вполсилы. После, разгорячившись, молотил без разбора: по лицу, телу, ногам. Не давал возможности сгруппироваться, прикрыть голову. Несвязно бормотал. Смеялся, и капли воды, стекая по стенам, вторили его смеху.
Его голос вскоре перестал существовать, как и все прочее. Затопленный город растворился в кровавом месиве. В хрусте сломанных костей. Остались лишь багрянец перед глазами и боль, заключившая Иттана в броню. Ставшая им самим.
– Киньте его в глубины. – То ли шепотом, то ли воплем донеслось сквозь кисель в ушах. – Пусть подыхает.
Переломанные кости молили о скорой смерти, потому то, что когда-то было Иттаном, широко улыбнулось.
– Ты не подохнешь, – уверил голос в ушах. – Слово Тьмы.
Глава 5
Трауш
Шпион, который спешно воротился из страны ави, был темнокож и весел, словно пьян. В ухе его бренчал малюсенький золотой колокольчик, под губой синел выбитый на коже узор. Он развалился в мягком кресле и потребовал у прислужницы виски с закуской для себя и «друзей». Та вначале бросила на Трауша вопросительный взгляд (а вдруг лорд против?), но, когда тот кивнул, ринулась исполнять заказ.
– Рад видеть тебя, Трио, в добром здравии, – поприветствовал лорд.
– Рад служить вам, правитель, – церемониально, но с дикой скукой в голосе ответил шпион. Очевидно, вольготный образ жизни, присущий мужчинам-ави, въелся ему в кровь вместе с чернилами татуировки.
Под мягким светом свечи, единственной на всю уединенную кабинку, его черты плавились. Он был весь текуч и гибок, словно водяная струя; казался несерьезным, даже туповатым. Но внешность обманчива. Осведомитель, похожий на осведомителя, будет убит; осведомитель, похожий на наивного дурня, подарит родине самое ценное: информацию.
Пока стороны обменивались любезностями, прислужница внесла графин и поднос, наполненный мясной нарезкой, фруктами и сырами. Расставила перед гостями стаканы. Трио ласково тронул ее запястье и подмигнул так сладострастно, что девица покраснела и расплескала напиток. Капли попали аккурат между его ног.
– Ой, – пискнула, но Трио уже промокнул пятно салфеткой.
– Все хорошо, – промурлыкал он.
Взгляд прислужницы затуманился.
– Свободна! – приказал Трауш, пока парочка не устроила любовные игрища прямо в ресторане.
Спустя короткую секунду девицы и след простыл.
– Вы слишком напряжены, лорд. – Шпион помотал нечесаными патлами, в которые были вплетены цветастые нитки. – Ну зачем вы с ней так? Милая девочка изведет себя за то, что разозлила правителя.
– Думаю, она простит мою грубость. – Трауш сцепил руки в замок. – Рассказывай, Трио.
– Честно говоря, задачку вы подкинули не из простых, – завел он, явно набивая себе цену. Трио неспроста считался самым одаренным в шпионском корпусе, потому невыполнимых поручений для него не было. – Одно дело: внедриться в их жреческий культ, но совать свой и без того переломанный нос в секретные книги… Я ходил по лезвию меча, лорд. Пришлось за полгода умаслить всех господ и лечь под всех верховных ведьм. Не скажу, что мне не понравилось! Какие же темпераментные женщины, поучиться бы у них нашим ледышкам. – Шпион побарабанил длинными пальцами по столу.
У Трауша возникло нестерпимое желание впечатать его лоб в этот самый стол. Дарго, до сих пор молча прихлебывающий виски, видимо, думал примерно о том же, потому как цыкнул:
– Про баб опосля расскажешь. Про магию давай!
Трио притворно закатил глаза, но тотчас подобрался.
– Пожирателей в тех краях опасаются. Детей бедняков, у которых проявляется склонность к краже магии, сжигают, но если такой рождается в знатной семье – его лечат.
– Как? – не вытерпел Трауш.
