— Вам не стоило бы быть столь грубым с его королевским высочеством, — сказал Тед, полуобнимая Билли, который гордо шествовал к выходу.
— В самом деле? — спросил метр, растерявшись.
— Он наследник испанского престола.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Поздравляю с Рождеством, Тед. Это Джоанна.
— Джоанна?
— Я заехала в Нью-Йорк по пути к родителям. Я хотела бы увидеть Билли.
Она говорила быстрым спокойным голосом.
— Как ты поживаешь? — спросил он, совершенно сбитый с толку.
— Прекрасно, — отрезала она. — Я хочу увидеть его. Я буду в Нью-Йорке всю субботу. Если тебе всё равно, я бы предпочла не приезжать в квартиру.
Тоном голоса и выбором выражений она всё поставила на свои места. Это был отнюдь не телефонный звонок с предложением мира.
— Ты хочешь увидеть Билли?
— Я остановлюсь в «Американе». Можешь ли ты привести его сюда к десяти часам в субботу? Я проведу с ним весь день, мы погуляем. И к вечеру я доставлю его обратно.
— Не знаю.
— В чём дело? Ты что, уезжаешь?
— Нет. Я просто не знаю.
— Что ты не знаешь?
— Эта встреча может его расстроить.
— Брось, Тед. Я не баба-яга. Я мать мальчика. И я хочу увидеть его.
— Я, правда, должен всё обдумать.
— Тед, не будь идиотом.
— О, как убедительно!
— Я не это имела в виду. Пожалуйста, Тед. Дай мне увидеть его.
— Впереди ещё целая ночь. Я подумаю.
— Завтра я позвоню тебе.
Он посоветовался с Тельмой, которая подтвердила то, что Тед и сам знал, — Джоанна отнюдь не собирается возвращаться в его объятия. Что же до её желания увидеть Билли, Тельма попыталась встать на позицию Джоанны. — Такова цена независимости, — сказала она. — Которая, может быть; очень нелегка.
Тед попытался прояснить положение и, чтобы определиться, на каком он свете, позвонил своему адвокату.
— Ты опасаешься, что она может его похитить? — спросил Шонесси.
— Я об этом не думал.
— Такое случается.
— Я не знаю, что у неё на уме. Но сомневаюсь, чтобы она его похитила.
— Ну, у тебя нет никаких законных прав запрещать матери видеться с ребёнком. А у неё есть право обратиться в суд. И судья вынесет решение в её пользу. Ну как же, мама, Рождество… Выиграть тебе не удастся. И с практической точки зрения, я скажу тебе, что если ты не опасаешься похищения ребёнка, то избавишь себя от кучи хлопот, просто вручив ей на день ребёнка.
Будет ли для Билли лучше, если он повидается со своей матерью, или же избавить его от этого? Должен ли он заставлять её обращаться в суд за решением? В таком случае он обречёт её на немалые расходы. А может* она в самом деле похитит его? И когда Джоанна снова позвонила ему, он задал ей этот вопрос напрямую:
— Надеюсь, ты не собираешься похитить его, не так ли?
— Что? Тед, если хочешь, ты можешь ходить у нас по пятам весь день. Можешь подсматривать из-за угла и висеть у меня на хвосте. Я заскочила в Нью-Йорк, чёрт побери, всего на несколько часов по пути в Бостон, откуда возвращаюсь в Калифорнию. Вот и всё. Я просто хочу погулять со своим ребёнком в Рождество и купить ему игрушек, чёрт побери! Что ты ещё от меня хочешь — чтобы я тебя умоляла?
— О'кей, Джоанна. Завтра. В «Американе» в десять.
Тед сообщил Билли, что в Нью-Йорк приехала его мама, которая хочет провести с ним субботний день.
— Моя мама?
— Да, Билли.
Ребёнок погрузился в задумчивость.
— Может быть, она мне что-нибудь купит, — сказал он.
Утром Тед уделил Билли особое внимание — он тщательно причесал его, одел в лучший костюмчик, да и сам постарался предстать в лучшем виде, далёким от облика яйца всмятку. Когда они точно в десять часов явились в «Американу», Джоанна как раз выходила из лифта. Тед почувствовал, что у него подкосились ноги. Выглядела она потрясающе. Она была в белой блузке, на голове у неё была яркая повязка, и лицо было покрыто здоровым зимним загаром. Ни одна девочка с вечеринки, ни лихие подростки в свободных свитерах— никто не мог сравниться с ней.
