Авель сидел и, не перебивая, слушал рассказы дочери про Элеонору. Внезапно она без всяких предисловий сменила тему.
— Почему ты перестал приходить домой, папа?
— Я несколько раз хотел зайти домой, но твоя мать и я разводимся. Это моя вина. Я не смог стать хорошим мужем и…
Флорентина обняла отца.
— Значит ли это, что я больше тебя не увижу?
— Нет. Я договорился с твоей матерью, что ты останешься в Чикаго на время учёбы, а на каникулы будешь приезжать ко мне в Нью-Йорк. И конечно же, всегда, когда захочешь, ты сможешь поговорить со мной по телефону.
В глазах Флорентины стояли слёзы.
В дверь тихо постучали. На пороге возникла мисс Тредголд.
— Вы можете отвезти Флорентину домой, мисс Тредголд?
— Конечно, мистер Росновский. Пойдём со мной, дитя моё. — И, наклонившись к уху воспитанницы, гувернантка прошептала: — Не показывай своих чувств на людях.
Двенадцатилетняя девочка поцеловала отца, взяла мисс Тредголд за руку и вышла.
Когда за ними закрылась дверь, Авель, которого не воспитывала мисс Тредголд, заплакал.
7
На второй год обучения в средней школе Флорентина впервые заметила существование Пита Уэллинга. Юноша сидел в углу музыкального класса и играл на пианино новомодный хит под названием «Кажется, я влюблён». Он слегка фальшивил, но Флорентина сочла, что в этом виновато пианино. Пит, казалось, не заметил её, когда она прошла рядом, поэтому она развернулась и прошла мимо него ещё раз, и опять — безрезультатно. Он беззаботно поправил рукой свои вьющиеся волосы и продолжал играть, а она зашагала прочь, сделав вид, что не заметила его. К обеду следующего дня Флорентина узнала, где Пит живёт, что он капитан футбольной команды, президент своего класса и что ему почти семнадцать. Сьюзен Джекобсон предупредила её о том, что многие пытались пойти по тому же пути, но успеха не добились.
— Уверяю тебя, — возразила Флорентина, — у меня есть нечто такое, перед чем он не сможет устоять.
Во второй половине того же дня она написала своё первое любовное письмо:
Мой дорогой Пит!
Впервые увидев тебя, я поняла, что ты — необычный человек. Ты прекрасно играешь на пианино. Не хочешь ли зайти ко мне и послушать пластинки?
Искренне,
Флорентина (Росновская).
Флорентина дождалась перемены и украдкой выскользнула в коридор. Пока она шла к шкафчику Пита Уэллинга, ей казалось, что за ней наблюдают сотни глаз. Добравшись до нужного ей шкафчика, Флорентина открыла его, оставила письмо на учебнике математики, где Пит не мог его не заметить, и вернулась в класс со вспотевшими ладонями. Она каждый час проверяла содержимое своего шкафчика в ожидании ответа, но его всё не было.
Прошла неделя, и Флорентина начала уже отчаиваться, как вдруг увидела Пита, сидящего на ступенях часовни. Флорентина решила, что у неё есть шанс узнать, получил ли Пит её приглашение.
Она смело пошла к нему, но, приблизившись, не смогла найти слов. Флорентина стояла как кролик перед удавом, но Пит спас её, сказав:
— Привет.
— Привет, — выдавила она из себя. — Ты получил моё письмо?
— Твоё письмо?
— Да, я написала тебе в прошлый понедельник, пригласив тебя к себе послушать пластинки. У меня есть и «Тихая ночь», и другие хиты Билла Кросби. Ты слышал его «Белое рождество»? — спросила Флорентина, разыгрывая козырного туза.
— А, так это ты написала письмо…
— Да, я видела, как ты играл на прошлой неделе против «Паркеров». Ты был великолепен. С кем вы будете играть теперь?
— Надо свериться с календарём в школе, — он поглядел ей за спину.
— Я приду посмотреть.
— Был уверен, что ты придёшь! — сказал Пит, обращаясь к высокой блондинке из старшего класса.
Блондинка спросила Пита, долго ли ему пришлось ждать.
