Внутри него она обнаружила дневник отца. Почему тот не взял его с собой — загадка. В старом, пожелтевшем от времени фолианте Стефан записывал всю информацию, что удавалось собрать о Тезоратле.
Взяв дневник, Уитни прошла к креслу. Опустилась в него и уверенно открыла нужную страницу.
Вот они — те загадочные странные существа, ради которых папенька отправился в опасную экспедицию. И не вернулся.
Кетцалькоатли. Крылатые змеи.
Холодом и страхом повеяло от зарисовки. В животе закололо от воспоминаний, будто и теперь слышала она легкий металлический скрежет от пластин чудовища, а в висках бешено пульсировала кровь. Все на этой картинке бушевало! Синие клокочущие волны, облизывающие острые пики неприступных скал, грозились достать до тяжелых нависающих туч. В Апокалипсисе бушующей стихии, угрожающе раскрыв зубастую, дышащую рыжим адовым пламенем, пасть, с горящими глазами, в широком размахе крыльев появился сам Ужас… Металлические пластины, покрывающие тело монстра снизу, казались вставленными, словно звенья кольчуги, друг в друга. Такую броню не пробьешь! Верхняя часть извивающихся колец и голова летающего змея были слегка покрыты шерстью, из которой торчали, как огромные острые клыки, серебристые шипы. Кончик хвоста был похож на стрелу. Крылья состояли из перьев, имевших вид остроконечных клинков. Интересно даже, от кого могли защищать столь прочные приспособления? Для чего природа так постаралась защитить Змея?
И если верить легендам, то они прибыли на нашу планету из другого мира. Конечно, это всё выдумки не в меру разгорячившихся фантазеров, и всё же… Слишком загадочными они казались и нереальными. Даже в их обществе, где сверхсущества считались нормой.
Красивые, сильные хищники.
Как Киан.
Горькая улыбка коснулась губ девушки. Какая ирония судьбы! Какая насмешка! Папенька последние годы жизни бредил кетцалькоатлями, а его дочь умудрилась стать любовницей одного из них.
Уитни провела рукой по истрепанной странице, пытаясь представить, как точно таким же жестом к листу прикасался папенька. Сердце снова наполнилось нестерпимой тоской, и девушка не заметила, как одинокая слеза покатилась по щеке:
— Они существуют, папа… они существуют.
И снова усмехнулась. А вот Врата Киёно — нет.
Девушка, прижав к груди потрепанный журнал, упала на кровать и прикрыла глаза.
Ей предстояло жить с той ошибкой, что она совершила.
Но сначала… У неё осталось одно незавершенное дело.
В одиночестве Уитни пробыла недолго. Не прошло и два часа, как явилась запыхавшаяся Симона и доложила, что к ней гость.
Уитни даже не стала спрашивать, кто.
— Симона, я же сказала тетушке, что больна.
Горничная всплеснула руками.
— Так госпожа Ордон отбыла. И что мне сказать мсье Редрасу?
— Что я не могу его принять, в виду неожиданно одолевшей меня хвори, — Уитни напустила на себя излишнюю строгость, чтобы у Симоны не возникло желания задавать лишние вопросы.
А по нетерпеливым движениям Симоны можно было предположить, что у той они возникли. Как же — госпожа в полном здравии, полулежит на кровати, кушает персики и почитывает книгу. И вид здоровый, лишь темные круги под глазами портили общее впечатление.
Только, как говорится, приказания госпожи не обсуждаются.
— Хорошо, сейчас всё сделаю в лучшем виде.
Когда за Симоной закрылась дверь, Уитни пожала плечами. А почему она не хочет встречаться более с Кианом?
Этот вопрос периодически всплывал у неё в голове на протяжении следующих двух дней.
— Уитни, снова корзина цветов! Белых лилий!
Тетушка Галатея восхищенно выдохнула.
— А утром были фиалки! Тоже корзина. И вчера…
— Тетушка, я знаю, что и когда мне присылает мсье Редрас с пожеланиями скорейшего выздоровления, — мягко оборвала её Уитни. — Знаю.
Галатея поджала губы, нетерпеливо прошлась по будуару воспитанницы, шелестя лиловыми юбками.
— Какая внимательность… какая забота… Дорогая, может, хватит болеть?
— Нет.
Чего Уитни опасалась, старательно избегая общения с Кианом? Она не знала. Просто в какой-то момент ей стала нравиться игра, которую она затеяла. Пирожные из шоколадницы «Кронос», конфеты от дома «…ля Тюр», сотни, хотя, нет, пожалуй, уже тысячи цветов.