– Ну, говорят, что молитвами, а по факту – заклинаниями. Среди ведьм есть особая каста обученных и тьме, и свету. Они зачитывают заклинание и стирают с чела младенца знак пожирателя.
– Ничего не понимаю. – Дарго скривился. – Что за чело, что за каста. Конкретнее, а?
Зато Траушу было все предельно ясно. Но что за заклинание? Могут ли прочесть его жрецы Пограничья, или придется обращаться к ави?
Трио допил янтарный напиток, закусил нарезкой и облизал мокрые губы.
– Лорд, мне объяснить детали?
– Не стоит.
Дарго выругался и потребовал подробностей, но Трио не проявил к наемнику никакого интереса.
– Ты знаешь текст заклятия? – спросил Трауш, переждав вспышку гнева.
– Не в заклятии дело, а в том, кем оно прочтено, – довольный проделанной работой, протянул Трио. – Магия такого рода подвластна не всякому. В существе, которое прочтет заклинание, должна течь и тьма, и свет. Он должен вобрать в себя две стихии и быть могуч в них обеих. Я не знаю ни одной тени, ни одного человека, кто мог бы нам подойти. Вам нужно пообщаться с ведьмами, только им под силу помочь вашему горю.
Иными словами, раскрыть свою личную беду и понадеяться, что ведьмы согласятся помочь, а не воспользуются слабостью и не размажут Пограничье по стенке, уничтожив высокого лорда и его леди.
– Все текстовки я предоставил в письменном отчете, как и контакты тех, с кем разговаривал по этому делу. – Трио пододвинул к Траушу увесистую папку с бумагами. – Прикажете возвратиться за дополнительной информацией?
– Нет. Отсидись в Пограничье, пока ави не заподозрили тебя в шпионаже. Ты мне еще пригодишься.
– Как вам будет угодно, лорд, – с облегчением улыбнулся Трио. – Я свободен?
– Да. Благодарю тебя за помощь.
Шпион вновь потряс волосами. Колокольчик в ухе радостно позвякивал.
– Здоровья вашему сыну, – склонился Трио в долгом поклоне.
– Спасибо.
Трауш с Дарго рассматривали удаляющегося кошачьей походкой парня. На выходе он вскрикнул, обращаясь к девице-прислужнице:
– Да не плачь ты, дурочка! Я замолвил за тебя словечко!
Вскоре к голосу добавился робкий девичий смех, а чуть позже Трио покинул ресторан.
– Зачем ты позвал этого шута? – Наемник проворно схватил папку и вчитался в первый лист. – Здесь же есть все, что нужно.
Самое смешное, что Дарго вел себя точно так же: паясничал и лез ко всем девушкам, какие попадались ему под руку. Неужто усмотрел в Трио конкурента?
– Потому что его могли завербовать службы ави. – Трауш пальцем обвел ободок стакана. – Я должен был прощупать эмоции нашего шпиона.
– И?
– Может, он и дурачится, но не лжет. Но отправляться к ави я не хочу. Те слишком опасны. Для начала нужно прочесать Пограничье и Валонию. Вдруг маг достаточной силы есть среди теней или людей?
Видимо, первая страница Дарго не удовлетворила, потому как он пролистал до середины.
– Допустим, тень ты заставишь колдовать, а с людьми чего делать?
– Их легче одурманить, чем ведьм-ави, – пожал плечами Трауш.
– Логично. Сам поедешь?
– Есть иная кандидатура?
– Я, – ухмыльнулся наемник.
Да уж, лучше претендента не сыскать. Самоуверенный, любвеобильный и не умеющий держать язык за зубами – кого еще направить на разведку?
– Не говори глупостей.
– Чего же ты страшишься, лорд? – Дарго причмокнул и встал с кресла. С подноса выхватил кружочек сыра и, скатав его в трубочку, отправил в рот. – Что я завоюю твою женщину? Вернусь к ней спасителем, а ты останешься в дураках?
Трауш рассмеялся.
