— В смысле? — вытянул шею Крис, пытаясь понять, с чем связан странный вопрос и еще более странное поведение друга. — Я… твой советник.
— Разве не вершитель судеб?
— Рич, я не понял…
— Не король? — подошел к нему мужчина. Крис заподозрил, что зря поспешил на зов и возможно не выйдет из дверей, как вошел — вылетит. Ричард был раздражен не на шутку.
— Я?.. Нет.
— Тогда почему в моем дворце палят как на стрельбах, но по живым мишеням?!
— Ты про эту техногенную дрянь? — скривился презрительно граф и был схвачен за ворот рубашки, прижат к стене:
— Кем бы она не была, не тебе решать, кому жить, а кому умирать!
— Может мне ей еще приз выдать за убийство ребят?! — заорал Войстер. Ричард откинул его. Мужчина приземлился меж столом и диваном на пустые бутылки:
— Выдашь, если прикажу! Я! А не ты! И сегодня, ты меня слышишь?! Сегодня же, сейчас же, ты снимешь приказ о снятии с довольства Кирилла и клон! — подскочил к нему король и вновь схватив за грудки как следует встряхнул. — И если кто-то еще без причины начнет палить в моем дворце, я лично устрою тебе пару раундов для вразумления! Много воли взял!
В залу вошел Пит и замер, увидев как пытается отбиться и вырваться из стальной хватки Ричарда Крис:
— Дивная, душевная беседа? — крякнул. — Не помешал? Рич, по-моему, граф неважно выглядит, синевой отдает и хрипит странно. Ты его не придушить часом решил? Помочь? — предложил участливо.
Ричард откинул Криса к стене. Тот с трудом устояв на ногах, поправил смятую рубашку, с недоумением и страхом поглядывая на короля.
— Граф решил устроить дубль правления Паула!
— А-а! — протянул Пит, пряча за насмешку растерянность. — А я, было подумал, тебе его рубашечка от Шармана не понравилась. В смысле фасон ворота, цвет…
— С ума он сошел, — прошипел Крис.
— Вон! — махнул рукой Ричард, качнувшись к нему.
Войстер вылетел за дверь, не дожидаясь повторного пожелания.
— Мне тоже прикажете грозное королевское величие по добру, поздорову на выход? — выгнул бровь Пит.
Ричард поморщился, помолчал и тихо попросил:
— Скажи, чтобы здесь убрали… Я спать, а завтра в девять собираемся в моем кабинете.
— С радостью, — заверил Пит, боясь сказать больше и спугнуть ненароком очнувшегося Ричарда.
Глава 16
Анжина читала Астрогеографию. Тихая, спокойная — домашняя. Кирилл головой качнул — как в нее можно было стрелять? Сел рядом:
— Что интересного узнала?
— Пока ничего, — посмотрела на него внимательно. — У тебя все нормально?
— Прекрасно, — заверил хмуро.
— Почему тогда мрачный?
— Понять пытаюсь, что тебе в голову пришло Астрогеографию изучать? Я тебе женский роман купил, детектив.
— Детектив? Роман? — Анжина улыбнулась, качнув головой. — У меня жизнь — сплошной детектив, — отложила том, к Кириллу подвинулась. — Скажи, с Ричардом вообще невозможно встретится?
— Все не можешь оставить эту идею? Зачем тебе с ним видится? Я только от него.
— Как он?
Кирилл подозрительно покосился на нее: ему показалось или она действительно беспокоится?
— В тебя стреляли по его приказу, а ты интересуешься как он?
— Что же мне теперь в него в ответ выстрелить? — всплеснула руками. Шерби разглядывал ее и поражался: куда привычки клона делись? Откуда понимание, сопереживание, нормальные человеческие чувства появились? Играет? Непохоже. И вроде — радуйся, а он наоборот тревожится от непонимания. Смотрит на лже- Анжину, а видит — Анжину, и сердце глухо бьет в грудную клетку: как такое может быть? А если?… Нет, невозможно, это было бы слишком. Лучше поверить, в то, что клон очеловечился, перевоспитался, легче поверить в то, что он сошел с ума, чем только представить, что перед ним настоящая Анжина, которую Ричард… Кирилл головой мотнул: даже думать о том больно, душа переворачивается.
Нет, невозможно — Ричард слышал Анжину, он бы ее ни с кем не спутал.
Значит, все-таки клон.
