"Ну что же, ехать, так ехать!" — приняв решение, я почувствовал неожиданное облегчение.
Я полистал свои записные книжки и нашел телефон Эдика. Летом у учителей длинный отпуск, и "Паганелю" ничто не помешает поехать с вместе нами!
Поначалу мой бывший одноклассник разговаривал со мной неохотно, но когда я изложил программу путешествия, предложенную Николаем, Эдик сразу же дал свое согласие.
Глава 3.
Утренний прилив оказался неожиданно сильным. Не прошло и нескольких минут, как вода залила костер. Медлить было нельзя, и я начал карабкаться наверх по склону вдоль узкой речной долины, сложенной из огромных валунов, чередующихся с более мелкими камнями, а иногда участками речной гальки. Подъем оказался труднее, чем я думал. Мокрые камни были скользкими и иногда образовывали сложные завалы.
Когда моя нога попала между двумя камнями, я оступился и упал в холодную воду, вымокнув почти до нитки. Падая, я сумел выдернуть ногу из узкой щели между камнями, и это было настоящим чудом. Мне следовало быть осторожным. Если я сломаю себе ногу в этом каменном хаосе, меня не спасет уже ничто.
Я нашел относительно ровное место, чтобы передохнуть. Здесь было достаточно высоко, и приливная волна мне уже не грозила. Берега речушки выглядели довольно живописно. Везде, где смогла закрепиться хоть какая-то почва, выросла зелень. В основном это был кедровый стланик, но были и другие растения. В частности мне попалась неказистая на вид рябина и, что удивительно, небольшой кустик красной смородины. Вот уж не подумал бы, что она тут растет!
На стланике росли шишки. Я с удовольствием полакомился их плодами, на вкус они напоминали кедровые орехи. Жаль, что эти шишки такие маленькие!
Я сидел на большом камне, когда рядом со мной появился небольшой зверек, похожий на белку. Его черные глазки смотрели на меня без всякого страха, но когда я протянул к нему руку, он моментально скрылся в узкой щели между камнями. Судя по черным полоскам на рыжей спинке, это был бурундук.
Я постучал по камню, и любопытный зверек появился вновь, но когда я протянул ему кедровую шишку, спрятался опять. Бурундучок показался мне забавным, но у меня не было времени наблюдать за ним, к тому же мне начали досаждать комары, которых почти не было на побережье. Передохнув, я продолжил трудный подъем. Как хорошо будет, если наверху я встречу людей, или найду какую-нибудь дорогу к местной деревне!
Пока я карабкался вверх, прошло немало времени, но достигнув цели, мне пришлось испытать острое разочарование. Я был готов к тому, что увижу горы и вулканы, но передо мной расстилалась однообразная холмистая тундра, иногда оживляемая зарослями кедрового стланика. Здесь не было ни дорог, ни людей. Тишина была такая, что от нее звенело в ушах. Зеленое безмолвие!
Протянув руку, чтобы сорвать с кустика несколько ягод голубики, я спугнул зайца, который шумно отскочил от меня в сторону. Это оказалось настолько неожиданным, что я испугался. Но если здесь есть зайцы, то должны быть и менее безобидные животные! Скоро я сумел убедиться в этом, заметив на глинистом участке возле ручья отпечаток лапы с длинными когтями. Такой след мог принадлежать лишь одному животному, — большому бурому медведю.
След был свежий, и меня парализовал страх. И как только у меня могла возникнуть идея подняться на этот проклятый обрыв! Узкая полоса земли возле моря, покинутая мной утром, теперь казалась мне землей обетованной. Еще бы! Там были дрова, рыба, крабы, и надежда увидеть случайное судно.
Я немедленно пустился в обратный путь, стараясь не сломать ноги на скользких камнях. Останавливаясь, я поминутно прислушивался. Временами мне казалось, что медведь уже нападает на меня. Я вспомнил, как Николай рассказывал об отвратительных повадках этого зверя, который любит подкрадываться и нападать на людей со спины. При этом он хватает человека лапами за голову и раздавливает ему череп, когтями сдирая кожу с лица на затылок.