– Нет.
– Тогда я поеду в составе делегации к людским магам и буду вести диалог от твоего имени. Красочным словам обучен, а где запнусь – помогут
всезнающие тени. Ну а с Пограничьем ты сам разберешься.
– Только через мой труп. Если я не отправлюсь лично, то пошлю дипломатов. Точно не тебя.
Брови наемника сошлись на переносице. Рука потянулась к кинжалу, свисающему с ремня, но тут же отдернулась. Дарго сделал глубокий вдох и выдохнул сквозь зубы.
– А кому ты можешь довериться, если не мне? – Внезапно в дурашливом облике появилась суровость. – Кто искренне желает счастья Сольд? Накрахмаленные дипломаты, которые продадутся при первом же удобном случае? Им важен вкус звонкой монеты. Мне – нет. Я люблю эту женщину как сестру, я хочу, чтобы она улыбалась, пусть даже такому черствому сухарю, как ты. – Дарго все-таки достал кинжал и сжал рукоять, будто ища в ней успокоения. – Поедешь сам? Отлично! Но когда тебя убьют, Пограничье погрязнет в распрях. Давние враги напомнят о себе и тут же предъявят права на трон. А Сольд выбросят на помойку, если не усадят в темницу. Этого ты добиваешься, лорд? Ради этого ты вытаскивал ее из рабства? Чтобы она сдохла в клетке? – Он воткнул кинжал в столешницу. – А даже если ты выживешь – Сольд останется здесь совсем одна. С опасным ребенком. С изменниками и предателями. Я защищу ее от воинов, но не от политических интриганов.
Трауш не ответил. Бесов наемник был прав. Опять! Когда этот деревенский дурачок, который раньше умел только соблазнять служанок и напиваться вдрызг, набрался ума?
А может, глупел лорд, ибо неспроста говорят: правитель должен быть хладнокровен, иначе его правлению цена – гнутая медянка.
Они долго сверлили друг друга взглядами. А после, так и не дождавшись разрешения, Дарго отодвинул шторку и бросил на прощание:
– Я уеду после благословения вашего сына.* * *
Вечером Трауш прокрался в покои к любимой супруге. Он обдумал слова Дарго и даже вызвал наемника к себе. Обговорил с ним детали. Вслушался в сердцебиение. И относительно успокоился.
Пошлет вместе с ним десяток лучших дипломатов и одного замаскировавшегося воина. Если что – Дарго устранят быстро и незаметно, а обставят все как несчастный случай.
На столе в вазе лежали налитые краснотой персики, и невозможно пахло югом и сладостью, но Сольд не тронула экзотических фруктов. В пальцах ее плясали спицы. Правительница Пограничья вязала детский носочек. У нее не получалось, она сбивалась со счета, вздыхала обреченно, будто и не носочек вязала вовсе, а что-то бесценное; и вновь принималась считать.
Шаг, второй. Легкий поцелуй в макушку. Еле удержался, чтобы не зарыться в мягкую копну волос.
– Возможно, мы вылечим сына, – прошептал Трауш.
Сольд вздрогнула, и моточек ниток покатился с ее коленей на пол, обвился вокруг ножки стола.
Трауш рассказывал подробно. За день он изучил отчет Трио, а потому запросто сыпал важными мелочами, но не открывал главного: колдуна для начала необходимо найти и завербовать. А Сольд, обычно проницательная, так хотела поверить в чудо, что верила и ни о чем не спрашивала. Кроме одного:
– Неужели все наладится? Дарго справится?
– Разумеется, дорогая. Я верю твоему наемнику.
Покривил душой, но Сольд не заметила и этого.
Он взял ее холодные ручки в свои, размял каждый пальчик. Ненасытными поцелуями покрыл ключицы и прочертил губами путь ниже, к груди. Сольд впервые за долгое время не отказалась от близости, а поддалась на ласку.
Завязки на ее рубашке долго не поддавались, и леди хихикала, повторяя:
– Щекотно!
