Менее чем через час я была одета в джинсы и свитер с открытыми плечами, который Леа заставила меня одеть, и кожаные сапоги выше колен, которые я купила прошлой зимой и забыла о них.
Потом Леа заперла меня в ванной для того чтобы я сделала себе прическу и макияж. Она решила, что «привести меня в надлежащий вид», — это её миссия.
Мои чёрные, как смоль, волосы выглядели упругими и дикими, и она накрасила мне глаза так, чтобы они выглядели выразительными и сексуальными. О Боже, даже я сама хотела увезти меня домой! Она не собиралась останавливаться, пока я не пойду с кем-нибудь на свидание.
Леа уже не раз пыталась сделать это. Наверное, это был уже пятидесятый. И всё всегда заканчивалось прогулкой с милым парнем, который просто был не для меня. Я ненавидела эту игру.
— Леа, я не хочу пытаться впечатлить кого-нибудь, это не я, — сказала я.
Она закатила глаза так выразительно, что я подумала, что они собирались выскочить из ее головы.
— Грей, я могла бы обвалять твое лицо в дерьме и заставить носить тампоны вместо сережек, но ты всё равно останешься самой горячей девчонкой в баре. После меня, конечно.
— Ну, тогда зачем мне наряжаться? Где дерьмо и тампоны?
Она игриво ударила меня по плечу.
— Послушай, я просто хочу, чтобы ты почувствовала себя хоть немного сексуальной и, наконец, начала жить, вот и всё. — Она села на край ванны с серьезным выражением лица. — Грей, всё, что у тебя есть сейчас, — это я. Я просто хочу, чтобы ты повеселилась. Сделать эту жизнь лучшей из всех, что у тебя когда-либо были. И, знаешь, кто задавал тонну вопросов о тебе?
Я сделала вид, что интересуюсь.
— Хм... Кто?
— Такер. Он великолепен, не так ли?
— Конечно. Пойдем. Давай повеселимся, — сказала я, вытаскивая её из ванной.
Когда мы вошли в бар, ребята уже были там. Такер и Коннер сидели спиной к пустой сцене и помахали нам. Шейн сидел справа от них между длинноволосым барабанщиком и бас-гитаристом из группы. Развалившись на стуле с пивом в одной руке и гитарой в другой, он выглядел расслабленным. Я надеялась, что он будет истощён сегодняшним бегом.
Когда мы подошли к столу, Такер встал и одарил меня широкой улыбкой. Это заставило меня хотеть уйти, и я даже не поняла почему. Коннер взял наши пальто и повесил на спинки стульев.
— Грейс, тебе не посчастливилось познакомиться с остальными ребятами вчера. Конечно, ты знаешь Такера и Коннера, — сказала Леа, и это прозвучало ох-как-глупо. — Это Итан, барабанщик, — она указала на блондинистого парня, который занимал столько же места, сколько два игрока национальной футбольной лиги. Он отсалютовал мне барабанной палочкой. — А это Брейден, бас-гитарист, и ты уже знакома с Шейном.
Брейден кивнул Шейну и мне. Шейн просто смотрел на меня, ничего не говоря. Я мысленно усмехнулась: думаю, пробежка повлияла на него!
Последний участник группы, которого представили как Алекса, появился с огромным ведром ледяного пива для всех.
Леа схватила меня за руку и толкнула на стул рядом с Такером, который уже протягивал мне пиво. Я попыталась выдавить улыбку. Это будет долгая ночь.
Такер наклонился ко мне ближе и прошептал на ухо:
— Ты выглядишь невероятно.
Я откинулась на спинку и улыбнулась.
— Спасибо.
Он был милым. К тому же, очень привлекательным. Ладно, думаю, что дам ему шанс. Маленький. Я подняла глаза и увидела, что Шейн наблюдал за мной. Он не сводил с меня взгляда, пока Итан, барабанщик, не ударил его палочкой по голове, чтобы напомнить, что им нужно на сцену. Шейн определенно не привык к тому, что девушки отказывали ему. Он был зол на меня. Ну ладно.
— Что, черт возьми, это был за взгляд? — спросила Леа, когда он встал, чтобы уйти. Он, должно быть, слышал ее, но не признал этого.
Такер наклонился, улыбаясь.