— Нет, только пару минут. — Пит обнял её за талию и со смехом обратился к Флорентине: — Боюсь, тебе нужно встать в очередь, и возможно, придёт и твоё время. Но в любом случае я считаю, что Кросби слишком примитивен, и предпочитаю Бикса Бейдербека.
Они пошли прочь, и Флорентина услышала, как он сказал своей спутнице:
— Эта девчонка написала мне письмо.
Блондинка обернулась, внимательно оглядела Флорентину и расхохоталась.
— Она, наверное, ещё девственница, — добавил Пит.
Флорентина спряталась в раздевалке для девочек и сидела там, пока все не разошлись по домам. Её страшил смех окружающих, когда те узнают о том, что случилось. На следующее утро она внимательно вглядывалась в лица девочек, но не заметила ни ухмылок, ни укоризненных взглядов и решила рассказать свой секрет Сьюзи Джекобсон. Когда Флорентина закончила, её подруга расхохоталась.
— И ты туда же! — сказала Сьюзи.
Флорентина почувствовала себя гораздо лучше, когда Сьюзи рассказала ей, как длинна та очередь. Это придало ей достаточно смелости, чтобы спросить у Сьюзи, что такое «девственница».
— Не знаю точно, — ответила Сьюзи. — А почему ты спрашиваешь?
— Потому что Пит сказал, что я, наверное, девственница.
— Тогда и я, должно быть, тоже. Я однажды подслушала Мэри Эллис Бекмен, которая говорила, что после того, как мальчик займётся с тобой любовью, через девять месяцев у тебя будет ребёнок.
— Интересно, а как это?
— Если судить по журналам, которые спрятаны у Мэри Эллис, это восхитительно.
— А ты знаешь, кто-нибудь уже пробовал?
— Марджи Маккормик утверждает, что пробовала.
— Ну, она может утверждать что хочет, но если даже и так, то почему у неё не родился ребёнок?
— Она сказала, что предохранялась, хотя я не представляю, что это.
— Если это что-то вроде месячных, то не думаю, что овчинка стоит выделки, — заметила Флорентина.
— Согласна. У меня самой начались недавно. А как ты думаешь, у мужчин есть подобные проблемы?
— Как же, откуда? Им всегда достаётся самая сладкая часть пирога. Нам месячные и дети, а они бреются и служат в армии, но мне надо будет спросить об этом поточнее у мисс Тредголд.
— Не уверена, что она знает это, — усомнилась Сьюзи.
— Мисс Тредголд, — с уверенностью сказала Флорентина, — знает всё.
Вечером того же дня, когда озадаченная Флорентина обратилась с мучившими её вопросами к мисс Тредголд, гувернантка села рядом с девочкой и подробнейшим образом рассказала о всех таинствах деторождения, предупредив её о последствиях поспешных решений поэкспериментировать с собственным телом.
— Она и в самом деле знала всё о беременности и рождении детей, — сообщила Флорентина Сьюзи на следующий день.
— И что теперь — ты собираешься остаться девственницей? — спросила Сьюзи.
— О да, — ответила Флорентина. — Мисс Тредголд до сих пор девственница.
— А что такое «предохраняться»?
— Тебе это не понадобится, если ты останешься девственницей, — ответила Флорентина, делясь с подругой своим новым знанием.
Последним важным событием того года стало первое причастие Флорентины. Католический епископ Чикаго с помощью духовника Флорентины отца О’Рейли провёл церемонию, на которой присутствовали и Софья с Авелем. К тому времени они уже оформили свой развод и сидели порознь друг от друга.
После того как служба окончилась, семья собралась на торжественный ужин в апартаментах Авеля в отеле «Барон». Друзья и родственники вручили Флорентине подарки, а мисс Тредголд преподнесла ей Библию короля Якова[9] в кожаном переплёте. Однако самым дорогим для Флорентины подарком стал тот, что её отец хранил до тех пор, пока она не стала достаточно взрослой, чтобы оценить его: старинное кольцо, подаренное ей на крестины человеком, поверившим её отцу и поддержавшим группу «Барон».
— Мне надо поблагодарить его, — сказала Флорентина.
— Увы, это невозможно, моя дорогая. Даже я не уверен, кто это. Я давно выполнил обязательства по нашей сделке, поэтому теперь никогда не узнаю, кто он.