Уитни, спускаясь в гостиную, каждый раз неизменно замирала на нижних ступенях, восхищенно оглядывая корзины с цветами. Ими была заставлена едва ли не вся гостиная. А какой аромат они источали! Даже начинала слегка кружиться голова, словно ты попала в изысканную оранжерею. Уитни проходила к софе, опускалась на неё и, более ничего не делая, смотрела на цветы.
Она даже не хотела думать, что будет завтра. Впала в некое странное состояние полнейшей абстракции. И оно ей нравилось.
Правда, в связи со всеми событиями и настойчивостью Киана в желании поговорить с Уитни, напрашивался ещё один вопрос — а насколько хватит у него терпения? И не предпримет ли он каких-то эксцентричных действий?
Интуиция Уитни кричала — предпримет! Ещё как предпримет!
И она оказалась права.
На третий день к Уитни приехал Пол.
— Господину Маньярти тоже сообщить, что болеете?
Уитни отложила в сторону книгу.
— Нет, Пола я приму.
Она была рада видеть давнего друга и спустилась к нему с улыбкой.
Но натолкнувшись на хмурый взгляд Пола, замерла.
— Мне сказали — ты болеешь.
— Добрый вечер, Пол, — нехорошее предчувствие охватило девушку. — Рада тебя видеть. Ты давно ко мне не заходил и…
— Разве ты была бы рада меня видеть? — бесцеремонно перебил её давний друг и поклонник, проявляя неучтивость, которую раньше не допускал в общении.
Всё благое настроение стремительно покатилось по наклонной. Кто-то ревновал и не желал признавать очевидного. А ведь Уитни несколько раз говорила Полу, что между ними невозможно ничего, кроме дружбы. Он спрашивал, почему? Уитни каждый раз уходила от ответа, не могла же она признаться Полу, что помышляет отправиться на поиски отца и замужество ей ни к чему. Даже влюбленность могла оказаться значимым препятствием.
Сейчас, глядя на Пола, Уитни спросила себя — а если бы не её блажь, получилось бы у неё с Маньярти?
Неожиданно всплыл образ Редраса. Его резковатые черты лица, тяжелый взгляд, властный тон. И Уитни четко осознала — нет, ничего у неё не вышло бы с Полом. Ничего.
— Была бы, — стараясь говорить мягко и не обижаться на резкость друга, ответила Уитни и подошла к нему. — Ты всегда долгожданный гость в моем доме.
Её слова не изменили настроя Поля.
— Конечно. А у твоего ухажера не возникнут претензии, что тебя навещают другие мужчины, Уитни?
И Маньярти выразительно кивнул на корзины с цветами.
Уитни прикусила губу. Некрасиво получается. С другой стороны, разве она что-то обещала Полу? Нет.
— Пол, — она улыбнулась ему. — Не ворчи. И давай попьем чая. Поговорим. Ты расскажешь мне…
— Спасибо за чай, вынужден отказаться, — почему в последнее время у мужчин появилась некрасивая привычка её перебивать? — Я пришёл поздравить тебя с успешной партией и сообщить, что уезжаю из Бьюри. Ухожу служить.
Уитни выпрямила спину и сжала губы. Если её не желают слушать, она тоже ничего не будет говорить.
— Пол, я искренне желаю тебе счастья на новом месте.
Попрощались они очень сухо, и, когда Пол вышел из комнаты, на глазах Уитни засверкали слёзы. На душе стало гадко. Вроде бы Уитни ни в чем и не виновата, а неприятный осадок остался.
Захотелось с кем-то поговорить, высказаться. Может, зря она ничего не рассказывает тетушке? Тетушка старше её, возможно, что-то посоветует. Но вот конкретно сейчас Галатеи не было дома, отбыла на ужин к мадам Белиссе, давние подруги возобновили дружбу, чему Уитни была несказанно рада.
Пришлось подниматься к себе.
Уитни, совсем раскиснув и шмыгая по-детски носом, прошла к своему будуару и открыла дверь. Чтобы замереть на пороге.
На её кровати, поверх сатинового голубого покрывала, развалился Киан. Во всем черном он производил поистине зловещее впечатление. Лежал, закинув руки за голову, в этакой ленивой позе. Обманчивой.
Кому, как ни Уитни было знать, насколько сильным и смертоносным может быть этот мужчина?
Справившись с первым шоком и ничего не говоря, Уитни прошла вглубь комнаты, подошла к трюмо, на котором стоял графин с водой. Когда наливала в стакан, обратила внимание, как дрожат руки. Стоит успокоиться и ни в коем случае не выказывать перед Кианом своё волнение. Зря что ли Уитни устраивала игру?
