— Давайте выпьем за наше знакомство!
— У меня на яхте сухой закон! — сердито буркнул Иван Гаврилович.
Я послушно спрятал бутылку обратно в карман. Собрание продолжилось.
Капитан познакомил нас с техникой безопасности и с правилами действий в экстремальных ситуациях, затем определил нам спальные места. Мне хотелось оказаться вместе с Полиной, но расположение кают не давало нам такой возможности. Женщинам отвели маленькое помещение в носовой части (капитан назвал его кубриком), а мужчины должны были разместиться в салоне (кают-компании).
Что касается капитана, — никто и не думал претендовать на его каюту!
Наступил закат. На море была небольшая волна, яхта прочно стояла на якорях, но Иван Гаврилович счел необходимым назначить ночную вахту.
Первыми вахтенными были мы с Николаем, причем мне досталась так называемая "собачья вахта", с одного до четырех часов ночи. Все это время я добросовестно просидел в холодном кокпите, время от времени делая согревающие глотки из своей фляжки.
"И какого черта я тут делаю?" — к четырем утра коньяк закончился, но я так и не нашел ответа на этот вопрос.
В шесть утра наша яхта снялась с якоря, и пошла курсом фордевинд в северном направлении. Капитан распределил наши обязанности следующим образом: вахтенными (по три часа через девять) были назначены Николай, Эдуард, Толик, и я. Таким образом был решен вопрос недостатка спальных мест, так как в кают-компании их было всего четыре. Дамы были определены на камбуз, а Денис занял странное положение то ли юнги, то ли помощника капитана.
Иван Гаврилович явно благоволил к мальчишке, охотно обучая его управлению парусным судном. Денис, который поначалу прозвал капитана "Иваном Гавниловичем", сейчас был от "настоящего морского волка" в полном восторге. Он помогал капитану при смене курса и установке парусов. Не прошло и дня, как он начал оперировать сложным морским жаргоном, и отличать курс бейдевинд от фордевинда. Наши женщины вполне освоились на камбузе, и кормили нас неплохими завтраками и обедами.
Трапезничали мы в кают кампании, причем один из мужчин должен был подменять вахтенного. Что касается капитана, то он предпочитал принимать пищу в одиночестве, в своей каюте. Вероятно, этому чудаку казалось, что таким образом он поддерживает незыблемые морские традиции.
Глава 5.
Я проснулся от непонятного шума, который незаметно вкрался в мой сон. Светало. Огонь почти погас, а где-то в полумиле от берега тарахтело небольшое рыболовное суденышко. Раздувать пламя было поздно. Я бросился к кромке воды, изо всех сил размахивая свитером, и крича, что нуждаюсь в помощи.
На борту не было видно ни одного человека. Стуча двигателем, суденышко прошло сосем недалеко от меня. В воздухе отчетливо запахло соляркой.
"О, господи! Они же просто не услышали меня", — подумалось мне.
Я подбросил в костер стланика, и сходил к речке, чтобы умыться. Мое сердце забилось громче, когда на песочном наносе я увидел свежие следы. Рядом с когтистой лапой, оставившей несколько крупных отпечатков, имелись и другие следы, похожие на оттиски человеческого кулака. Сгоряча я решил, что здесь кто-то придуривался, но скоро до меня дошла неприятная истина, — пока я спал, по берегу прошла медведица с медвежонком.
"Интересно, она не учуяла меня, или побоялась огня? " — чем больше я думал о медведице, тем неспокойнее становилось у меня на душе. Одно было ясно со всей определенностью, – от такого соседства мне следовало побыстрее уносить ноги.
Медвежья семья удалилась в ту сторону, откуда я пришел, что позволило мне продолжить свое путешествие к югу. По мере моего продвижения , берег был все таким же крутым и высоким. Из этого следовало, что я смогу остановиться на привал только в том месте, где будет возможность на него забраться. Как я убедился здешние приливы не подчиняются четкому суточному ритму, и не всегда бывают высокими, но, как говорят, "береженого бог бережет", поэтому мне следовало подстраховаться.
Дорога вдоль моря была нетрудной, но мне постоянно хотелось есть. Двигаясь по береговой линии, я придирчиво осматривал береговой хлам, занесенный сюда морем.
Стеклянные шарики от рыболовных сетей, валялись повсюду, и солнечные зайчики от них резали глаза. Я подумал о том, что с помощью такого шарика можно разжечь пламя, сфокусировав сквозь него лучи, лишь бы было солнце.
Других предметов, которые могли бы мне пригодиться, я здесь не обнаружил. Как мне повезло, что когда я упал за борт, в моем кармане нашлась зажигалка!
Размышляя на различные темы, я добрался до небольшой речки, глубоко врезавшейся в песчаную косу. Здесь мне неожиданно повезло. В небольшом углублении шевелила плавниками большая горбуша, отрезанная от моря отливом. Я разделся, чтобы не промочить одежду и ринулся в холодную воду. Ухватить рыбину оказалось нелегко, но в итоге мне удалось выбросить ее на берег. Острыми осколками ракушек я распорол своей добыче брюхо, чтобы вычистить потроха, и нанизал ее на смоченную морской водой палку.
Вечером я съел изжаренную на углях рыбу без остатка. Королевский обед!
Возле реки было множество грубоокатанных валунов, из которых я сумел соорудить подобие стены, защищающей меня от ветра. Натаскав внутрь своей крепости достаточные запасы плавника, я не поленился отнести охапку топлива выше следов максимального уровня воды. Теперь я мог быть относительно спокоен, ведь даже если прилив доберется до моего очага, у меня все равно будут сухие дрова. Подложив под себя обломки досок, найденные среди плавника, и сложив костер звездочкой, я быстро уснул.
Это была моя четвертая ночь на необитаемом берегу.
Глава 6.
Когда наша яхта обогнула маяк на мысе Елизаветы, резко похолодало.
— В этой местности такой же суровый климат, как на севере Сибири, — за обедом пояснил нам Эдуард, — эти районы официально приравниваются к крайнему северу. Плавучие льды встречаются тут даже летом!
— Но ведь мы находимся на широте Москвы! — удивился Денис.
— Здесь очень сложная система приливно-отливных явлений и течений. Из-за этого в районе Шантарских островов все время удерживается низкая температура. Кроме того, не следует забывать, что рядом расположена Якутия, где расположен полюс холода северного полушария! — сказал Эдуард.
— Никогда не думала, что здесь будет так холодно, — поежившись, сказала Полина.
— Географию надо было учить в школе, — с легкой усмешкой сказал Николай. — Или ты считаешь, что красивой девушке учиться необязательно?
Полина промолчала. Мой приятель подтрунивал над девушкой уже не в первый раз. Непонятно, чем вызвано его чувство неприязни к Полине? Я подумал, что мне придется поговорить с Николаем, чтобы он не дразнил девчонку.
— Главное, чтобы не было шторма! — с этими словами в кают-компанию ввалился Иван Гаврилович, в этом проклятом районе полным полно подводных скал!
— А как часто случаются здесь эти, как его, штормы? — кокетливо поправляя рукой прическу, спросила у капитана моя сестра.
— Случаются! — неожиданно на лице Ивана Гавриловича мелькнуло подобие улыбки, адресованной женщине, задавшей этот вопрос.
Здесь, на яхте, Елена тщательно, как никогда, заботилась о своей внешности, и это вызвало неожиданный эффект. Под воздействием чар моей сестры, капитан несколько оттаял, и в его облике неожиданно проступили человеческие черты. К Денису он относился лучше, чем к кому-нибудь из нас, и в нарушение субординации, мальчишке было дозволено называть капитана дядей Ваней. Остальным подобные вольности по-прежнему не разрешались.
— Скоро мы увидим другой мир! — сказал Эдуард, деловито примеряя к фотоаппарату длиннофокусный объектив.
— Ты что снимать-то собрался? — поинтересовался Толик, — тут только вода кругом.
— Фотограф должен быть готов всегда, — пояснил Эдик, — мало ли, что... Скоро мы увидим острова. Это уголок природы, не тронутый человеческой цивилизацией. Мало того, Шантары не затронуты последним оледенением, сгладившим поверхность северного полушария, поэтому мы с вами будем иметь счастливую возможность любоваться ландшафтом, которому не менее сорока тысяч лет.
