— Док, я могу оставить здесь девочек на несколько минут?
— Разумеется.
Через двадцать минут Тесс стояла в смотровой, уставясь на одежду, которую ей принесли. Одна белая хлопчатобумажная блузка. Одна длинная синяя юбка. Одна пара белых шерстяных чулок в коричневую и красную полоску. И пара остроносых сапожек по щиколотку.
Вместо того чтобы тратить на нее свои драгоценные деньги, Джозеф Магайр, видимо, быстренько сбегал в костюмерную.
Некоторое время Тесс размышляла, выгодно ли менять на это ее незаменимый «больничный халат». Потом перед ее мысленным взором возникло лицо Сисси, и она вздохнула, удивляясь, с чего это стала такой мягкосердечной. Она сняла халат и ночную рубашку и надела принесенную одежду.
Все удивительно хорошо ей подходило. Даже сапожки, хотя и немного узкие, сидели так, будто она сама их подбирала. Казалось, у прекрасного дяди Джозефа был наметанный глаз, точно определяющий женские размеры.
Засунув таблетки от простуды в передний карман пышной юбки и завернув подсвечник в ночную рубашку, Тесс вернулась в кабинет.
— Теперь, — сказал врач, широко ей улыбаясь, — вы выглядите гораздо лучше. Скажите, Джозеф?
Пристальный взгляд Джозефа Магайра скользнул по фигуре Тесс и остановился на ее лице. В ожидании его оценки она даже затаила дыхание.
— Пойдет, — заключил он, повернулся и взял Сисси на руки.
Тесс удалось скрыть укол, нанесенный ее гордости его ответом, показывающим, как глупа она была. Она едва знала этого человека, и, разумеется, ей было в высшей мере наплевать на его мнение о ее странном наряде.
Прижимаясь щекой к розовому халату, маленькая девочка грустно смотрела на Тесс через широкое плечо дяди Джозефа.
— До свидания, Розовый Медведь, — прошептала Сисси, и ее глаза наполнились слезами.
— Меня зовут Тесс, — твердо ответила девушка, безуспешно стараясь не дать этим детским слезам тронуть ее. Она подалась вперед и быстро пожала руку малышки. — Мне было очень приятно познакомиться с тобой.
Сисси грустно смотрела на нее, пока, наконец, Тесс не отвела взгляд, не в силах постичь привязанности этой маленькой девочки к женщине, которую едва знала.
Холли шла впереди дяди и младшей сестры. Уже в дверях, перед тем как уйти, Джозеф в последний раз обернулся к Тесс и сказал:
— Я, хм… Надеюсь, мэм, вам лучше.
Тесс кивнула, надеясь, что он говорил о ее простуде, а не о том, что ему поведал врач. Затем Джозеф Магайр повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.
— У них прекрасная семья, — заметил врач. — Теперь Джозефу придется интересоваться еще кое-чем, кроме своей земли, это точно.
— Он фермер?
Врач помялся:
— Пожалуй, да… Ну ладно, а что мы будем делать с вами?
Тесс шмыгнула носом и полезла в передний карман юбки за упаковкой своих таблеток.
— Для начала я бы выпила стакан воды.
Врач заметил маленькую коробочку у нее в руке.
— Что у вас там?
— Просто обычные таблетки от простуды.
— Таблетки от простуды, да?
Она выдавила из герметичной пластиковой упаковки одну крошечную белую пилюлю, и любопытный врач подошел, чтобы рассмотреть ее поближе.
— Их вы тоже получили в Париже? — спросил он.
Она посмотрела на него с недоумением:
— Это всего лишь разжижитель крови и противоаллерген.
— Ну-ну. — Он взял таблетку, зажав ее между большим и указательным пальцами, поднес к глазам и внимательно осмотрел. — И что, это помогает при ваших симптомах?
— Немного.
— Да-а-а… Не возражаете, если я возьму одну?
— Собственно говоря, возражаю, — ответила она, беря таблетку обратно. — Посмотрев на этот городишко, я сильно сомневаюсь, что смогу купить еще, если эти кончатся.
— Я дам вам за нее три доллара, — сказал врач без тени улыбки.
Тесс рассмеялась:
— Три доллара? За одну таблетку от простуды?
— Этого достаточно, чтобы вы могли переночевать в номере отеля.
