Сокровище Чингисхана - Клайв Касслер 11 стр.

К тому времени, когда судно остановилось ярдах в пятиде­сяти от декомпрессионной камеры, Джордино уже успел смон­тировать на фюзеляже вертолета большой подъемный кран. Тросы все так же болтались в буксирных кольцах камеры, так что Питту пришлось лишь собрать их и навесить на крюк. Сам он уселся на камеру верхом и казался наездником, оседлавшим гигантского белого жеребца. Джордино поднял камеру и береж­но опустил ее на кормовую палубу «Верещагина». В ту же се­кунду Питт спрыгнул с нее и засуетился у входного люка, от­крывая замок. К распахнувшемуся люку подбежал Ганн и, за­глянув внутрь, помог Терезе и Татьяне выбраться наружу. Трое мужчин вылезли следом за ними сами.

— Слушай, это же просто великолепно, — проговорил Уоф­форд, вдыхая чистый свежий воздух.

Капитан рыбацкой лодки, появившийся из камеры послед­ним, сразу подошел к борту и, опершись на перила, стал огля­дывать озеро в поисках своей погибшей посудины.

— Скажите ему, чтобы не напрягал зрение, — шепнул Питт Татьяне. — Его лодка утонула. Волна переломила ее.

Татьяна перевела капитану слова Питта. Тот в ответ на ее сообщение покачал головой и внезапно заплакал.

— Мы и не думали вас увидеть, — сказала Тереза. — Как вам удалось выжить?

— Иногда мне очень везет, — усмехнулся Питт, открывая рюкзак и укладывая в него водолазный костюм.

— Еще раз спасибо вам. — Благодарность Терезы слилась с хором восхищенных голосов. Команда судна и исследователи восторгались мужеством Питта.

— Говорите спасибо не мне, а Джордино, ведь это он дога­дался привезти вам декомпрессионную камеру.

Джордино выступил вперед и церемонно поклонился.

— Весьма польщен, дамы и господа, — улыбаясь, произнес он. — Надеюсь, маленькое путешествие в консервной банке доставило вам удовольствие.

— Вы спасли нам жизнь, мистер Джордино, — отозвалась Тереза, взяла его руку и долго трясла.

— Пожалуйста, зовите меня просто Ал. — Под взглядом сим­патичной голландки хрипловатый голос итальянца смягчился.

— Зато теперь я хорошо знаю, каково быть шариком в пин­боле, — пробормотал Рой.

— Послушайте, у них на судне есть водка? — угрюмо спро­сил Уоффорд, потирая ушибленную спину, и застонал.

— Простудились? — участливо поинтересовался Ганн, под­слушав вопрос, и заулыбался. — Прошу за мной, дамы и госпо­да. Сначала вас осмотрит судовой врач, а потом вы сможете либо отдохнуть в каютах, либо выпить на камбузе. В Листвянке тво­рится кошмар, до завтрашнего утра туда лучше не соваться.

— Ал, отведи их ко врачу. Я приду попозже, сначала пере­брошусь парой словечек с Руди, — сказал Питт.

— С удовольствием, — ответил Джордино и, взяв Терезу под руку, повел подлинному переходу в крошечную судовую мед­санчасть. Остальные потянулись за ними.

Руди подошел к Питту и похлопал по плечу.

— Ал рассказывал о твоей прогулке на волне. Знай я об этом намерении заранее, прицепил бы к тебе пяток датчиков. Сам понимаешь, интересно все-таки знать, какова скорость пото­ков внутри волны, ну и все такое, — усмехнулся он.

— Буду рад поделиться с тобой опытом в гидрогазодинами­ке за рюмкой текилы, — отозвался Питт. — Как там на берегу? Разрушений много?

— Судя потому, что мы видели с «Верещагина», Листвянка в целом шторм выдержала. Пристань, конечно, уничтожена, пару лодок вынесло на берег. Валяются на центральной улице, но в остальном более или менее нормально. Да, разве что не­сколько прибрежных палаток снесло. Главное — человеческих жертв нет, власти успели предупредить население о приближе­нии волны. Мы тоже слышали сообщение по рации.

— Расслабляться нам не следует, возможно повторение под­земных толчков, — сказал Питт.

— У меня прямая связь с Национальным информационным центром по прогнозированию землетрясений, он находится в Голдене, штат Колорадо. Они пообещали сразу предупредить нас, если заметят что-нибудь подозрительное.

Озеро окутывал сумрак, «Верешагин» медленно дрейфовал в сторону Листвянки. На носовой палубе исследовательского судна команда, облепив поручни, разглядывала разрушенный берег. Волна молотом ударила в него, с корнем вырвала дере­вья и разрушила хилые постройки, однако большая часть по­селка и сооружений остались неповрежденными. Корабль бро­сил якорь уже в темноте примерно в миле от разрушенной при­стани, над которой соорудили временное освещение в виде длинной гирлянды лампочек. Над водой плыл тихий рокот трак­тора «Беларусь» — это жители, несмотря на глухую ночь, продолжали расчищать улицы и побережье от обломков.

В углу камбуза сидели Рой, Уоффорд и капитан погибшей лодки. Один из членов команды щедро угощал их водкой «Ал­тай». Напротив них, у противоположной стены, расположились

Питт, Джордино, Саргов, Тереза и Татьяна, заканчивая обед, состоявший из запеченного осетра. Когда помощник кока уб­рал пустые тарелки, Саргов достал бутылку без этикетки и раз­лил по рюмкам мутноватую жидкость.

— Ваше здоровье, — сказал Джордино, по очереди повора­чиваясь к дамам и чокаясь с ними.

— Которое благодаря вам значительно улучшилось, — от­ветила Тереза и рассмеялась. Она глотнула напитка, и глаза ее округлились, а улыбка слетела с лица. — Что это? — задыха­ясь, спросила она. — По вкусу напоминает щелочной отбели­ватель.

Саргов оглушительно захохотал.

— Это самогон. В поселке раздобыл, у своего старинного приятеля. В Америке нечто подобное называется, кажется, муншайн.

Под общий дружный смех Тереза оттолкнула от себя недо­питую рюмку.

— Нет уж, лучше я выпью водки, — произнесла она и за­улыбалась.

— Поведайте мне, зачем двум таким шикарным девушкам понадобилось выискивать нефть на Байкале? — спросил Питт, допивая рюмку.

— Затем, что нефтяной консорциум «Аварга» приобрел пра­ва на разработку месторождений к востоку от озера, — сооб­щила Татьяна.

— Озеро Байкал — культурное достояние человечества. Орга­низация Объединенных Наций присвоила ему статус мирово­го наследия; защитники окружающей среды по всему земному шару молятся на него как на икону. Вы догадываетесь, как они взвоют, если узнают о вашей работе? — вмешался Саргов. — Как вы, собственно, собираетесь здесь бурить?

Татьяна кивнула:

— Все правильно. Мы уважаем священные воды Байкала и никогда не установим на нем вышки. Если наши предположе­ния подтвердятся и месторождения окажутся перспективными, мы будем бурить, но с принадлежащей нам территории, под большим углом. Скважина пройдет под дном озера и уткнется прямо в залежи нефти.

—  Разумно, — согласился Джордино. — В Мексиканском заливе бурят под углом, а иногда даже ведут скважину гори­зонтально. — Правда, технологические тонкости нефтедобы­чи никак не объясняют мне причину пребывания здесь пре­лестного голландского ангела из Роттердама. — Широко улыбнувшись, он посмотрел на Терезу.

Польщенная комплиментом, та вспыхнула и, немного по­дождав, ответила:

—  Из Амстердама. Я там живу и работаю. А сейчас вместе с моими американскими коллегами-алкоголиками выполняю контракт, заключенный с «Шеллойл». — Объясняя, она ткнула большим пальцем себе за спину, туда, где уже изрядно подвы­пившие Рой и Уоффорд громко делились со своим русским собутыльником скабрезными анекдотами.

—  Мы находимся тут по просьбе нефтяного концерна «Авар­га», — продолжала она. — У них нет оборудования для морской нефтеразведки, что вполне объяснимо. Наша компания вела исследования на Балтике, в Западной Сибири. Это мы искали нефть на Самотлоре. С нефтяным концерном «Аварга» у нас заключен контракт на совместный поиск нефти в регионах, кажущихся перспективными. Так что вполне естественно, что мы находимся здесь.

—  Ну и как, удалось вам сегодня найти залежи нефти? — спросил Питт.

—  Пока мы исследовали структуру дна озера на наличие просачивания углеводорода, а измерять потенциальные запа­сы будем потом, уже с помощью сейсмического оборудования. К моменту подхода волны никаких факторов, указывающих на утечку нефти, мы не обнаружили.

