— Надо сказать, детка, ты не много потеряла. Свадьба была самая заурядная. Джек Бернс изрядно перебрал и все порывался арестовать одного из официантов. Оказывается, в прошлом тот проходил по делу о наркотиках.
Я в очередной раз мысленно порадовалась тому, что у меня хватило ума пропустить это мероприятие.
— Как поживает Перри? — спросила я после довольно долгой паузы.
Мне вовсе не хотелось заводить разговор о бедняге Перри, но этого требовали правила вежливости.
— Спасибо, что спросила, — невесело улыбнулась Салли. — В большинстве своем люди делают вид, что напрочь забыли о существовании моего сына. Психическая болезнь представляется им чем-то неприличным — в отличие, например, от рака. Справляться о здоровье человека, на котором стоит клеймо «психа», для моих знакомых так же дико, как справляться о здоровье мертвеца. Но я вовсе не хочу ставить на Перри крест. Я навещаю его каждую неделю и верю, что вскоре он вернется к нормальной жизни.
— Не сомневаюсь, так оно и будет, Салли.
— Он идет на поправку, но пока не готов к тому, чтобы оставить клинику. Может, ему придется провести там еще месяца два или около того. Представь себе, Ро, последние три или четыре раза Пол вместе со мной ездил навещать Перри.
— Веское доказательство того, что он очень к вам привязан.
— Знаешь, я не склонна к самообману, но мне кажется, так оно и есть, — кивнула Салли, и лицо ее посветлело. — Давай тарелку, Ро. Кажется, подливка уже готова.
Салли разложила мясо по тарелкам, мы вернулись к столу, намазали бисквиты маслом и прочли короткую молитву. После этого мы набросились на еду так, словно несколько дней голодали.
— Я догадываюсь, вы не прочь из первых уст услышать о наследстве, которое мне довелось получить, — заметила я после того, как выдала Салли изрядную порцию комплиментов относительно ее стряпни.
— Ро, милая, ты видишь меня насквозь. Что ж, нелепо было бы скрывать, что любопытство — мое главнейшее профессиональное качество. И я буду счастлива, если ты его удовлетворишь. А то по городу ходит столько слухов и сплетен, что голова кругом идет.
— Наши желания совпадают, Салли. Я буду счастлива удовлетворить ваше любопытство и избавить вас от необходимости слушать сплетни. Хотелось бы только знать, кто их распускает.
— Ну, как тебе сказать…
— Парнелл и Ли Ингл, — догадалась я.
— Восхищаюсь твоей проницательностью.
— Итак, Салли, я готова поделиться с вами эксклюзивной информацией. Газетную сенсацию из нее не состряпать даже такому мастеру, как вы. Но у вас куча знакомых, и я надеюсь, что вы сумеете обелить в их глазах мое честное имя.
— Постараюсь оправдать твои ожидания, — улыбнулась Салли.
После чего я поведала ей тщательно отредактированную версию истории о неожиданном наследстве. О размерах доставшейся мне суммы я сочла за благо умолчать. Тем не менее в глазах Салли мелькнули завистливые огоньки.
— Значит, Джейн оставила тебе все свои сбережения, — уточнила она. — Вот уж повезло, так повезло. Думаю, детка, ты получишь кругленькую сумму.
При этих словах я ощутила приступ радости — так случалось всегда, когда мне удавалось забыть, что в придачу к деньгам мне достался в наследство проклятый череп. Я кивнула, чувствуя, что на губах моих играет довольная ухмылка.
Салли на несколько мгновений прикрыла глаза. Вероятно, она пыталась представить, что чувствует человек, на которого внезапно пролился золотой дождь.
— Здорово, — протянула она. — Приятно убедиться в том, что в жизни иногда случаются подобные чудеса. Даже если они случаются не с тобой. Это все равно что выиграть в лотерею.
— Не совсем, — поправила я. — Для того чтобы я смогла получить свой выигрыш, Джейн пришлось умереть.
— Господи, Ро, да она была чертовски стара. Так или иначе, пришло ее время.
— Ну, Салли, не так уж она была и стара. Всего семьдесят с хвостиком. Теперь люди живут намного дольше.
— По-моему, она прожила вполне достаточно. Я столько не протяну.