— Проводила?
Голос с хрипотцой, от которой бросило в жар, прошёлся по нервным окончаниям Уитни, а взгляд темных глаз безжалостно впился в её лицо.
Девушка нарочито медленно повернулась к мужчине.
Она поняла, что он имел в виду.
— Проводила.
— И как? Встреча прошла удачно?
Уитни, стараясь не обращать внимание на не в меру разбушевавшееся сердце, кивнула.
— Вполне.
Он поднимался с грацией хищника, коим и являлся. Медленно, не спеша. Но готовый в любую секунду сорваться и схватить её.
Сжать в объятиях.
С немалым удивлением Уитни отметила, что ожидает от него подобных действий. Да-да, ожидает. Внизу живота появилась приятная тяжесть.
Пришлось шикнуть на себя и кое о чем напомнить.
Киан, продолжая сохранять видимое спокойствие, приблизился к ней, и Уитни, поддавшись мимолетной слабости, с упоением втянула в себя его мужской терпкий запах — смесь дорогого парфюма, табака и малой толики алкоголя.
— Значит, для меня мисс Уитни Кларисси была больна, — вот теперь в его голосе отчетливо появились угрожающие нотки. Они вибрировали, прорезая воздух насквозь. — А появился этот паршивец Маньярти, и она к нему спустилась. Соблаговолила.
Он встал напротив, возвышаясь и загораживая собой весь окружающий мир, поглощая пространство.
И снова Уитни ощутила себя рядом с ним маленькой. Правда, страха на сей раз не было.
Знала — ничего он ей не сделает.
Вот ничего.
— Я должна теперь перед тобой отчитываться? — спокойно полюбопытствовала она и сама же ответила: — Нет. Это первое. Второе. Кто тебе разрешил проникать в мой дом, более того, в мою спальню? Плохая привычка, Киан, входить в мою спальню без приглашения и…
Он притянул её к себе быстро, властно.
— Я никогда не буду спрашивать приглашения, чтобы прийти к тебе! Запомни это хорошенько! — прорычал в лицо, опалив горячим дыханием с примесью алкоголя. И так же быстро отпустил, отчего девушка покачнулась. Продолжил, как ни в чем не бывало: — Надеюсь, тебе пришлись по душе мои цветы? И да… Так что там с Маньярти?
Уитни растерянно моргнула, не до конца осознавая, что сейчас было.
— С Маньярти всё замечательно, в отличие от тебя.
— Да? И как же прикажешь понимать твои слова? — насмешливо протянул он.
Уитни настороженно всматривалась в грубоватые мужские черты лица, пытаясь отыскать в них изменения. Щетина стала длиннее, да и морщинка между бровей заметнее.
— Как хочешь, — она пожала плечами и собиралась отойти от него, как снова была поймана за руку.
— Уитни! Я пришёл попрощаться, а не ссориться.
Уитни не хотела… Не хотела ощущать, как холодные щупальца сжали сердце… как дрогнули ноги… как темнота застыла за спиной, готовая в любую минуту наброситься на неё и поглотить.
Странная реакция и не в меру пугающая.
Уитни растерялась.
— Как попрощаться? — вся её бравада и желание дальше играть мгновенно пропала.
Киан усмехнулся.
— Мне пора возвращаться на Тезоратль.
Точно! Уитни и забыла — в билете, что она купила на корабль «Кетцалькоатль» стояла завтрашняя дата.
Уитни не нашлась, что сказать. Она, молча, стояла и смотрела на Киана.
Тот тоже не спешил продолжить разговор.
— Тебе нечего мне сказать?
Она отрицательно покачала головой.
— Жаль.
Он развернулся, сделал шаг в сторону балкона, через открытые ставни которого и попал в будуар Уитни. Остановился. Чтобы в следующую секунду резко развернуться на каблуках, снова сделать шаг, теперь уже назад, и вновь прижать Уитни к себе.
С одной лишь разницей.
Чтобы опалить её губы поцелуем.
Уитни и не думала сопротивляться. Прижалась к крупному мужскому телу, с упоением отмечая, до чего же сладкие у Кина губы. И как она по ним истосковалась… Какие-то три дня! А соскучилась. Снова насмешка Судьбы? Или неразгаданная шарада Богини? Уже не имело значения. Уитни отвечала со всей страстью, на которую была способна. Позволила настойчивому языку проникнуть внутрь, а крепким рукам сжать её ещё сильнее, едва ли не лишая возможности дышать.