— Что ты делала здесь?
Девушка задала вопрос без нажима, ибо не собиралась брать Бьюни на испуг. Френки хотела получить ответ — и не имело значения, даст его фейри сейчас, от страха, или позже, чтобы остаться лысой только наполовину.
— Мы должны уйти отсюда, — сказала Бьюни. — Полиция может приехать.
— Стимул для тебя говорить быстрее, — подтвердил я.
Фейри постаралась уничтожить меня взглядом, но для нее это оказалась непосильная задача.
— Как все-таки низко ты пал, Майкл. Когда мы учились, я думала, что смогу сделать из тебя настоящего эльфа. Но ты слишком любил удовольствия.
Франсуаз перевела взгляд на меня, поднимая брови.
— В женской тюрьме удовольствий мало, — напомнил я. — Так что говори.
Бьюни вздохнула и провела ладонями по острым коленкам.
— Хорошо, Майкл.
Она по-прежнему обращалась только ко мне, не замечая мою партнершу.
— Ты хотел знать, почему я стала изучать Ариартиса. Так знай же, что это было мое призвание.
Бьюни поймала мой насмешливый взгляд и вспыхнула, как краснеют только блондинки.
— Восемь сакральных трактатов, оставленных Учителем. Знание, слишком могущественное для того, чтобы его можно было открыть простым эльфам. Ариартис поведал немного своему ученику — и Элронхил смог завоевать мир. Восемь трактатов. Долгие столетия их оберегают Комментаторы по всему миру. Глава о койганах — лишь ничтожная доля того, что постиг великий философ. Я удостоилась великой чести стать хранительницей древних текстов.
— А, — протянул я.
Фейри вновь вспыхнула.
— Некоторое время я думала, — продолжала Бьюни. — Я надеялась. Мне казалось, однажды ты поймешь, дорогие побрякушки и слава самого умного эльфа в колледже — всего лишь суета. Я хотела, чтобы ты тоже стал Хранителем текстов, и даже говорила о тебе с моими учителями. И только теперь я поняла, как в тебе ошиблась.
— Стать архивариусом, Бьюни, — никакое знание этого не стоит.
Фейри горько посмотрела на меня, ибо предполагалось, что главной ценностью, которую я получу, станут вовсе не объемистые труды Ариартиса.
— Ближе к делу, подружка, — напомнила Франсуаз.
Еще пара слов о нашем колледжском прошлом — и у Френки пошел бы пар из ушей.
— Я узнала в Асгхане охотника сразу же, когда тот приехал в город. Два года он жил, не привлекая внимания. Но теперь койганы пришли за ним.
— Хотят убить, — согласился я. — Не как одного из охотников, а именно
13
— А ты не будешь жалеть?
— О чем?
Маленькая фигурка шла прочь по оживленной улице. Над головой вздрагивали два белых хвостика негустых волос.
— О том, что отказался. Не каждому дают возможность постичь тайное знание.
Франсуаз заинтересованно смотрела на парковочный автомат, всем своим видом показывая, будто мой ответ не имеет для нее значения.
— Знание, что никогда не найдет себе дорогу в реальность. Быть молчаливым хранителем сокровищ, которые никому не достанутся. Нет, Френки, это работа для таких, как Бьюни.
— Каких — таких?
Наш автомобиль обогнал маленькую комментаторшу, но она даже не посмотрела в нашу сторону.
— Сильных и слабых одновременно. Она слишком умна, чтобы довольствоваться рутиной повседневного мира. Но у нее никогда не хватит огня, чтобы противостоять ему. Поэтому бежит в книги.
— А куда бежал ты?
Франсуаз следила за выражением моего лица, как она полагала, незаметно.
— Как ты любишь копаться у меня в душе, Френки.
— Я суккуб, и питаюсь душой.
— Ты просто стерва.
Я поднялся по металлической лестнице и приоткрыл дверь.
Запах, царивший здесь, не подходил на роль концепции для духов. Орк с большой лысиной и толстым лицом сидел под выцветшей фотографией. Посетитель, который еще не начал презирать своих ближних, предположил бы, что на снимке его сын-боксер.
Увы.
— Зачем ты здесь? — спросила Франсуаз, настойчиво дергая меня за локоть.
— Знаю, ты отвыкла от этого запаха с тех пор, как переехала из родного квартала, — согласился я. — Но нам необходимо найти Асгхана.
— Простите, ченселлор, — прорычал бывший боксер, и стало ясно, что голос — единственная память о прежних временах.
Ибо даже фотография уже изображала не его — а кого-то совсем другого.
— Сейчас нет свободных мест.
— Мне надо поговорить с одним из ваших посетителей.
Я положил на конторку сложенную купюру, и он счел ее достаточной причиной для нашего визита.
— Мы должны искать не Асгхана, а того, кто выпустил в город койганов, — прошипела Френки, которая не смогла как следует развернуться в узком коридоре, и поэтому еще не наградила меня тычком за ласковый намек на свое происхождение.
Я повернулся к ней и поцеловал в губы. Девушка воспользовалась этим, чтобы пнуть меня коленом в живот.
— Если бы ты не была так ревнива, моя крошка, — произнес я, поочередно заглядывая в каждый из физкультурных залов.
Френки приободрилась и еще крепче ухватила меня за локоть — девушке, которая на голову выше обычного мужчины, и к тому же способна одной рукой его приподнять — приятно, когда ее называют «крошкой».
— …Ты бы и сама все поняла.
Я приметил гнома и направился в его сторону.
— Привет, Баскетболист.
Гном качался на тренажере. Щеки были напряжены, а из груди раз за разом вырывалось столько горячего воздуха, что хватило бы привести в действие небольшой паровоз. Дьявольская машина стучала и поскрипывала в такт усилиям.