— Надеюсь, вы ошибаетесь, — покачала я головой. — Мне хочется, чтобы вы прожили как можно дольше и время от времени угощали меня такими же вкусными обедами.
Мы еще немного поболтали о Поле Эллисоне — предмете, о котором Салли могла разговаривать бесконечно. Затем я поинтересовалась, как поживает Мейсон Тернер, босс Салли.
— Насколько я понимаю, у него роман с моей потенциальной соседкой Кэри Осланд, — вскользь заметила я.
— Если ты рассчитываешь, что сообщила мне новость, то сильно ошибаешься, — рассмеялась Салли. — Эта Кэри из тех баб, на которых мужики летят, как пчелы на мед. Любовников у нее — вагон и маленькая тележка. Да и мужей хватало.
— Вот как? — осторожно спросила я.
— А ты не знала? Сначала она вышла замуж за Буббу Сивелл а. Тогда он ничего собой не представлял — всего-навсего начинающий адвокатишка, только что с университетской скамьи. Они с Кэри быстро расстались, и она вышла замуж за Майка Осланда. В один прекрасный вечер Майк вышел из дома, чтобы купить подгузники для новорожденной дочурки, — и был таков. Конечно, все жалели бедняжку Кэри, которая осталась одна-одинешенька с ребенком на руках. Даже я ей сочувствовала, хотя в свое время оказалась в точности таком же положении. Но в глубине души я не сомневалась: у ее мужа была веская причина пуститься в бега.
Я навострила уши, мысленно прокручивая различные сценарии. Не исключено, что муж Кэри убил ее любовника, а после скрылся в неизвестном направлении. Этим любовником мог быть Марк Каплан, исчезнувший жилец Райдаутов. А может, все, что ныне осталось от Майка Осланда, — это пресловутый череп. До такого плачевного состояния беднягу довел один из любовников Кэри или сама неверная супруга.
— Значит, Кэри не из тех женщин, что скучают в одиночестве, — задумчиво проронила я. — Но ведь у нее есть дочь, еще совсем маленькая…
— Тебе интересно, как она объясняет маленькой девочке, по какой причине чужие дяди остаются ночевать у них дома? — ухмыльнулась Салли, накладывая себе на тарелку очередную порцию ростбифа.
Наша беседа приняла оборот, который был мне вовсе не по душе.
— Кэри уже заходила ко мне. Хотела познакомиться с будущей соседкой. И она была очень мила и любезна, — сообщила я подчеркнуто равнодушным тоном, давая понять, что не желаю уподобляться досужим ревнителям чужой нравственности.
Салли метнула в мою сторону пронзительный взгляд и осведомилась, не хочу ли я еще мяса.
— Нет, спасибо, — покачала я головой. — Мясо невероятно вкусное, но я больше не в состоянии проглотить ни кусочка.
— С тех пор как Мейсон начал встречаться с Кэри, он стал намного покладистее, — неожиданно изрекла Салли. — Он запал на нее вскоре после того, как его сын уехал в неизвестном направлении. Они с Кэри до определенной степени товарищи по несчастью. У нее слинял муж, у него — сын. Наверное, это их и сблизило.
— У Мейсона есть сын? — удивилась я.
Не помню, чтобы мама хоть раз упомянула про сына Мейсона. А ведь последний был ее бойфрендом довольно долго.
— А ты не знала? — в свою очередь удивилась Салли. — Лет семь назад, когда Мейсон развелся и переехал сюда, сын приехал вместе с ним. Тогда он был подростком, а сейчас ему, наверное, уже лет двадцать с хвостиком. Так вот, через несколько месяцев этот шалопай — если не ошибаюсь, его звали Эдвард — взял с собой деньги, которые дала ему мать, и пустился на поиски приключений. Заявил Мейсону, что хочет добраться до Индии или какой-нибудь другой страны, где можно предаваться медитации и свободно покупать наркотики. Мейсон был в ужасе, но остановить мальчишку не мог. Поначалу сын писал ему или, может быть, звонил — в общем, изредка давал о себе знать. А потом словно в воду канул. И Мейсон понятия не имеет, где сейчас его единственный отпрыск.
— Кошмар, — вздохнула я. — И он даже не знает, жив ли его сын?
