— Почему нет, тайя? — пробормотал он, занятый своим делом.
— Потому, что это слишком интимно.
— Слишком интимно… — Он сделал паузу, чтобы поймать ее взгляд. На его щеке появилась ямочка:- Как это возможно? — прошептал он.
Дженис покраснела. Она снова посмотрела вниз, не желая позволять ему видеть, как он влияет на нее.
А чего она ожидала? Как известно, Хранители были безгранично чувственны. Просто раньше, она никогда не представляла себе, насколько чувственны. Это было в его движениях, словах, которые он говорил, мурлыкающей интонации его голоса, и сильное желание, таящееся в его пламенных глазах.
— Я должна была разделить это только с моим мужем. — Ее голос был очень слабым.
Он остановился и уставился на нее: — Не волнуйся Дженис, твой муж может понять больше, чем ты доверишь ему. — Он продолжил свое занятие.
— Ты неправильно понял; у меня не будет никакого мужа.
Он слегка помедлил, оказывая ей помощь: — Ты думаешь, нет? — сухо пробормотал он. Джиан в последний раз ополоснул ее и остановился.
— Я должна быть свободной, поэтому я никогда не смогу выйти замуж.
— Разве одно другому мешает? — Он начал расшнуровывать свой тракас.
— Я нуждаюсь в полной свободе. Муж лишил бы меня ее, удерживая от того, к чему я стремлюсь. — Откуда ты это знаешь? — Он закончил расшнуровывать бриджи.
Она объяснила ему обстановку, душную атмосферу вокруг Kaрпона и его брата, в которой она выросла.
— Люди вашей матери — Френси — они женятся или нет? — Он скинул тракас и переступил через них.
— Да, конечно же, они это делают — только по-другому. В любом случае, я стремлюсь узнать жизнь, не оказавшись запертой в клетке.
Нагой, он встал перед нею и обхватил руками воздух выше и вокруг нее.
— Что ты делаешь?
— Я не вижу никакой клетки здесь.
Усмехнувшись, она фыркнула: — Очень смешно.
Приподняв бровь, он положил теплую ладонь к ее сердцу: — Я думаю, это — здесь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Когда ты отопрешь ее, ты будешь свободна.
— Я так не думаю, Джиан. То, о чем ты говоришь, — клетка.
— Нет. Это — ветер, который понесет тебя.
Он повернулся от нее и вошел в поток, нырнув под воду, когда достиг середины. Дженис подумалось, не смывал ли он символически ощущение тюремных цепей.
Когда его голова появилась на поверхности, он отбросил мокрые пряди от лица. Его разноцветные глаза мерцали хищным светом, поскольку он пристально изучал ее под серебристым сиянием двух лун.
У Дженис перехватило дыхание.
Он был красив, и он был возбужден.
Джиан вышел из воды и начал медленно, неуклонно приближаться к ней. С его длинных волос капли воды стекали вниз по его груди, рукам и спине.
Мужчина по-кошачьи встряхнул головой, создав в свете двух лун кристальный узор из брызг.
И, без сомнения, он излучал голод. Дикий голод.
Дженис побледнела: — Я с-сказала, что я не хочу — Он приблизился к ней, настолько, что она могла чувствовать жгучую высокую температуру его золотой кожи, влажность и специю кринанг.
Кончиком пальца он приподнял ее подбородок, медленно приблизил к ее губам свой рот- невероятно чувственный рот — не дальше ширины волоса. Его шелковистые пряди, скользнули вперед ей на плечи, тихо лаская.
Совсем легонько он коснулся ее рта. Его теплое, сладкое дыхание струилось по ее губам, как душный бриз, объятый громом.
— Позволь мне сказать тебе кое-что обо мне, моя Кремовая Кошечка… Я не принимаю во внимание слова, которые так очевидно являются ложными.
Глаза Дженис расширились. Другой рукой он схватил ее за руку, прижав к себе.
— Видишь ли… Я принадлежу народу, который полагается на инстинкт.
— И что это означает? — Она попробовала высвободиться. Он привлек ее еще ближе.
— Это означает, — он растягивал слова в хриплом мурлыканье, — что мои чувства уже сказали мне, что ты меня очень хочешь.
Потрясение от его точного открытия заставило ее резко выдохнуть от смущения и тайного желания.
Джиан вдохнул ее дыхание, пристально глядя на нее вниз. Его глаза расширились от богатого чувственного восприятия, которое он принял от нее. Он знал то, что она хотела.
Удивленная, Дженис уставилась на него.
— Точно.
Прежде, чем она могла ответить, его рот обрушился на нее, захватив в жаркий плен, опаливший ее нервные окончания. Более того, мужчина, казалось, заявлял все права своим поцелуем. Все.
Почти лишившись чувств, ошеломленная, Дженис застыла под его искусным натиском. Это была еще одна сторона Хранителя, о которой она никогда не слышала прежде — потребность захватить. Дженис слышала только, что они были всегда очень легкомысленны в их связях, наслаждаясь своими партнерами, в то время как их партнеры получали большее удовольствие от них.
Она задумалась, было ли это поведение обычно для Хранителя… или это просто личная черта Джиана Рена. Что, если это былоОна больше не могла думать.
Джиан опытно скользнул озорным языком между ее губами и облизывал внутреннюю часть ее рта!
Дрожа, она стонала от изящных, легких толчков, которые можно было бы сравнить только с пыткой.
Его руки легли на ее плечи и он медленно отстранил ее. Ошеломленная, Дженис заморгала. Когда он освобождал ее, уголки его губ загадочно приподнялись вверх.
Джиан потянулся за бриджами на земле, вступил в них и очень медленно стал натягивать их на бедра. Затем начал шнуровать их, не глядя на то, что он делает- он пристально наблюдал за ней.
После его мощного поцелуя, она нетвердо стояла на ногах. Дженис чувствовала головокружение и пошатнулась. И ей не нравилось, как он смотрел на нее, как будто она была чем-то съедобным. Она закашлялась.
Джиан понимающе тихо засмеялся. Низко и хрипло.
Испытывая неловкость, Дженис решила проигнорировать то, что случилось. Она откашлялась и разгладила складки на своем платье. — А что насчет тебя? — вырвалось у нее.
— Что насчет меня? — спросил он, все еще изучая ее.
— У Хранителя есть жена?
Он рассмеялся. Богатый, низкий звук прильнул к ней, как уютное объятие. Дрожа, она внезапно вообразила, как этот смех прикоснется к ее губам, когда он…
Она тотчас отогнала эротический образ, изумившись, что на нее нашло. Она никогда раньше не предавалась подобным фантазиям.
— Да, мы соединяемся, Кремовая Кошечка. — Дразнящие ямочки появились снова.
Повергнутая в ужас собственным вопросом, который он, несомненно, типично по-мужски извращал, она разъяснила: — Я имела в виду постоянные, исключительные узы.
Он широко улыбнулся: — Я знаю, что ты имела в виду.
Она фыркнула.
Он сидел позади нее на валуне. Его чистый аромат был смесью пресной воды и ночи, и только намек на тот особенный, уникальный запах. Запах, который заставлял ее слабеть от желания.
Дженис пыталась не вдыхать его.
— Чаще всего мы соединяемся с себе подобными, — объяснял он, говоря из-за ее плеча. — Существует много причин, по которым мужчина-Хранитель женится только на женщине его собственного вида. И дело вовсе не в сильном, напряженном желании, поскольку страсти можно было бы научиться. На это есть причины более глубокой природы.
Когда она никак не прокомментировала это, он добавил: — Было несколько исключений, но только среди женщин.
— Почему так? — Она не повернулась, чтобы посмотреть на него, вместо этого она стала расправлять складки своего платья. Снова.
— Чаще всего, в таких союзах не рождаются дети, а если появляется ребенок, то ребенок-Хранитель большая редкость. Фактически, только один малыш, рожденный смешанной кровью, унаследовал способности Хранителя. — Он подумал о своем близком родственнике, Риджаре, беспокоясь, определил ли Янифф его местонахождение в Туннелях. — Он более, чем исключительный, — пробормотал Джиан, глубоко задумавшись.
— Вы продолжаете искать удовольствия после того, как женитесь?
— Конечно, продолжаем.
Потрясенная, она обернулась к нему через плечо.
