Нет, – Катерина замотала головой, и на глазах у нее выступили слезы. – Уж поверь мне, эта фигурка – именно из папиного комплекта... это черный король, я им в детстве играла... мне ли его не помнить... а этот мерзавец Филимонов утащил комплект, и теперь наверняка растерял половину...
– Подожди, – остановила ее Ирина, заметив, что Катя собирается со вкусом разрыдаться, – не понимаю, что здесь может делать твой Филимонов?
Она тут же прикусила язык, вспомнив, при каких обстоятельствах нашла фигурку – возле машины покойного Цыплакова. Случайное совпадение? Если рассказать Кате, она потребует подробностей, а Жанка просила не говорить, к тому же они проболтают больше часа, а нужно все-таки довести дело до конца с чемоданом.
– Ты забыла, что твоего мужа грозились убить? – бухнула Ирина. – А ты тут сидишь, про любовника вспоминаешь!
Расчет был верным – у Кати тут же выдуло из головы все мысли о вероломном Филимонове.
* * *
Вдоль длинной пыльной улицы вытянулась бесконечная вереница грузовых машин, по преимуществу длинных фур и рефрижераторов. Подруги шли вдоль глухого бетонного забора, в котором время от времени попадались железные ворота для проезда машин и небольшие калитки для прохода людей.
– Вот это, кажется, тот склад, который нам нужен, – проговорила Ирина, сверив номер на очередных воротах с запиской.
Рядом с воротами была стеклянная будка, в которой, как декоративный сомик в аквариуме, дремал толстый усатый дядька в синей форме охранника.
– Интересно, он спит на посту или только делает вид? – проговорила Ирина, приглядываясь к охраннику.
Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Впереди подруг шла приземистая тетка в бесформенной куртке, с хозяйственной сумкой на плече. Она свернула к проходной и поравнялась с усатым вахтером. Тот мгновенно проснулся и строго произнес:
– Пропуск!
– Это же я, Степаныч! – отозвалась тетка, пытаясь протиснуться через турникет. – Тут у меня пропуск, в сумке...
– Пропуск! – невозмутимо повторил охранник.
– Да ты что – не узнал меня, что ли? – огорчилась женщина. – Это же я, Галина Петрова!
– Ничего не знаю! – уперся вахтер. – Предъявите пропуск!
– Ну, черт с тобой! – Галина поставила сумку на землю, расстегнула, вытащила из нее серый халат, какие-то пакеты, наконец нашла синюю книжечку пропуска и сунула ее к окошку вахтера:
– На, подавись! Вот твой пропуск!
– Вот это другое дело, – охранник потеплел. – Здрасьте, Галина Никитична! Как здоровье? Радикулит не мучает? Как сын – пишет?
– Пишет, – отмахнулась тетка и прошла через проходную.
– Да, – проговорила Катя, проводив ее взглядом, – тяжелый случай! Мимо этого вахтера мышь не проскочит!
– Не знаю как мышь, – Ирина огляделась по сторонам, – а мы с тобой все же попробуем пробраться!
Она отошла от проходной, пошла по улице вдоль глухой складской стены. Увидев водителя, дремлющего в кабине грузовика, постучала в стекло.
Шофер открыл глаза и выпалил:
– Семьсот за три часа, потом – двести за каждый час...
– Что? – не поняла Ирина.
– Как – что? – водитель протер глаза и уставился на нее:
– Хозяйка, вам машина нужна? Перевезти что-то? Ну, так я говорю: за первые три часа – семьсот, а потом – двести в час...
– А можно вас нанять на полчаса? – поинтересовалась Ирина.
– Да что же за полчаса успеешь? – искренне удивился водитель. – Даже если это рядом, одна погрузка больше часа займет!
– А нам грузить ничего не придется! – И Ирина в нескольких словах объяснила водителю задачу.
Через несколько минут грузовик подъехал к проходной и требовательно посигналил. Усатый охранник открыл глаза и выбрался из своей стеклянной будочки.
– Ну что сигналишь, что ты сигналишь? – проговорил он, вперевалку подходя к воротам. – Думаешь, я тебя не слышу? Не глухой пока что... пропуск давай!
– Какой пропуск? – водитель высунулся из кабины и раздраженно уставился на вахтера.
– Известно какой пропуск! Обыкновенный, с печатью!