Она опять рассмеялась:
— Думаю, доктор, мои потребности несколько выше трехдолларового номера.
— Отель «Файрсайд Ин» — лучший в городе. Цена включает горячую ванну.
— О! Звучит первоклассно.
Врач пожал плечами:
— Дайте мне знать, если передумаете.
Он пересек комнату, подошел к маленькому круглому столику, взял фарфоровый кувшин и небольшую оловянную чашку и налил в нее воды для Тесс.
— Кстати, вы хотели, чтобы я отправил телеграмму вашим родным в Калифорнию.
Тесс взяла чашку.
— Не беспокойтесь.
Она проглотила таблетку.
— Ладно. А где тот банк, о котором я так много слышала?
Тесс стояла на запруженном людьми тротуаре, поджав пальцы в своих оказавшихся все-таки тесными сапожках и уставившись на вывеску, на которой затейливыми черными буквами значилось:
«Первый национальный банк, отделение Суит-Брайэр». Если у нее не будет на руках хоть немного наличных, она никогда не выберется в реальный мир.
Она остановила взгляд на двухстворчатых стеклянных дверях, ожидая, когда пройдет группа женщин. Потом сделала глубокий вдох и вошла внутрь.
Все оформление было выполнено в стиле девятнадцатого века. Даже многочисленные керосиновые лампы, развешанные по стенам, обтянутым зеленым шелком, были настоящими. Тесс широкими шагами двинулась по кремово-красному ковру к стойке с окошками кассиров.
Долговязый молодой человек за одним из окошек смотрел на нее и улыбался.
— Могу ли я чем-нибудь помочь, мэм?
— Да. — Она с глухим стуком бросила свой подсвечник, обмотанный ночной рубашкой, на стойку из полированного красного дерева. — Боюсь, у меня проблема. У меня нет никакого удостоверения.
— Ничего страшного, мэм. Просто скажите мне свое имя, и я буду счастлив отыскать ваш счет.
Тесс вздернула подбородок.
— Меня зовут Контесса Харпер из «Харпер Электроникс».
Молодой человек как-то странно посмотрел на нее:
— «Харпер Электроникс»? Это какой-то комитет?
«О Боже, еще один пещерный человек», — подумала она про себя, а вслух строго сказала:
— Нет, это не комитет, это весьма преуспевающая компания. Могу добавить, что эта компания в состоянии раз пятьдесят купить и перепродать этот банк.
— И вы говорите, у вас здесь счет?
— Нет, я этого не говорила. Но согласна заплатить любые комиссионные за немедленный перевод из моего банка в Кармеле.
— Простите… Вы сказали, карамели?
— Кар-мел!
Молодой человек от неожиданности отпрянул, а Тесс сделала глубокий вдох, решив не обращать внимания на дюжину актеров, остолбенело уставившихся на нее.
— Кар-мел, — повторила она спокойнее. — В Калифорнии.
— Но, мэм, перевод из Калифорнии займет недели…
— Нет, — перебила она, — если вы воспользуетесь компьютером.
— А-а… Э-э… Компьютером, мэм?
Ну все! С нее хватит! Она наклонилась над стойкой и холодно посмотрела на него:
— У меня чрезвычайный случай. Бросьте эту дурацкую волокиту. Сейчас же садитесь за свой чертов компьютер или свой чертов телефон и сделайте этот чертов перевод!
— Но у нас нет телефонов…
— Это не игра! — взревела она и почувствовала, что все уши в этом банке повернулись в ее сторону. — Уверена, что вы безмерно наслаждаетесь, проводя свои коротенькие отпуска в Стране Чудес, — сказала она, обводя взглядом офис. — Но я хочу всего лишь получить свои деньги и убраться отсюда к чертовой матери!
— Мэм, — терпеливо начал кассир, — я не могу дать вам никаких…
Тесс сгребла подсвечник, завернутый в ночную рубашку, и покачала длинным свертком перед ним.
— Видите это? — спросила она сквозь зубы. Его глаза округлились. — Это все, что у меня есть. Мне нужно пятьсот долларов! Сейчас же!
Вздох пронесся по толпе в банке. Какой-то мужчина выбежал из офиса, свалив по пути фикус в кадке.
Кассир кивнул ей, его кадык странно задергался, а руки опустились под стойку, и он начал доставать купюры из кассы.
— Пересчитайте-ка их, — потребовала Тесс. — Я не хочу, чтобы вы меня обманули.
