— Что? — Капитан удивленно приподняла брови.
— А вдруг он настолько умен, капитан, что решил перестраховаться? Он знает, что если жертв будет две, а комнату найдут только одну, то, когда его поймают, ему удастся выйти сухим из воды. — Карлос отбросил погнутую скрепку на стол. — Нам уже известно, что он выбрал имя «Джеймс Смит», так как это поможет ему скрыть свою личность. Слишком уж много в США Джеймсов Смитов. — Он загнул один палец. — Он заплатил за квартиру на год вперед. — Второй палец. — Заплатил за коммунальные услуги за год вперед. Если этот Джеймс Смит — убийца, которого мы ищем, то у него точно есть еще одно помещение. Место, где он удерживает жертв. Мы можем с уверенностью утверждать это, потому что в квартире их не было. Предположим, он где-то еще снимает квартиру. Возможно, под другим именем. Потому мы и не можем его найти.
— Это кажется мне маловероятным. — Блейк оперлась на подоконник.
— А еще маловероятно, что кто-то сам соберет бомбу, создаст уникальный выкидной нож, разработает пусковой механизм, поместит орудие убийства в тело жертвы, а потом зашьет ей рот и промежность. — Гарсиа хрустнул пальцами. — Полноте, капитан. Все улики указывают на то, что этот тип непредсказуем. Он умен, искусен и весьма терпелив. Меня не удивит, если окажется, что у него где-то еще есть комната с таким же коллажем, но уже посвященным Келли Дженсен. Так он перестраховывается.
— Гарсиа прав, капитан. — Хантер присел на край своего стола. — Мы не можем вычеркивать Джеймса Смита из списка подозреваемых только потому, что в его комнате мы не обнаружили ничего, связанного с Келли Дженсен.
— Его где-то видели? Горячая линия помогла?
— Пока нет.
— Отлично, — с сарказмом выдохнула Блейк. — В этом городе четыре миллиона людей, и никто не знает, где этот Джеймс Смит. Этот ублюдок просто испарился. — Она подошла к двери. — Мы будто за чертовым призраком гоняемся.
Глава 50
Вернувшись на работу, Хантер получил электронное письмо от Майка Брайндла из отдела криминалистики — с результатами анализов волокна, обнаруженного за картиной в квартире Лоры Митчелл. Детективы не ошиблись в своем предположении — это была нитка из обычной шапочки. Значит, человек, прятавшийся за холстом, был ростом от метра восьмидесяти трех до метра девяноста.
Четких отпечатков ног получить не удалось, так как за картиной скопилось много пыли. Похититель носил обувь одиннадцатого-двенадцатого размера, что согласовывалось с версией о его росте. На обуви преступника не удалось обнаружить никаких отметин — ни рубцов на подошве, ни названия фирмы-производителя, ничего. Подошва была совершенно плоской. Брайндл предполагал, что похититель, устроивший засаду в квартире Лоры Митчелл, использовал что-то вроде бахил, вероятно, изготовив их собственноручно из резины или даже синтетической пленки. Это, несомненно, приглушило его шаги.
Осмотрев студию в поисках других отпечатков ног одиннадцатого-двенадцатого размера, Майк пришел к тому же выводу, что и Хантер с Гарсиа: спрятавшись за картиной и постояв там немного, похититель как-то отвлек внимание Лоры, напал на девушку и усыпил ее при помощи сильнодействующего препарата, который он, скорее всего, ввел внутривенно.
— Я получил данные о жизни Келли Дженсен, — сообщил Гарсиа, входя в кабинет с зеленой папкой под мышкой.
— И что у нас там? — Роберт отвлекся от монитора компьютера.
Усевшись за стол, Карлос открыл папку.
— Итак, Келли Дженсен, родилась в Грейт-Фоллсе, штат Монтана. Возраст — тридцать лет. Кстати, родителям еще не сообщили о ее смерти.
Хантер кивнул.
— Начала рисовать в колледже. В возрасте двадцати лет против воли родителей переехала в Лос-Анджелес… Пыталась добиться успеха, но все агенты и кураторы галерей отказывали ей. И так далее, и так далее… Типичная голливудская история… Только она была художницей, а не актрисой.
— Как же Дженсен стала знаменита? — спросил Роберт.
