— Если бы не было ничего интересного, мисс Кларисси не напряглась бы при твоем появлении, Серж. Может, всё-таки есть что-то, что мне надлежит знать?
Вампиреныш упрямо пожал плечами.
Киан повернулся к Уитни и взял её за локоток.
— Прогуляемся?
С одной стороны, Уитни была рада избавиться от общества Сержа, с другой — не понравился тон Киана. Но выбора ей не оставили.
Последовав за ним, Уитни негромко возмутилась:
— Ты себе позволяешь лишнее.
— Неужели?
— Да.
— Расскажи о знакомстве с Зародски-младшим.
Первым порывом Уитни было отказаться, сославшись на выдуманную причину. Потом она подумала — а чего ей скрывать? Особенно от Киана. От человека, который знал о её жизни больше всех остальных.
— Мы познакомились в ночь, когда я приезжала к мадам Ирмисе заказывать тебя, — Уитни не смогла отказать себе в удовольствии слегка поддеть Киана. — Как понимаешь, разволновалась и после посещения публичного дома остановилась в парке перевести дыхание. Да-да, с моей стороны, это был очень опрометчивый поступок… Пожалуйста, не смотри на меня так, словно желаешь оттаскать за уши! Глупо было с моей стороны. Это я поняла, как только ко мне подошёл незнакомец. Изначально он не проявлял никакой агрессии. А вот потом я увидела его глаза. Налитые кровью. Я слышала про данный феномен. Что среди представителей древних вампирских семей есть ген, который до сих пор не поддается «исправлению» и требует крови. Настоящей. Я испугалась. Не хотелось становиться жертвой необузданного гормонального всплеска подростка, вышедшего из-под контроля. И, по правде говоря, не понятно, чем бы закончилась наша встреча с Сержем, если бы в парке не появился господин Зародски-старший с Призванными Стражами. Последние увели Сержа. Зародски проводил меня до лошади. Вот, собственно, и всё. И я не думала, что когда-либо пересекусь ещё раз с Сержем.
Она высказалась и посмотрела на Киана. Он шел, заложив руки на спину. По выражению лица мужчины никак нельзя было прочесть, испытывались ли им в тот момент какие-то чувства или эмоции.
Это настораживало.
Так-так. И что она сказала или сделала, что ему могло не понравиться?
Она уже намеревалась спросить, когда Киан заговорил.
И от его властного тона, в котором звучали жесткие, не терпящие возражения нотки, ей стало не по себе.
— Первое. Тебя не за уши следует таскать, а пороть. И так, чтобы ты неделю не могла спокойно сидеть на попе, не вспоминая о своем проступке, — от подобного заявления Уитни опешила, даже открыла рот, но, натолкнувшись на гневный взгляд Редраса, благополучно решила промолчать. — Второе. Ты права. Серж нестабилен. Ему требуется помощь. Поэтому я и везу его в Сигуль по просьбе Ивана. Там его уже ждут. И научат самоконтролю. Дадут то, что ему требуется для дальнейшего полноценного развития, — Киан сознательно умолчал о человеческой крови, но тут и без лишних слов всё было понятно. — По поводу своей безопасности — можешь не волноваться. Приняты меры. На данный момент Сержа не обуревает жажда крови. И сексуальных утех. С этим прояснили. Далее, — вот после этих слов Уитни почувствовала легкую тревогу. Её всё больше настораживали его слова. Они звучали тяжело, опускались на её хрупкие плечи огромными каменными глыбами. И, вроде бы, он стремился её успокоить, говорил, что здоровью и жизни ничего не угрожает, но слова нестерпимо давили. Уитни нахмурилась. — Я хочу, чтобы ты запомнила — теперь за тебя отвечаю я. И я не позволю, чтобы ты понапрасну подвергала себя опасности. Надеюсь, ты поняла меня, Уитни?
Если сказать, что от подобного заявления Уитни опешила, значит, ничего не сказать.
Возмущение не заставило себя долго ждать.
— Я не давала тебе права отвечать за меня, — фыркнула девушка, и хотела демонстративно покинуть его общество, но не получилось.
Крепкая рука удержала.
— Уитни.
Теперь он грозно смотрел на неё, сведя брови на переносице, и от всей его крупной фигуры исходили слегка ощутимые волны сдерживаемого гнева.
День выдался слишком нервным и богатым на события, чтобы и дальше затрачивать силы на пустой спор.