Джоанна даже не заметила Теда. Она кинулась прямо к Билли, опустившись рядом с ним на колени и произнося: *0, Билли!» Она обняла его, уткнувшись головой ему в подбородок, и не смогла удержаться от слёз. Наконец она встала.
— Здравствуй, мой мальчик.
— Здравствуй, мама.
Только сейчас она повернулась к Теду:
— Спасибо. Увидимся в шесть часов.
Тед только кивнул.
— Идём, — сказала она. — Нас ждёт прекрасный день, — и взяв Билли за руку, она вышла с ним из холла отеля.
Тед весь день не находил себе места. Если она в самом деле сдержит слово и, повидавшись с Билли, сразу же куда-то отправится, не окажет ли это на Билли отрицательное воздействие — он испытает подъём чувств, которые потом опять упадут до нуля. Какое у неё право так вторгаться в их жизнь? Всё же он пришёл к выводу, что законные права на её стороне. Так и не решив, как ему себя вести, он, убедившись, что магазины закрылись, оказался в отеле за сорок минут до назначенного срока.
Джоанна вместе с Билли вернулись за несколько минут до шести. Мальчик явно устал после долгого дня, но улыбался.
— Смотри, папа, — сказал он, показывая коробку с пластиковыми фигурками. — Волчки, которые не падают.
— Ах, волчки,
— Это мама мне их купила.
Джоанна бросила на Билли последний взгляд и прикрыла глаза, словно облик Билли потрясал её.
— Пока, Билли, — сказала она, обнимая его. — Будь хорошим мальчиком.
— До встречи, мама. Спасибо за волчки.
Она развернулась на каблуках и, не посмотрев на них, направилась к лифту.
Так что Джоанна Крамер прибыла на Запад не для того, чтобы похитить своего ребёнка; она не собиралась ни мириться с Тедом, ни оставаться. Она лишь мелькнула в их жизни. Она оказалась тут, чтобы повидаться с родителями и провести день с Билли. Позже Тед узнал от её отца и матери, что Джоанна побыла с ними всего один день в Бостоне и, как и говорила, вернулась в Калифорнию. Естественно, Джоанна не могла проделать такой путь, чтобы не повидать мальчика, но расстояние, отделявшее её, не позволяло ей больше ничего сделать.
Мальчик пережил этот день без видимых признаков беспокойства, чему способствовало детское умение воспринимать мир таким, как он есть. Мама приезжала. Мама уехала. Небо синее. Люди едят лобстеров. Мамы нет. А папа здесь. У него есть волчки. Волчки крутятся и не падают.
— Ты хорошо провёл время? — осторожно спросил Тед,
— Да, просто здорово.
Неужели ты тоже понимаешь, что потерял мать? Но этого вопроса Тед ему не задавал.
Тед с неприязнью воспринял вторжение его бывшей жены в их налаженную жизнь и в его эмоции. Ещё одна встреча с ней лишила бы его невозмутимости. После того как, встретив не вечеринке прекраснейшую девушку, он женился на ней и она бросила его, вечеринки перестали его привлекать. «Серийные взаимоотношения» — таков был термин Тельмы, которым она определила стиль их личной жизни: одна за другой — и ни на ком не останавливается внимание. Тед, который провёл два месяцах Филлис, юристом, стал исключением среди всех своих друзей. Тельма говорила, что все они искалеченные люди; Чарли настаивал, что вообще жизнь пошла такая, а Ларри всё так же предпочитал уделять время подобным отношениям лишь в конце недели.
На игровой площадке, куда Тед ходил по субботам, он качал Билли на качелях рядом с Тельмой, которая была занята Ким, а на следующий день рядом с ним оказывался Чарли, забавлявшийся с дочкой. Чарли с Тельмой окончательно разошлись, и Тед удостоился приглашения на те безрадостные обеды, которыми это событие было отмечено в квартирах каждого из них.
— Ты собираешься снова жениться? — спросил Чарли, когда двое мужчин ёжились от холодка рядом с игровой площадкой, пока их дети возились в снегу.