К своему удивлению, на берег я выбрался без особенных происшествий. Очень хотелось есть, я нашел острую палку, разулся, и приступил к охоте на камбалу. К сожалению, убегая от прибывающего прилива, я не позаботился о своих вещах, поэтому рыболовную сеть и мою импровизированную кастрюлю унесло море. Ловить крабов стало бесполезно, я не мог бросить их в кипящую воду, а сложить их в одном месте было невозможно, — они моментально расползались в разные стороны.
В это время я вдруг увидел, что на горизонте показался огромный сухогруз. Темнело, и мне нужно было срочно разжечь огонь, чтобы подать сигнал, но это оказалось непросто. Высокая вода намочила береговой плавник, который никак не хотел гореть. Когда мне удалось справиться с этой задачей, пароход уже исчез в серой дымке.
Я испек камбалу, используя вместо сковородки несколько плоских камней, и натаскал к костру побольше плавника, чтобы дать ему возможность подсохнуть. В эту ночь мне было дискомфортно, и я горько сожалел об утраченной собственности: ржавой жестяной банке, и старой, но такой мягкой рыболовной сети...
Глава 4.
Узнав, куда я собираюсь уезжать, Полина попросила, чтобы я взял ее с собой.
— Ты с ума сошла, детка. Это же не увеселительная прогулка. Там надо готовить на огне, там не будет зеркал, туалета, и ванной комнаты!
— Я выносливая... Я выросла в деревне, где не было асфальта, и мы с самого детства ходили в сапогах! — упорствовала Полина.
— Интересно, — с иронией сказал я, — раньше ты не рассказывала мне об этом!
— А ты никогда не интересовался моей жизнью! — парировала девушка, — скажи мне честно: ты не хочешь взять меня в поездку потому, что у тебя есть другая женщина?
— Нет у меня никакой другой женщины!
— Тогда я не понимаю, почему ты не хочешь взять меня с собой!
"Проклятая женская логика,— мысленно возмутился я, — и почему я должен оправдываться перед собственной секретаршей?"
Но сейчас мне не хотелось вновь ссориться с девушкой. Вместо этого, я взял Полину за руку. Ее кожа была ухожена, а длинные ногти представляли из себя шедевр маникюрного искусства.
— Подумай, хорошенько, детка! Как ты со своими холеными ручками будешь готовить на примусе, и мыть грязную посуду холодной водой!
— На вашем корабле наверняка есть кухня и туалет, а в прибрежных поселках имеются отели для туристов. Я думаю, что ты нарочно преувеличиваешь предстоящие трудности, Виктор!
"Вот упрямая девчонка!" — я демонстративно достал телефон и позвонил Николаю.
— Скажи мне пожалуйста, на нашей яхте имеется камбуз и гальюн?
—Ты боишься остаться грязным и без обеда? — засмеялся мой приятель.
— Нет, но я подбираю себе команду, и этими подробностями интересуются те люди, которые хотят поехать со мной!
— Конечно, все есть: камбуз с газовой плитой, два гальюна, и даже душевая кабина!
— Вот видишь, я была права! — улыбнулась Полина.
— Но мне хотелось бы взять с собой человека, который разбирается в медицине...
Улыбка девушки стала еще шире:
— До того, как стать твоим секретарем, я окончила медицинское училище!
Полина говорила убедительно, а у меня больше не было сил, чтобы спорить с ней.
Я подумал о том, что если девчонке что-то не понравится, то я всегда могу отправить ее обратно, — невелика проблема!
— Ладно, уговорила… Поехали! — легкомысленно сказал я.
Узнав состав группы, Николай был неприятно поражен.
— Это твое дело, конечно, — заметил он,— но я не стал бы брать с собой женщин и детей. Может быть, ты еще передумаешь?
— Мой племянник уже не ребенок. Ему уже шестнадцать, думаю, что новые впечатления пойдут ему только на пользу!
— Хорошо. А твои дамы?
— Моя сестра женщина выносливая, к тому же она хорошо готовит!
— А твоя расфуфыренная секретарша, ее-то ты зачем взял?
— Полина, — опытный медицинский работник!
— В путешествии им будет нелегко! — с сомнением покачал головой мой приятель.
— Я думаю, что они справятся! — твердо сказал я.
Мы хотели отплыть в середине июня, но с этим получилась небольшая загвоздка. В последние годы наше государство решило навести порядок в своем обширном хозяйстве. На огромных территориях вокруг Дальнего Востока восстанавливался пограничный режим, существовавший еще при советской власти, поэтому для путешествия в те районы, куда мы собирались, снова требовался пропуск.
Особенных проблем здесь не было. По совету Эдика, в своих запросах я обозначил наше мероприятие, как научную эколого-биологическую экспедицию, но нам пришлось ждать, пока соответствующие инстанции дадут на нее разрешение.
Подготовка к поездке не заняла у нас много времени. Мы купили нужное снаряжение, и уточнили, кто за что отвечает. За оружием следил Толик. Я купил на его имя два самозарядных ружья двенадцатого калибра, с запасом патронов, и карабин со звучным названием "Сайга". Эдуард вызвался вести электронный дневник путешествия, кроме того он хотел выполнять обязанности фотографа. Для этого я купил ему Никон с полноразмерной матрицей и сменными объективами, — надо было видеть, как он обрадовался!
Полина вызвалась исполнять обязанности фельдшера, а моя сестра с племянником должны были стать прислугой за все. Мне достались обязанности руководителя, спонсора, и казначея. Я отметил, что хлопоты действуют на меня положительно, во всяком случае подготовка к путешествию привела меня в хорошее расположение духа.
В начале июля наша группа вылетела в Южно-Сахалинск. Город этот не произвел на меня большого впечатления. Резкая перемена часового пояса давала о себе знать, и мне все время хотелось спать. К моему удивлению Полина отдыхать не стала. В сопровождении Анатолия и Эдуарда она покинула отель под предлогом того, что хочет осмотреть город вместе с ними. Такая самостоятельность моих подчиненных едва ли могла мне понравиться, но я решил не обращать на это внимания, не желая ссориться со своей секретаршей в самом начале поездки.
Следующим пунктом нашего назначения была городок нефтяников Оха, — неприглядный городишко, в котором нам пришлось ночевать в доме, преобразованном в отель из бывшего общежития. По сравнению с ним, Южно-Сахалинск мог бы показаться очень приличным населенным пунктом.
В ожидании прибытия яхты, мы собрались в моем номере. За это время Эдик, никогда не расстающийся с электронным планшетом, успел поведать нам, что в городе живет около тридцати тысяч человек, что возле города имеются естественные выходы нефти, и что территория эта имеет серьезные проблемы, связанные с экологическими загрязнениями.
— Действительно, неуютное местечко, — заметил я. — и почему мы приехали именно сюда? Есть населенные пункты, которые расположены гораздо ближе к северу!
— Они существуют только на карте, — мрачно сказал Эдуард, — поселок Нефтегорск, который ты, вероятно, имеешь ввиду, был уничтожен землетрясением тысяча девятьсот девяносто пятого года вместе с жителями.
— Не может быть! И что, никто не уцелел?
— Землетрясение произошло ночью, когда все спали. От подземных толчков плохо построенные дома разрушались почти сразу. Из трех с половиной тысяч человек, живших в поселке, погибло почти три тысячи.
— А что там теперь? — потрясенно спросил Толик.
— После землетрясения восстанавливать посёлок не было смысла. Нынче там находится только часовня и мемориальный комплекс, а неподалеку размещается кладбище, где захоронены жители поселка. Иногда целыми домами!
— Как это, домами? — не поняла Лена.
— Я видел фотографию, там большой холм, а на нем возвышается каменный прямоугольник с надписью: "могила дома номер восемнадцать"... Хочешь, я найду ее в интернете?
— Только не сейчас! — сказал я.
— Какой ужас, — прошептала Полина, — вот так, во сне и все сразу...
— А эти подземные толчки могут повториться? — озаботилась Лена.
— В принципе, могут, — сказал Эдуард, — город Оха тоже расположен в сейсмической зоне. Но вряд ли это произойдет до нашего отъезда!
"Хорошенькое мы выбрали местечко для начала путешествия!" — от рассказов моего бывшего одноклассника нам стало не по себе, и все обрадовались, когда в отеле появился капитан нашей яхты.
По рассказам Николая, у меня сложилось совсем другое впечатление об этом человеке. Я ожидал увидеть неторопливого в движениях кряжистого морского волка, а Иван был человеком совсем другого склада, подвижным и жилистым человеком небольшого роста, возраст которого трудно определить. На вид ему могло быть и тридцать пять и пятьдесят лет. Позже я узнал от Николая , что ему сорок один год.
Двухмачтовая килевая яхта, на которой нам предстояло идти в Охотское море, называлась "Фата-моргана". После того, как наша группа с помощью моторной надувной лодки, переправилась на нее со всеми пожитками, мы собрались в уютном салоне, обшитом красным деревом. Капитан сказал, что должен провести для нас небольшой инструктаж.
— Меня зовут Иван Гаврилович, — ни на кого не глядя, заявил он, закуривая вонючую папиросу, — запомните, это пожалуйста! Иван Гаврилович, а не Иван, Ваня, кап, чиф, и тому подобное, — фамильярности я не потерплю!
— А Гавриловичем вас можно называть? — не без кокетства спросила моя сестра.
— На отчество без имени я тоже не откликаюсь! — на лице капитана не было даже намека на улыбку, и Лена, пытавшаяся разрядить обстановку, прикусила губу.
— И еще… Здесь, на судне, командую только я. Курс яхты; время сна, вахты, и обеда определяю тоже я. В случае несогласия с моими приказаниями, вам остается лишь одно, – немедленно покинуть мое судно! Всем все понятно? — голос Ивана Гавриловича был не просто резким, он был угрожающим.
— Нам что, придется прыгать за борт? — вскинув брови, холодно поинтересовался Анатолий.
— А как захотите!
Сказанное капитаном не понравилось никому из моей команды, и лишь Николай, судя по всему, давно знакомый с капитаном, сохранял спокойствие. В сгустившемся воздухе повисла гнетущая тишина. Я подумал о том, что с таким подходом к делу, наше путешествие может окончиться, даже не начавшись. Каким же идиотом я буду тогда выглядеть! Мне следовало немедленно разрешить возникшую ситуацию.
— Но позвольте, Иван Гаврилович, — сказал я, из последних сил пытаясь быть дружелюбным, разве мы не должны оговорить с вами все детали?
— Мы все обсудили с Николаем. Я выстроил путь нашего перемещения, рассчитал время пути, учел ветры и преобладающие течения, а также те условия, которые могут возникать при швартовке, или на рейде, возле назначенных пунктов. Это немалая работа! Зачем же мне, капитану, обговаривать детали со всеми подряд! — в голосе Ивана Гавриловича определенно присутствовала некоторая издевка, — я ответил на ваш вопрос?
"Так вот где собака зарыта! — скоро сообразил я. — Этот желчный мужичок, играющий роль морского волка, думает, что главным здесь является Николай, ведь именно он вел с капитаном все переговоры... Ну что же, настало время истины!"
— Николай, действительно, наш руководитель, но все деньги за вашу работу плачу именно я! Это несколько меняет дело, не так ли? — с сарказмом сказал я.
После сказанного мной, лицо капитана внезапно покрылось красными пятнами. Он был в ярости, но ему было некуда деваться. Кулаки капитана сжимались и разжимались, но в итоге он сумел взять себя в руки. Худой мир всегда лучше доброй ссоры!
— Мы вовсе не собираемся с вами спорить, — примирительно сказал я, — для нас само собой разумеется, что слово капитана в плавании, — это закон. Но мы, сухопутные крысы, тоже имеем свое достоинство, так что давайте уважать друг друга взаимно!
Желая разрядить обстановку, я вытащил из-за пазухи плоскую бутылку с коньяком: