Деревянное ложе было украшено металлическими зажимами, тисками и острыми винтами, ввинчивающимися в тело жертвы.
— О, ты способна превратить в нечто подобное любую постель, — отозвался я. — И тебе не нужны помощники в виде кандалов.
Глаза Асгхана перестали безумно сверкать, но не было в них и прежней тупой рассеянности. Он снова пришел в себя — и я знал, что помогло ему вернуться в сознание столь быстро.
— Пыточный станок, — объяснил я. — Тот самый, что Мелькор Элронхил привез из Эарнедара. Гоблины забрали его, вместе с остальными сокровищами. За долгие века станок попал в семью Салмара Аларейна.
Я прислушался к тишине за окнами.
— Ложе заняло свое место в собрании реликвий, которые столетиями собирала династия Аларейнов. Но настал день, когда Салмару пришлось
1
— Вы знаете, что такое Алмазная Циарра? — спросил проконсул Бурковиц.
Франсуаз посмотрела на него мрачно, словно он был прыщом, вскочившим как раз перед выпускным балом.
Вообще, Френки довольно сложно вывести из себя.
Если ей кто-то докучает, — скажем, когда она пьет свой протеиновый коктейль… Что? Вас уже стошнило от этого названия? А каково мне смотреть, как она каждое утро достает миксер, и сосредоточенно запихивает туда всякую дрянь, от которой даже некромант сознание потеряет?
И делает это с такой важностью, словно создает, по меньшей мере, тригидральную бомбу, которая может взорваться от одной мысли о Винни-Пухе.
О чем это я? Так вот, когда Френки кто-то мешает, — она просто бьет его кулаком в нос (или что там окажется ближе), чаще всего, даже не глядя.
С такими привычками жить легко, с такими друзьями — трудно.
Но Алмазная всегда была для Франсуаз большой закавыкой.
Преисподняя, откуда девушка родом, — единственное измерение, откуда можно заглянуть в Циарру. Дело это опасное, — за такую шалость дорожный коп-демон выпишет вам штраф в две тысячи динаров; а потому никто особо и не решается.
Дети — другое дело; квитанциями их не запугать, так как платить все равно будут папочка с мамочкой. А заставлять родителей раскошелиться, да почаще, — святая обязанность каждого малыша. Вот поэтому у демонов есть поверье, что тот, кто заглянет в Циарру до совершеннолетия, — навсегда останется девственником. А если даже поезд ушел, все равно навеки лишится секса.
Страх этот столь огромен, что дети слушаются.
Ну, почти все.
Френки старательно обходит эту тему.
Ведь если она хоть раз пошла на поводу у родителей, — то скорее проживет день, никого не убив, чем признается в детской слабости.
А если ослушалась, — значит, как и я, считает древние демонические поверья мелко нарезанным с луком вздором в конопушку.
Нельзя же всерьез поверить, будто она стала бы
— Как такое возможно?
— По всей видимости, дирижабль подхватило одно из астральных течений. Пилот, разумеется, уже мертв; ресурсов корабля не хватило бы на полгода, а прошло больше двадцати лет.
Проконсул изобразил на лице скорбь. Впрочем, ему это быстро наскучило.
— «Глендаар» выйдет из Циарры следующим утром, и упадет в лесу Ородгорма. Обломки необходимо собрать и отвезти в зиккурат Черного Круга. Синедрион поручает это вам, ченселлор Майкл. Надо ли говорить, что людям необязательно знать о… О нашем неудачном эксперименте.
Проконсул уже направлялся к двери, когда Франсуаз лениво осведомилась:
— Здесь сказано, что у рейнджера осталась дочь. Что с ней стало?
— Она получает пенсию от Синедриона, — сухо ответил Бурковиц. — До сих пор.
— Кажется, он обиделся, — констатировал я, убеждаясь, что Иоахим действительно ушел, а не спрятался в мусорном ведре, подслушать наш разговор.
— Гэбрил, — задумчиво пробормотала Франсуаз, рассматривая черно-белую литографию. — Думаешь, он понимал, что может не вернуться?
— Не знаю, — ответил я. — Заходите, леди Аларонд. Вы все слышали?
Полной высокой гномице перевалило уже за пятьдесят. Сложно было представить, что этот молодой улыбающийся человек на фотографии — ее отец.
— Да, мадемуазель Дюпон.
Моя партнерша вызывала у нее больше доверия, чем я.
Леди Аларонд не захотела сесть в кресло для посетителей, на котором сидел Бурковиц, и выбрала одно из боковых.
— А ведь даже мои дети не хотят мне верить.
— Мы согласимся на предложение проконсула, — сказала Франсуаз. — И проследим за тем, что станет с обломками. Вы этого хотите?
— Ах, мадемуазель Дюпон, — гномица сидела на самом краешке кресла. — Что мне до этого дирижабля. Верните мне моего отца. Я знаю, что он жив.
2
Гэбрил Аларонд очнулся.
В голове стучало, а перед глазами расплывались черные и красные пятна, как после больших перегрузок.
Он все еще слышал крик рвущегося астрала, заклинания магов Черного Круга отдавались в ушах звонкими молоточками клавесина.
В его сознании билось так много шума, и Гэбрил не сразу понял, что вокруг стоит тишина.
Рейнджер попробовал открыть глаза, но не смог. Веки напряженно дергались, снова и снова, потом пришла боль.
Правое веко начало раскрываться — медленно, неровно, и что-то темное крошилось и падало между ресниц. Гэбрил Аларонд понял, что это.
Его глаза были залеплены засохшей кровью.
Гэбрил Аларонд попробовал пошевелиться.
Он знал, что необходимо делать в аварийной ситуации — помнил так же ясно, как и свой фамильный герб. Или даже лучше.
Тело не слушалось. Вернее, не желало подчиняться ему. По мышцам приятной волной протекала истома, которую болезненно не хотелось нарушать.
Гэбрил Аларонд попробовал повернуть голову, и это у него получилось. Теперь он мог хорошо видеть правым глазом, хотя левый все еще оставался закрыт. Слишком много налилось крови из рассеченного лба.
Сколько провел он без сознания?
Что случилось с дирижаблем?
Напрасно рейнджер пытался разобрать тающую вязь рун. Магические символы вспыхивали и рассыпались астральными всполохами.
Тело Гэбрила Аларонда было намертво пристегнуто к креслу — для того, чтобы рейнджера не выбросило во время вращения в Циарре.
Он попытался поднять правую руку, и обнаружил, что она не поднимается с панели управления. Тогда рейнджер попробовал пошевелить левой, и у него получилось.
Итак, сколько времени прошло с тех пор, как он потерял сознание? Достаточно, раз кровь успела запечься. Видимо, это случилось прежде, чем «Глендаар» покинул приграничье Циарры.
Наверняка его уже ищут.
Следовало выяснить, что случилось с правой рукой.
Гэбрил Аларонд вновь попробовал приподнять ее. Он чувствовал свою руку, ощущал, как мускулы напрягаются, пытаясь выполнить отданный им приказ.
Дело было в скафандре.
Металлическая перчатка расплавилась, припаяв рейнджера к панели управления.
И в этот момент Гэбрил увидел
3
— Женщина плохо спит по ночам, — я подошел к книжному шкафу и стал возвращать на место вытащенные Франсуаз справочники. — Старушке кажется, будто с ней шепчется покойный отец. Тебе нужна книга «Правда о кикиморах»?
— Оставь.
Я подошел к столу Франсуаз и посмотрел на нее сверху вниз.
— Обычный медиум сказал бы: «Ах, леди Аларонд. Ваш отец ну просто жаждет поболтать с вами. Он не может без этого жить». Или что там делают духи в других мирах. «Папочка и дальше станет общаться с вами. Не волнуйтесь, не пейте глазные капли. Только своевременно выписывайте мне чеки». Глупая старушка наконец-то довольна жизнью, а шарлатан-медиум покупает новую машину.
Со стола девушки я взял визитную карточку. Надпись витыми буквами гласила:
«Сейра Лоур.
Магия воздуха
Очищение ауры, предсказание судьбы по звездам»
— Но наш медиум, видите ли, слишком честная. Это, наверное, потому, что ауру чистила слишком рьяно. «Ваш папочка жив, — отвечает она, и бедная старушенция с перепугу чуть не отправляется в лучший мир, не написав завещания, чтобы лично там все проверить. — Только вот загвоздка — папуля уже полвека болтается в Алмазной Циарре». Ты можешь придумать что-либо более несусветное, Френки?
— Сейра Лоур сказала то, что ей подсказывала интуиция, — ответила девушка. — И приход проконсула Бурковица подтверждает ее слова.
— Сейра Лоур дура, — возразил я. — Носит синие чулки и ковыряется в ушах. Какого черта ей понадобилось называть бедной старушенции твое имя?
— Не будь таким злым, — Франсуаз повернулась на своем кресле.
Девушка пытается скрывать, — но ей приятно, когда другие специалисты отсылают к ней сложных клиентов, с делом которых боятся сами не справиться.
— Несколько раз она предлагала мне стать старшим партнером в ее консультации.
— А меня приглашала на сеанс соматического очищения, и я чуть было не согласился, пока не узнал, что именно она имеет в виду.
— Если бы согласился и после, — ласково проворковала Френки, — то я показала бы тебе кое-что интересное. Гоблинские пытки.
— Лучше это, чем возиться с леди Аларонд. Я готов поменяться прямо сейчас. Сейра отфутболила старушенцию тебе, а теперь я должен вручить ей высохшую мумию в скафандре и ответить на вопрос, почему та больше не разговаривает.