— С меня хватит. У меня уже есть ребёнок, и, как говорится в рекламных объявлениях, я уже знаю, что почём.
— А я вот думаю… что, если я снова женюсь, и что, если у меня будет другой ребёнок, а я снова разведусь и мнепридется вдвое больше выкладывать на детей?
— Чарли, всё это если бы да кабы. Не думаю, чтобы этот довод смог остановить тебя.
— Я знаю. Но деньги! У меня будут сплошные дыры.
У Тельмы был собственный взгляд на повторное за мужество. Она говорила об этом не очень охотно, считая, что не может позволить себе красть время у ребёнка, разве что можно пойти на необременительную любовную связь.
— В первый раз ты выходишь замуж по любви, но она, конечно, кончается разводом. Во второй раз ты уже знаешь, что любовь должна быть отмечена знаком качества. Так что выходишь замуж ради совсем других вещей.
— Ну да, — сказал Тед. — Билли и Ким! Приходится отказываться от самого себя.
— Так что… второй брак должен отвечать твоему стилю жизни или твоим взглядам на мир. Понимаешь, в первый раз ищешь в жене какое-то подобие своей матери.
— Я этого не знал, Тельма. И не думаю, что ты позволишь себе оставаться в таком же положении.
— Ну, а второй раз ищешь своё подобие.
— Ты уберегла меня от кучи хлопот. Значит, я уже женат.
После стольких лет непринуждённого холостячества Ларри поразил всех как чёртик из коробочки. Он женился на Эллен Фрид, двадцатидевятилетней учительнице из городской школы. Ларри встретился с вей на Файр-Айленде и видел её несколько раз, пока крутил романы с другими женщинами, что было в его стопе. Наконец он решил поставить на прикол свой «бабомобиль». Тед тоже несколько раз встречал Эллен и замечал, что она оказывает на Ларри умиротворяющее воздействие. По сравнению с другими избранницами Ларри, у неё был мягкий спокойный голос, она была задумчива и непосредственна; вела она себя с чувством внутреннего достоинства.
Брачная церемони проходила в небольшом номере отеля «Плаца», и на ней присутствовали кроме нескольких друзей и неизбежных родственников дети Ларри от первого брака — девочка четырнадцати лет и мальчик шестнадцати. Тед помнил их, ещё когда они были детьми. «Как быстро летит время», подумал он.
Сидя на скамейке в парке, он включился в разговор Тельмы с какой-то женщиной.
— Всё это неважно. Они почти ничего не помнят из того, что было до пяти лет. — Тед не принял этого положения, ибо ему не хотелось, чтобы Билли забыл те старания, которые он в него вкладывал. Женщина утверждала, что слышала дискуссию на эту тему по телевизору. — Память у них только на эмоции. В сущности, они ничего не помнят. Может быть, твой ребёнок ничего не запомнит из событий этого дня. — Именно сегодня Билли врезал какому-то мальчику игрушечной машинкой по голове. — Значит ему повезло, — сказал Тед. В самом деле, интересно, что запомнится Билли. И что у него останется в памяти от своего малыша, когда тот подрастёт и достигнет, скажем, такого возраста, как дети Ларри?
— Билли, ты знаешь, как папа зарабатывает себе на жизнь?
— Ты ходишь на работу.
— Да, но ты знаешь, что это за работа?
— В офисе.
— Верно. Вот ты видел рекламы в журналах. А я работаю в такой компании, которая и помещает рекламы в журналах.
Внезапно Тед почувствовал, что ему очень важно объяснить сыну, чем он занимается.
— Хочешь заглянуть ко мне в офис? Хочешь посмотреть, где я работаю?
— Конечно.
— И я тоже хочу.
В субботу Тед взял Билли с собой в здание своей компании, размещающейся на углу Мэдисон-авеню и 57-й стрит. В холле их встретил охранник в форме и Билли несколько испугался, пока Тед не показал своё удостоверение и не провёл его с собой. «Какой у меня сильный папа, который ничего не боится!» Кабинеты компании были закрыты, но Тед открыл двери своим ключом и включил свет. Длинный коридор показался ребёнку настоящей пещерой. Тед впустил Билли в свой кабинет.
— Видишь, вот тут моё имя.
— И моё тоже, Крамер.