— Ну, посмотри на нее, она красивая! Конечно, Шейн будет пялиться на неё.
Я покачала головой.
— Нет, я думаю, он зол на меня. Я вроде как послала его сегодня днём, а потом он позвал меня на пробежку.
Глаза Леа расширились.
— Он бегал с тобой?
Я кивнула и рассмеялась.
Такер и Коннер выглядели удивленными.
— Почему это так смешно?
— Я заставила его бежать около двадцати миль без остановки. И не трусцой. Я бежала быстро. Думаю, он злится, потому что его эго сейчас немного задето.
Ребята рассмеялись.
— Это потрясающе!
Мгновение спустя ведущий снова объявил «Безумный Мир», и толпа перед моими глазами утроилась и одичала. Невероятно сексуальный голос Шейна прорезал шум кричащих зрителей и заставил их замолчать. Власть его голоса взяла верх над всеми фанатами.
Музыка была невероятно волнующей. Независимо от того, какую песню они играли, быструю или медленную, они были талантливы. Я обнаружила, что игнорировала разговор, в котором участвовала за столом в ожидании услышать слова песни или сладкие оглушающие аккорды гитары Шейна.
Я была благодарна, когда Такер ушёл в уборную. Я встала и стала наблюдать за игрой «Безумного Мира». Медленная мелодия фортепиано мягко коснулась моих ушей, я закрыла глаза и слушала. Леа подошла и взяла меня за руку.
— Давай, Грей, подойдём поближе и посмотрим их. Это одна из моих любимых песен.
Мы подобрались к сцене, не ввязываясь ни в какие драки, как прошлой ночью. Я рассмеялась этой мысли. Леа остановилась перед Шейном, и он подмигнул ей. Пока Алекс играл на клавишах, Шейн подошел к задней части маленькой сцены, взял гитару и начал играть сложную мелодию.
У меня перехватило дыхание. Шейн играл на двенадцатиструнной гитаре с двойным грифом.
Леа заметила моё потрясение. Я смотрела на неё расширенными глазами.
— Да, знаю, Шейн — долбаный талант. — Она засмеялась. — Грей, закрой рот, ты пускаешь слюни. Я бы посоветовала тебе дать шанс этому малышу, он такой же помешанный, как и ты. Я просто думала, что ты получишь кайф, когда увидишь, как он играет на этом. Думаю, ты единственный в мире человек кроме него, кто знает, что это за инструмент.
Шейн вылил свою душу в ритм, идеально добавляя ноты к классической мелодии фортепиано Алекса. Вы не смогли бы услышать ничего из толпы, с благоговением наблюдающей за группой. Итан медленно начал отбивать такт, бас-гитара Брейдена соединилась с эмоциональными звуками голоса Шейна.
Я прямо здесь,
Никто меня не знает,
Тянусь я к ней —
Она не замечает.
Обыщу весь мир —
Она видит вскользь.
Утону в слезах —
Она смотрит сквозь.
Кто-то, стоящий за моей спиной, схватил меня за плечо, и лицо Такера оказалось рядом с моим.
— Я-то думал, куда ты пошла. Не хочешь потанцевать?
Не дожидаясь ответа, он развернул меня и обнял за плечи. Коннер уже подхватил Леа, и она подмигнула мне. Я начала танцевать, покачиваясь в такт музыке.
Песня закончилась, Шейн попрощался с толпой, и бюстгальтеры с трусиками полетели на сцену. Шейн схватил черный кружевной лифчик и поднес его к носу, толпа заревела. Группа спрыгнула со сцены и сразу же была окружена группкой полуодетых девчонок.
Музыка полилась из колонок, и люди снова начали танцевать, блокируя мне обзор на группу.
Такер и Коннер потащили нас обратно к столу, где мы с Леа решили сыграть в игру с выпивкой под названием «Пушистый утёнок». Было самое время, чтобы расслабиться.
Мы с Леа заполучили внимание бармена, и он принес две бутылки текилы и горсть рюмок. Мы вернулись к столу, где уже сидели все члены группы. У каждого из них на коленях находилась блондинка. Исключая Шейна. У него их было две. Я покачала головой, улыбнулась и подняла текилу над головой.
— Ладно, леди и джентльмены, первая игра на выпивку называется «Пушистый утёнок», — провозгласила я.