— Она продавала картины на побережье. И заметила ее сама Джулия Гленн, знаменитейший искусствовед из Нью-Йорка. Уже через неделю у Келли появился свой агент, какой-то тип по имени Лукас Лорент. Это он подал заявление о ее исчезновении. — Гарсиа потянулся. — После этого карьера Дженсен стремительно пошла в гору. Джулия Гленн написала о ней статью в «Нью-Йорк Таймс», и уже через месяц картины, которые никто не хотел покупать на улице, продавались за тысячи долларов.
Посмотрев на часы, Хантер набросил пиджак.
— Ладно, поехали.
— Куда?
— Поговорим с человеком, который обратился в полицию по поводу ее исчезновения.
Глава 51
Машины двигались неспешно, словно верующие на религиозной церемонии. У Гарсиа ушло два часа на то, чтобы преодолеть двадцать три мили от Паркер-центра до Лонг-Бич.
Офис Лукаса Лорента, агента Келли Дженсен, находился на пятом этаже дома номер 246 на Ист-Бродвее.
Лоренту было уже за тридцать. Оливкового цвета кожа, карие глаза, коротко стриженые волосы с проседью, морщинки вокруг рта от постоянного курения. Голубая рубашка в полоску сидела на нем отлично, а вот галстук был образчиком дурного вкуса — яркий, вызывающий, с картинкой в стиле Пикассо. Только очень самоуверенный человек мог бы надеть что-то подобное. Да, уверенности в себе Лукасу было не занимать. Впрочем, любой человек, не обделенный богатством и успехом, рано или поздно становится таким, подумалось Хантеру.
Встав из-за своего гигантского стола, чем-то напоминавшего пьедестал, Лорент встретил детективов у двери. У него было крепкое рукопожатие, как у бизнесмена, готового заключить выгодную сделку.
— Джоан сказала мне, что вы детективы из полиции Лос-Анджелеса, — сказал он, глядя на Роберта. — Надеюсь, не выяснится, что на самом деле вы художники, выдумавшие такой повод для того, чтобы прийти сюда. — Лукас улыбнулся, и вокруг его глаз пролегла сеточка морщин. — Но если это так, то считайте, что вы удивили меня своей целеустремленностью и творческим подходом к решению проблем.
— К сожалению, мы действительно из полиции. — Хантер показал ему удостоверение.
Улыбка сползла с лица агента. Только сейчас он вспомнил, что пару недель назад подавал заявление об исчезновении своей подопечной.
Роберт рассказал ему только то, что Лоренту нужно было знать, но и этого было достаточно. Кровь отлила у него от лица. Шлепнувшись в кресло, Лукас уперся в стену остекленевшим взглядом.
— Чепуха какая-то… убита? Но кем? И почему? Келли была художницей, а не мафиози.
— Именно это мы и пытаемся выяснить.
— У нее была назначена выставка в Париже через два месяца… Она могла бы заработать около миллиона долларов…
Роберт и Карлос озадаченно переглянулись. «В такой момент думать о деньгах?» — промелькнуло в голове у Хантера.
Сунув руку в ящик стола, Лорент достал пачку сигарет.
— Обычно я не курю в офисе, но сейчас мне без этого не обойтись, — объяснил он. — Вы не возражаете?
Детективы пожали плечами.
Дрожащей рукой Лукас поднес сигарету ко рту и жадно затянулся, словно от этого зависела его жизнь.
Усевшись в алого цвета кресла перед столом агента, напарники стали расспрашивать Лукаса о личной жизни Келли и ее отношениях с окружающими. Судя по ответам Лорента и его замечании о миллионе долларов, с художницей его связывал только бизнес.
— У вас не было ключей от ее квартиры? — спросил Гарсиа.
— О Господи, конечно, нет. — Сделав последнюю затяжку, Лукас подошел к окну, затушил окурок о подоконник и выбросил его на улицу. — Келли не нравилось, когда к ней домой или в студию кто-то приходил. Она даже не разрешала мне смотреть на полотна, пока они не будут готовы, да и потом мне чуть ли не приходилось умолять ее продемонстрировать результат своей работы. Знаете, художники всегда очень эгоистичны и эксцентричны.
