— А Вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы сделать вывод, что для меня привычно, а что нет?
Богиня, и кто тянет её за язык? Почему не может смолчать? Где её благоразумие? Наверное, осталось на пороге дома мадам Ирмисы, когда она впервые посещала его.
Они вышли в сад, и Кан жестом предложил пройти вглубь. Уитни сначала хотела отказаться, потом огляделась и увидела ещё несколько праздно прогуливающихся пар. Разговор между ней и мужчиной предстоял не легкий, дополнительные свидетели им ни к чему.
Кивнув, Уитни безмолвно согласилась.
— Хороший вопрос, мисс Кларисси. Знаю я Вас немного, но… — она на него не смотрела, но готова была поклясться, что на его губах по-прежнему сияла довольная усмешка, которую всё сильнее хотелось стереть. — Мы оба причастны к тайне, которая нас объединяет, и дает мне право делать некоторые выводы.
О каких именно выводах идет речь, Уитни уточнять не стала. От греха подальше.
А вот то, что он сделал акцент на тайне, их объединяющей, — плохо.
Уитни не спешила с ответом. Наверное, всё-таки сначала надо взвешивать каждое слово, и лишь потом говорить. Иначе они, пожалуй, договорятся до чего-нибудь этакого провокационного. И совсем неприличного.
— Не спешите с выводами, мсье Редрас. Я же не спешу, — оставалось надеяться, что он поймет её намёк. Уитни пыталась показать, что та ночь в прошлом, где её лучше и оставить. Что не стоит ворошить прошлое.
— Про выводы мы поговорим чуть позже, если Вы не будете против.
Они углублялись в сад. Магические фонари попадались всё реже, зато всё чаще появлялись ответвления от главной дороги, ведущие вглубь, где отсутствовало полноценное освещение, и можно было рассчитывать на уединение.
Уитни морально подготовилась к тому, что и Редрас предложит ей свернуть с основной дороги.
Ошиблась.
Они продолжали идти дальше. Вот уже перестала доноситься музыка, и померкли огни главного дома. Людские голоса тоже стихли, лишь изредка тишина прерывалась птичьей трелью да шелестом травы. И чем дальше они углублялись, тем сильнее охватывал Уитни мистический трепет. Некстати вспомнилась метаморфоза Киана. Что будет с ней, если он вдруг снова решит обратиться?
Мелкие мурашки побежали по спине, и Уитни мысленно шикнула на себя. Ничего с ней не будет. По крайней мере, два десятка гостей видели, как она уходила с мсье Редрасом. Не будет же он столь нагл и самоуверен, что пренебрежёт собственной безопасностью и репутацией?
Пока Уитни думала-гадала, как будет развиваться дальнейший разговор и вечер в целом, дорожка вывела их к небольшому озеру, на берегу которого стояла одинокая беседка, укрытая шелковым пологом. Уитни вспомнила, что нечто аналогичное видела в книге, рассказывающей о жизни и обычаях жителей стран Красных Холмов. Неужели Иван Зародски увлекается традициями Холмов?
В этом увлечении, по сути, не было ничего неожиданного. Если молодым вампирам приходилось уезжать в Холмы и проживать там некоторое время, то вполне естественно, что они перенимали культуру местного населения. Получается, что и господин Зародски жил в Красных Холмах, где усмирял свою подростковую потребность в крове и плотских утехах?
Мысли о Зародски прервал Редрас, в голосе которого внезапно появилась хрипотца.
— Пройдем в беседку?
И его вопрос прозвучал очень интимно.
Уитни сглотнула подступивший к горлу ком. Остаться на улице и любоваться бликами луны на зеркальной поверхности озера? Или принять предложение Редраса и, по крайней мере, опуститься на скамью? Ноги дрожали, выдавая общую нервозность девушки.
Уитни выбрала второе.
Снова безмолвно кивнула.
В беседке, несмотря на то, что располагалась у воды, было теплее, чем на улице. Но Уитни, присев на скамью, поёжилась.
— Вы замерзли? — её жест не остался не замеченным.
И, о, Всемилостивая, Редрас начал расстегивал сюртук.
— Что Вы делаете? — Уитни показалось, что она вскрикнула, на самом же деле из её голоса вырвался шепот.
— Собираюсь накинуть сюртук на Ваши плечи. А Вы о чем подумали, мисс Кларисси? — фыркнул Киан, ловко справившись с пуговицами. Его длинные пальцы действовали уверенно, что наводило на мысль, что данный господин часто игнорировал услуги камердинера.
— За… зачем? — благоразумие не желало возвращаться к девушке.
— Затем, что Вы дрожите, точно лист на ветру. Раз. И с моей стороны неосмотрительно было Вас выводить из дома в одном бальном платье. Два. Я не учёл, что у озера не действуют отопительные волновые системы.
Уитни нахмурилась. Что за отопительные волновые системы? Для себя она мысленно сделала пометку обязательно разузнать поподробнее о них.
А пока… Пока на неё обрушился терпкий запах дорого парфюма мсье Редраса, когда сюртук опустился ей на плечи. Наслаждаться долго приятным мужским ароматом ей не пришлось — вопреки всем светским нормам поведения, Киан опустился перед девушкой на корточки и самолично запахнул сюртук на её груди, естественно, коснувшись двух упругих холмиков.
Глаза Уитни расширились до неимоверных размеров, и девушка снова позабыла, как дышать. Она смотрела в лицо Киана, которое теперь находилось в опасной близости от её, и отчаянно пыталась понять, что же затевает мужчина.
Тщетно.
— Так лучше, — это был не вопрос, а утверждение. Убедившись, что сюртук надежно укрывает полуобнаженные плечи Уитни, Киан всё же поднялся на ноги и встал напротив девушки.
— Что Вы себе позволяете? — Уитни, вновь обретя способность говорить, попыталась возмутиться, хотя стоило признать, что с сюртуком на плечах было значительно теплее и уютнее.
— Забочусь о Вас, и только. Вы мне нужны здоровой.
Последнее заявление насторожило Уитни, как ничто, сказанное им сегодня ранее.
Она-ему-нужна.
Так-с….
Уитни, прищурив глаза, и подняв кверху подбородок, чтобы было удобнее говорить, смотря ему прямо в глаза, негромко, но требовательно спросила:
— На что Вы намекаете, господин Редрас?
Тот встал напротив неё, скрестив руки на груди, отчего мышцы под шелковой сорочкой обозначились четче, и девушка невольно вспомнила, как прикасалась к ним ТЕМ вечером.
— Я не намекаю, мисс Уитни Кларисси. Я Вам говорю открыто. Вы мне нужны, — мужчина говорил решительно, и каждое его слово тяжестью оседало на хрупкие плечи девушки.
И главное — у Уитни не возникло ни секундного сомнения в правдивости его слов.
Они поражали. Удивляли. Низвергали в пучину непонятных, совершенно новых эмоций.
Уитни приходилось уже бывать в ситуациях, когда влюбленные мужчины клятвенно заверяли её, что не могут жить без неё. Что она стала смыслом их существования, что они готовы пойти ради неё на всё, и единственной целью в своей жизни видят её счастье. Уитни с грустной улыбкой выслушивала подобные признания и каждый раз старалась, как можно мягче, но между тем уверенным, не вызывающим сомнения, тоном, сообщить, что она не может принять предложение кавалера, что его чувства безответны.
Сейчас же всё было иначе.
Во-первых, мсье Редрас говорил спокойным тоном, словно речь шла о чем-то обыденном, например, они начали обсуждать новую оперу.
Во-вторых, он не пал на колено, не пытался прикоснуться к её руке, не жаждал заключить Уитни в объятия. Смотрел холодно. И за этим холодом проглядывало нечто, что пугало девушку, настораживало и заставляло сердце сжиматься от дурного предчувствия.
Ох, не зря её интуиция вопила о надвигающейся опасности, ох, не зря…
— И всё же я Вас не понимаю, мсье Редрас, — как можно отстраненнее и, по возможности, суровее, произнесла Уитни, положив руки на колени. — Потрудитесь, пожалуйста, объяснить смысл Вашего… провокационного заявления.
Она сознательно сделала паузу, давая понять, что на самом деле думает о его словах.
Мужчина окинул девушку придирчивым взглядом, словно первый раз её увидел. Задержался на миловидном личике, что сейчас было бледнее обычного, прошёлся по покатым плечам, по тонким кистям рук.
Снова вернулся к лицу.
— Давайте на чистоту, мисс Кларисси. Как Вам такое предложение?
Девушка медленно кивнула.
— Согласна.
— Вот и прекрасно. Начнем, пожалуй, с того, что познакомились мы с Вами при очень необычных обстоятельствах, — щеки Уитни вспыхнули от стыда, но она собралась и решила во что бы то ни стало не выказывать смущения и раскаяния, что она испытывала, вспоминая некоторые свои изъяснения в ночь весеннего лунного потока. — Оба оказались не на своих местах. Вы, невинная юная леди, желающая по непонятным причинам расстаться с девственностью и научиться ублажать мужчин. И я, как Вы правильно заметили, меньше всего подходящий на роль работника публичного дома. Нам каждому потребовалась услуга. И изначально предполагалось, что всё завершится… — тут его губы изогнулись в циничной усмешке, — хорошими сексуальными утехами. Но закончилось тем, чем закончилось. Меня это очень сильно не устраивает.
Уитни слушала его молча, не перебивала. Естественно, надо было быть наивной дурочкой, чтобы предположить, что Киан пригласит её прогуляться лишь из желания познакомиться с ней поближе, очарованный её внешностью и небывалым обаянием. Нет. Тут всё куда сложнее.
И вот сейчас они начали подбираться к сути.
— И что же Вас конкретно не устраивает? — Уитни продолжила заданную тему.
— То, что мой зверь остался неудовлетворенным, — сказал Киан, прищурившись, и Уитни с замиранием сердца увидела, как его глаза меняют цвет, становясь черными. — Это первый момент. А второй… И самый главный. Со своим зверем я бы разобрался… А вот с Древними Богами. Тут уже увольте, мисс Кларисси. Против гнева Древних Богов я бессилен. А они гневаются, и очень сильно.
Его слова доносились, словно через пелену. Она вроде бы и слушала его, и одновременно пропускала слова сквозь себя.
О каком звере он говорит? А, о том крылатом чудовище, что до смерти напугало её.
Но, помилуйте, при чем тут Древние Боги… Да и кто они такие? Древние Боги — понятие слишком растяжимое, давно позабытое и не употребляемое в обиходе их повседневной жизни.
И уж тем более трудно предположить, что эти мифические создания, канувшие за Чертог, могут гневаться.
Видимо, у мсье Редраса было другое мнение на сей счет.
Уитни, нахмурившись, постаралась собраться с мыслями.
— Ваш зверь… кто он такой?
Она не была уверена, что услышит достоверный ответ.
Так и оказалось.
— У Вас будет возможность познакомиться поближе.
С каждым его словом создавалось впечатление, что воздух в беседке наполнялся чем-то новым, изменялся, становился тяжелее и ощутимее. И он начинал беспощадно давить на девушку.
Та мотнула головой.
— Я не хочу с ним знакомиться… Тем более, ближе.
— Сожалею — придется.
От его слов повеяло холодом.
— Вы мне угрожаете? — она тоже перестала выбирать выражения. Забыла о тактичности, о намерении избежать открытого противостояния.
Раз на неё оказывают едва ли не прямое давление, пора начинать защищаться.
— Помилуйте, мисс Кларисси, я не настолько жалок, чтобы опускаться до угроз, — на этот раз Киан улыбнулся, и его улыбка в контексте слов выглядела жутковатой. — Я лишь констатирую факты.
— Нет, это не факты… Это…
Уитни замолчала, не в силах подобрать нужного слова.
И эпитета, чтобы верно охарактеризовать мсье Киана Редраса!
— То, что нам с Вами обоим придется принять, — закончил за неё Киан, и вот теперь в его голосе отчетливо слышался металл. Улыбаться он тоже перестал. Стоял напротив неё, заложив руки за спину, и смотрел, не открываясь от лица девушки, словно задался целью загипнотизировать её, подчинить своей воли. И воля его была недобрая.
— Вы меня пугаете, — Уитни решила зайти с другой стороны.
Сидеть и выслушивать его абсурдные, не укладывающиеся в голове, слова, более не предоставлялось возможности.
Уитни поднялась. Хотела вернуть сюртук, проявив независимость, передумала. Всё-таки в нем было уютнее и теплее, несмотря на то, что кровь в жилах едва не вскипала.
Они стояли друг против друга. Сильный загадочный мужчина, и она — юная девушка, что вступила на скользкую тропу, за что сейчас и расплачивалась. Хотелось развернуться и уйти, и больше никогда не пересекаться с господином Редрасом.
Она бы так и сделала, если бы не его слова…
Они удерживали её надежнее любых пут.
— Не стоит пугаться, мисс Кларисси. Во мне нет ничего страшного.
— Неужели? — Уитни не сдержалась от небольшой колкости.
— Уверяю Вас.
Уитни сжала руки в замок, заметно нервничая.
— О каких Древних Богах Вы говорили, мсье Редрас? Это Вы в состоянии мне объяснить или снова увильнете от ответа? Я так понимаю, Вы пригласили меня побеседовать, чтобы расставить некоторые акценты нашего знакомства. Сами же только сильнее меня запутываете, не позволяя разобраться в ситуации.