Все уставились на меня.
— «Пушистый утёнок»? — спросил Такер.
— Да, Такер. Я сказала «Пушистый утёнок», — ответила я. — Правила такие: все начинают с одной рюмки. Затем наливаем другую. Мы идем по кругу и каждый должен сказать «Пушистый утёнок». Первый человек, у которого будет заплетаться язык, должен выпить рюмку, и так далее по кругу.
— «Пушистый утёнок»? — снова спросил Такер.
— Да, Такер. Я сказала «ПУШИСТЫЙ УТЁНОК».
Я заполнила рюмки, и мы все выпили по одной. Первый раунд был сложным. Не все поклонницы могли вспомнить, что им нужно сказать. Через час и еще две игры на выпивку, все довольно много галдели. Особенно блондинки-поклонницы.
Они падали друг на друга, заливаясь смехом. Одну из девушек, занимавшую колени Шейна, очень кстати звали Барби. Она резко прекратила наши игры, когда услышала любимую песню и стала танцевать Шейну приватный танец прямо перед всеми.
Леа закатила глаза и притворилась, что её рвет. Она бросила в них мокрые салфетки, которые попали Барби в голову.
— Святой стриптиз! Ты настолько отчаялась, что решила таким образом убедиться, что он пойдёт с тобой домой?
Это не остановило Барби, и она сделала вид, что не слышала вопрос Леа. Она приземлилась на колени Шейна, хватая его руки и помещая их на краях своей задравшейся юбки. Он сжал её ногу, и она прогнулась назад и застонала. О, дерьмо.
— Может, ей просто нужно несколько долларов? — сказала я. Все засмеялись. Но и это её не остановило. Она передвинула его руки на свою грудь, и потом всё стало ещё хуже, когда другая блондинка, сидевшая у него на коленях, присоединилась к ней. Нет. Это не должно повлиять на меня.
— Ах! Переключите порно-канал! У меня будет венерическое заболевание из-за этого! — кричала Леа.
Это заставило Барби остановиться и встать на ноги. Она положила руки на бедра, что заставило нас всех засмеяться, потому что её юбка была всё ещё задрана, и все могли видеть её неоново-розовые стринги.
— Почему бы тебе не посмотреть на себя, шлюха?
— Шлюха? Я? Не я танцую приватные танцы первым встречным парням в открытую. — Леа вскочила на ноги.
Барби отступила на шаг и начала говорить что-то, но Леа прервала ее.
— Даже не пытайся, иначе я могу выбить из тебя всю дурь за минуту!
Песня сменилась на другую, которую я знала, и я вытащила Леа на танцпол.
— Давай танцевать. Кому какое дело до того, что она делает.
Она была с одной стороны от меня, а другой схватила Коннера.
— Ну, мне не всё равно. Мой парень смотрит на это!
Коннер казался вовсе не впечатленным, хотя это заставило меня задуматься, что, возможно, и раньше было нечто подобное с Шейном и множеством других его друзей.
Такер последовал за нами на танцпол, и мы стали вместе двигаться под музыку. Ну, все, за исключением Такера, отскочившего подальше от музыки. Мы с Леа захихикали, наблюдая за ним, Мистером Стереотипом Белых Танцев, забывая о Шейне и пустоголовой блондинке.
Мы ушли после нескольких песен. Коннер и Такер пошли проводить нас до дома. Когда мы обогнули угол, я занервничала. Возможно, Такер собирался попробовать поцеловать меня, но поцелуй волновал меня не так, как другие чувства. Я бы почувствовала что-нибудь? Или, может быть, было бы так же, как и всякий раз, когда я ничего не чувствовала. Всего лишь пустота?
Леа нащупала ключи и вставила в дверь, как вдруг Коннер стал покрывать ее шею крошечными поцелуями. Она засмеялась и, открыв дверь, втянула его за воротник. Они скрылись в темноте коридора и, вероятно, направились прямо в её комнату.
