– Вот… Проклятие…
Вторая попытка забраться наверх тоже не удалась, а при третьей он не смог даже дотянуться подбородком до откоса. Силы убывали, и Кро опять посмотрел вниз, теперь оценивая, куда можно рухнуть с наименьшими последствиями. Статуи, ступени и каменные перила, естественно, отпадали. Зеленая травка, как он знал, росла на твердой, как гранит, сухой земле. На краю газона возвышались две липы, но долететь до них Битали не смог бы, даже толкнувшись ногами изо всех сил. Равно как и до густых кустов сирени, способных хоть немного смягчить удар.
Самым неприятным было то, что Битали не мог увидеть земли прямо под собой. Там вполне могла быть какая-нибудь мягкая копна сена. А могла – ограда с пиками.
Почему-то именно последнее подозрение наиболее глубоко запало ему в душу, и молодой человек сделал еще попытку подтянуться. Ему опять удалось дотронуться подбородком до края откоса – но не более того. При этом пальцы снова стали соскальзывать – и он опустился, чтобы качнуться из стороны в сторону и ухватиться надежнее. В душу все глубже закрадывалась предсмертная безнадежная тоска. Кро понимал, что выбраться наверх не получится, а висеть бесконечно он не сможет. В конце концов силы его покинут, и…
Когда до этого мгновения оставалось совсем немного, сверху вдруг показалась голова профессора Клеотоу, и изящный взмах палочки перенес Битали в комнату, к самому столу.
– Вам пора, мсье Кро.
Битали не ответил. Он выдохся настолько, что не мог не только идти, но даже стоять. Кро отступил и буквально упал на скамью у стены. Учительницу, надо сказать, такое его поведение ничуть не удивило. Она лишь выложила на край стола его волшебную палочку:
– Не забудьте это, мсье Кро. Разве вас не учили, что со своей палочкой маг не должен расставаться никогда, ни при каких обстоятельствах?
– Зачем? – выдохнул Битали. – Зачем вы это сделали, профессор?
– Зачем вытащила вас из-за окна? Потому что вам пора на ужин. Время вашего урока истекло.
– Зачем… Зачем все это… – подобрать слова Битали не смог и лишь неопределенно взмахнул руками.
– Вы не забыли, мсье Кро, что я ваш преподаватель по демонологии? – Губы молодой профессорши разошлись в легкой улыбке. – Вы только что узнали, как именно на человека нападает суккуб. Он вызывает в мужчине самые чистые и нежные эмоции, чувство влечения, добивается тем самым послушания и душевной открытости, обезоруживает, а затем убивает. Или пользуется своей победой как-то иначе. Например, связывает и подвергает пыткам, чтобы узнать некую тайну. Или продает тем, кому интересна его жертва. Случаются всякие ситуации. Но ни одна из них жертве обычно не нравится.
– Но за окно-то зачем?!
– Смею вас уверить, – улыбнулась Эления Клеотоу, – таким образом урок усваивается намного, намного лучше.
Что верно, то верно: перед Битали сидела все та же прекрасная девушка, которая улыбалась той же зовущей улыбкой и скользила по нему тем же взглядом, что и до урока – но теперь эти уловки не вызывали в душе у молодого человека ничего хорошего.
– Я пойду, профессор. – Он встал и забрал свою палочку.
– Разумеется, – кивнула Эления Клеотоу, возвращаясь к чтению. – Но советую вам в течение ближайшего часа все-таки ничего не есть. Желудок может не удержать пищи. Сначала немного полежите.
От этих слов Битали остановился. Он знал, что чувствуется при перемещении с помощью заклинаний. Но уже через миг решил рискнуть и, не попрощавшись, вошел в стену, чтобы тут же выйти в аудитории. Желудок колдовского переброса даже не заметил. Немного успокоившись, Кро добрел до сфинкса, ткнул его палочкой в нос, скомандовав:
– Верхний боевой ярус!
В комнате было тихо и пусто. Битали бросил учебники на стол и с облегчением рухнул на постель.
Сосед появился как раз где-то через час. Водрузил возле очага объемистую сумку:
– Вот, набрал. Анита сказала, из шерсти веревку плести нельзя, потому как коровье заклятие может подействовать и на животное, из которого остальная шерсть. Если оно не дойное, то колдовство вместо молока всю кровь высосет. Так что я крапивы набрал, из нее веревку сделаем. Тогда точно непользованная будет, никто не придерется. – Надодух принялся выгребать из сумки сочную зеленую добычу. – По уму, ее ранней весной нужно собирать или в конце зимы. Но ведь нам на этой веревке не вешаться, и так сойдет. А ты как? Доказал дамочке, как круты парни с нашей башни?