— С нашими женами. — Его глаза дразняще искрились.
— О.
— Однажды соединившись, мы абсолютно принадлежим друг к другу. Только друг другу.
— Значит, ты не женат.
Джиан помедлил. — Почему ты так считаешь?
— Потому, что мы — ладно — У нее упало сердце, когда она подумала о кое- чем ужасном. — Я вынудила тебя нарушить твое обязательство, ради спасения? — Ее глаза наполнились слезами. — Я чувствовала бы себя действительно ужасно, если бы это было так.
Большим пальцем он вытер слезинку с уголка ее глаза. — Я бы никогда не нарушил свое обязательство, тайя. Даже ради спасения своей жизни. Это не наш образ действия.
Она выдохнула от облегчения, что не стала причиной его какого-нибудь личного горя.
Он вдохнул ее дыхание.
В ночи завизжал оллин, жалобным воплем призывая свою самку. Джиан поднял прядь волос Дженис и отвел ей за спину. Потом наклонился и потерся подбородком по обнаженной коже ее плеча. Послышалось низкое, энергичное мурлыканье.
Дженис вздрогнула.
— Мы скоро должны уходить. — Сказал он тихим, расстроенным тоном.
Она кивнула.
В темноте ночи, за пределами крепости, вблизи внушительного строения, медленно тащилась трясущаяся телега, которую тянул сафир, такое же убогое и тощее животное. Старуха, управляющая телегой, подгоняла упрямого сафира идти быстрее. Она не любила подходить к крепости, охранники были жестокими, и мало ли что могло случиться, особенно в это время ночи.
Старуха рискнула выйти, потому что она знала, что днем прислуга чистила складские помещения. Часто в прошлом она находила полезные вещи, выброшенные в кучу мусора позади каменной стены. Когда имеешь так мало, чтобы выжить, волей-неволей приходиться идти на определенные риски.
Ее старые кости скрипели, она тяжело вздохнула. Пока она ничего не нашла. От борьбы с поводьями, у нее разболелась спина и она была готова повернуть телегу к ее дому в Серебряном Лесу. В данный момент хорошая чашка горячего мира у огня казалась лучше, чем самые прекрасные из священных камней.
Да, так тому и быть. Как только она дойдет до следующего поворота, она повернет назад. Подальше от мрачного Kaрпона и его грубых и жестоких стражей.
Она почти уже закончила свой объезд, когда разглядела небольшое движение на куче отбросов. Райет, подумала она; они любили прятаться в таких помойках. Больше некому.
Ночной ветер донес слабый стон.
Страдание на устах кого-то едва живого.
Старая женщина остановилась. Там был кто-то, кого охранники выбросили умирать. Она тот час же развернула телегу в направлении звука.
Kaрпон был опасен, но она не беспокоилась о нем. Кто — то нуждался в ней здесь, в этой куче мусора. Обнаружив груду тряпья и раненной плоти, она резко остановила телегу.
Спрыгнув, она захромала к истерзанной массе. Было ли это человеком или животным, она не смогла бы сказать, поскольку оно было так ужасно изувечено. Она медленно наклонилась, оберегая больную спину, и с усилием перевернула его на бок.
Ужасный, мучительный стон боли прохрипел из его груди.
В свете двух лун она смогла разглядеть, что когда-то это был человек.
И он был очень плох. На первый взгляд, его как будто били и истязали… а возможно и хуже того. Никак нельзя было определить, каким он был изначально — нет, он никогда больше не будет похож на себя прежнего. Какой бы ни была его привлекательность, которой он когда-то обладал, она ушла навсегда.
Хотя это уже не имело значения, он вряд ли долго проживет.
В любом случае она попытается помочь ему.
Она приблизила лицо к его уху, чтобы он смог, несмотря на свою боль, сосредоточить свою энергетическую силу на том, что она скажет. — Я не знаю, можешь ли ты услышать меня, но если ты хочешь жить, тогда ты должен помочь мне. Я слишком стара, чтобы в одиночку поднять тебя. Здесь рядом повозка… если ты сможешь помочь мне, я попытаюсь затащить тебя в нее. Постарайся не кричать, как бы больно тебе не было; поблизости — охранники Карпона.