Девушка негромко вздохнула и накрыла его руку своей.
— Я сама в состоянии о себе позаботиться. Когда решу…
Договорить ей не дали. Порывисто обняли за талию и столь бесцеремонным образом утащили за поворот, подальше от любопытных глаз.
Где тотчас прижали к себе.
— Уитни, не надо, — его прерывистое дыхание обжигало.
Киан уперся лбом в лоб Уитни, их глаза находились предельно близко, и по телу девушки невольно покатился жар. Его голос, наполненный чарующей хрипотцой, смешанный с властными нотками и одновременно с какой-то нереальной, не поддающейся логическому объяснению, болью, наполнили сердце Уитни щемящей нежностью. Когда он не давил на неё, не приказывал, а прижимал к себе, смотрел в глаза, с девушкой начинало происходить нечто невероятное. То, что никогда ранее не случалось.
— Ты первый начал отдавать указания, — глухо отозвалась она, борясь с искушением прижаться к нему сильнее, раствориться в силе его рук, снова почувствовать, как его мужской аромат окутывает все тело.
— Я — мужчина, — наверное, это заявление что-то должно было значить. Уитни слабо улыбнулась. Да, многие молодые девушки предпочитали жить, полностью завися от мужчин: отца, мужа, старшего брата. Это логично. Но, когда ты воспитываешься незамужней тетушкой, твоё взросление происходит иначе. Женщины сами принимают решения и несут за них ответственность.
Видимо, не аргументированность его заявления отобразилась в её словах, потому что Киан добавил:
— И я очень сильно хочу о тебе заботиться. Так звучит правильнее.
А вот после этих слов сердце Уитни окончательно её предало. Заныло. Забилось сильнее.
— Да…
***
Ужин проходил в приятной атмосфере. Молодой Зародски, сославшись на ухудшающееся самочувствие, за столом не присутствовал. Уитни, вроде бы, было жалко парня, но она одновременно испытала облегчение. Всё-таки человек, ассоциировавшийся с кошмаром, не вызывал желания видеть его регулярно.
Зато за столом присутствовал капитан судна — Ярир Гийотль. Невысокий мужчина с необъятными плечами. Если Уитни ранее полагала, что у Киана самые широкие плечи, она ошибалась. У капитана так же были длинные огненно-рыжие волосы, собранные в низкий хвост, миндалевидные глаза и полные губы. Отличался он немногословностью, и говорил лишь, когда его спрашивали.
Уитни несколько раз как бы невзначай интересовалась Тезоратлем, и каждый раз Киан вовремя пресекал её любопытство, за что в конечном итоге и получил. Уитни не выдержала и пнула его. Да-да, именно пнула. За что и была награждена прищуром серых глаз, в глубине которых читалось предупреждение.
И как только ужин закончился, и капитан, коротко попрощавшись, покинул их, Киан демонстративно медленно взял недопитый бокал с вином, повертел его в руках и, тщательно выговаривая каждое слово, отчеканил:
— В каюту. К себе. Быстро.
Уитни послушалась. Да-да, именно послушалась.
Встала и, не удостоив мужчину даже коротким взглядом, покинула столовую. Пока она шла к лестнице, чувствовала, как её спину едва ли не прожигают голодным взглядом.
Как Киан сказал? Три дня слишком долго… Пришло время проверить.
И, — о, да! — она облачилась в воздушно розовое безобразие. Уитни думала — покраснеет или застесняется. А как же! Полуобнаженная, в ожидании мужчины. Ей должно быть стыдно. Но не было. Напротив, её сердце наполнилось волнительным ожиданием новой встречи.
Смежная дверь между их каютами открылась, не прошло и получаса. Быстро.
И как же долго…
Киан не стал переодеваться — на нём всё так же были черные брюки и белая сорочка. Лишь волосы поблескивали от воды. Освежился? Или пытался остудить пыл?
Богиня, какая разница…
Уитни стояла у иллюминатора и смотрела на темнеющие в ночи голубые воды. Девушка бросила на Киана лишь один взгляд, чтобы убедиться, что в каюту вошел именно он. Всё же она находится в незнакомом месте, осторожность не помешает. И как только увидела желанного до боли в груди мужчину, почувствовала, как дрогнули колени. Нет, надо было его подождать на кровати.