– Еще как, – не поднимая головы, ответил Кро.
– Эк она тебя вымотала! – оценил Надодух, раскладывая стебли на полу ровным слоем. – Поможешь? Только аккуратно, чтобы подсыхала, а не жарилась.
Битали присел, достал палочку, указал ею на пол, произнося под вдох опорное слово:
– Асугарси.
Зеленые стебли почти по всему полу мгновенно превратились в потрескивающую серую солому. Зеленый цвет сохранили только две полоски справа и слева, не попавшие под действие заклинания.
– Ничего себе, ты даешь, – изумился недоморф, только-только поднявший свою палочку. – У меня меньше полусотни воздействий не получается.
– Так ведь я корсовинг только вчера проводил, – напомнил Кро и двумя движениями досушил траву: – Асугарси, асугарси…
– Положим, я обряд до конца прошел, а ты еще нет, – почесал подбородок Надодух. – Хотя, конечно, ты Темный Лорд, а я так, последний проклятый.
– Зато ты знаешь, что из крапивы можно веревку делать. А я и не знал, – попытался утешить его Битали.
– Про крапиву на курсе колдовства еще два года назад рассказывали. И про то, как разделывать, и что от низших духов помогает. Они на нее не ступают и не дотрагиваются. Хм, все уже сухое… А я думал… Ладно. Ты уже поел?
– Нет.
– Тогда пошли. Я Лараку обещал не отвлекаться. Они с Генриеттой ужинать еще до дойки собирались, потом в кабинет придут.
– С Генриеттой? – удивился Кро.
– Угу, – кивнул недоморф. – Она ему руки целит. Или обезболивает. Не знаю, это у них по гендерному воспитанию какая-то хитрость дается. Анита в библиотеке по молочному наговору все детали собирает, Цивик на завтра самостоятельную работу делает, по дальномирию, они с Дубусом должны ее по нашим конспектам записать. Потом придут.
– Почерк же один будет!
– Так конспекты все равно никто не смотрит. Это чтобы мы на уроке не сбились. Основные моменты для памяти. В общем, мы решили, как закончим, в кабинете собраться. Вот, теперь и ты вернулся.
На ужин у соседей ушло не больше получаса. После чего, собрав с пола крапиву, они перебрались в бывшую вотчину профессора Налоби. Недоморф сбегал за водой, хорошенько спрыснул только что высушенную траву и вручил Битали ровную деревянную палку:
– Бей.
– Кого?
– Вот так… – Он подобрал пучок крапивы, кинул на низкий стол и принялся старательно лупить. Кро вздохнул и присоединился к его стараниям.
Где-то через полчаса пришла Горамник – и тоже получила в руки палку. Затем появились Ирри и Генриетта с тремя пузатыми грелками. Следом Комби тянул сумку с хлебом.
– Это еще порезать надо, – предупредила девушка.
– Ну так режьте, – кивнул на подоконник недоморф.
К приходу Цивика и Дубуса главная часть работы была окончена – Надодух опять спрыснул сено водой, собрал пучками и принялся выбивать мусор. Битали, пользуясь передышкой, вместе с Ирри сходил на улицу оставить угощение для садовых гномов, а когда вернулся назад, всякий сор, листья и мелкие веточки с пола оказались уже убраны, а нити в локоть длиной, извлеченные из стеблей, высокой мохнатой кучкой лежали на подоконнике.
– Гребни сотворить нужно, чтобы расчесывать… – как раз говорила Анита, когда он вошел в комнату.
– Не, не нужно, – мотнул головой недоморф. – Это для тонких тканей кудель скребут. А для веревки и так сойдет. Генриетта, тебя четыре каболки устроят?
– Я посмотрю, – кивнула девушка.
– Волосков настригли? Готовьте. Комби, одолжи ботинок.