И сама целовала, и гладила кожу, вызывая мурашки и неистовое желание. Помогала избавляться от ненужных вещей, которые царапали разгоряченные тела, скидывала с себя юбку.
Их страсти помешала кормилица. Она ворвалась в опочивальню с заходящимся в крике младенцем. Окинула лорда и леди смущенным взглядом, но не удалилась, а протянула ребенка.
– Ничего не желает: уж и грудь подставляла, и по спинке гладила, а он все в рыданиях заходится. По вас соскучился, не иначе.
Сольд как была, в одной рубашке, подхватила младенца, и тот замолк, будто специально. Кормилица исчезла в дверях. Но момент был окончательно испорчен. Вскоре леди сидела, укачивая ребенка и напевая колыбельную, а тот дул губки и куксился, если она замолкала.
– Скоро у нашего сына благословение, к тому дню ему нужно дать имя, – словно в продолжение песенки пропела она.
– Я помню, ты хотела назвать его в честь отца. Так пусть Тео, – вздохнул Трауш.
Пусть так. Он ожидал согласия и улыбки, но вдруг с Сольд случилось то, что бывает с капризными женщинами. Не с ней. Щеки вспыхнули. В глазах засверкали молнии. Она топнула ногой.
Ребенок не проснулся.
– Не его, а сына! Твоего сына! И что значит: «пусть Тео»? Пусть?! – Она разъярилась, и туманы ее хлестали по полу змеями. – Ты называешь первенца абы как, только бы я от тебя отстала?
– Сольд?.. – Смена настроения потрясла Трауша.
Леди зашлась в слезах, но мужа к себе не подпустила. Младенец начал хныкать, ручонками цепляться за материнские волосы.
– Сольд, да послушай ты!
– Пожалуйста, выйдите, лорд. – Она отпихнула его и, прижав ребенка к груди, добавила: – Я не желаю вас видеть.* * *
На издыхании лета, когда переспелые яблоки усыпали чернозем садов, благословили первенца правящей семьи.
В храме у Круглого озера столпились самые приближенные к лорду и леди – судя по беглому осмотру, теней сорок-пятьдесят, и это при том, что у Трауша в принципе не было друзей. Вся обслуга поместья, мимолетные знакомые Сольд – за короткое время эта поразительная женщина умудрилась сдружиться с половиной Пограничья.
Трауш горестно вздохнул.
Жрец в белых одеяниях принял нагого младенца из рук матери – Сольд погладила кончиками пальцев лобик малыша, – поднес к круглой чаше, до краев наполненной душистой водой. Забубнил нудно и долго о таинстве зарождения и о богах, которые взирают на первенца высокого лорда и леди.
– Что вы за изверги такие, – вздохнул белобрысый наемник Дарго, крутящийся поблизости с Траушем. – Топить неповинного ребенка!
– Не топить, а дарить жизнь водой, – скучающе поправил Трауш.
Ребенка погрузили в чашу с головой и долгих пять секунд не вынимали. Сольд напряглась всем телом, готовая выхватить сына из рук жреца. Но не двинулась с места. Лишь комкала одеяльце, в которое малыш был завернут.
– Одно и то же. – Наемник отвернулся, не в силах терпеть измывательства над ребенком. – Вы помирились?
Оглушительный крик разорвал звенящую тишину храма. Присутствующие одобрительно зашептались: будущий лорд будет могуч, раз уж орет в полные легкие.
– Мы и не ссорились.
– То есть вы просто так не разговариваете вторые сутки? – понимающе уточнил белобрысый, и на губах его заиграла довольная улыбка.
– Твое какое дело? – с ленцой поинтересовался Трауш, прекрасно зная ответ.
Наемник и не скрывал своих намерений:
– Сольд слишком хороша для тебя, и когда-нибудь она это поймет. В тот же день я увезу их с сыном подальше от вашего вонючего Пограничья.
Ребенок визжал, сучил ручками и ножками под причитания кормилицы и бормотание жреца. Когда