Я медлила с первым шагом. В конце концов, я разрывалась между желанием почувствовать что-то вновь и знанием, что этого никогда не произойдет. Я поднялась на ступеньку выше, Такер всё еще стоял за моей спиной. Клянусь, время замедлилось, как только я повернулась к нему лицом. Его рука была напротив моего подбородка и тянула меня вперед. Его глаза цвета горячего шоколада нашли мой взгляд. Я хотела почувствовать хоть что-нибудь. Я хотела продлить этот момент. Закрыв глаза, он накрыл своими губами мои. Сухие и потрескавшиеся. Его тело прильнуло к моему, его язык раскрывал мои губы. Его поцелуй стал настойчивым и грубым, краешки его зубов острые и сильные.
Он потянулся назад, и мы уставились друг на друга. Среднестатистическая жизнь промелькнула перед моими глазами. Отчаяние и печаль растеклись по венам. Юридические фирмы, партии душных офисов, гражданские церемонии, выкидыши, страдания. Не то, чтобы он не мог любить меня достаточно сильно, просто я не дала бы ему достаточно любви, да и он никогда не будет верным. Зачем соглашаться на что-то подобное, если уже побывал на небесах и всегда будешь знать, что чего-то не хватает? Я всё ещё была одинокой в этой жизни.
Такер улыбнулся мне, как будто он чувствовал что-то другое.
— Я уверен, ты слышишь это каждый день, но у тебя самые прекрасные глаза из всех, которые я когда-либо видел. Они почти серебряные.
Я смогла предложить ему только полуулыбку. Я схватилась за его куртку в страхе, что могу убежать и больше никогда не вернуться. Я могла думать лишь о Леа и о том, как могу ранить ее таким образом. Тем не менее, я хотела, чтобы эта жизнь закончилась. Я никогда не перестала бы стремиться к чему-то, что никогда не станет реальностью. Пустота в душе причиняла физическую боль.
Почему Такер не мог быть тем, кого я ждала?
— Могу ли я пригласить тебя на обед на следующих выходных? Только ты и я? — прошептал он, слегка целуя мой нос и щеку. Любая девушка была бы счастлива!
— Вроде свидания? — Я отступила, пытаясь незаметно избежать следующего поцелуя. — Эм... конечно. Звучит... мило.
Он широко улыбнулся и стал ждать, что я скажу что-то еще. Он думал, что я собираюсь пригласить его войти? Бог мой, я чуть не подавилась от одной мысли о том, чтобы переспать с ним. Не поймите меня неправильно, мое тело было полностью за, но разум громко матерился. Запоминающиеся слова песни Шейна играли в моей голове.
Я прямо здесь,
Никто меня не знает,
Тянусь я к ней —
Она не замечает.
Обыщу весь мир —
Она видит вскользь.
Утону в слезах —
Она смотрит сквозь.
Вот как я себя чувствовала. Будто Такер смотрел прямо сквозь меня, и я была невидимкой. Он не мог видеть настоящую меня перед ним, а только тело красивой девушки со светло-серыми глазами.
Я словно оказалась в ловушке.
Я попятилась и постаралась подарить ему свою лучшую, достойную Оскара, улыбку.
— Не могу дождаться.
Я подошла к двери и повернула ручку.
На долю секунды Такер стал выглядеть расстроенным, а потом удовлетворенно закрыл лицо руками.
— Отлично. Как насчёт вечера пятницы? Скажем, часов в семь? Я заеду за тобой.
Я потянула дверь на себя.
— Звучит как свидание. Тогда и увидимся. Спокойной ночи, Такер.
Я закрыла дверь, но перед этим увидела еще одну вспышку разочарования на его лице.
Я прислонилась спиной к двери и спрятала лицо в ладонях. Я даже не знаю, как долго я так стояла. Единственная причина, по которой я вспомнила, что мне нужно идти, — это смех Леа и Коннера, доносящийся из её спальни.
От этого звука всё внутри меня заныло. Я взглянула на часы: было почти два часа ночи. Если бы не было так рано, я бы отправилась на пробежку. Вероятно, сейчас я не смогу пробежать даже мили. Лучше всего лечь спать, а решать, что же делать с Такером, я буду утром.
Я зашла в спальню и замерла. Ледяной ветер мягко раздувал занавески, отбрасывающие тени по всей комнате. Я никогда не оставляла окно открытым. Я щелкнула выключателем. На моей кровати, заложив руки за голову, лежал Габриэль.
Волна облегчения накрыла меня с головой. Я испугалась, что это мог быть Такер, ожидающий меня.