— Пара минут, — бросил гном, не отрываясь.
— Ему нужна пара минут, — пояснил я, увлекая Франсуаз в сторону.
Подальше от любопытных ушей.
Остальные мужчины, потевшие в зале, были не против, чтобы пара минут превратились, скажем, в пару часов — особенно, если Франсуаз наденет спортивную майку и примется заниматься с ними.
— Ты думаешь, Асгхан доверился бы
Следовало понимать, будто сама Франсуаз относится к собравшимся с христианским вселюбием, и с радостью разделила бы с каждым воскресную трапезу.
Что, разумеется, вздор.
— Асгхан держал все в тайне, здесь ты права, моя маленькая умница.
При слове «маленькая» глаза Франсуаз счастливо просияли.
Если кто и мог с легкостью играть гномом в баскетбол — то Френки.
— У него не было тайного убежища — Бьюни не спускала с него глаз с момента приезда. А минотавр не хотел, чтобы она смогла его найти.
— И?
— Когда гном даст нам список клиентов Асгхана, мы выясним, к кому из них тот обратился за помощью.
Баскетболист уже шел к нам, поворачиваясь, чтобы не задеть никого из теснящихся людей. В помещении было слишком мало места для всех, кто хотел подышать потом.
— Нельзя прерывать упражнения, — пояснил он. — С моей работой всегда надо быть в форме.
Не один человек проводил его завистливым и несколько удивленным взглядом, ибо всем было ясно, что Франсуаз пришла сюда именно из-за массажиста.
— Асгхан много не рассказывал, — гном потер подбородок. — Вот здесь я могу назвать вам почти всех, кто ходит регулярно. Но в нашем клубе — там народ совсем другой.
— Не все хотят, чтобы друзья узнали об их небольших чудачествах?
— Все не хотят, ченселлор. Только у большинства нет друзей.
— По дороге власти идут в одиночку, — согласился я. — Баскетболист. Нам нужны имена тех, кто особенно боится огласки. Политики, звезды — тебе лучше знать.
— Никто из клиентов Асгхана не помог бы ему в беде, не припри его минотавр к стенке, — сказала Франсуаз. — Их не может быть особенно много.
— Не много, зато какие, — согласился гном. — У нас с ним разные профили, и люди к нам ходят тоже разные. Потому-то мы и стали приятелями.
— А другие массажисты не любят Асгхана? — спросил я.
— Это зависть, — отвечал гном, с таким видом, словно уж он-то от нее натерпелся. — Асгхан все делает лучше. Душу вкладывает. Для него работа — это как…
Он поискал нужное слово.
— Поэзия, — предложил я.
— Правильно. Стоит только ему взять в руки плетку… Я еще думаю, вот почему важные люди ходят к Асгхану. Он в точности, каким должен быть массажист. Когда разойдется — сущий зверь, и даже я его иногда пугаюсь, хотя знаю, что парень никому зла не причинит. Но в глубине, за маской, — такой же, как эти, богачи, утонченный весь, каждую прихоть их понимает. Чувствует, чего хотят. Стихи сильфидские любит, оперу…
— Имена, Баскетболист, — напомнила Франсуаз.
Гном помолчал, и теперь настала его очередь окидывать мою партнершу оценивающим взглядом.
— Если вам нужны его постоянные клиенты, — я, пожалуй, смог бы их назвать. Но…
— Тебе хотелось бы получить кое-что взамен? — понимающе спросил я, и Френки зло шикнула на меня. — Сколько?
— О, мне нужны вовсе не деньги, — мечтательно вздохнул гном. — Я хорошо получаю в клубе.
Его взгляд скользнул по плечам девушки. Обнаженную кожу цвета меда перехватывали две тонкие черные бретельки платья.
— Если бы вы отстегали меня хлыстом…
— Я не стану размениваться на кнут, — тихо произнесла красавица. — Просто выдавлю тебе глаза пальцами. Так устроит?
Судя по всему, Баскетболиста это не устраивало, потому что мечтательная улыбка на его лице застыла и начала сморщиваться.
— Асгхан твой друг, — продолжала Франсуаз. — И сейчас он в опасности.
14
— Я чуть не расплакался от умиления, когда ты взывала к его чувствам, — сказал я, выходя на улицу. — Шесть имен — по-моему, он никого не пропустил.
— Думаешь, гному больно, когда его бьют? — спросила Франсуаз. — Я имею в виду, клиенты.
— Конечно. Но именно это ему и нравится.
— Странно, — Френки задумалась, и стала выглядеть крайне забавно. — Он получает деньги за то, что его угощают плетью. А в соседней комнате все происходит наоборот. Парадокс…
— Дело в профессионализме, — ответил я.
Франсуаз смерила меня холодным презрительным взглядом, ибо я перечеркнул ее высокую философию.
— Асгхан — мастер причинять боль, — продолжал я. — Но это тонкое, эротическое удовольствие, которое и нужно клиентам. Те же, кто лупцует гнома, просто хлещут его, как получится. Большинство с трудом и хлыст-то поднимут…
Я развернул список.
— Шестеро. Посмотри на это имя — никогда бы не подумал…
— Да у него же на лице написано, Майкл.
— Не каждого из них Асгхан смог бы шантажировать. Вот, например, этот ифрит — руководит третьим по величине банком на побережье. Никого не волнует, чем тешится его задница — главное, есть прибыль.
— А эта нага скорее глотку всем перервет, чем позволит собой командовать. Майкл, я пытаюсь представить, как она выглядит в цепях и с кляпом во рту.
— Френки, ты меня пугаешь.
— В списке остается не более половины.
— Начнем с леди Эндариэль. Ее брат — владелец адамантовых копей. Она давно поняла, что так навсегда и останется