Сочувствуя, она взяла его за руку. Она не ждала ответа, человек был слишком изнурен. Прошло некоторое время, пока она говорила, что нужно сделать.
Вдруг, рука слабо сжала ее, он пытался сказать ей, что он услышал ее и хотел жить!
Глаза старухи блеснули. Быть может, ей удастся спасти его от того, чтобы не стать еще одной из жертв Карпона. — Да, я понимаю, мой бедный друг. Мы попытаемся. — Положив его руку себе на плечи, она сказала ему, что она собирается встать.
Это было трудно, и на мгновение они почти свалились вместе, но она смогла удержать его. Все его тело дрожало, но он даже не вскрикнул. Он был храбрый и мужественный, поняла она, опечалившись, что он был столь неудачлив, чтобы попасть в руки охранников Карпона.
Телега была прямо рядом с ними, и так или иначе она сумела запихнуть и втащить его искореженное тело в заднюю часть. Он извивался и бился в конвульсиях от боли, но все же не кричал.
Наконец, он был в телеге. Накрыв его изношенным одеялом, старуха взгромоздилась на переднем месте и хлопнула поводьями.
Она собиралась помочь ему выжить. Эта идея принесла заряд новой энергии ее утомленному телу.
Только когда они оказались далеко в Серебряном Лесу, где никто не мог услышать его, он не сдержал свои страдания. Мучительный крик невыносимой боли вырвался из глубин его души.
Это был звук, который она никогда не сможет забыть.
Глава 4
Большую часть ночи Джиан вел их через обширные луга и просеки, окружающие крепость. Родовое имение Карпона было внушительным, покрывающим огромную территорию, и потребовалась буквально вся ночь, чтобы покинуть его землю.
Они остановились на перекрестке в области, граничащей с владениями Карпона. Впереди была небольшая низина, с правой стороны от нее вилась еще одна тропа.
Джиан посмотрел вверх в ночное небо.
— В этом мире есть три Туннельных перехода.
— Да. Ты знаешь, где они?
— Не совсем. Я могу чувствовать их и знать, в каком направлении они находятся, но я не могу сказать, насколько далеко.
Туннели соединили миры и строго контролировались Высшей Гильдией Авиары. Гильдия наняла рыцарей Чарла, чтобы защитить и Альянс планет, и структурную целостность Туннелей. В самой Высшей Гильдии Туннели были в абсолютном ведении уважаемого Дома Мудрецов.
Так как этот мир был очень отдаленным и не был членом Альянса, его Туннельные переходы были ограничены в поддержке миров, желающих вести торговлю и поддерживать связи.
Хранители могли ощутить присутствие Туннелей, но не могли вызывать их. Это было доступно только некоторым посвященным Чарла. В этом мире, не входящему в Альянс, портал не поддерживался Привратниками Чарла. Вероятнее всего вход в Туннель оставался открытым, как тот, через который Джиан раньше проникнул в этот мир.
Часто на варварских мирах, подобно этому, Туннельные переходы в начале сохранялись закрытыми, пока в дальнейшем их не исследовали Хранители. Хранители, будучи по своей природе любознательными и склонными к приключениям, были идеальными кандидатами на такие задачи. В обмен на эти услуги, Гильдия вознаграждала Хранителей определенными привилегиями и защитой.
Однако, Хранитель Тумана пришел в этот мир не как посланец Дома Мудрецов или Высшей Гильдии. Он пришел, чтобы найти Дарика.
В любом случае, возвращение назад на Авиару было бы долгим и опасным. Они должны были бы путешествовать из одного мира в другой, пока не достигли бы Альянса, где все планеты были связаны с Авиарой.
— Самый близкий и самый оживленный находится в королевской деревне, в дне пути отсюда. За этим холмом есть тропа, которая должна вывести нас прямо к Пути Кочевников. Нам потребуется добраться до самого центра деревни, где нахадится Туннель.
Это был тот самый Туннель, через который Джиан вошел в этот мир.
— Нет, Дженис. Карпон ждет, что мы пойдем туда, и будет контролировать и дорогу, и Туннельный вход. Мы должны найти другой Туннель. Как далеко — следующий?