— И ты еще удивляешься, почему я не позволяю тебе встречаться с Эмили. — Я посмотрела на него в упор.
— А кто сказал, что и с ней у меня будет так же? — как-то слишком развеселился Пол. — Это ведь только ты у нас всю душу вкладываешь в бесперспективные связи.
— Я отказываюсь понимать, что можно не стремиться к серьезным отношениям. Чем плохо разделить с кем-то жизнь, возвращаться вечером… — я перегнулась через стол и стянула помидоринку черри, которая вообще-то была моя, — к человеку, для которого ты на первом месте?
— Я сам у себя на первом месте, — заявил Пол. — А когда мне кто-то нужен, легко могу кого-то найти.
— Я не имела в виду девицу, которой повезет первой ответить на твою пятничную эсэмэску: «Кто хочет секса?»
Пол засмеялся, я скорчила ему гримасу.
— Ну, это не всегда бывает в пятницу, но они действительно счастливицы. Первосортная коллекция лучших женщин Лондона, выбранных за высокий ай-кью, коммуникативные навыки и готовность зайти ко мне в час ночи.
— Ты отвратителен, — сказала я, отнимая у брата салат. И к черту зрелый возраст!
— Да пожалуйста, — отмахнулся Пол, придвинув к себе остаток маминой пиццы. — Я тебе втолковываю, что не все разделяют твои взгляды. Не всем для счастья обязательно нужен сожитель. Не все хотят двух целых четырех десятых ребенка и полдома в пригороде.
— А мне нравится, когда рядом любимый человек, — с вызовом сказала я. — Что в этом плохого?
— Ничего нет плохого и в том, что мама живет одна. — Пол доел пиццу и вытер руки о джинсы. — И ничего плохого в том, что я погуляю, пока не решу остепениться.
— Лишь бы ты не гулял с моей подругой, остальное меня не касается. — Я сунула ему салфетку. — Эта твоя позиция «мы вместе, пока я получаю удовольствие»… Так нормальные отношения не строятся.
Пол покачал головой и на секунду отвел взгляд от официантки, словно готовясь сообщить мне накопленную за годы свободного секса житейскую мудрость. Или рыгнуть.
— Да понял я, понял. Мы насмотрелись на родителей, следуя за их не самыми лучшими отношениями, но ты не должна говорить другим, что они не правы, а ты права, поскольку не хочешь жить одна.
— Не делай из меня антимоногамную нацистку, — возмутилась я, заправляя на место выбившуюся прядь. Не позволю ему вывести меня из равновесия этим доводом. Если мне претит идея случайных связей, это не значит, что я ненормальная.
— А что? Ты ведь у нас не ходишь, а маршируешь, — сказал он, поднимаясь. — Наша мать хотя бы в четвертый раз замуж не летит. На свадьбу-то пойдешь?
— А что мне остается? А ты решил увильнуть?
— Нет, я иду, — как-то смущенно ответил Пол, словно мальчишка, пойманный за руку на краже печенья. — Ты, значит, не говорила с Эмили?
— Разумеется, я говорила с ней. — Я прищурилась. — А вот с каких пор ты с ней общаешься?
— С позавчера, — отмахнулся братец, игнорируя мой тяжелый взгляд. — Дал, помню, в морду твоему бойфренду, и мы с Эмили разговорились.
— Да, подходит, — говорила мать в трубку, возвращаясь к столу и рассеянно гладя меня по голове, прежде чем сесть, испортив полпрически. — Да-да, завтра. Будьте благословенны.
Еще благословлять какую-то хозяйку шабаша!
Я вылила себе в рот вино залпом и изобразила самую искреннюю улыбку. Наверное, получилось не очень.
— Вы что-то хотите сказать? — спросила мать.
— Пол сожрал твою пиццу!
— А Рейчел считает, что тебе нужен любовник!
— Дети, — вздохнула мать, потирая лоб. — Лучше бы я вместо вас кошек завела!
— Согласен на сто процентов. — Пол поднял бокал.
— Или хотя бы второго не рожала, — сказала я. — Остановилась бы на мне.
Когда Пол съел наши десерты, я провела двадцать расчудесных минут в 214-м автобусе, стараясь не обращать внимания на устрашающего вида бродягу, решившего во что бы ни стало пропеть весь саундтрек «Русалочки», и приехала в пустую квартиру. На стикере от Эмили говорилось, что ей надо съездить домой взять что-то необходимое для работы, поэтому она вернется поздно. Мэтью в своей замысловато составленной записке сообщал, что ему нужно заскочить домой — дела, но чтобы в случае чего я звонила. По моим догадкам, он темнил — видимо, у него свидание. Ну что ж, рано или поздно я должна была оказаться дома одна.
Сидя на диване и глядя в пустой экран телевизора, я чувствовала, как разбредаются мысли. Я гадала, что сейчас делает Саймон, как я буду одна выплачивать ипотеку, когда мне выходить на новую работу, почему я до сих пор не купила Мэтью открытку, ведь у него в субботу день рождения. Есть только один способ заткнуть фонтан, когда мозг начинает выносить сам себя. Подняв сумку с пола, я достала записную книжку. Список поможет. У меня целая куча дел. Правда, с уходом бойфренда, которого полагалось окружать заботой, срочных дел не осталось. Если не считать тех, что в списке.
Чувствуя, как наваливается предсказанная Эмили депрессия и почти нестерпимое желание позвонить Саймону, чтобы умолять его вернуться, я взяла телефон. Мои волосы не переживут нового варварства с ножницами. А в записке сказано: «Звони, если понадоблюсь».
— Что стряслось? — ответил Мэтью на первом звонке.
— Моя мать ведьма, а брат засранец.
— Нехорошо так о родной маме-то…
— Она собирается на шабаш, — сказала я, положив перед собой список дел. У меня буквально чесалась рука вычеркнуть оттуда что-нибудь. — А еще меня сегодня уволили.
— Неужели ты наконец-то послала Дэна?
— Я назвала супермодель перекормленной сексом тупой коровой, — зевнула я.
— А это так? — В трубке послышалось какое-то шуршание и приглушенные слова, не предназначенные для меня.
— Да, но не в этом дело, — отозвалась я. — Во всем виноваты мои волосы. Они подталкивают меня к поступкам, которых я прежде никогда бы не совершила. У тебя кто-то есть? Я не вовремя звоню?
— Есть, но я могу говорить. — Мэтью явно не хотел ничего объяснять, а я не настаивала. — Ты упускаешь главное — ты сама их такими сделала. Значит, в душе всегда была огненно-рыжей. Что там со списком, есть еще выполненные пункты?
— Нет, — констатировала я. — День бездарно потрачен на работу и ужин с матерью.
— Время детское, иди ограбь винный магазин, — полушутя предложил он. — Ты в порядке?
— Да… Наверное, посмотрю, что там новенького в интернет-магазинах. — Я подтянула ноутбук и поставила его себе на живот. — Мне нужно платье к папашиной свадьбе. И белье.
— Да, со своим гардеробом ты обошлась довольно брутально, — ответил Мэтью. — Все-таки женщины совершенно не умеют пользоваться Интернетом. Ты разве не знаешь, что он существует исключительно для порнухи?
— И еще чтобы бывшие бойфренды унижали тебя на международных форумах.
— И для этого тоже, — признал Мэтью. — Ты ведь за ним не следишь? Поверь опытному человеку: дело того не стоит.
Несколько недель после ухода своего дружка Мэтью не сводил глаз с телефона, следил за обновлением статуса на личной страничке, новыми снимками, комментариями друзей — за всем, что могло рассказать, как теперь живет Стивен, разорвавший их отношения. Это походило на виртуальное саморазрушение. Теперь я его вполне понимала.
— Знаешь, что можно сделать? — Я открыла «Фейсбук», зашла в поиск и начала печатать имя. — Можно отыскать мою первую любовь.
— Слушай, а ведь точно! — Мэтью на другом конце провода оживился. — Прикольно и без насилия.
— Мне было шестнадцать, — вспоминала я. — Его звали Итан, он был красавцем, и я втрескалась в него по уши. Вылитый Дэвид Бэкхем конца девяностых. Он играл на трубе в летнем школьном оркестре, куда я тоже ходила.
— Ты играла в оркестре? — Мэтью с трудом сдерживал смех. Надеюсь, его рассмешила я, а не что-то происходившее в его квартире. — На чем?
— На скрипке. Плохо.
— И это оттолкнуло Итана?
— Да нет, вряд ли. Но пиликала я ужасно, словно морскую свинку мучила. У меня слуха нет.
— Знаю, я слышал, как ты поешь. — Мэтью зевнул. — Расскажи мне об Итане. Я твердо решил снова настроить тебя на флирт с мальчишками.
