— Да, я вот тут подумал, что к вину кое-чего не хватает, — загадочно изрек я.
— Это чего же?
— У меня с собой каннабис есть… ну то есть не совсем с собой. Я его оставил в доме, где мы остановились, — уши Налиэля заинтересованно шевельнулись, он переключил внимание с Саффы на меня. Я послал ему ослепительную улыбку, — как говорит моя мама «Вино без Каннабиса — деньги на ветер». Не мог бы ты уважаемый Налиэль сгонять за этой чудесной травой? Я отлучиться из дворца не могу, сам понимаешь.
— И где этот Каннабис лежит? — стараясь говорить равнодушно, спросил Налиэль.
Я обстоятельно объяснил, где именно заныкал столь желанную эльфом траву. Спасибо Иксиону, который просветил нас о том, что большинство эльфов на Каннабис реагируют, как коты на валериану — просто дуреют при одном упоминании.
Налиэль запечатлел на руке волшебницы поцелуй и испарился, пообещав вернуться как можно быстрее.
— Ты с ума сошел, Эрраде? — спросила Саффа, схватила подушечку с дивана и начала ею обмахиваться, все так же не глядя на меня.
— Так и будешь ко мне задом сидеть? — разозлился я, взял ее за плечи и развернул к себе.
— Да, что ж ты за дурак такой? — воскликнула Саффа, глядя куда угодно, только не на меня, — ты не понял, что от этого Налиэля Сиатрисом воняет как от девицы какой?
— Понял, поэтому и выпроводил его, а то ты, кажется, увлеклась этим ушастым не на шутку.
— Вспомни, что с королем было, когда он Сиатрис понюхал, — проворчала Саффа, опять отвернулась и начала подушкой этой перед собой воздух гонять.
До меня, наконец, дошло, в чем дело. Валь, когда этой гадости нанюхался, которой тощая Тайя пользовалась, не на нее набросился, а на Селину, которая стояла рядом и как раз была в его вкусе — пышечка такая же, как Аннет. Выходит вот почему Саффа на меня смотреть боится и на Налиэля, который не в ее вкусе, сосредоточенно пялится. Интересно… интересно, как ей понравится быть почти привороженной? Отобрал я у нее подушку эту и заставил на себя посмотреть.
— Ну, ты и скотина! — прошептала она.
— А ты дура, — довольно ухмыляясь, парировал я, — дала мне средство против Сиатриса этого, а сама им воспользоваться забыла. И кто ты после этого? Дурочка неосторожная.
Кажется, ей было безразлично, как я ее называю. Не успел я и глазом моргнуть, как она у меня на коленях оказалась. В глазах ни одной мысли и такая настойчивая. Сказать ей, что у меня с собой имеется средство, запах которого нейтрализует воздействие Сиатриса? Пожалуй, скажу. Но не сразу. Да-да, месть моя страшна! Она же воспользовалась когда-то тем, что я околдован. Так чем я хуже? Правда, здесь место не очень подходящее чтобы по полной программе развернуться. Одним словом, когда вернулся Налиэль, который никакой травы не нашел, мы целовались и не сразу поняли, что он уже здесь.
Слышу — эльфийки которые вино принесли, и статуи тут из себя изображали, захихикали. Наверно, физиономия у Наливая была очень уж офигевшая. Ну, его можно понять — мало того, что желанной травы в моих вещах не обнаружил, так еще и девушку, которую он охмурял, другой целует. Точнее она сама целует и уже раздевать меня начала, игнорируя тот факт, что мы тут не одни. Я ее еле от себя оторвал и сунул ей под нос пузырек с нейтрализатором Сиатриса. Она сделала глубокий вздох и уставилась на меня со странным выражением. Я думал, она злиться будет, обругает меня по всякому, но она какое-то время молча смотрела, потом с колен моих слезла и начала поправлять одежду и растрепавшуюся прическу.
— Ну что Налиэль, где Каннабис? — бодренько обратился я к офигевшему эльфу.
— Не нашел, — процедил он сквозь зубы и плюхнулся на диван, на свое место, рядом с Саффой.
— Как не нашел? Выходит, Вальдор, засранец такой, его стырил! — совершенно натурально возмутился я.
Налиэль недоверчиво брови изогнул и хотел что-то возразить, но тут явился эльф с брюликами на сапогах и предложил нам следовать в тронный зал, к Вальдору.
Глава 11
— Так чем я могу помочь? — интересуется Рахноэль.
— Ну что ты, брат! Какая помощь?
— Может быть, ты хочешь, чтобы я поговорил с Лиафель?
— Да не стоит. Я с ней уже разговаривал.
— И что она?
— Увы, поскольку она, как ты сказал, молода и неопытна, киль-да отказала мне. Ах, лучше бы она отказала, когда я просил стать ее моей женой.
Весело смеемся.
— У тебя есть чувство юмора, брат, — пытается польстить Рахноэль.
— Благодарю, — заявляю я, продолжая улыбаться. Интересно, эта церемония взаимного обнюхивания долго еще будет продолжаться?
— И все же мне неприятно, что такая мелочь доставляет тебе столько хлопот, — проговаривает Рахноэль. В этот момент он наклоняется, чтобы подлить мне вина и выражение глаз этого хитрого старого эльфа я не вижу.
— Ну что ты, какие хлопоты!
— Может быть, я могу что-то для тебя сделать?
Изображаю на физиономии задумчивость.
— Если тебе это будет нетрудно.
— Нет-нет, конечно нетрудно! Проси, что хочешь.
Так, а вот теперь уже можно говорить прямо. Почти прямо.
— Мои придворные маги уверяют в том, что опеку можешь снять и ты, брат.
Ну, вот только позволь удовлетворению появиться на твоей узкой гладкой физиономии, родственничек. Только позволь! Нет, молодец. Лицо серьезное, во взгляде почти что боль.
— Да, возможно, — как-то неуверенно проговаривает он. И наигранность почти не чувствуется. Вот что значит века практики. Я так не умею. У меня терпение уже заканчивается.
— Это достаточно сложный ритуал… — продолжает Рахноэль.
Вот врет! Зачем врет-то? Я же все выяснил давно. Ему достаточно две фразы произнести, и Шеон свободен.
— …достаточно сложный не по исполнению, а с моральной точки зрения. Ведь я фактически лишаю племянницу прав на сына. Ты меня понимаешь, Вальдор?
— Да-да, конечно, понимаю. Но такова жизнь. Кто-то теряет, кто-то находит.
Что тебе от меня нужно, гадина длинноухая?!
— Есть кое-что, что могло бы утешить бедную девочку, да и мне не дать терзаться муками совести.
Муки совести?! У него?! Спокойно, Вальдор, и постарайся сделать так, чтобы глаза у тебя за пределы лица не выползали. Стараюсь.
— И что же это, брат?
— Шеоннель ведь не просто мальчик. Он, возможно, твой наследник. Он — маг с хорошим потенциалом. Он соединил в себе кровь двух великих народов. И, я, кажется, упоминал, он мой дальний родич. Этот мальчик важен для Альпердолиона.
— Да-да, ты прав. Наверное, мне стоит отказаться от своей затеи, — вздыхаю я.
— Все не настолько плохо, Вальдор. Просто пойми, я вынужден просить тебя об ответной любезности. Будь я просто эльфом, конечно, я бы позволил Шеоннелю самому решать, с кем из родителей ему оставаться. А поскольку я правитель…
Да будь ты просто эльфом, я бы к тебе и не пошел.
— Я понимаю, — вздыхаю, грустно качая головой.
— Я вынужден попросить тебя дать клятву.
Рахноэль надолго замолкает, ожидая, видимо, моей ответной реплики. Я же сижу со скучающим видом. Так, молчание затягивается. Ладно, уговорил.
— И какую же клятву? Беречь и защищать Шеоннеля? Позволить матери видеться с сыном? Отпускать ребенка в Альпердолион время от времени? Или, может быть, выплатить Лиафель денежную компенсацию? На все из перечисленного согласен.
— Это не совсем то, что я хотел бы Вас попросить.
О, мы уже на «вы». Отлично, приближаемся к финалу.
— Речь пойдет о взаимоотношениях между нашими государствами, — продолжает эльф, — о своего рода договоре о мире и сотрудничестве.
— Не проблема. Пусть Ваши юристы подготовят проект договора. Мы с министрами его рассмотрим и, скорее всего, утвердим.
— Это слишком долго, — вздыхает Рахноэль.
— Такова процедура. Я не принимаю подобные решения один.
— Боюсь, что в противном случае, и я не смогу пойти Вам навстречу.
Вот меня и прижали к стенке.
— В чем суть договора?
— Вы поклянетесь, что Зулкибар отказывается от участия в каких-либо военных союзах, направленных против Альпердолиона.
— Насколько я помню, мы в таких союзах и не участвуем. И воевать с Альпердолионом… Мне и в голову такое не приходило. Что нам делить?
— Вы готовы поклясться, Вальдор?
— Да, но я могу отвечать только за себя.
— Вы и будете отвечать за себя. Я начинаю процедуру?
— Стоп. Сначала мне нужно проконсультироваться с волшебниками.
— Исключено.
— Почему?
— Они не должны знать о нашей договоренности.
— Прости, Рахноэль, дорогой. Насколько я понимаю, речь пойдет о магической клятве. Они должны хотя бы изучить заклинание, которое ты собираешься на меня наложить.
Холодный взгляд в мой адрес.
— Вы мне не доверяете?
Я?! Да я больше крысам в подвале доверяю, чем ему! Да я бы с большим удовольствием с акулами голым поплавал, чем продолжал общение с этим эльфом. Да я бы… А! Какая разница!
— Прости меня, брат. Я, как и ты, правитель. Заботиться о собственной безопасности для меня — все равно, что заботиться о границах государства. Я не могу так рисковать.
— Хорошо, — вздыхает эльф, — я позволю одному из твоих волшебников проверить структуру сплетенного мною заклинания.
— Обоим.
— Хорошо, обоим.
Рахноэль поднимается с кресла, подходит к двери и просит достаточно громко, чтобы я слышал, привести сюда Саффу Озерную ведьму и Мерлина Эрраде.
Минут через семь появляются мои маги — сосредоточенные и, кажется, немного взъерошенные.
— Ваше величество, — проговаривает Саффа, делая реверанс.
— Мне нужна Ваша помощь. Сейчас Его величество Рахноэль сплетет заклинание, которое он намеревается на меня наложить. Ваша обязанность проследить, чтобы оно было для меня безопасным. После чего вы должны будете удалиться. Задача ясна?
Отвечают хором:
— Да.
Рахноэль пропевает несколько фраз.
— Стоп, — заявляет вдруг Саффа, — последние три слова отменяйте.
Лицо эльфа вспыхивает от гнева, но он лишь выдыхает и проговаривает еще несколько слов.
— Я закончил, — произносит Рахноэль, — господа волшебники удовлетворены результатом?
— Ваше величество, — встревожено произносит Саффа, — это неснимаемая клятва. Вы уверены?
— Уверен. Она безопасна?
— Да, но…
— Можете идти.
Маги удаляются, а я готовлюсь к экзекуции. Назвать иначе наложение на меня этого заклинания не могу. Осталось выяснить один вопрос.
— Когда ты намерен снять опеку с Шеоннеля?
— Прямо сейчас. Я уже послал за ним. Ты произнесешь клятву, а я разорву его связь с Лиафель. И мы разойдемся взаимно удовлетворенные.
Киваю с мрачным видом. Рахноэль сует мне в руки лист желтоватого пергамента.
— Читай вслух.
Читаю.
— Я, Вальдор, король Зулкибара, учитывая взаимное стремление Зулкибара и Альпердолиона к взаимному сотрудничеству, развитию и укреплению отношений… Стороны в случае возникновения ситуации, способной негативно отразиться на обоюдных интересах безопасности или интересах безопасности Альпердолиона или Зулкибара, по взаимному согласию приводят в действие соответствующий механизм консультаций для согласования позиций и координации практических мер по урегулированию такой ситуации… Стороны не предпринимают каких-либо действий, включая заключение договоров с третьими странами, наносящих ущерб суверенитету, безопасности и территориальной целостности другой стороны. Ни одна из Сторон не допускает использования своей территории третьими государствами в ущерб государственному суверенитету, безопасности и территориальной целостности другой стороны…
Там много было еще слов. Устал читать. Суть сводилась к следующему: Зулкибар не при каких условиях не нападает на Альпердолион. Зулкибар не вступает в военные союзы против Альпердолиона. Если вдруг Зулкибар уже состоит в таком союзе, он немедленно из него выбывает. Иначе страшная гибель моим потомкам до седьмого колена по достижении ими тридцатипятилетия. Понятно. Значит, первым, если что, погибнет Шеоннель.
— Клянусь, — выдыхаю я, — теперь Ваша очередь.
Чувствую себя усталым, но нужно закончить.
Входит Шеон. Спокойный, немного напряженный.
Король эльфов смотрит ему в глаза и по-эльфийски проговаривает:
— Ты свободен от своей матери, Шеоннель, сын Лиафели. Отныне ты волен сам определять свою судьбу.
Шеон опускается на колено и целует пальцы рук эльфийского правителя.
— Тогда мы можем идти, — произношу я. Даже говорить трудно.
Нам пора домой. Пора. И стоит подумать, почему Рахноэль заставил меня принести эту клятву именно сейчас. Ведь и в самом деле до последнего времени интересы правителей Зулкибара и Альпердолиона не сталкивались
* * *
О, папа! Ну, где же ты? Не так уж и просто разгребать твои оставленные без присмотра государственные дела, справляться (даже с помощью Юсара) с ранним токсикозом и стараться при этом не думать о том, что мой ребенок будет расти без отца. Да, не думать об этом… Этом… Этом красивом, глупом и жестоком мужчине, за которого я чуть не вышла замуж.
— Ханна, доченька моя, ты хорошо себя чувствуешь?
— Отлично, мама.
Аннет. Лицо обеспокоенное.
— Ханна, ты не забыла о завтрашнем бале?
— Он уже завтра?
— Да, девочка моя. Ты не хочешь примерить платье?
Вот уж чего я не хочу, так это платья мерить. И на бал я тоже не хочу. Можно подумать, у меня выбор есть.
— Хорошо, мама. Конечно. Пусть его принесут в мою спальню.
Поднимаюсь в спальню. Платье мне неожиданно нравится. Оно достаточно простое — вишневое с бежевым. Кружева и драгоценностей по минимуму, но покрой очень элегантен. Не ожидала я такого от матери.
— Я заказала тебе у гномов гарнитур, — щебечет Аннет, протягивая мне футляр с драгоценностями. Серьги и колье. Рубины и бриллианты в белом золоте. Очень эффектно.
— Спасибо, мама.
Аннет смотрит на меня обеспокоено.
— Ханна, может быть, тебе стоит помириться с Киром. Мне кажется, ты переживаешь.
— Это исключено, мама. Мы расстались.
— Я пригласила его на бал.
— Зачем?!
Аннет легкомысленно пожимает плечами.
— Если уж его отец приглашен, я не могла оставить без внимания Кира.
Ну и ладно. Надеюсь, у него хватит совести не прийти. Не хочу его видеть. Вернее, хочу, но не следует.
— Ханна, точно все в порядке?
— Точно! Все отлично! Все нормально!
Смотрю на маму. У нее лицо обиженное. Наверное, не стоило кричать.
— Извини, — говорю, — я немного нервничаю. Отец уехал, а я, кажется, не справляюсь.
Аннет улыбается.
— Справишься.
— Конечно, — вздыхаю я.
Здесь у меня выбора тоже нет. Конечно, справлюсь. Ну, где же папа?
Утром все обычные хлопоты уходят на второй план. У нас сегодня бал. Поэтому я завтракаю в своей комнате, а потом лишь терплю процесс укладывания волос, нанесения макияжа, обряжения меня в платье. Это занимает много времени. Смотрюсь в зеркало. Да, я красавица. Особенно сегодня, когда темные круги под глазами тщательно замазаны.
Вызываю к себе Гарлана и Оллита — главного церемониймейстера.
— Все готово?
Они переглядываются и отвечают. Мол да. Из их переглядывания вижу, что неправда это. Не все. Но справятся сами, и на том спасибо.
Ежегодный королевский бал — то еще представление. Основная цель его проведения — напомнить придворным, кто и насколько из них близок к королю. Вторая цель, негласная — соглашения о брачных союзах. Именно на королевском балу высокородные жители королевства зачастую договариваются о том, за кого они отдадут своих дочерей, и какие выгоды они приобретут. Учитывая то, что я о помолвке (и о ее расторжении) не объявляла, а о моей беременности официально тоже еще неизвестно, и для меня там будет несколько потенциальных женихов. А что? У меня еще есть шанс выйти замуж и сделать вид, что ребенок от мужа. Подумаешь, родился чуть раньше срока! Вот как найду себе графа какого-нибудь! Или еще кого. И пусть Кир воюет себе на здоровье. Жаль, все же, папы нет.