Третьекурсник снял левую обувку, протянул Надодуху. Тот уселся перед окном, сунул ботинок голенищем меж колен, взял несколько нитей, связал их кончики, другие, наоборот, распотрошил, положил на подошву. Провел сверху ладонью. Закрученные каболки попытались развернуться – и сплелись в единую веревку возле узла. Недоморф подергал нити, снова положил, прокатил ладонью, отпустил, давая скрутиться. Взял из куска нить, добавил кончиком в веревку, прокатил, отпустил, опять прокатил, добавил еще. Поднял голову на товарищей:
– Вы так смотрите, будто я чародейство какое-то неведомое творю! Анита, помоги. Волоски коровьи у основания прикладывай, чтобы их закручивало, когда каболки заплетаются.
– Сейчас.
Отличница забрала у Генриетты стаканчик с пучками шерсти, присела рядом с Надодухом.
– Так! – громко привлек к себе внимание Цивик. – Слушайте внимательно, чтобы на уроке не запутаться. Значит, заданием на самостоятельную работу было узнать состав глубинных земных недр и сделать надлежащие выводы из этого знания. Профессор Омар всегда как задаст, так задаст, голову сломаешь. Теперь слушайте, что я накопал. Ты слышишь, Ирри? Дубус тебе конспект заполнил. Если не ответишь, фальшивку враз раскусят.
– Да слышу я, слышу! – Ларак уселся на пол и откинулся спиной на шкаф.
– Итак, полтораста лет назад странный ученый-самоучка по имени Сабатини Мимисто почему-то начал думать над тем, как устроена земля под ногами. Во всяком случае, ничего более умного в учебнике не написано, а в энциклопедии есть только даты жизни и описание опыта. Мимисто долго гадал, как именно можно удовлетворить свое любопытство, и в конце концов разработал заклинание «итрибейс», позволяющее переместить любой предмет из известной точки пространства к себе рядом. Ты понял, Ирри?
– Чего ты меня-то спрашиваешь? Я что, дурак, что ли?
– Нет, ты не дурак. Но твой ответ на уроке должен совпадать с твоим конспектом, если профессор Омар в него заглянет! – весомо ответил Цивик. – Так вот, этот ненормальный с помощью своего заклинания выдернул у себя из-под ног с глубины в пятьсот миль этот самый предмет. То есть кусок обычной земли, но из большой глубины. Ирри, это было из глубины в пятьсот английских миль!
– Сам дурак, – уже без промежуточных фраз ответил Ларак.
– Значит, у него на столе оказался кусок расплавленного металла, из которого вдобавок валил газ. А поскольку было это, как я говорил, полтора века назад, то светил себе этот Сабатини свечами. Палочкой он заклинания творил. От свечей газ тут же вспыхнул и горел ровно два часа и два десятка минут. У тебя это в конспекте записано, Ирри, сам можешь посмотреть.
– Отвяжись!
– Два часа двадцать минут, – повторил для всех Цивик. – Из чего Сабатини Мимисто сделал вывод, что в подземном мире находится некое хранилище энергии. Эта энергия просачивается наверх и дает нам ту самую силу, которой мы и пользуемся. Так он подумал потому, что, если появился огонь, то значит, есть и энергия. Ты спишь, Ларак, или слушаешь?
– Да отвяжись, пока в лоб не схлопотал!
– Потом он отдал этот кусок с глубины в лабораторию. Правда, не людям, а смертным. Он ведь не был признанным ученым, и его никто не слушал. Смертные сказали, что этот кусок – это… – Он открыл тетрадь. – Ну, тут записано. И ничего больше. Сабатини Мимисто все же был уверен, что из недр земли поступает сила, и попытался это доказать. Он стал изучать состояние земной поверхности и вскоре выяснил, что на ней есть трещины, в основаниях которых, в самых широких местах, глубина сквозь корку до поверхности составляет всего четыре мили. В других местах эта толщина за двадцать миль зашкаливает. Двадцать миль, Ирри, это очень много.
На этот раз Ларак не отреагировал вовсе. Словно и вправду спал.
– По странному совпадению, точки, через которые должна идти сила, расположились так: одна в Америке в Чертовой пустыне, одна возле Байкала, одна в Израиле. С тех пор среди ученых кипит спор. Одни уверены, что вытекающая сила сожгла жизнь в Чертовой пустыне, вызвала религиозный взрыв в Израиле, а Байкал плохо изучен. Другие утверждают, что силы нет, что в Чертовой пустыне и на Байкале ничего не происходит, а Израиль – это совпадение. Ирри, ты знаешь, чем Байкал отличается от Америки?
– Не нарывайся, Цивик! Ты еще жив только потому, что я устал. Но я могу и подняться.
– Значит, не знаешь, – кивнул однокурсник. – Ну, а Сабатини Мимисто в этом споре никогда не участвовал. Он попытался добыть еще образец, и его разнесло в клочья вместе с домом и тотемником. Так, во всяком случае, написано в Энциклопедии Великих имен. Теперь смотри на меня, Ирри! У тебя в тетради записан результат химического анализа. Запомни, внутри Земля состоит наполовину из кремния, на треть из магния, одна десятая в ней железа, а прочих элементов так мало, что ты имеешь право этого не запомнить. Понимаешь это?
– Нет, ты все-таки напросился! – Ларак поднялся с пола.
– Тогда повтори! Повтори, и если сможешь, я разрешу стукнуть меня в лоб.
– Половина магния, треть кремния, десятая железа. Доволен?
– Неправильно! – обрадовался Цивик. – Кремния половина, а магния треть.
– Ну и что?
– А то, что это у тебя записано, и ты это как бы сам нашел. И должен знать! Как этого подорвавшегося геолога звали?
– Сабатини Мимисто! – Ларак высунул язык: – Что, съел?
– А какой состав Земли?
– Половина кремния, треть магния, десятая железа и всякая мелочь, которую я с ходу и не упомню.
– Ладно, можешь стукнуть. – Цивик покорно подставил лоб.
– Да иди ты… – пожалел его Ирри и уселся обратно к шкафу.
Недоморф тем временем, скатывая и скручивая каболки в толстый ворсистый шнур, извел всю кучку заготовок, встал, подбросил конец веревки. Она шлепнулась о потолок – в то время как другой конец благополучно лежал на полу.
– Готово, можно читать заклятие.
– Читать можно, только пользы не будет, – ответила Анита. – Зелья-то нет. Варить нужно. Естественно, в полночь и, само собой, обнаженной. Так что это все я сделаю без вас.
– Мы можем пустить к себе. У нас в комнате есть очаг, – предложил Битали.
– Спасибо, где развести огонь, я как-нибудь найду, – улыбнулась девушка. – Нужны травы.
– Э-э… – Недоморф подтянул к себе холщовую сумку, открыл боковой карман. – Вот, все по списку. Только не сушеное все. Не знал, нужно или нет.
– Хоть завтра-то вы это сделаете? – умоляюще спросил Ларак. – А то я без рук останусь!
– Веревка есть, зелье будет ночью, наговор у меня записан. Наверное, завтра в обед можно будет попробовать, – пообещала отличница. – Пары часов на это наверняка хватит.
– Тогда, ребята, – сказал Битали Кро, – помогите мне разложить угощение для домовых. Им пора ужинать, а нам – спать.
Ведьмы
Первым уроком шло дальномирие. Перед занятием в аудиторию угораздило влететь большую зеленую муху, кто-то из «троллей» попытался сжечь ее «вьюром», но промахнулся, другой использовал «мартилло» – и тоже неудачно. Уже через несколько мгновений в воздух взметнулись десятки палочек, и юные чародеи, забыв про все, принялись гоняться за вертлявым насекомым, опрокидывая столы, стулья и сшибая друг друга с ног. Муха выигрывала, а заклинания становились все более серьезными. Если поначалу школьники еще опасались повредить потолок или обстановку, то вскоре настолько вошли в азарт, что готовы были пожертвовать всем ради точного удара. Появления профессора Омара ибн Аби Рабиа толпа не заметила и налетела на него с такой скоростью, что с носа мудрого араба слетело пенсне и закачалось ниже пояса на длинной золотой цепочке.
– В-вэк! – рявкнул маг, и удар заклинания раскидал ближних охотников на добрый десяток шагов в стороны, перемешав со столами и учебниками. Кто-то оказался под столом, кто-то на столе, самые везучие были всего лишь присыпаны книгами и конспектами. – Вам здесь не поле для игры в мяч!
Школьники, потирая зашибленные ребра и конечности, стали подниматься. Профессор же, сообразив, что от раздражения несколько погорячился, понизил тон, крутанул палочкой, поднимая столы, кивнул:
– Садитесь и успокаивайтесь. В следующий раз за такое поведение стану снимать баллы.
Муха, с торжествующим жужжанием описав круг под покрытым оспинами и подпалинами потолком, улетела к окну, села на раму и забилась там в какую-то щель. Профессор, к счастью, глаза к потолку не поднял. Наоборот, он наклонился над журналом, потом оглядел класс: