запнулся, потому как не любил и не умел угрожать; но заминка сошла за нагнетающую паузу, – я вздерну вас на первом же дереве. Любого. – На истеричный смешок присмиревшего коротышки он ответил бесстрастно: – Не забывайте, я – маг.
В довершение было бы неплохо поднять небольшой ураган или пустить огненную волну, как в легендах о величайших колдунах, но чем наградили боги, тем и приходилось пользоваться. То есть ничем. Иттан хрустнул пальцами и окинул долгим, сумрачным взглядом свой отряд. Нет, они не боялись. Но он и не пугал. Ставил в известность. Предупреждал. Обрисовывал перспективы. Но не пугал.
А Тая посмотрела на него со смесью уважения и признательности. Наивная дурочка поверила в героя-спасителя, который защитит ее от всех невзгод. Зря. Если она не перестанет вести себя так вызывающе, ей не пережить первого похода.
– Готовьтесь. – Иттан глянул на затянутое тучами небо. Быть грозе, яростной и ненастной. – Через час мы отходим.
– Я всегда готов. – Юнец любовно погладил рукоять кинжала, которая торчала из кожаных ножен.
Остальные промолчали. Иттан ушел с плаца первым, и за ним поспешила Тая.
– Скажи, чем мне помочь тебе? – Горячий шепот ее сбивался.
– Первое: соответствуй статусу невинной дурнушки. – Иттан пригладил мокрые от дождя волосы. – Второе: больше не вздумай опаздывать. Третье: очень прошу тебя, помалкивай. И четвертое: не подведи меня.
– Так точно! – отчеканила Тая. – Я тебе пригожусь, клянусь.
Ага, кто бы сомневался. Пригодится.* * *
Завеса позвала, едва отряд переступил черту леса. Деревья протянули когтистые ветви-лапы, силясь дотянуться до спин, голов, плеч. Поисковики двигались сообща, сбившись в кучку. За спиной Локка висел топор, доходящий коротышке до пояса. Мальчишка Арно под нос напевал колыбельную, а пальцы его не сходили с рукояти кинжала. Кинжалами был вооружен и Рей, чей полный ненависти взгляд лопатками ловил Иттан, идущий впереди. Кай предпочел короткий меч из гарнизонных запасов. Молчун же не был вооружен вовсе. За всю дорогу от ворот гарнизона он – по уже сложившейся традиции – не обронил ни слова.
Тая тянула шею, прислушивалась. Но ни она, ни остальные не слышали просьб завесы. Не словами, но потоками истинной силы, чистой вибрацией она молила навестить ее. Умоляла Иттана откликнуться. Вплетала свою энергию в его резерв. Тянула за собой.
Иттан слышал ее так же отчетливо, как слышал хруст палых веток под ногами.
– Правее, – подсказал Арно, ранее сталкивающийся с завесой. В составе поискового отряда он ходил тринадцатый раз, отчего чувствовал себя едва ли не вожаком.
– Нет, – сказал Иттан.
Завеса просила взять левее у поваленного дуба, который давно порос шубой из мха. Спуститься на дно оврага и идти по нему, не сворачивая никуда.
– Она вас заманивает, – вздохнул Арно. – Нашего прошлого мага вот тоже заманила, и тот сгинул. Тела мы не нашли, но, думаю, твари или сожрали его, или растерзали на части. Не удивлюсь, если по пути разыщем обглоданную ногу. Короче говоря, будьте осторожнее. Пойдемте правее, выйдем прямиком к завесе.
Говорил он быстро, глотая окончания слов, двигался шустро, но неловко. Чувствовалась в этом пареньке молодость и неопытность. А еще он крутился возле Таи, чем невероятно раздражал Иттана. То ручку подаст, то предупредит о выступающем корне – словно они не в боевом походе, а на прогулке. К слову, Тая знаков то ли не понимала, то ли не принимала. Ее полностью увлекла дорога. Она дотрагивалась до стволов, словно оставляя на них свой запах. Припадала к земле, рассматривая кочки, выискивала следы.
Тая походила на зверушку, рыскающую в поисках добычи. На маленькую темненькую мышку, что смешно водила носиком, когда чуяла сыр.
– Как скажешь, – согласился Иттан, кивком предлагая Арно вести поисковиков за собой.
Мальчишка загордился до невозможности. Надув щеки, он сказал:
– Господа, пойдемте же.
Господа не среагировали, видимо, привычные к его дурачеству. А вот Тая негромко цокнула, явно неодобрительно. И вдруг, делая шаг, замерла на одной ноге. Упала на четвереньки и надолго застыла.
– Здесь кто-то живет, – сказала она, очерчивая пальцем низенький кустик. – Я имею в виду, человек.
– Почему? – Иттан не видел ничего, что могло бы указать на присутствие разумного существа. Но ему передался азарт. Даже остальные поисковики, настроенные против «тупоголовой бабы» присмотрелись к несчастному кустику.
– Эти кусты объедены почти полностью, – она сорвала одну неспелую ягоду и отправила в рот, ничуть не заботясь, что та может быть ядовита.
На нескольких кустах, и правда, не было ни единой спелой ягодки. Только зеленые или сморщившиеся почерневшие.
– Животное, и только, – предположил Арно. – Пойдем же, ну.
Потянул за рукав.
– Которое ест выборочно и не обрывает листву? – Тая отмахнулась от него как от назойливой мухи. – А вот это, – ее пальчик тронул ямку в земле, – след босой ноги. – И это.
Она, ползая на коленях, показывала то на примятую траву, то на просевший мох. И поисковики, заинтересованные горячностью ее пояснений, бродили по пятам, исследовали неприметные отметины. После, впрочем, Кай отошел справить нужду, Рей заскрежетал зубами, недовольный заминкой, а коротышка-Локк безостановочно пыхтел.
– Он ногу подволакивает, – сказала Тая. – Правый шаг всегда чуть смазан.
– Ну хорошо, допустим, кто-то есть. – Иттан огляделся, будто этот «кто-то» уже стоял за спиной. – Он мог выйти из завесы.
– Не-а, – влез Арно. – Нога человеческая, у тварей она в разы больше и когтистая. Значит, свой.
Тая благодарно улыбнулась.
– Свои тоже бывают врагами, – не согласился Иттан.
– Не на войне с монстрами.
– И что, нам гоняться за ним по всему лесу?
– Я его выслежу. – Тая облизнулась, разгоряченная предстоящей погоней. – Он не ушел бы далеко.
Но Иттан одернул ее.
– Не вздумай. У нас другое задание, а человек выйдет сам. Если захочет.
– Или сможет, – напомнила Тая. – Ногу-то подволакивает. Я быстро, честно. Примерно вижу цепочку следов.
Она вновь показала на примятую травинку.
– Ты никуда не идешь.
– Ага, – согласилась она, явно пребывая в своих мыслях.
– Тая!
– Да-да…
Шепоток пополз по отряду. Их перебранка напоминала семейную ссору, в которой муж-подкаблучник пытался хоть как-то надавить на сумасбродную женушку. Авторитет Иттана как командующего падал с каждым новым ответом Таи.
Пришлось действовать решительно. Встряхнуть ее за грудки и отрезать по слогам:
– Я не пущу тебя, слышишь? Я запрещаю тебе уходить. А если ослушаешься – можешь не возвращаться.
– Хорошо, – буркнула она обиженно и надула губы.
Вылитая маленькая девочка. Только бы не разревелась.
Знал же, что женщина в походе – к беде. Что ее удел – готовить и убираться. Нет, поддался на обещания и просьбы.
– Чего расселись?! Идем! – рявкнул Иттан на отряд, посматривающий на него безо всякого уважения.
Арно держался востока. Завеса звала, требовала угодить ее просьбам. Локк бубнил под нос, Кай и Рей о чем-то шушукались. Молчун, в общем-то, молчал. Не хватало Таиных шажков-перебежек.
Иттан оглянулся, но неугомонной девицы поблизости не было. Ушла!
– Бесов котел! – ругнулся он и хотел двинуться за Таей, чтобы после прилюдно высечь ее ремнем, как заговорил молчун:
– Нас окружают.
Всего два слова хриплым, надорванным
голосом. Но волосы на затылке встали дыбом. А поисковики обнажили оружие, готовясь к худшему.
Порождения завесы надвигались с северо-запада, и палая листва встревоженно шумела под их лапами.
Глава 6
Тая
Тем дождливым утром я узнала, что отныне не принадлежу Дому утех. Теперь у меня новый повелитель. Человеческий граф, маг-командующий, светловолосый мужчина из верхних.
Капли молотили по стенам, а я осознавала новую роль: невинная девица, которая должна не высовываться. Любопытно. Иттан хмурился, когда объяснял, в чьем ведении я нахожусь. Даже пригрозил быть строгим командиром, но лучики морщинок в уголках глаз выдавали его с потрохами. Не строгий он.
Я должна отблагодарить его, но простого «Спасибо» недостаточно. А чем может быть полезна крыса Затопленного города?
Разве что одним…
О, как на меня пялились обитатели гарнизона, пока я пересекала жилую часть. Как на прокаженную. Точно на лбу моем выжгли позорное клеймо. Солдаты шептались о том, как бедняга-Карт (да уж, несчастный страдалец) загибается в лазарете, пока я здравствую и сплю со всеми подряд. Но держались в стороне, а я скалилась и здоровалась нарочито вежливо, если сталкивалась с кем-либо взглядами.
Я боялась – до жути, до сведенного судорогой позвоночника, – но виду не показывала. Слабых забивают. Сильные выживают всем назло.
Комендант гарнизона был совсем слаб, он находился на последнем издыхании пред мучительной агонией. Но встретил меня в своем кабинете, одетый по форме, застегнутый на все пуговицы, даже под горлом – шею его до синевы стягивала ткань.
– Так вот ты какая, – с явным огорчением изрек он, подписывая мое изрядно затасканное за несколько дней направление. – Благодари командующего поискового отряда. Если бы не он, качаться тебе на виселице. Свободна.
Я выхватила из дрожащей руки направление и дала деру прочь от кабинета, пропахшего кислой кровью и близкой смертью.
Позавтракать или почитать?
От голода я не погибну, потому – второе.
В библиотеке я обложилась книгами: справочниками и учебниками, научными талмудами толщиной в пять сложенных пальцев – и вчитывалась в них. Слова – не магические, но самые обычные, выписанные вручную – давались тяжело, а значения многих я не понимала. Да мне и не надо было. Те Слова, которые я искала, рождались сами по себе, сплетались из имеющихся букв и высвечивались золотистым, точно обрамленные лунным ореолом.
Глупая какая-то магия. Неужели вестницы всякий раз перелопачивают с ног до головы библиотеку в поисках незнамо чего? Нет, наверняка им известно нечто большее. Но где мудрецы страны рынди, и где я? Оборванка, жизнь которой висит на волоске с того самого дня, как умыкнула кольцо.
Интересно, а куда Иттан его подевал?
После короткого знакомства с поисковым отрядом я вновь уселась за книги. Мне попалась какая-то совершенно невозможная вещь, в которой не то что смысл было не уловить – предложение не читалось с первого раза. Ре-вер-сив-ный – что это за зверь такой дикий и как с ним бороться?
Думаю, он похож на чудовище с десятком глаз на мохнатой башке и изогнутыми клыками, торчащими изо рта. А, и нос пятачком, как у свиньи. Чудовище, моргнув всеми глазами разом, поплелось по своим делам на шести паучьих лапах, а я отогнала плод буйной фантазии мотанием головы. Вчиталась глубже.
То ли книге понравился образ чудовища, то ли боги были благосклонны к неумелой чтице, но буквы заплясали по желтой странице. Налились светом, и вскоре среди незнакомой белиберды высветилось Слово.
«Пещера».
Чуть-чуть поколебавшись, оно начало расплываться. Я продолжила пробираться сквозь чехарду букв и рунических символов. Неожиданно мне понравилось: тянуть за невидимую нить, влезать в дебри из предложений и, окунаясь в текст с головой, очищать тот от шелухи.
Если Слово не давалось, я пропускала его без сожаления. Будет другое, проще и понятнее. Я, гонимая азартом, перелистывала страницы, и те хрустели под пальцами. Многие из них не открывали десятилетиями. Другие слиплись.
Молния осветила библиотеку холодной синевой. Отвлекшись, я оперла щеку на ладонь и засмотрелась в окно. Накрапывал дождь, и воздух наполнился сладкой свежестью. Природной. В Затопленном городе всегда было затхло и тухло, а вода, ручьями текущая с потолка и стен ниш, воняла гнилостью. Всякий раз, выбираясь в верхний город, я старалась надышаться вдоволь, но у меня кружилась голова. Я настолько привыкла к больному воздуху подземелий, что не могла дышать иным.
И в путешествии до гарнизона мне было тяжело. Виски сдавливало, в глазах крутились пятна. Но сейчас я привыкла.
Как же все-таки хорошо дышать полной грудью!
Интересно, чем занят Иттан? Как готовится к первому походу он? Наверное, обдумывает мельчайшие детали, мрачнея – и ему идет эта сосредоточенность. Лицо – правильное, аккуратное – делается суровым. Глаза сужаются, и вокруг них выступают нити морщин. Губы сжимаются в линию. Он скрещивает руки на груди и постукивает каблуком по полу.
Он красив как мужчина из любовных сказок, а задумчивый – красив вдвойне. И мне не нравилось, что сердце на секунду замирало, когда Иттан обращался ко мне по имени.
Он видел меня обнаженной. Он обрабатывал мою рану. Тронула повязку на боку.
Ему, единственному из всех, я рассказала о детстве.
Доверилась. Открылась.
Обнажилась.
Хотела еще вставить словцо о Кейбле, но не смогла. Почему-то показалось неправильным вспоминать о бывшем любовнике. Какая Иттану разница, кем был единственный в моей жизни мужчина?
Уж не решила ли я, что он, аристократ и маг, позарится на неграмотную девку из Затопленного города?
Решила!
Дуреха.
По щекам расползлась предательская краснота, какая бывает у городских девиц, что хихикают, если кавалер берет их под ручку. Раньше я терпеть не могла это жеманное хихиканье, и ужимки, и трепещущие реснички, но теперь отчасти понимала наивных дурынд, населяющих верхний город.
Мне самой хотелось нарядиться в платье со шнуровкой на спине, напялить на ноги туфли, закрутить волосы в замысловатую косу и в таком виде подойти к магу-командующему.
– Спасибо за все, – сказать ему томным голосочком.
Коснуться кончиками пальцев щеки. Вглядеться в серые глаза с темными прожилками у зрачка.
Изучить.
Запомнить.
Но я была иной. Мыла волосы дешевым мылом, запах которого намертво въедался под кожу. Никогда не носила каблуков и пышных юбок. Не умела говорить о своих чувствах.
И была не нужна светловолосому графу.
Я с остервенением вчиталась в текст, только бы забыть о своем желании, несбыточном и нелепом. Пока перед глазами не встали непрошеные слезы. Пока жалость к себе не разъела изнутри.
И Слово явилось сразу, точно выжидало, когда я буду достаточно опустошена, чтобы добить меня.
«Ранен».
Желто-рыжее, почти красное. Пугающее. Неужели Иттан?! В груди перехватило судорогой. Я оцепенела от страха. Слово начало уползать струсившим тараканом, но я, щурясь до боли в глазах, не выпускала его.
Кто ранен, ну?
Лучина чадила, и вонючий дымок ее заплетался в распущенных волосах, лез в ноздри, чтобы осесть там горечью и жжением. Но