— Откуда ему знать, — пожала плечами Салли. — С молокососом, который отправился в чужую страну, не зная даже языка, могло случиться все, что угодно.
— Бедный Мейсон. Как же он это пережил?
— Человек способен пережить многое. Поначалу Мейсон только и говорил, что о своем исчезнувшем сыне, а потом словно вычеркнул его из памяти. Конечно, на самом деле это не так. Но искать молодого сумасброда, пустившегося бродяжничать, — дохлый номер. Последнее письмо, которое получил Мейсон, вряд ли могло служить зацепкой. После того как Эдвард это письмо отправил, его могло занести куда угодно. Мейсон, конечно, наводил кучу справок. И выяснил, что город, из которого пришло последнее письмо, — настоящий притон, куда приезжает уйма искателей приключений. Разумеется, ему не удалось найти никого, кто вспомнил бы Эдварда.
— Ох, Салли, представляю, как он переживает.
— А кто бы на его месте не переживал? Даже я и то нахожусь в лучшем положении. Лучше знать, что твой сын в психушке, чем не знать о нем ровным счетом ничего.
Я была с этим полностью согласна.
К списку без вести пропавших жителей нашего городка придется прибавить еще одно имя, вздохнула я про себя. Не исключено, что в доме моей матери, в пластиковой сумке для одеял, покоятся бренные останки Эдварда Тернера. К тому же вполне вероятно, что мальчишку прикончил родной папаша. А потом сообщил всем и каждому, что его непутевый сын отправился в дальние странствия, в поисках духовного просветления и наркотического блаженства. Все это здорово смахивало на мыльную оперу.
— О том, как будут развиваться события, вы узнаете в следующей серии, — пробормотала я себе под нос.
— Да, ни дать ни взять сюжет для мыльной оперы, — подхватила Салли. — Только у этой истории вряд ли будет счастливый конец.
Я решила, что настало время завершать свой визит, и начала возносить благодарности за вкусную еду и приятную компанию. Салли меня не задерживала. Мы с ней расстались вполне довольные друг другом.
Уже сидя в машине, я вспомнила, что мне нужно проведать Маделин. Заехала в супермаркет, купила пакет корма и наполнитель для кошачьих туалетов. Похоже, я становлюсь профессиональной кошатницей, усмехнулась я про себя. И когда супруги Ингл вернутся из отпуска и заберут рыжее чудовище к себе, я почувствую себя обделенной.
К своему великому удивлению, я поняла, что начинаю привязываться к кошке. По крайней мере, мысль о том, что сейчас я увижу Маделин, была мне приятна.
Прижимая к себе пакеты, я свободной рукой открыла дверь дома Джейн. Хвостатая диктаторша не соизволила меня встретить, и я почувствовала укол разочарования.
— Маделин! — позвала я. — Иди сюда, Маделин!
Неужели кошка выбралась наружу? Но как? Все окна плотно закрыты, дверь, ведущая на задний двор, заперта. Вспомнив, что неведомый взломщик проник в дом через спальню для гостей, я первым делом направилась туда. Но недавно вставленное стекло оказалось целехоньким.
— Где ты прячешься, кошечка? — озадаченно пробормотала я.
И тут до меня донесся слабый шум. Воображая себе всякие ужасы, я устремилась в спальню Джейн. Странное постанывающее мяуканье повторилось. Неужели в доме побывал злодей, ранивший невинное животное? Содрогаясь всем телом, я осмотрелась по сторонам. Звук раздался вновь, и я поняла, что он доносится из шкафа, дверцы которого я оставила открытыми. Затаив дыхание, сжав зубы, я подошла к шкафу и заглянула внутрь, готовая к самому худшему.
Маделин, целая и невредимая, лежала на старом халате Джейн — должно быть, он упал на дно шкафа, когда я собирала вещи. Она вновь застонала. Бока ее ходили ходуном, мускулы напрягались под пушистой шкуркой.
Кошка рожала.
— Черт! Только этого мне и не хватало, — выдохнула я и обессиленно рухнула на кровать. — Подобного сюрприза я от тебя не ожидала.
Маделин даже не взглянула в мою сторону. Она была полностью поглощена своим делом.
— Господи, за что мне все это? — риторически вопросила я.