Флорентина надела кольцо на средний палец правой руки и весь вечер то и дело смотрела на сверкающие изумруды.
8
Шёл 1948 год, и президентская избирательная кампания в Америке была в самом разгаре. В отличие от Олимпиад, соревнования за Белый дом проходили каждые четыре года независимо от того, воевала ли Америка или жила мирной жизнью. Флорентина оставалась верной демократам, но понимала, что у Трумэна нет шансов усидеть в Белом доме после трёх лет весьма непопулярного правления. Кандидат от республиканцев Томас Дьюи по результатам опросов на восемь процентов опережал соперника, и его победа казалась несомненной.
Флорентина внимательно следила за обеими кампаниями и обрадовалась успеху Маргарет Чейз Смит, которая победила троих мужчин и была избрана в Сенат от штата Мэн. Американцы впервые смогли наблюдать за выборами по телевидению.
Во время летних каникул Флорентина посвятила себя избирательной кампании конгрессмена Генри Осборна и работала в его штабе вместе с десятками других добровольцев самых разных возрастов и способностей. Они клали в конверты «Послание вашего конгрессмена» вместе с наклейкой, на которой был написан девиз: «Переизберём Осборна!» — затем заклеивали конверты, раскладывали их по стопкам, отдельно для каждого округа, а позднее передавали их другим активистам для разноски. К концу каждого дня рот и губы Флорентины были испачканы гуммиарабиком, и домой она приходила разбитая и страдающая от жажды.
Как-то девушка, сидевшая на телефоне в приёмной, попросила Флорентину подменить её, пока она сходит на обед.
— Конечно! — радостно согласилась Флорентина.
— Тут нет ничего сложного. Говори просто: «Приёмная конгрессмена Осборна», — и, если ты в чём-то не уверена, посмотри в справочнике избирательной кампании. Там есть всё, что тебе может понадобиться. — И секретарша показала на толстую брошюру, лежавшую рядом с телефоном.
— Я управлюсь, — заверила её Флорентина.
Она села в высокое кресло и уставилась на телефон, ожидая, когда же он позвонит. Ей не пришлось ждать долго. Первый абонент хотел знать, где ему голосовать. «Странный вопрос», — подумала Флорентина.
— На избирательном участке, — ответила она довольно решительно.
— Я это и без тебя знаю, глупая сучка. Но где мой избирательный участок?
Флорентина на секунду потеряла дар речи, но затем вежливо спросила собеседника, где он живёт.
— В седьмом округе.
Флорентина сверилась со справочником.
— Вам нужно голосовать в церкви Иоанна Златоуста на Дирборн-стрит.
— А где это?
Флорентина посмотрела на карту.
— Церковь находится в пяти кварталах от озера и в пятнадцати кварталах от Петли.
Собеседник отключился, но телефон тут же зазвонил вновь.
— Это штаб Осборна?
— Да, сэр, — ответила Флорентина.
— Хорошо, передайте этому ленивому ублюдку, что я не стану голосовать за него, даже если он остался единственным живым кандидатом в стране.
Телефон замолчал, а Флорентину затошнило сильнее, чем после заклеивания конвертов. Телефон прозвонил трижды, прежде чем она снова решилась снять трубку.
— Алло. Это приёмная конгрессмена Осборна. У аппарата мисс Росновская.
— Привет, моя дорогая, меня зовут Дэйзи Бишоп, и мне в день выборов нужна машина, чтобы доставить на участок мужа, который обе ноги потерял во время войны.
— О, как жаль…
— Не беспокойтесь, юная леди. Мы не подведём великого мистера Рузвельта.
— Но Рузвельт… Да, конечно. Могу я записать ваш телефонный номер?
— Мистер и миссис Бишоп. КЛ5-4816, — был ответ.
— Мы позвоним вам утром в день выборов и сообщим время, когда придёт машина. Спасибо, что поддерживаете демократов, миссис Бишоп!
— Мы всегда за них выступаем, моя дорогая. До свидания и удачи!
— До свидания! — Флорентина глубоко вздохнула и почувствовала себя немного лучше. Она написала цифру «2» рядом с фамилией Бишоп, бумажку положила в папку, озаглавленную «Транспорт в день выборов», и снова стала ждать звонка.