Открыв двери, он запустил Билли внутрь. Офис располагался на четырнадцатом этаже, и из своего окна Тед видел 57-ю стрит, тянувшуюся в обе стороны, к западу и к востоку.
— Ох, папа, как высоко! Вот здорово! — и он прилип лицом к стеклу.
Затем, сев в кресло отца, он стал вертеться в нём.
— Мне нравится у тебя, папа.
— Спасибо, друг. Ты мой настоящий друг.
Билли, как Тед и ожидал, вёл себя точно так, как и полагалось маленькому-мальчику-который-радует-своего-отца. Билли, действительно, был его другом. Все эти месяцы они не расставались. Но, может быть, у него в самом деле ничего не останется в памяти от отца за это время. И его не взволнует, с какой болью Тед будет думать о провалах в памяти. Но они вместе справились со всеми потерями. Они были союзниками.
— Я всегда буду рядом с тобой, Билли. Всегда.
— Но кое-что мне тут не нравится, папа. Мне не нравятся картинки.
Стены кабинета были украшены обложками журналов из ранних дней существования компании.
— Тебе надо тут зебру.
— Почему бы тебе не нарисовать её, и я повешу её не стенку.
Ребёнок намалевал бесформенное создание, исчирканное полосками и отец прикрепил её на стенку.
Из Бостона явились родители Джоанны. Некоторая нотка раздражения в адрес Джоанны, которую он заметил во время их последнего посещения Нью-Йорка, сменилась печалью.
— А ведь в самом деле, — сказала Гарриет, когда Билли вышел из комнаты, — дедушки и бабушки видят ребёнка куда чаще, чем мать.
Тед предположил: они надеялись, что Джоанна останется во время последнего посещения и не вернётся столь стремительно в Калифорнию. Но он-то всё сразу уяснил.
— Что она там делает? Чем зарабатывает себе на жизнь, я имею в виду?
— А ты не знаешь?
— Я ровно ничего не знаю о её жизни, Гарриет. Абсолютно ничего.
— Она работает у «Херца». Одной из тех девушек, которые всё время улыбаются, сдавая машины напрокат.
— В самом деле?
— Она бросила семью, сына, чтобы отправиться в Калифорнию и сдавать там машины напрокат, — сказала Гарриет.
Тед сразу же отбросил мысль, что Гарриет переживает из-за падения социального статуса дочери; её куда больше волновало количество мужчин, с которыми Джоанне приходится иметь дело на работе.
— Как Джоанна говорит, она живёт сама по себе. И ещё она играет в теннис, — без особого воодушевления выложил Сэм, стараясь уберечь свою дочь от живущего в нём же инстинктивного неприятия.
— Могу себе представить, — сказал Тед.
— Да. Она заняла третье место в турнире. — Отец упомянул об этом факте походя, но не без гордости — третья в турнире, но вряд ли это могло служить ему компенсацией за отсутствие дочери.
Тед предложил им остаться вместе пообедать — первое такое предложение с его стороны после развода, и они согласились. Они направились в китайский ресторанчик, и Сэм выиграл битву за право расплачиваться, упомянув, что он тут самый старший.
— У меня родилась хорошая идея для бизнеса, — за десертом сказал Тед, стараясь внести нотку веселья в семейный обед. — Замороженные блюда для неудачников. Открываешь коробку и слышишь оттуда что-то вроде «Ни о чём не спрашивай».
Они не сочли его предложение смешным и погрузились в меланхолическое раздумье о лице, которое отсутствовало у них за столом.
Пожелав ему доброй ночи, Гарриет неловко поцеловала Теда в щёку, чего не делала уже довольно давно. Они планировали явиться на следующее утро и взять
Билли посмотреть Статую Свободы; это был большой день для них, и Теду не удалось отговорить их от этого замысла. Поэтому они и приезжают — дедушка с бабушкой.
— Не слишком ли много он ест сладостей? — спросил Сэм. — Сахар ему не нужен.
— Я даю ему жевательные резинки без сахара,
— А как с витаминами?
— Каждый день, Сэм.
— В них, наверно, есть сахар.
— Ну, а я всё же думаю, что ты неплохо справляешься, — сказала Гарриет.
— Да, у него это получается, — сказал Сэм, всё ещё держась с известной сдержанностью по отношению к Теду.
— Но…
Тед ждал, что сейчас за этим последует.