Представьте себе темнохвойные и лиственничные леса, которые растут на живописных скалах сложенных из мрамора, яшмы, и малахита. И среди всего этого в море стекают серебристые водопады!
— А животные на этих островах есть? — спросила Полина.
— На островах огромные птичьи базары. В море водятся киты, касатки, нерпы, тюлени. В реках полно рыбы. А из млекопитающих тут распространены волк, бурый медведь, лисица, росомаха, енотовидная собака, ласка, выдра, горностай ; есть олени, зайцы, козы, и другое, более мелкое зверье.
— А ядовитые змеи? — поежившись, спросила моя сестра.
— Только гадюки!
— Какая гадость! Я боюсь змей.
— Да, настоящий зоопарк! И мы будем высаживаться на всех этих островах? — спросил у меня Толик.
— Ну, не на всех, но будем! — сказал я. — Иначе, зачем бы нам понадобилось это путешествие? Ты, пожалуйста, подготовь оружие, покажи всем, как им пользоваться, и не забудь рассказать о технике безопасности, особенно дамам!
— Самый опасный зверь дальнего востока, это бурый медведь, — с улыбкой сказал Николай, — говорят, что медведь на человека не нападает, но это неправда. Эти звери, как и люди, имеют самый разный характер и их поведение непредсказуемо. В летнее время медведи обычно сыты, а опаснее всего бывает самка с детенышем!
— И что надо делать, если столкнешься с медведем? — спросил Толик.
— Перво-наперво не обложиться, когда столкнешься с этим хищником на медвежьей тропе,— усмехнулся Николай,— и конечно, не стрелять, если нет прямой агрессии. Но если уж зверь напал, бить надо без промаха! Подраненный медведь особенно опасен. Совсем недавно в этих краях такой подранок задрал человека.
— А медвежье мясо можно есть? — заинтересовался Толик.
— Мне не раз доводилось... Оно вкусное, но его надо хорошо прожаривать, так как там часто бывают личинки гельминтов.
— А что такое медвежья тропа? — спросил я у своего приятеля.
— Эти звери протаптывают себе дорожку в тундре. Охотники часто пользуются такими тропками, чтобы было легче идти.
— А я думал, что это просто аллегория, — удивился я.
— Вовсе нет! — Николай увлекся темой, и подробно рассказал нам о медведях и их повадках. Этот рассказ произвел сильное впечатление на Анатолия, который сразу же занялся проверкой нашего арсенала.
Первым на нашем пути был небольшой, около шести километров в поперечнике, остров Прокофьева. На подходе к нему, Иван Гаврилович с помощью Дениса убрал паруса, и запустил двигатель яхты.
— Дядя Ваня говорит, что здешние течения непредсказуемы, а возле острова есть подводные камни, — пояснил нам мальчишка.
Скалы острова выглядели совершенно неприступным, но капитан сказал нам, что на севере острове есть бухточка, где можно высадиться. Мы поочередно осмотрели это место в бинокль. Слева от входа в бухту виднелся огромный кекур, а у берега свирепствовал прибой.
Поразмыслив мы решили на остров не высаживаться, ограничившись его осмотром с моря. Высокие и крутые скалы напоминали сказочный замок, в котором вполне могли жить какие-нибудь исполины. В некоторых местах с этих гор, и правда, стекали водопады, ярко сверкающие на солнце.
— Нам очень повезло с погодой, — щелкая затвором зеркалки, заявил Эдуард, — я читал о том, что солнечная погода, — большая редкость в этих краях!
— Смотрите, смотрите, киты! — закричала вдруг Полина.
Совсем неподалеку от нас воду разрезали черные плавники. То там, то здесь в кипящей воде мелькали белые бока касаток, которые охотились на тюленей. Это было фантастическое зрелище!
Оставив позади остров Прокофьева, со стерегущими его берега кекурами, "Фата-моргана" , отдала якоря, и заглушила двигатель. Глубина в этом месте составляла около тридцати метров. Вечером, за обеденным столом, мы делились своими восторженными впечатлениями до тех пор, пока капитан не объявил отбой.
На сей раз вахтенные несли свою службу вместе с Иваном Гавриловичем, который периодически поднимался из рубки в кокпит. Он опасался резкой смены погоды.
— Я вижу огни у острова, — сообщил я капитану.
— Вероятно, это охотники на тюленей!
— Какие тут могут быть охотники? Это же заповедник!
— Думаю, что это браконьеры. Встреча с ними может оказаться не совсем приятной!
— Я думал, что здесь никого нет, кроме туристов.
— Когда-то давно здесь жили китобои, но никого не осталось, — сказал Иван Гаврилович, — сейчас на «Большом Шантаре» живут только метеорологи. Еще сюда возят состоятельных туристов: на зверя поохотиться, порыбачить, водки попить, в баньку сходить... Они прилетают сюда на вертолете, а те, кто обустраивает их экскурсии, гребут немалые деньги. Это бизнес, поэтому туристы здесь в относительной безопасности; обычно с ними едут егеря для охраны.
— От хищных зверей?
— Запомни, в этих местах самый страшный зверь, – это человек! — сказал капитан, — здесь до бога высоко, а до царя далеко. У кого деньги и сила, тот и прав! Ты же москвич, наверное?
— Да! — сказал я.
— Тогда тебе, Витя, нас не понять, из Москвы-то Россию не видно!
— Думаю, что вы преувеличиваете. Наверное, здесь не все так плохо, а с умом-то и здесь можно жить! Вот вы, например, наверняка, неплохо зарабатываете!
— Раз на раз не приходится! — прищурился Иван Гаврилович, закуривая папиросу.
— А откуда у вас яхта, если не секрет?
— В лотерею выиграл!
— А если серьезно?
— Не моя это яхта, у нее и другие хозяева есть. Вот они неплохо зарабатывают! У тебя все?
— Все! — я понял, что капитан больше ничего мне не скажет.
Щелчком выбросив окурок за борт, Иван Гаврилович, внезапно сказал:
— Ты, это, скажи своим, с сегодняшнего дня пусть вахту с оружием несут. Сигнальные огни на стоянке не зажигать!
— На нас может кто-нибудь напасть? — ошеломленно спросил я.
— Ну, это маловероятно, но так, на всякий случай! — с этими словами капитан нырнул в рубку, оставив меня в озадаченном состоянии.
На рассвете я стал свидетелем странного явления. Над водой сгустился туман, а когда взошло солнце, обстановка вокруг меня изменилась столь причудливо, что мне пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон.
Окружающие меня объекты в погрузились в колышущуюся голубую дымку, внезапно потеряли резкость, и стали изменяться прямо у меня на глазах. Изображение делалось все более светлым и размытым. Соседний остров стал призрачно-серым, и заметно приблизился, а окружающие его кекуры вытянулись, и начали склоняться к воде. В этот момент я заметил, что остров приподнялся над водой, и повис в небе. Рядом с островом по небу прошла черная шхуна, которая показалась мне просто огромной. Ее изображение периодически сливалось с зеркальным отражением, отчего создавалось впечатление, что шхуна движется вверх ногами.
Ощущение потери реальности было таким сильным, что я был вынужден опустить глаза. Все ближние предметы выглядели абсолютно нормальными, и у меня хватило ума понять, что я стал свидетелем какой-то странной оптической иллюзии.
Когда солнце поднялось выше, туман рассеялся и пейзаж вновь приобрел привычные очертания. Я был поражен увиденной мной картиной. Это привело меня к мысли, о том, что мир может оказаться совсем не таким, каким я себе его представляю.
Моя сестра категорически отказалась высаживаться на берег, под предлогом того, что ей надо готовить еду. Она осталась на яхте вместе с капитаном, а все остальные, в два приема, переправились в надувной лодке на остров. Изначально мы планировали оставить на корабле вахтенного, но Иван Гаврилович категорически отказался от этого предложения. На всякий случай мы захватили с собой ружья, а Николай взял с собой складной спиннинг.