— Доброе утро, это приёмная Осборна?
— Да, сэр.
— Меня зовут Мэлвин Крудик, и я хочу знать точку зрения конгрессмена Осборна на план Маршалла.
— Какой план? — переспросила Флорентина.
— План Мар-шал-ла, — выговорил собеседник по слогам.
Флорентина лихорадочно перелистывала страницы справочника, — ведь ей сказали, что в нём есть всё.
— Вы ещё на линии? — поинтересовался звонящий.
— Да, сэр, — сказала Флорентина. — Я просто хочу найти для вас самый подробный ответ относительно мнения конгрессмена. Будьте любезны, подождите немного.
Наконец Флорентине удалось найти план Маршалла и прочитать, что говорил Генри Осборн по этому поводу.
— Вы слушаете, сэр?
— Да, — подтвердил собеседник.
Флорентина громко зачитала точку зрения Генри: «Конгрессмен Осборн поддерживает план Маршалла».
— Это я знаю, — произнёс голос на другом конце провода. — Но почему?
— Потому что он пойдёт на пользу его округу, — уверенно сказала Флорентина, гордая за себя.
— Ради бога, скажите мне, как это шесть миллиардов долларов, потраченные на Европу, помогут девятому округу Иллинойса?! Передайте конгрессмену, мисс, что из-за вашей некомпетентности в этот раз я буду голосовать за республиканцев!
Флорентина повесила трубку и подумывала уже о том, чтобы сбежать, когда с обеда вернулась секретарша.
— Что-нибудь интересное? — спросила девушка, занимая своё место. — Или обычная смесь придурков, извращенцев и уродов, которые не знают, чем себя занять во время обеденного перерыва?
— Ничего особенного, — нервно сказала Флорентина. — Кроме того, что мы потеряли голос мистера Крудика.
— Опять этот сумасшедший Мэл! И с чем он пожаловал на этот раз — с комитетом по антиамериканской деятельности, планом Маршалла или трущобами Чикаго?
Флорентина была счастлива вернуться к своим конвертам.
В день выборов Флорентина прибыла в избирательный штаб к восьми часам утра и весь день звонила зарегистрированным сторонникам демократов, чтобы убедиться, что они проголосовали.
— Помните о том, — говорил Генри Осборн в последней задушевной беседе со своими помощниками, — что никогда ещё хозяином Белого дома не становился кандидат, который не одержал победу в Иллинойсе.
Флорентина очень гордилась тем, что помогает выборам президента. За целый день она ни минуты не отдыхала. В восемь часов вечера за ней пришла мисс Тредголд. Флорентина проработала двенадцать часов без перерыва, но не прекращала говорить и по дороге домой.
— Как вы думаете, мистер Трумэн победит?
— Если он наберёт больше пятидесяти процентов голосов, — сказала мисс Тредголд.
— Неверно, — возразила Флорентина. — Победа в президентских выборах возможна и тогда, когда кандидат набирает больше голосов, чем его соперник, даже если это и не большинство электората.
И она вкратце объяснила мисс Тредголд особенности американского политического устройства.
— Я начинаю чувствовать, что приходит время, когда я перестану быть тебе нужна, дитя моё, — сказала мисс Тредголд.
Флорентина впервые задумалась над тем, что мисс Тредголд не будет находиться рядом с ней всю жизнь.
По возвращении домой Флорентина устроилась в старом кресле своего отца, чтобы послушать первые результаты выборов, но она так устала, что заснула у камина. Как и большинство американцев, ложась спать, она была уверена, что победил Томас Дьюи. Проснувшись утром, девочка сбегала на первый этаж, чтобы взять свежий номер «Чикаго Трибьюн». Её опасения подтвердились. На первой полосе красовался огромный заголовок: «Дьюи победил Трумэна». (Решение дать такой заголовок принял в одиннадцать часов вечера ночной редактор газеты, и об этом ему напоминали всю оставшуюся жизнь.) Только после получасового прослушивания новостей по радио Флорентина поверила в возвращение Трумэна в Белый дом. Да и мать ей это подтвердила. Генри Осборн был переизбран в Конгресс на шестой срок.