Человек начал лихорадочно считать, и все люди в банке следили за этим в полном молчании. Тесс смотрела на них. После того как пятьсот долларов легли на стойку перед ней, она сгребла пачку и сунула в карман юбки.
— Большое спасибо.
— Э-э… заходите еще.
— И садитесь за телефон! — бросила она через плечо, направляясь к выходу. — Господи, и это двадцатый век!
Оказавшись наконец на улице, Тесс помедлила, наслаждаясь солнцем и пятью сотнями в кармане, укрепившими ее уверенность в себе. Вдруг ее внимание привлек человек, кричавший с противоположной стороны улицы:
— Вон она! Это она!
Двое мужчин стояли на другой стороне улицы, один показывал на нее пальцем и кричал. Другой вынул из кобуры игрушечный револьвер и направил его на Тесс. Она улыбнулась им, интересуясь, что происходит.
— Теперь все в порядке, мэм, — крикнул ей второй. — Я хочу, чтобы вы положили свое оружие на землю.
Тесс посмотрела на сверток в своей руке.
— У меня нет никакого…
— Очень медленно, мэм.
Вокруг стали собираться люди, и вдруг Тесс поняла: ее выбрали на некую роль в этом шоу.
— Я польщена, парни, но сейчас у меня в самом деле нет времени.
Она пошла было своей дорогой, но была остановлена повелительным голосом стрелка, скомандовавшего:
— Ни шагу дальше, мэм!
Она покосилась на него, крайне удивленная его решительным видом.
— Вы что, не можете выбрать кого-нибудь другого?
— Положите его на землю.
— Послушайте, сегодня у меня нет времени играть в ковбоев. Мне нужно найти такси и уехать отсюда.
Она кивнула и сделала еще шаг. Громкий звук револьверного выстрела заставил ее вскрикнуть и замереть.
— Повторяю еще раз…
Раздосадованная собственной реакцией на выстрел игрушечного револьвера, Тесс стиснула сверток с подсвечником еще крепче.
— Нет, это я повторяю еще раз, мистер! — Она сошла с тротуара и направилась через улицу к нему. — Я не расположена играть! У меня есть дела поважнее!
Грянул еще один выстрел, взметнув фонтанчик пыли у ног Тесс. Она похолодела.
— Настоящие пули, — прошептала она. — Настоящие пули!
— Не вынуждайте меня стрелять в вас, мэм. Сейчас же положите то, что несете, на землю. Медленно.
Ужаснувшись, Тесс сделала то, что было приказано, положив подсвечник, завернутый в ночную рубашку, на мостовую.
— О, вы так волнуетесь из-за этого, — прошептала она всему этому городишке. — Так беспокоитесь…
Высокий мужчина, стрелявший в нее, шагнул вперед. Солнце играло на серебряном значке, приколотом к рубашке у него на груди. Он подошел к ней и взял за руку:
— Идите со мной.
— Что… Куда? — возмутилась она.
— В тюрьму.
— В тюрьму?!
Он тащил ее к маленькому домику, на стекле окна фасада которого было написано: «Офис шерифа».
— Но почему?
— Потому что я беру вас под арест, вот почему.
— Арест?! — Она пыталась освободить свою руку. — Вы не можете арестовать меня! Я ничего такого не делала!
Он стиснул ее руку еще крепче.
— Мэм, если вы будете вырываться, я надену на вас наручники. Вы идете в тюрьму — и этим все сказано.
— Но почему? — выкрикнула она снова.
Он остановился и сдвинул шляпу на затылок, давая ей возможность прочесть в своих глазах всю серьезность намерений.
— За ограбление Первого национального банка.
4
Она была готова привлечь к суду весь этот чертов штат Канзас.
Тесс смотрела на тарелку с похлебкой, которую ей дали на обед. Ей хотелось визжать, но вместо этого она стиснула зубы, надеясь, что, если она выдержит еще немного, людям, сыгравшим с ней эту шутку, надоест, и ее отпустят.
— О, хочу домой… Ик… где бродят бизоны… Ик… где олень играет с ант-тилопо-о-о-о-ой.
Услышав этот скрипучий мужской голос из соседней камеры, Тесс закрыла глаза. Она еще не поняла, пьян ли он на самом деле или был просто исполнителем еще одной роли.