Маделин по-прежнему не обращала на меня ни малейшего внимания. Я ни разу в жизни не видела, как рожает кошка, и сейчас ощутила приступ любопытства. Интересно, Маделин не будет возражать, если я немного понаблюдаю за процессом? По всей видимости, кошка не имела ничего против моего общества. По крайней мере, когда я опустилась у шкафа на корточки, она не стала шипеть и показывать когти.
Разумеется, старый хитрец Парнелл Ингл прекрасно знал, что Маделин готовится стать матерью. Именно поэтому он так веселился, когда я согласилась позаботиться о кошке в его отсутствие. Ничего, когда они с женой вернутся, им придется получить целый выводок новых питомцев. Маделин уже родила троих котят, и, судя по всему, это был еще не конец.
Как бы то ни было, появление на свет нового существа — это всегда чудо, сказала я себе. И даже кошке при этом приходится нелегко. Сердце мое было исполнено сочувствия к Маделин. Мускулы ее вновь напряглись, и она вытолкнула из себя очередной комочек, покрытый слизью. Я горячо надеялась, что это последний котенок и что у Маделин все прошло без осложнений. По части деторождения я полный профан и вряд ли сумела бы оказать кошке необходимую помощь.
Через несколько минут я с облегчением убедилась, что надежды мои, похоже, оправдались. Маделин, удовлетворенно урча, принялась вылизывать свое потомство: четыре невероятно крохотных и невероятно беззащитных существа. Глаза у котят были закрыты, но они уже начали ползать и попискивать.
Взгляд, которым удостоила меня Маделин, был исполнен гордости и сознания собственного превосходства. Учитывая, что она только что совершила, подобные чувства были вполне естественны. Наверное, кошка хочет пить, подумала я. Наполнила одну миску водой, другую кошачьим кормом и обе поставила рядом с Маделин. На еду она даже не взглянула, воду вылакала с жадностью и тут же вернулась к своим малюткам.
Судя по всему, кошка чувствовала себя неплохо. Я решила, что могу оставить счастливое семейство и немного посидеть в гостиной. Рухнув в кресло, я принялась ломать голову над тем, как пристроить четверых котят. Глаза мои при этом механически скользили по полкам, уставленным книгами. Одна из полок была всецело отдана книгам о кошках. Того и гляди, мне придется погрузиться в изучение подобной литературы, вздохнула я про себя.
«Кошачья полка» соседствовала с той, где стояли исследования, посвященные Маделин Смит, юной шотландской отравительнице, которая пользовалась особой симпатией Джейн. Кажется, я уже говорила, что у всех членов нашего незабвенного клуба был свой любимый убийца. Например, новый мамин супруг обожал Лиззи Борден. Я питала некоторое пристрастие к Джеку Потрошителю, но вряд ли имела право считать себя крупным знатоком этой выдающейся личности.
Что касается Джейн, то она была убежденной фанаткой Маделин Смит. Позволю себе напомнить: эта юная особа отравила своего любовника, простого клерка, дабы без помех выйти замуж за представителя респектабельного среднего класса. Клерк, судя по всему, угрожал сообщить ее жениху о том, что его невеста далеко не так невинна, как хочет казаться. Бедолага, как видно, полагал, что имеет дело с самой заурядной барышней, робкой и нерешительной. Он дорого заплатил за неумение разбираться в людях.
Пылкость, которую Маделин проявляла в постели, должна была подсказать ему, что в душе этой девушки бушуют неуемные страсти. Незадачливый любовник намеревался разбить все ее мечты, угрожая показать отцу Маделин ее любовные письма, и в результате поплатился за свои интриги жизнью. Юная шотландка слишком ценила свою репутацию, чтобы позволить втоптать ее в грязь. Она назначила вероломному любовнику свидание, во время которого угостила его чашкой шоколада с мышьяком. Шотландский суд, кстати, вынес вердикт «оправдать за недостаточностью улик» и выпустил Маделин на свободу.
Почувствовав настоятельную потребность отвлечься от насущных проблем, я сняла с полки одну из книг о прекрасной отравительнице и принялась ее листать. Неожиданно из книги выскользнул лист желтой почтовой бумаги. Подняв листок с пола, я увидела, что на нем что-то написано. Всего одна строка, выведенная хорошо знакомым мне почерком. Почерком Джейн.