— У нее была квартира в Санта-Монике и мастерская в Кульвер-Сити, верно?
Агент нервно кивнул.
— Насколько я понимаю, вы с мисс Дженсен посещали вместе различные мероприятия: званые вечера, приемы, выставки, церемонии награждения, что-то подобное, верно?
— Да, за три года, в течение которых я представлял интересы Келли, мы посещали много подобных встреч.
— Вы видели рядом с ней мужчин? Возможно, она приводила с собой кого-то, с кем состояла в романтических отношениях?
— Келли? — Лорент усмехнулся. — Нет, это совсем не в ее духе. Она была обворожительной женщиной, любой готов был бросить сердце к ее ногам, но ей это было не нужно.
— Правда? — удивился Хантер. — Вы не знаете, почему?
Лукас пожал плечами.
— Я никогда не спрашивал, но я знаю, что пару лет назад у нее был роман с кем-то, и та история завершилась довольно скверно. Настолько скверно, что Келли просто боялась заводить новые отношения, понимаете, о чем я?
— Возможно, она находила себе мужчин на одну ночь, вы не знаете? — уточнил Карлос.
— Может быть. — Лорент опять пожал плечами. — Как я уже сказал, она была обворожительна. Но я никогда не видел ее парней. И она сама никого не упоминала.
— Она ничего не говорила о каких-то тревожащих ее электронных письмах? Что-то, что испугало бы ее или расстроило? — вмешался Роберт.
Лукас нахмурился, вспоминая.
— Ничего особенного. Не думаю, что она получала какие-то пугающие сообщения, но странные письма от оголтелых фанатов ей приходили. Это происходит чаще, чем вы думаете. Я всегда говорю своим художникам просто игнорировать такие послания.
— Игнорировать?
— Когда приходит слава, то появляются и фанаты. Это две стороны одной медали. И, к сожалению, многие из этих фанатов довольно странные люди, но обычно они совершенно безобидны. Все художники, которых я представляю, получают подобные письма. — Он посмотрел на пачку сигарет, словно раздумывая, не покурить ли ему еще, а потом принялся крутить в руках золоченую ручку «Монблан». — Я был агентом Келли три года, и за это время я ни разу не замечал, чтобы она была огорчена или обеспокоена чем-то. Она все время улыбалась, будто улыбка прилипла к ее лицу. На самом деле я даже не помню, чтобы Келли была чем-то расстроена.
— Когда вы в последний раз говорили с мисс Дженсен? — спросил Гарсиа.
— Мы должны были встретиться за обедом… — Лорент перелистнул страницы ежедневника в кожаном переплете, — двадцать пятого февраля. Хотели обсудить предстоящую выставку в Париже. Келли так радовалась этой поездке, но на встречу она не пришла и не позвонила, чтобы предупредить меня. Когда я попытался связаться с ней, то постоянно включался автоответчик. Через два дня я обратился в полицию.
— Она не увлекалась наркотиками, азартными играми или чем-то подобным? — спросил Гарсиа.
— О Боже, нет, конечно. По крайней мере мне об этом ничего не известно. Она даже не пила. Келли была типичной примерной девочкой.
— Может быть, у нее возникли какие-то финансовые трудности?
— Нет, она очень хорошо зарабатывала. Все ее картины продавались за тысячи долларов. Вероятно, теперь они будут стоить даже больше.
«Интересно, если я сейчас брошу в окно сотню баксов, он за ней выпрыгнет?» — подумалось Хантеру.
Уже дойдя до двери, Роберт повернулся:
— Вы не знаете, мисс Дженсен дружила с другой лос-анджелесской художницей, Лорой Митчелл?
— Лорой Митчелл? — удивленно переспросил Лукас. — Думаю, нет. У них были очень разные стили.
Хантер озадаченно посмотрел на него.
— Хотите — верьте, хотите — нет, но для многих художников это очень важно. Они странные люди в этом отношении. Некоторые не станут общаться с коллегами, которые работают в другом стиле. Есть и те, кто вообще предпочитает не общаться с художниками, — объяснил Лорент. — А почему вы спрашиваете?