— Потише там, Чарли, — прикрикнул помощник шерифа, сидящий за столом перед дверью.
Он писал при свете керосиновой лампы, его жирное тело горбилось над листом бумаги и ручкой со старомодным пером.
— Когда вы выпустите меня отсюда? — спросила Тесс в сотый раз с тех пор, как ее заперли за очень реальной решеткой из плоских железных прутьев. — Солнце заходит, а я не испытываю большого желания остаться здесь в темноте.
— Сейчас же сядьте обратно, — вместо ответа приказал помощник шерифа.
— То же самое вы ответили в прошлый раз. Слушайте, я не намерена оставаться на ночь в этой камере!
Мужчина поднял голову и строго посмотрел на нее:
— Намерены или нет, но ночь в камере — это как раз то, что вам предстоит.
Тесс вскочила на ноги и бросилась на дверь.
— Вы не можете держать меня здесь! Я не одна из ваших двадцатипятицентовых актеров! Я Контесса Харпер! — Она ухватилась за холодные металлические прутья. — И я собираюсь подать в суд на каждого из вас прежде, чем закончится это чертово действо!
— Мэм, вы ограбили банк. Я не знаю, откуда вы, но здесь это считается преступлением.
— Я не грабила этот банк! Я просто сняла пятьсот долларов!
— Немного для того, кому нужен «смит-вессон», чтобы снимать деньги.
Тесс издала сдавленный стон:
— У меня не было оружия…
— Но вели вы себя так, будто оно есть.
— Я не… Как насчет полагающегося мне звонка по телефону? Я знаю свои права!
— Звонка по телефону?
Она прищурилась:
— Не смейте разыгрывать передо мной идиота. Если вы действительно арестовываете меня за ограбление вашего драгоценного банка, то я имею право на один телефонный звонок.
— Вы говорите о телефоне?
— Разумеется.
— Но у нас на Западе нет телефонов.
Тесс запрокинула голову и завопила во всю мощь своих легких. Пьянчужка в соседней камере издал рассерженный стон, а помощник шерифа выскочил из-за стола, напоминая пса, оказавшегося слишком близко к паровозному свистку.
— Не начинайте снова! — предупредил он. — Я не намерен позволять вам нарушить тишину!
— Мне нужен мой адвокат! — потребовала Тесс.
— Я понял. — Он повернулся на каблуках и вышел.
— Вы вернетесь, или я…
— Мисс Харпер. Я говорила, что вам не следует учинять столько беспокойства в первый же день в этом городе.
Тесс медленно повернулась и оказалась лицом к лицу с виновницей своих злоключений, по милости которой она сидела в этой чертовой дыре.
— Это ты. Ты, маленькая… Помощник! Помощник, это она! Женщина, которая похитила меня!
— У вас нет повода впадать в панику, мисс Харпер. Знаю, все это очень тяжело для вас…
— Тяжело? Тяжело — это когда… — Тесс остановилась на середине фразы и уставилась на женщину. — Как вы оказались в моей камере?
— Не важно, как оказалась. Важно, что вы поставили себя в весьма скверное положение после того, как я специально предупреждала вас избегать неприятностей.
— Ладно, простите меня. Откуда мне было знать, что снять несколько долларов в банке — тяжкое преступление в этом распрекрасном штате Канзас?!
— Независимо от того, что вы думаете, — спокойно ответила женщина, — это не имитация. Это действительно Суит-Брайэр, штат Канзас…
— Хорошо. Мне пригодится этот незначительный факт для бумаг, которые я собираюсь подготовить к судебному процессу.
— Суит-Брайэр, штат Канзас, тысяча восемьсот восемьдесят пятый год, — невозмутимо продолжала женщина. — Этот городок настоящий, мисс Харпер, как и люди. Вы попросили взглянуть на свою истинную судьбу, и это она.
Тесс рассмеялась:
— Тогда я Энни Оукли.
— Вы в прошлом. Это не шутка. Чем раньше вы поймете это, тем скорее сможете выполнить свою миссию.
— Определенно, он настоящий. Такой же настоящий, как любой другой парк для туристов.
Черные брови женщины поползли вверх.
— Когда в вас последний раз стрелял Микки Маус?
Тесс вздрогнула и повернулась к ней спиной. Те настоящие пули, которыми шериф стрелял в нее, не давали ей покоя весь вечер.