Мужчина вздохнул, погладил женщину по голове:
— Ты права: нельзя на зло отвечать злом.
— Разве это зло? Скорее недоразумение. Парень неправильно понял приказ. Не стоит больше об этом.
— Да, будем надеяться, что больше стрельбы не будет. Но все равно, без меня из комнат не выходи, пожалуйста, — поднялся. — Пошел я ужин готовить.
— Помочь?
— Чем? Хотя, пошли, я буду готовить, а ты мне вслух почитаешь. Вот это, — подхватил со стола книгу нормального формата, с нормальным шрифтом.
Анжина посмотрела ему вслед: признаться, что не видит — буквы расплываются? И расписаться в собственном бессилии, получить дополнительную порцию жалости. Не нужна она ей, и пока жива, не будет она никому обузой.
— Я просто с тобой посижу. Можно? — присела у стойки. Кирилл нажал кнопку кифера, сунул в духовку ужин, и внимательно посмотрел на женщину:
— Что-то ты скрываешь.
— Ты тоже.
— Я? — присел напротив, вазу ей с фруктами подвинул. — Что мне скрывать?
— Зачем ты к Ричарду пошел?
— Тебя кроме Ричарда, кто-нибудь еще интересует? — принялся яблоко чистить.
— Дети.
— Наследники? Они причем? — прищурился, соображая.
— Беспокоюсь.
— С чего ради?
— Странный вопрос. С чего мать за детей беспокоиться может?
— Мать — да, а ты причем?
— Я — мать…
— Ты клон, — Кирилл хлопнул яблоко на тарелку. Качнулся к Анжине, повторив. — Ты клон. Ты не жена, не мать. Не королева…
— Не человек… — кивнула усмехнувшись. — А с чего ты решил, что я клон?
Кирилл растерялся, потер затылок: как яблоку объяснить, что оно яблоко?
Мужчина пододвинул ей фрукт:
— Кушай.
— Не хочешь говорить?
— Не хочу, — признался. Вытащил из духовки готовый плов, разложил по тарелкам.
— Почему не хочешь? Как мне разобраться, если никто ничего не желает говорить? — занервничала Анжина. — Ричард ведет себя со мной, словно я пустое место. Нет — хуже. Потому что клон? Я или он? Кому вынули душу за это время? Как? Куда делось все, что нас связывало? А может, и не было ничего? Я клон? Поэтому можно выкинуть как вещь? А ты, почему меня не выкидываешь? Зачем вступился, кормишь вон?
— Перестань волноваться, температура поднимется.
— Разве у клона бывает температура? Что ты переживаешь за машину? Почему ты, а не он…
— Анжина!
Женщина опустила взгляд:
— Извини, — прошептала глухо. Встала и пошла в комнату:
— Куда ты? Плов остынет.
— Я не хочу кушать, спасибо.
Кирилл в сердцах отодвинул тарелки, постоял и пошел уговаривать, смирив желание накричать:
— Тебе нужно хорошо питаться…
— Зачем? Что может измениться в искусственном человеке, если он перестанет ужинать?
— Анжина, не упрямься!…
— Я всего лишь пытаюсь понять, найти логику в происходящем.
— Никакой логики на голодный желудок быть не может…
— У меня не желудок болит, а душа! — развернулась к нему. — Она не может понять что, зачем, почему, из-за чего!
— У тебя ничего не может болеть.
— Ах, извини, я же машина… забыла, — усмехнулась горько. — У меня нет сердца, души, а то, что стучит в груди — мотор, а то, что вижу, слышу, чувствую — программа, какой-нибудь высокочастотный чип. Ричард тоже в этом уверен, да? А как вы узнали, что я клон? Разрезали, посмотрели что внутри? Пропустили через реагатор?
Кирилл потер затылок: дурной разговор.
— Ты создана на базе самых последних технологий и являешься полным подобием человека. Ты уникальна в своем роде — живые ткани, кровь, высокая обучаемость, приспособляемость. Но ты не чувствуешь боли, не имеешь того набора качеств, что присущи человеку…
— Да? Я не чувствую боли? А что тогда я, по-твоему, чувствую, понимая, что мой любимый отвернулся от меня?! Что он превратился неизвестно во что!! Что поступает жестоко с тобой! За верность наказывает, как за измену! И никаких объяснений, ничего!! Мои дети живут у деда, и я не могу с ними поговорить, увидеть!! Я не могу увидеть Ричарда, потому что за какой-то непонятный проступок я оказалась запертой в трех комнатах!!
— Ты убила пятерых! — выставил пятерню Кирилл, напоминая ей о том, что случилось.
Анжина кивнула и отступила:
— Конечно, конечно я убила. Я убийца. И клон. Все понятно. Мне нужно было оставить все, как есть, и пусть бы Паул всадил нож в спину Ричарду, подверг опасности детей, убил вас всех — и тогда я бы не была клоном, да? Тогда было бы все правильно?! Абсурд!! — сжала кулаки.
— Герхан не Паул!
— А я не клон!!
Оба смолкли, уставившись друг на друга. Анжина отвернулась и села на постель, Кирилл качнул головой:
— Ты права, ты не клон и никто тебе этого не скажет, если ты и дальше будешь вести себя как человек. И не кричи больше, пожалуйста.
Анжина кивнула и покосилась на мужчину:
— А дышать мне можно?
Кириллу нечего было сказать, он растерянно хлопнул ресницами и вышел.
Ночью Анжине не спалось, жар давил. Она боролась с ним, надеясь дождаться, когда Кирилл крепко заснет, и взять его телефон, позвонить Ричарду, хоть так поговорить с ним, объяснится.
Чутко прислушиваясь к дыханию Шерби, встала и прокралась в гостиную, плотно прикрыла двери. Нашла телефон и набрала номер Ричарда.
Король проснулся от звонка, в полудреме нащупал телефон на тумбочке и поднес к уху:
— Да.
— Ричард, извини, если разбудила, но нам нужно поговорить.
Жаркий и жалкий шепот Анжины смахнул остатки сна с мужчины. На пару секунд ему показалось, что любимая каким-то невообразимым способом нашла возможность связаться с ним с того света. Он вскочил.
— Анжина?!
— Да. Я хочу спросить тебя, что происходит? Мне ничего не надо, просто объясни, в чем дело? Что я тебе сделала? Я пытаюсь понять, честно пытаюсь, и не могу. В голове путается. Ведь у нас все было хорошо, что же произошло? И за что третируют Кирилла? Он не сделал ничего плохого, он всегда был верен тебе. Неужели ты наказываешь его за верность? Я не верю, не могу поверить. Все слишком сложно для меня, я не могу не понять, ни принять того, что делается вокруг. Может это не ты? Что случилось? Объясни мне, Ричард, пожалуйста!
Рука Ричарда опустилась. Он посмотрел на номер — Шерби. И звонит не Анжина, а клон. Никакого чуда.
Король в ярости кинул телефон об стену и, зажав голову руками, рухнул в подушки.
В эту минуту он сильно пожалел, что не убил клон за один тот факт, что она смела жить. Мало того, что она имела внешность его любимой, смела дышать, ходить, так еще и звонить, даря ему минутную надежду, мямлить что-то про объяснения. Ему! Ему, объяснять роботу, выверту человеческой фантазии, что происходит, почему он еще жив, почему она еще жива?
Если б он сам знал!
Анжина заплакала, услышав гудки, и вновь начала тыкать в кнопку связи, слабо соображая, что делает. В гостиной появился Кирилл, обеспокоенный ее отсутствием. Увидел женщину сидящую на полу и подхватил на руки:
— Что же ты делаешь!
— Мне…нужно…нужно позвонить. Связь прервалась…связь…
— Какая связь? Тебя лежать надо, — отнес на постель, отобрал трубку.
— Мне нужно… Ричарду позвонить…
Кирилл нашел таблетки от лихорадки и температуры, налил в стакан воды:
— Вот, что тебе нужно, — заставил выпить их.
— Зачем ты возишься со мной, зачем?…
Кирилл невесело усмехнулся:
— А что мне еще осталось в этой жизни? Ты. Как-нибудь вдвоем-то… Постарайся заснуть.
— Нет, возможно Ричард сейчас придет…
— Придет, я тебя разбужу, — солгал смело, пряча укор во взгляде. Плохо, что она королю позвонила — неизвестно, что он в связи со звонком устроит. Кирилл представил, как тот себя чувствует — отвратительно, что и говорить. Услышать в трубке голос жены, ночью в темноте… Наверняка не сразу понял, что к чему, а сейчас станется с него, сюда придет за сатисфакцией. Заварила кашу, Анжина. Итак скверно было, а теперь как бы хуже не стало. Но в чем Анжину винить? Она не понимает, что делает. Другое дело, как это Ричарду объяснить? Будет ли он слушать?
Ричард явился утром, когда Кирилл вышел за завтраком. Король перехватил его в коридоре и, прижав к стене за грудки, процедил в лицо:
— Если твоя подопечная еще раз напомнит мне о себе, я не знаю, что с вами обоими сделаю.
Лицо Шерби окаменело:
— А вы сначала подумайте, а потом грозите.
— Что?! — не поверил своим ушам Ричард.
— От злости вам лечится надо Ваше Величество, — скинул его руки мужчина. — Вы из-за нее себя не помните.
Ричард оторопел, отступил.
— У Анжины жар ночью был, лихорадка. Что вы хотите от человека находящегося в бредовом состоянии? Она не понимала, что делает. Я виноват, не досмотрел, — сказал Кирилл тише, спокойнее.
— Откуда у клона лихорадка, что ты придумываешь?
— Это вы у своего врача спросите — откуда. Я, например, не знаю, но уверен, что это лихорадка.
Ричард не поверил ему, но и спорить не стал. Развернулся и ушел.
Анжина с закрытыми глазами делала пассы, хефесские упражнения. Кирилл знал их, но откуда их знал клон?
Мужчина замер, разглядывая движения женщины — отточенные, правильные, красивые. Сегодняшнее утро полно сюрпризов: сначала Ричард порычал да ушел, потом на кухне молча выдали полноценный завтрак на две персоны, а сейчас еще клон решивший потренировать координацию движений.
Анжина развернулась к нему, замерла и открыла глаза, почувствовав присутствие:
— Доброе утро, — выпрямилась.
— Я думал, ты еще спишь.
— Как видишь, нет.
Кирилл кивнул и прошел в столовую, чтобы накрыть завтрак:
— Что значат твои танцы спозаранку?
— Обычная утренняя гимнастика.
— С закрытыми глазами?
Анжина помогла ему расставить блюда на стол и заметила:
— Так хефесы развивают внутреннее зрение.
— Откуда ты знаешь про хефесов?
— Мы уже обсуждали эту тему шесть лет назад. Забыл?
Кирилл постоял, рассматривая женщину, и не выдержал, откинул поднос на диван, схватил Анжину за плечи, подтянул к себе, заглядывая ей в глаза. Что он в них хотел увидеть? Прошлое? Тайны, что она скрывала? Ответы на свои вопросы? Подтверждение своих догадок?
В карей глубине ее глаз, за поволокой печали жила упрямая решимость, та самая что восхищала и убивала Кирилла. Она толкала Анжину вперед, вмешивая в неприятности, которые любая разумная женщина избегала бы. Но именно она и вытаскивала ее из всех перипетий.
Именно глаза отличали Анжину и клон внешне. Они были одинаковы, и все-таки разные как свет и тень. И эти глаза могли принадлежать лишь Анжине. Он не мог их спутать из тысячи, миллионов подобных.
Но как это может быть?
Кирилл дрогнул.
— Что с тобой? — встревожилась женщина. Шерби отпустил ее, отступил, отводя взгляд.
— Ничего. Давай завтракать, — сказал глухо.
— С удовольствием, если ты перестанешь смотреть на меня как на приведение.
После завтрака Кирилл в кабинет свой ушел, а Анжина по гостиной бродила, терла зябнущие от плохих мыслей плечи. Мутилось в голове, путалось — то ли опять лихорадка одолевать начала, то ли разум устал уже загадки разгадывать. Но сдаться, смириться — не для нее. Что же она еще не использовала, чтобы до Ричарда достучаться? Может, не те слова подбирала и не в то время к нему обращалась? Ну не может же человек любить столько лет, а потом в одночасье возненавидеть! Клоном ее считает? Бред! Как можно живое с мертвым спутать? Как вообще можно одного за другого принять в здравом уме, твердой памяти и при нормальном зрении? Может, болен он?
Или она?
Анжина виски потерла: чертов туман в голове! Без него все запутано. Уйди ты, оставь меня — не ко времени, ни к месту голову дурманишь.
Ворот рубахи рванула — душно. И решилась пойти, поговорить с Ричардом.
Поговорить, поговорить, — билось в виски. О чем? Само придет и слова нужные найдутся. Откуда уверенность не думалось.