—  Утечка нефти? — переспросил Саргов.

—  Да, обычный и, нужно сказать, примитивный способ обнаружения нефтяных запасов. В морях и океанах нефть про­сачивается со дна и всплывает на поверхность. До того как по­явились морские сейсмические источники, бумеры и другое аналогичное оборудование, позволяющее прозвонить осадочные глубины и получить визуальное геологическое изображе­ние дна, только так и определяли наличие залежей углеводоро­дов — по пятнам на морской поверхности.

—  У нас есть рассказы местных рыбаков, подтверждающие наши догадки. Они видели на поверхности озера нефтяные пят­на, — пояснила Татьяна. — Мы, конечно, понимаем, что запа­сы могут оказаться небольшими, экономически невыгодными для промышленной добычи.

—  Потенциально очень дорогостоящее предприятие, учи­тывая разную глубину озера, — добавил Питт.

—  Ну уж если мы заговорили о предприятиях, то позволь­те вас спросить, мистер Питт, а что вы и другие сотрудники НУМА делаете на борту российского исследовательского суд­на? — спросила Татьяна.

—  Мы здесь в гостях у Александра и его лимнологического института, — ответил Питт, пощелкав пальцами по пустой рюм­ке, которую Саргов тут же наполнил. — Ведем совместные ис­следования по определению направления внутренних течений и их влияния на местную флору и фауну.

—  И каким же образом вы узнали о приближении волны? Вас кто-то предупредил?

—  Сенсорные датчики дали знать. Мы разбросали по озеру несколько сотен поплавков с датчиками, чтобы измерять тем­пературу воды, давление и прочее. Больше всего было раскида­но возле острова Ольхон, где мы и находились, когда поступил первый сигнал об опасности. Спасибо Руди, это он заметил подводный оползень и момент возникновения сейшей.

—  Повезло вам, да и всем другим тоже, — заметила Тереза.

—  У Руди нюх на катастрофы, — усмехнулся Питт.

—  Это все ерунда, — махнул рукой Джордино. — Вот при­ехать в Сибирь без единой бутылки «Джек Дэниелс» — действи­тельно катастрофа. — Он отпил глоток самогона, поморщился и с отвращением посмотрел на свою рюмку.

—  Позор нам. Все базовые данные полетели насмарку из-за посторонних шумов, — густым босом возвестил Саргов, направ­ляя беседу в научное русло. — Одно хорошо — удалось полу­чить точную информацию о возникновении волны.

—  А ваши поплавки с датчиками могут показать, где имен­но возникло землетрясение? — поинтересовалась Татьяна.

—  Если оно произошло под землей, то да, — кивнул Питт.

— Руди пообещал завтра разобраться с компьютерами и по показаниям датчиков установить точное место. Он разговари­вал с сейсмологами, и те уверяли его, что помогут. Ладно, не знаю, как вы, а я отправляюсь спать.

— Я тоже, — отозвался Питт, подавляя зевоту. — Разреши­те проводить вас до каюты? — невинно спросил он Татьяну.

— Охотно разрешаю, — ответила она. — Тем более что, по- моему, меня слегка пошатывает.

К ним присоединился Саргов, все трое поднялись и поже­лали остальным спокойной ночи.

— Полагаю, вы останетесь дожидаться торта безе? — спро­сил Питт, улыбаясь Терезе и Джордино.

— Я жажду услышать романтические баллады о Голландии. У меня уши горят от нетерпения, — отозвался Джордино.

— А скучные рассказы о геологоразведке на морских глу­бинах вас не устроят? — рассмеялась Тереза.

— Да, о глубинах как раз кстати. Чувствую, запало глубо­ко. — Питт, едва сдерживая смех, подмигнул Джордино и, еще раз пожелав спокойной ночи, ушел.

Поддерживая Татьяну под локоть, он проводил ее до кор­мы, где находилась ее каюта. Не успела она скрыться за две­рью, как начало сказываться напряжение дня. Питт добрался до своей каюты, не раздеваясь рухнул в кровать и с удоволь­ствием вытянулся. Несмотря на усталость, заснул он не сразу. В мозгу снова и снова прокручивались события прошедшего дня, его ощущения и переживания, пока наконец сон не обво­лок его спасительной темной пеленой.

5

Проспав не более четырех часов, Питт внезапно проснулся и замер, прислушиваясь. Тишина показалась ему подозритель­ной, внутреннее чутье подсказывало — происходит нечто стран­ное. Включив настольную лампу, он опустил ноги с кровати, встал и едва не полетел на пол. Питт сразу догадался, что судно накренилось в корме под углом почти десять градусов.

Он торопливо оделся, взбежал по лестнице на верхнюю па­лубу и двинулся по ее внешнему переходу. Он не увидел ни души ни здесь, ни на внешней палубе, которой заканчивался пере­ход, — весь корабль словно вымер. Вокруг было неожиданно тихо. Питт прошел в носовую часть и только здесь понял, что его смутило. Он не слышал звука работающих двигателей. В моторном отделении, сотрясая ночной воздух, глухо постуки­вал только запасной генератор.

Питт в три прыжка преодолел еще одну лестницу, ведущую наверх, рывком открыл дверь. К его изумлению, никого не было и на капитанском мостике. Он начал подумывать, что остался один, обвел взглядом пульт управления, нашел кнопку «трево­га» и нажал ее. В тот же миг, расколов ночную безмятежность, включились сирены и сигнальные колокольчики. Судно погру­зилось в истошный вой и оглушительный звон.

Спустя несколько секунд на мостик, словно разозленный бык, вырвавшийся из загона, влетел сухощавый капитан «Ве­рещагина».

—  Что здесь происходит? — пробормотал он, от ярости да еще среди ночи едва подбирая нужные английские слова. — Где вахтенный Анатолий?

—  Корабль тонет, — спокойно отозвался Питт. — Когда я вошел сюда минуту назад, никакого вахтенного здесь не было.

От изумления капитан вытаращил глаза. Только теперь он заметил, как сильно накренилось судно.

—  Нужно увеличить подачу электроэнергии. Моторист, черт его дери! — заорал он и бросился к телефону. Но не успел капи­тан схватить трубку и связаться с машинным отделением, как мостик погрузился в кромешную тьму. Разом погасло все — фонари на мачтах, лампы в каютах, монитор пульта управле­ния. Даже сирены и колокольчики начали мало-помалу стихать.

Ругаясь на чем свет стоит, капитан принялся шарить рука­ми по пульту управления, пытаясь нащупать выключатель ава­рийного аккумулятора, повернул его, и тусклый свет озарил мостик. В слабом мерцании ламп возникла фигура главного инженера, влетевшего на мостик. Грузный мужчина с аккурат­но подстриженной бородкой, он стоял в дверях, судорожно гло­тая воздух. Взгляд его синих глаз был паническим.

— Капитан, люки в машинное отделение задраены и ско­ваны цепью. Войти туда невозможно. Думаю, помещение на­половину затоплено, — сообщил он.

— Кто-то задраил люки? Что происходит?.. Почему мы то­нем, стоя на якоре? — спрашивал капитан, стряхивая с себя оцепенение и пытаясь в уме найти ответы на свои вопросы.

— Похоже, трюмы уже затопило. Нижняя палуба быстро набирает воду, — отчеканил инженер, наконец отдышавшись.

— Ничего не поделаешь, придется покидать корабль, — ска­зал Питт хладнокровно.

Слова его, логичные и безжалостные, болью отдались в серд­це капитана. Приказ покинуть корабль для него, да и для лю­бого другого капитана, был равносилен согласию матери рас­статься с собственным ребенком. Никакой другой приказ не несет в себе больших страданий. Последующие мытарства, связанные с ответственностью перед судовладельцами, страховы­ми компаниями и морским управлением, — вещи неприятные. Писать отчеты, доказывать, оправдываться — дело сложное и хлопотное. Однако даже оно не доставляет капитану больших страданий, чем вид убегающей с палубы, насмерть перепуган­ной команды и последующий уход под воду ставшей родным домом громады из дерева и стали. Как и семейные автомобили, корабли несут в себе частичку души своих капитанов и матро­сов, уникальные черты их характеров, привычки, склонности и причуды. Многие капитаны относятся к своим кораблям как к возлюбленным, и Харитонов был из их числа.

Он как-то внезапно осунулся и сник. Умом капитан пони­мал справедливость слов Питта, смирился с ними, но отдать приказ не мог. Он мрачно посмотрел на инженера и, не говоря ни слова, кивнул.