— Просто так. — Роберт передал Лоренту визитку. — Если что-то вспомните, то…
— Погодите! — перебил его агент. — Лора Митчелл и Келли действительно встречались. Это было пару лет назад, я и забыл уже. Тогда карьера Келли только начиналась, я незадолго до этого стал ее представителем. У Келли взяли интервью для одного документального фильма, что-то о «новой волне» американских художников Западного побережья. Фильм был посвящен нескольким художникам, его снимали… — он задумался, — в музее Гетти или в МОКА, я не уверен. Но я точно помню, что Лора Митчелл была одной из художниц, принимавших участие в съемке.
Глава 52
Когда Хантер и Гарсиа вернулись в Паркер-центр, на город уже опустилась ночь. Они оба вымотались до предела.
— Отправляйся домой, Карлос. — Роберт устало протер глаза. — Проведи остаток вечера с Анной. Своди ее на ужин, сходи в кино, что-то в этом роде. Сейчас мы ничего не можем поделать, остается только думать, а у нас обоих мозг уже плавится от переизбытка информации. Все равно же ничего толкового не придумаем.
Гарсиа знал, что Хантер прав. К тому же, Анна будет рада, если муж наконец-то уделит ей время. Он потянулся за курткой.
— А ты не идешь домой? — спросил он, увидев, что Роберт включил компьютер.
— Через пять минут пойду. — Хантер кивнул. — Только проверю кое-что.
На самом деле Хантеру понадобилось намного больше времени, чтобы найти в Интернете ссылки на документальный фильм, о котором говорил агент Келли Дженсен. Это была малобюджетная картина телеканала «А&Е» [10]под названием «Красота холста. Таланты Западного побережья». Фильм пустили в эфир всего один раз, три года назад.
Роберт позвонил в лос-анджелесский офис телекомпании «А&Е», но было уже поздно, и ему не удалось ни с кем поговорить. Нужно будет связаться с ними завтра.
Выйдя из Паркер-центра, Хантер не стал ехать домой. В его голове теснилось столько мыслей, что ехать в пустую квартиру, где он чувствовал себя таким одиноким, не хотелось.
Если преступник действительно заставлял жертв совершать самоубийство, активируя пусковой механизм, то они были правы в своем предположении относительно Лоры Митчелл. Она не должна была умереть на том столе. Убийца хотел, чтобы она спрыгнула. Тогда бомба взорвалась бы в ней. Вот только пусковой механизм не активировался. Лора умерла от удушья. Дениза Митчелл сказала, что в детстве ее дочь страдала от припадков. Припадки прекратились, когда девочка начала рисовать, — возможно, изменились какие-то психологические условия, вызывавшие приступы. Однако же Роберт знал, что травматический шок, в особенности сильный приступ паники, мог вызвать припадок. Девушка очнулась в темной комнате, совсем одна, с зашитым ртом и промежностью. Несомненно, это стало для нее именно таким шоком.
Некоторое время Хантер бесцельно ездил по городу, а потом направился на пляж в Санта-Монике.
Ему нравилось смотреть на ночной океан. Волны бились о песчаный берег, вокруг было тихо. Роберта это успокаивало. Пляж всколыхнул в нем воспоминания о родителях, о тех временах, когда он был совсем маленьким.
Отец вкалывал по семьдесят часов в неделю, разрываясь между двумя низкооплачиваемыми работами. Мама тоже бралась за любой труд, приносивший деньги: уборка, глажка, стирка. Хантер не помнил ни одних выходных, которые отец провел бы дома, но платить по счетам все равно не получалось. И все же родители Роберта не жаловались. Раз уж все сложилось именно так, то ничего не поделаешь, считали они и принимали все вызовы судьбы со смиренной улыбкой.
В воскресенье, когда папа приходил с работы, вся семья отправлялась на пляж. Обычно к этому времени все остальные собирались уходить домой. Бывало, что даже солнце уже успевало закатиться за горизонт. Но Роберта это не смущало. Более того, ему это даже нравилось. Казалось, что весь пляж принадлежит его семье.
Когда мама умерла, отец перестал ходить с Робертом на пляж, и иногда малыш видел, как папа украдкой утирает слезы, глядя на волны.
Сзади, на набережной, было много туристов, в барах с видом на океан веселился народ. Мимо Хантера проехал мальчик на роликах, за ним едва поспевала девчушка помладше.