– Сперва звонят, говорят – срочно машина нужна, товар скоропортящийся, – водитель картинно сплюнул в пыль, – а потом, видишь ли, пропуск какой-то требуют! Какой тебе еще пропуск? Нету у меня никакого пропуска!
– А если нету, так нечего и дудеть! Отъезжай по-хорошему, дорогу не загораживай!
– Ты, дед, лучше ворота отворяй, а то потом от начальства своего схлопочешь! Тебе работа, что ли, надоела? Они мне так и сказали – быстрее, говорят, приезжай, потому как товар скоропортящийся! Если, говорят, протянуть, так протухнет!
– Кто это тебе сказал? – подозрительным тоном осведомился вахтер. – Ты фамилию-то спросил?
– А на фига мне его фамилия? – набычился шофер. – Мне не фамилия нужна, а деньги! Ты тут пропуск от меня требуешь, а я время теряю!
Кто мне простой оплатит – Пушкин? Или, может, ты оплатишь? Кончай, дед, выпендриваться, отворяй свои ворота!
– Как это – ворота без пропуска отворять? – вахтер побагровел. – Ты этого от меня не дождешься! Я порядок знаю, не первый год на охране объекта работаю! А ну проваливай к чертовой матери, освобождай проезд срочно!
Убедившись, что дискуссия между вахтером и водителем приобрела серьезный размах, Ирина, подхватив Катю под локоть, проскользнула в стеклянную будку проходной. Между ними и территорией склада оставалось последнее препятствие – металлическая вертушка турникета.
Сама Ирина без видимых затруднений перебралась через турникет, но Катя застряла. Громко пыхтя и отдуваясь, она пыталась перелезть на другую сторону, но это ей никак не удавалось. Тогда она согнулась в три погибели и попробовала подлезть под вертушку снизу. Это явно была неудачная идея: голова и плечи пролезли, но самая широкая часть тела осталась снаружи.
– Ой! – вскрикнула Катя, осознав, что не может сдвинуться ни назад, ни вперед. – Ой! Я, кажется, застряла!
– Как тебя угораздило? – Ирина наклонилась к подруге и попыталась вытащить ее, как пробку из горлышка бутылки. – И что тебя понесло в эту дырку? Перелезла бы сверху, как я!
– Я думала, так будет легче! – прохныкала Катерина, – Я думала, пролезу!
– Думала! – передразнила ее Ирина, не прекращая попыток вытянуть застрявшую подругу. – Надо трезво оценивать свои возможности! И свои габариты!
– Ну вот опять! – всхлипнула Катя. – Опять ты будешь меня дразнить и говорить о похудении!
– О похудении не нужно говорить! – отмахнулась Ирина, – Нужно просто худеть!
– Да, тебе хорошо, – пропыхтела Катерина, выдохнув, собрав все силы и еще раз попытавшись протиснуться через злополучный турникет, – ты вон какая тощая!
– Ничего я не тощая, – вздохнула Ирина, – у меня тоже есть несколько лишних килограммов... но я с ними хотя бы борюсь, а ты смирилась и опустила руки!
Она уперлась в стойку турникета и дернула Катерину изо всех сил. Та охнула, но не сдвинулась с места.
– Что делать? – Ирина бросила взгляд на часы, а потом – на вахтера, все еще переругивающегося с водителем. – Я оплатила только полчаса, думала, что нам этого хватит... скоро оплаченное время кончится, водитель уедет и вахтер вернется на свой пост!
Она представила картину, которую застанет бдительный охранник на своем рабочем месте, и едва смогла сдержать смех: Катя выглядела просто потрясающе.
– Что ты хрюкаешь? – обиженно пропыхтела Катерина. – Лучше пристрели меня... все равно я из этого дурацкого турникета никогда не выберусь!
– Если только не похудеешь! – протянула Ирина.
– Издеваешься, да? – Катя обиженно взглянула на подругу. – Это сколько же мне придется торчать в этом турникете, чтобы похудеть?
В это время у нее за спиной раздалось заинтересованное тявканье. Катя кое-как обернулась и увидела рыжую собачонку, которая с хозяйским видом забежала в будку проходной.
Известно, что при каждом складе, при каждой стройке, на любой другой охраняемой территории есть собственные собачонки разного вида и размера, которых подкармливают сторожа и вахтеры и которые поэтому считают охрану вверенного объекта своей святой обязанностью. Вот и эта шавка, увидев Катерину, пытающуюся пролезть через турникет, решила встать на защиту охраняемого объекта. Она угрожающе зарычала и подобралась к той самой Катиной части, которая никак не пролезала в турникет.