— Какая же ты красивая… Соблазнительная… Невероятная…
Он не спешил подходить — любовался издали. Но стоило ему начать говорить, хоровод мурашек побежал по телу Уитни. Несмотря на то, что он сам подарил ей сорочку, девушка волновалась. Вот так она стояла: с незакрытыми ногами, почти обнаженная… перед мужчиной… Да и тонкая ткань, приятно льнущая к телу, не скрывала ни спину, ни округлые ягодицы без панталончиков.
— Я хочу…, - голос не слушался, пришлось негромко прокашляться. — Я хочу, чтобы ты тоже разделся. Полностью.
Вот. Сказала.
Ответом ей послужило приглушенное рычание и учащенное рваное дыхание.
Когда послышался шорох торопливо сбрасываемой одежды, Уитни зажмурилась.
Всемилостивая, грешна твоя почитательница, ох, грешна… Жаждет видеть своего любовника полностью обнаженным. Стремится увидеть вновь его литые мышцы, его широкоплечий торс, его бедра, крепкие мускулистые бедра. И поросль волос, берущую начало на животе, стремительно убегающую к паху.
Уитни тоже соскучилась.
Не думала, что в этом признается. А если бы Киан уплыл без неё? Не стал бы присылать цветы, выказывая своё расположение? Не появился бы у неё накануне в будуаре? Что она бы стала делать? Ох, уж эти женские игры, порой приводящие к ещё большей путанице.
Шаги Киана потонули в ковровом ворсе.
Уитни думала, что мужчина снова порывисто прижмет её к себе и обрушится в страстном поцелуе на её губы.
Нет, она ошиблась.
Ему удалось удивить её.
Она не увидела, скорее, почувствовала, как он опустился на колени позади неё. Осторожно, едва ли не трепетно, дотронулся до бедер, в том месте, где заканчивалась сорочка.
Уитни открыла глаза, чтобы через мгновение снова прикрыть их. Уже от удовольствия. По телу медленно разливалась приятная теплота, пробуждая сладкую волну чувств.
Мужские губы едва ощутимо прикоснулись к бедру.
Скользнули выше.
Ещё выше…
— Киан.
— Тссс…
Уитни пришлось упереть руки в стену, девушка испугалась, что иначе попросту упадет, тело предало её, с радостью откликнувшись на первые прикосновения.
Почему она его не остановила?
Почему позволила ласкать себя столь откровенно?
Потому что хотела.
Хотела чувствовать его губы на своих бедрах. На спине. И даже там…
Откуда у неё возникло такое постыдное желание — она не понимала. Оно шло изнутри, вибрировало, и готово было сорваться с губ. Девушка даже не заметила, как чуть развела ноги, призывая к более интимным ласкам. И как опытный мужчина, Киан внемлил её призыву. Понял, что она желает…
Его губы обжигали.
Дарили невыносимые, совершенно новые ощущения.
А что делал с ней его язык…
С губ девушки срывались приглушенные стоны. Она уже совершенно бесстыдно отдавалась губам Киана, не стесняясь собственной реакции. И первая лавина удовольствия не заставила себя долго ждать…
Когда Киан подхватил на руки Уитни, вот-вот готовую рухнуть на пол, она посмотрела на него глазами, затуманенными поволокой только что пережитого оргазма.
— Теперь моя очередь, — хрипло выдохнул Киан, обжигая её горячим дыханием и взглядом потемневших глаз.
Она не собиралась противиться. Зачем?
Ночь только начиналась…
И шелковая сорочка с кружевной оторочкой ручной работы превратилась в элемент соблазнения. Игры. А легкая качка судна добавила остроты ощущениям.
Когда Киан, уставший, но сытый и довольный, рухнул рядом с Уитни, девушка смотрела в потолок, счастливо улыбаясь.
Она не знала, что будет дальше. Сейчас же ей было хорошо. Очень.
— Киан.
— Да?
— Сколько по времени мы будем плыть? — спросила, находясь уже на пороге сна.
И не заметила, как лицо мужчины изменилось. Исчезла расслабленность, уступив месту настороженности.
— Зависит от многих обстоятельств, — размыто ответил он, надеясь, что Уитни не станет уточнять.
Она не стала.
— Угу. Понятно.
Сказала, улыбнулась и инстинктивно крепче прижалась к мужчине.
Киан обнял её. В отличие от неё, спать он пока не планировал.
Слишком много мыслей, которые необходимо проанализировать.
Тем временем в другой каюте…
Не только Киан Редрас не спал той ночью. Был ещё один представитель рода мужского, для которого сон был недоступной роскошью.