— Предлагаешь мне увлечься человеком, которого я не видела двенадцать лет?
— Ну и что? Введи его в курс, расскажи, что он пропустил за эти годы, затей онлайн-переписку, иначе для чего существует «Фейсбук»?
— Для того чтобы бойфренд оповестил весь мир, что ты старая грымза, которая хоть в пожаре гори, он не шелохнется.
— Как его фамилия?
— Харрисон. Итан Харрисон. — Я напечатала это в маленькой рамке вверху страницы. — Красавец блондин.
— Совсем как я.
Это я оставила без комментариев.
— А вы целовались? А он трогал тебя за гаражами для великов?
— К сожалению, нет. — Я не стала смотреть на сумму, выросшую под моей тележкой для покупок. — Он не был к этому расположен. По-моему, он считал меня пацанкой. Честно говоря, я тогда так и выглядела. Все было ужасно трогательно — долгие страстные взгляды из-за пюпитра и его имя, выведенное в моих нотных тетрадях.
— У меня тут семьдесят пять тысяч Итанов Харрисонов, — посетовал Мэтью. — Нельзя ли сузить рамки поиска?
— Можно, — кивнула я, глядя на ту же поисковую страницу. — Он перешел в другую школу, более крутую, а потом я узнала, что его семья переехала в Канаду. Может, добавить Канаду? Я тогда прорыдала чуть ли не месяц. Лежала в своей комнате и снова и снова ставила «Вечное пламя».
— А я любил Райана Смита, — отозвался Мэтью. — Такой брутальный… С тех пор не могу слушать «Мое сердце будет биться вечно»… Ты там еще смотришь?
— Да. — У меня вышло пять вариантов. Поиск оказался довольно увлекательным.
— Ну? Который из них он?
— Тот, красавец. — Я щелкнула мышкой по фотографии моей школьной любви, теперь он уже был взрослым. — Очень, очень хорош собой. Темно-русые волосы, на втором плане бегает лабрадор — словом, папаша моих будущих детей.
— А у тебя в юности был хороший вкус, — присвистнул Мэтью в телефон. — Действительно красавец. Но мы с тобой в отношении мужчин никогда не договоримся.
— Что мне делать? — Я уже нежно поглаживала монитор. — Что нужно делать?
— Не представляю, — признался Мэтью. — Будь ты геем, я бы посоветовал послать ему непристойный снимок и надеяться, что он пришлет тебе свой.
— Какой ты неоригинальный! — Не позволю омрачить вторую встречу с любовью моей жизни. — А если я не хочу рассылать по сети свои гениталии, что тогда?
— Тогда принять холодный душ — и баиньки.
Не самое плохое предложение. Я поняла, что свободная интерпретация некоторых пунктов списка может привести к большому разочарованию. Цели всегда нужно четко формулировать.
— А если отправить ему сообщение?
Из папки Итана я не смогла выжать ничего, кроме маленькой фотографии, но успела придумать ему целую жизнь. На снимке только он и собака, поэтому я решила, что он не женат, а пес тут в качестве символа его доброго нежного сердца и стремления к здоровому образу жизни. Я тоже могу полюбить такой образ жизни. Если возьмусь за себя как следует. Шорты и футболка ни о чем не говорят, волосы он подстриг — правильно, мода на челки до носа закончилась вместе с двадцатым веком, — но глаза остались прежними. Улыбка была прежней. Я вдруг ощутила сильнейшее желание написать: «Рейчел плюс Итан», — и поставить: «Возьми меня, беби, еще раз». Хотя я и не покупала этот сингл. Да и сам альбом. Кхе-кхе.
— Хочешь отправить ему сообщение? — спросил Мэтью.
— Я хочу за него замуж.
— Это лучше придержи для второго сообщения, — посоветовал мне друг.
Захваченная мыслями о воображаемой жизни Итана, я услышала, что в замке повернулся ключ.
— Эмили пришла, — сказала я Мэтью. — Пойду чайник поставлю.
— А я, значит, уже не нужен, — обиделся он. — Меня используют и выбрасывают, стоит жене вернуться домой.
— Давай возвращайся к непристойным играм, от которых я тебя отвлекла своим звонком, — рассмеялась я. — Пока, Мэтью! До свидания, безымянный и безликий незнакомец!
— Пока, привет супруге. — И он повесил трубку.
Я закрыла ноутбук и достала салфетку. Надо с ней побережнее обращаться. Всего два дня прошло, а она уже совсем истрепалась. С другой стороны, прошло только два дня, а я уже выполнила две задачи. Трансформация идет полным ходом, и я нашла свою первую любовь.
— Эм! — крикнула я с дивана. — Какие планы на утро?
— Отоспаться, — ответила Эмили, крепко державшаяся за дверной косяк, словно боялась упасть. — Представь, я ходила на деловую встречу. Думала, сдохну. Клянусь, сегодня я бы согласилась на ядерную бомбу с «Китти-Китти», если бы ее выкрасили в цвета «Пантон-264»[29], а сверху налепили кошачью морду. А у тебя?
— Я назвала супермодель тупой коровой, перекормленной сексом, и вылетела со съемочной площадки, — сказала я, оборачиваясь, чтобы получше рассмотреть подругу.
— Здорово. — Эмили отделилась от косяка и скрылась в свободной комнате. — Твой день был круче.
Глава 9
— Господи, неужели мы это делаем? — простонала в Риджентс-парке Эмили, сунув голову между колен и потянув мышцы. — Тренировка значится в твоем списке дел, а не в моем!
— А ты обещала поддержку, — напомнила я. — Я ведь сказала, что приду на твое дурацкое благотворительное сборище завтра вечером, так что не выступай и беги.
— Еще даже девяти нет, ты, садистка. — Она скорчила ужасающего безобразия гримасу и сорвалась с места, сразу вырвавшись вперед. — Бегать-то зачем? Чем тебе йога не нравится — расслабляюще и приятно!
— А ты не забыла, как в воскресенье мы за два часа навеки опустили мой безупречный кредитный рейтинг? Когда красавчик из «Топшопа» вынужден был позвонить в мой банк и подтвердить, что это действительно я решила разориться в рекордные сроки?
— Я еще никогда так тобой не гордилась, — кивнула она.
— Можешь погордиться, что кроссовки у меня уже были и это не стоило нам ни пенни.
Эмили с хрустом повела головой вправо-влево.
— Справедливо.
Я не поклонница утренних пробежек, но дела по списку надо выполнять, а бег был единственным видом спорта, не требовавшим дорогой экипировки или даже купальников. Кстати, побегать утром в Риджентс-парке оказалось очень даже приятно. Я в принципе не жаворонок и не любитель тренировок, но утром в этом парке просто чудесно. Куда ни посмотри — отовсюду открывается прекрасный вид на Лондон, пробуждающийся для нового летнего дня. Невероятно, три солнечных дня подряд! Впрочем, согласно прогнозу, всю следующую неделю будет писать дождик. Мать специально позвонила мне сказать — услышала по Би-би-си и от своей шаманки. Я строго приказала себе не думать о том, что мама в конце концов будет добывать что-нибудь в шахтах для очередного храма Судьбы. Мне следовало сосредоточиться на своей новой жизни. На чудесной пробежке. «Стряхни паутину, Рейчел, проветрись, пусть кровь быстрее бежит по жилам!» В парке было очень красиво — деревья, трава. Приветливый пожилой мужчина с собакой, встретив нас, поздоровался. Прекрасно. Вот так должен начинаться день. Я вообще решила, что отныне так будет начинаться каждый мой день. Рыжая Рейчел занимается бегом. Огненноволосая бегунья, которая не позволяет себя третировать и лелеет нескромные фантазии о том, чем займется с Итаном Харрисоном в музыкальном классе.
— Мой брат вчера брякнул нечто странное. — Я побежала быстрее, чтобы нагнать Эм. Черт побери ее длинные ноги и спортивную подготовку! — Мы вспомнили о свадьбе нашего папаши, и Пол вдруг спросил, говорила ли я уже с тобой.
— Странно, — согласилась Эм, прибавив ходу. Бегать, оказывается, весело. Ну, пусть не весело, но тонизирует. — Может, он думал — ты забыла, а я должна тебе напомнить?
— Может, — запыхавшись, отозвалась я. Легкие уже горели, в боку кололо. — А ты не об этом с ним говорила в пятницу?
— Наверное, об этом и шла речь. — Эм смотрела вперед, не поворачивая лица, полускрытого пышным раскачивающимся конским хвостом. — Хотя вряд ли ты забыла бы о свадьбе собственного отца.