– Не вздумай! – вскрикнула Катерина и дрыгнула левой ногой, пытаясь отогнать собачонку. Но та отскочила в сторону, оскалилась и бросилась в атаку на Катин зад.
Катерина завизжала, как поросенок, резко рванулась вперед... и вырвалась на свободу.
При этом Ирина, тянувшая ее вперед, не удержалась на ногах, и подруги покатились по полу проходной. Собачонка носилась вокруг них, истерично взлаивая и пытаясь кого-нибудь укусить.
Наконец Ирина смогла подняться на ноги и помогла встать подруге. Шавка никак не отставала от них. Тогда Катя вытащила из кармана какой-то промасленный сверток.
– Что это? – удивленно осведомилась Ирина.
– НЗ! – гордо ответила Катя. – Я взяла с собой... на крайний случай, и вот видишь – пригодилось!
Она развернула пакет, в котором оказался тот самый бутерброд с твердокопченой колбасой из бистро «Маргаритка» и кинула его собаке.
Собака занялась бутербродом, а подруги выскользнули из проходной и устремились вперед по пыльной территории склада.
– Где нам теперь искать нужный корпус? – озабоченно проговорила Ирина, вертя головой.
Катя, которая только что благополучно вырвалась из капкана, брела за подругой со счастливым лицом: она радовалась обретенной свободе и весеннему солнышку.
– Да не переживай, – она махнула рукой, – раз уж мы сюда попали, непременно найдем...
– Кажется, это у тебя проблемы, – напомнила ей Ирина.
– Ой... – вспомнила Катерина, – Валик...
Яркий солнечный день мгновенно утратил краски. В воздухе будто потянуло зимним холодом.
Катя завертела головой и вдруг воскликнула:
– Да вот же он!
* * *
Около ресторана «Мальтийский сокол» остановилась скромная, видавшая виды машина.
Представительный швейцар, скользнув по ней равнодушным взглядом, даже не шелохнулся: богатые люди, от которых могут перепасть солидные чаевые, на таких машинах не ездят. Вот если бы к ресторану подкатил сверкающий черным лаком новый «Мерседес» или «Ауди» последнего выпуска – он устремился бы навстречу с приветливой улыбкой, а если бы это был «Бентли» или «Инфинити», то угодливо согнулся в три погибели, прежде чем открыть дверцу...
Однако когда дверца распахнулась и из скромной машины выбрался пассажир, лицо швейцара резко переменилось. На нем появилась та самая угодливая улыбка, на которую мог рассчитывать только владелец сверхдорогой иномарки. Больше того – за этой угодливой улыбкой таился плохо скрытый страх.
Человек, выбравшийся из машины, был коренаст, широк в плечах, несколько плотен, однако вся его основательная фигура дышала недюжинной силой и уверенностью. Довершала образ короткая стрижка и пронзительные серые глаза.
Под этим взглядом швейцар почувствовал себя весьма неуютно. Утратив свою военно-морскую выправку и даже слегка ссутулившись, он двинулся навстречу прибывшему и заискивающим тоном проговорил:
– Иван Никифорович! Гражданин майор! Какими судьбами? Перекусить, что ли, заехали?
– Не старайся, Васильич! – усмехнулся майор Продольный, вперевалку приближаясь к швейцару. – Ты же знаешь – я тебя насквозь вижу!
– У вас не глаз, а рентген! – швейцар льстиво осклабился. – Но я же чист, как слеза младенца! За мной ничего...
– Так я и поверил! – глаза майора посуровели. – Горбатого могила исправит! Чем сейчас занимаешься – скупка краденого? Или наркотиками приторговываешь?
– Наркотики? – старик деланно ужаснулся. – Да никогда в жизни! Вы меня знаете, я этим никогда не занимался!
– Вот именно – я тебя знаю! Сказал же – горбатого могила исправит! Но я сейчас не по этому делу.
– А по какому?
– Информация кое-какая нужна.
Со всем нашим удовольствием! – швейцар перевел дыхание и изобразил преданный взгляд. – Все, что знаю... вы же меня знаете, гражданин майор!
– Ты старик наблюдательный, – майор достал из кармана фотографию мужчины и показал ее швейцару. – Не видел в вашем заведении этого человека?
Швейцар уставился на снимок, и глаза его испуганно забегали.
– Ты смотри у меня! – прикрикнул на него майор. – Не вздумай темнить! А то я в делишках твоих нынешних покопаюсь. Наверняка что-нибудь интересное найду. А для начала хозяевам твоим здешним расскажу, кто ты такой на самом деле. Ты им как представился – полковником в отставке?
– Капитаном первого ранга... – смущенно признался швейцар. – С детства море люблю...
– И документы небось представил!
– Это уж как водится! Документики такие – комар носу не подточит! Лучше настоящих!
– Так что в твоих интересах не разочаровывать руководство! – майор снова помахал перед носом швейцара фотографией. – Давай, Васильич, вспоминай по-хорошему!
– А кто это такой? – осторожно поинтересовался Васильич. – В розыске, что ли?
– Нет, – майор покачал головой, – этот уже отбегался. Нашли его на собственной кухне с пакетом на голове. Некто Цыплаков... Так что – был он у вас?
– Был, – признался швейцар, опасливо оглядевшись по сторонам, – пару дней назад отдыхал с друзьями!
– С друзьями? – переспросил майор. – Это не Толян Шило со Славиком Соленым у него в друзьях числились?
– Так вы же без меня все знаете, гражданин майор! – вздохнул Васильич. – Зачем тогда спрашиваете?
– Я не знал, а предполагал! – майор значительно поднял палец. – А вот теперь знаю! Ну и как – хорошо они отдохнули?
– Кто? – швейцар округлил глаза.
– Ты идиота-то не изображай! – одернул его майор. – Все равно не поверю! Я тебя про Цыплакова и Шило с Соленым спрашиваю!
– Да как... – Васильич развел руками. – Видно, по делу встречались, ничего не пили, не ели, так сидели, языком перетирали... видно, аппетита не было... да еще потом дамочка эта прибежала, вовсе настроение испортила...
– Дамочка? – переспросил майор заинтересованно. – Какая еще дамочка?
– Да которой они машину заставили... отъехать не могла, ругаться прибежала, а Славик ее пугнул, ни с чем отправил... поняла, что люди серьезные, и убежала...
– Дамочка... – задумчиво повторил Продольный. – Ты, Васильич, конечно, машину ее не запомнил?
– А чего мне ее запоминать? Я ее хорошо знаю, это нотариус из того дома, – он показал на расположенный на другой стороне улицы бизнес-центр. – Жанна Георгиевна, армянка, черненькая такая... хорошая женщина, иногда поесть заходит, непременно на чай хорошо дает... потом-то она как ругалась – этот Цыплаков ваш, когда отъезжал, машину ее помял... она прямо позеленела вся, убью, говорит...
– Армянка, говоришь? – переспросил майор. – И возле дома Цыплакова на следующий день видели женщину кавказского вида! Жанна Георгиевна, нотариус? Да я же ее знаю! Нужно мне с этой Жанной Георгиевной непременно поговорить!
Он махнул своему шоферу:
– Жди меня здесь, Костя! Я ненадолго!
Он направился к переходу, но на полпути обернулся и бросил швейцару:
– Смотри у меня, Васильич, не зарывайся! Я за тобой буду приглядывать...
* * *
Майор толкнул дверь с табличкой: «Нотариус Ташьян Ж. Г.» и вошел в приемную.
За столом рыдала тоненькая светловолосая девушка.
Женские слезы всегда выбивали Продольного из колеи. Ему гораздо легче было справиться с вооруженным бандитом, чем с плачущей женщиной. Может быть, даже с двумя вооруженными бандитами. Поэтому первым побуждением майора было тихонько закрыть дверь и удалиться восвояси.
Однако это было бы малодушием, слабостью, недостойной настоящего мужчины. Особенно если этот мужчина – майор милиции. Поэтому майор Продольный решительно шагнул вперед, притворил за собой дверь и громко кашлянул, чтобы обозначить свое присутствие.
Девушка испуганно подняла на него заплаканное лицо, вытащила из пачки бумажный носовой платок, промокнула глаза и проговорила простуженным от слез голосом:
– Извините, на сегодня прием прекращен.
– Мне не на прием, – деревянным голосом проговорил майор, – мне нужно поговорить с Жанной Георгиевной.
– С Жанной... Георгиевной... – девушка разразилась бурными рыданиями, в которых затерялось окончание фразы.