— Я не желаю ничего слышать об этом. Пожалуйста, уходи.
Мэри-Лу с недоумением смотрела на нее. Она ничего не понимала, она ведь рассчитывала, что Лили испугается и призовет ее к себе на помощь.
— Ему все известно об ожерелье, — быстро заговорила Мэри-Лу. — Он хотел, чтобы я достала его. Вот почему я открыла твой сейф…
— Я знаю, — ответила Лили. — Но теперь это уже не важно.
Мэри-Лу поникла. Она медленно пошла к воротам. Но прежде чем выйти, сказала, обернувшись:
— Он убьет тебя из-за него.
Лили в страхе металась по гостиной. Ей надо было срочно уехать из Шанхая и как-то предупредить кузину. Вдруг ее осенило. Если Преш торгует антиквариатом, то ей, вероятно, известны коллекционеры, которые могли бы заинтересоваться ожерельем.
Лили быстро нашла по интернету электронный адрес антикварной лавки Рафферти в Париже и тут же отправила ей срочное сообщение.
«Нужна твоя помощь. Мне крайне необходимо переговорить с тобой. — Лили быстро вспомнила разницу во времени, прикинула, сколько займет перелет. — Пожалуйста, забронируй мне номер на свое имя в отеле «Риц» на неделю. Я прибуду в Париж в субботу рейсом «Чайна Пасифик». Пожалуйста, не оставь мою просьбу без внимания. Твоя кузина Лили».
Затем Лили позвонила в агентство «Чайна Пасифик» и заказала билет до Парижа на ближайший рейс. Она прошла на веранду и увидела, что ее маленький пернатый друг сладко спит в своей бамбуковой клетке. Она осторожно вынула спрятанный в клетке футляр, переложила его в герметичный пакет из морозильника. А клетку отнесла своим соседям и попросила их позаботиться о птице, пока ее не будет дома.
Покончив с этим делом, она спустилась в подвал, выбрала одну поддельную фигурку воина и упаковала ее. Затем вызвала по телефону курьера, чтобы немедленно отправить посылку по почте кузине Преш.
Торопливо собрав вещи, она заказала такси до аэропорта. Понимая, что всю ночь не сомкнет глаз, испуганная Лили все сидела, уставившись невидящим взглядом в телевизор, пока не рассвело. До вылета оставалось совсем недолго.
Вернувшись к себе, Мэри-Лу заставила себя взглянуть правде в глаза: вскоре ей придется съехать из квартиры, оплачивать ее она уже не сможет. Да, у нее были кое-какие сбережения, но их явно недостаточно, чтобы жить так, как она привыкла. А она привыкла к своим итальянским диванам, модернистским картинам, к красно-черной спальне, подарившей ей столько волшебных часов. Она горько сожалела о том, что не украла ожерелье, когда у нее была такая возможность.
Работая у Лили, Мэри-Лу узнала пароль ее электронной почты. От нечего делать она набрала пароль на своем ноутбуке и, к своему удивлению, вдруг обнаружила, что Лили отправила письмо кузине Преш Рафферти в Париж.
Оправившись от потрясения, она поняла, что Лили собирается вывезти из страны ожерелье. Она колебалась минуту, не зная, что предпринять, но затем начала действовать.
Она позвонила в «Чайна Пасифик» и забронировала себе место на тот же самый рейс. Она понимала, что Лили полетит в бизнес-классе, поэтому для себя выбрала экономический. Мэри-Лу знала, что пассажиров бизнес-класса раньше других доставляют на борт самолета и что у них отдельные салоны. Она была уверена, что не столкнется с Лили во время полета.
Несколько минут спустя она сидела на черном шелковом покрывале в своей спальне. Первый порыв уже прошел, и она начинала сомневаться в успехе своего предприятия. Даже если ей удастся достать ожерелье, как она его продаст? Мэри-Лу с сомнением покачала головой, все ее планы опять разлетались вдребезги, не без помощи злых речных богов, которые, как ей казалось, препятствовали их осуществлению. Нет, в одиночку ей не справиться. Делать нечего, придется ползти к Беннету и соглашаться на сделку: половина ему, половина ей.
Она набрала номер Беннета.
— Это Мэри-Лу, — сказала она замирающим от страха голосом. — Мне нужно кое-что сообщить тебе.
— Не желаю ничего слушать, — отрезал Беннет.
— Лили летит в Париж. Она хочет встретиться с Преш, она взяла с собой ожерелье. — Слова полились почти бессвязным потоком. Она уверяла его, что сумеет как-нибудь достать ожерелье, что им не обойтись друг без друга, что она согласна разделить все поровну, как он и предлагал…
— Когда она улетает? — лишь спросил он.
— Завтра утром. Я заказала себе билет на тот же самый рейс.
— Я полечу через Сингапур, — отозвался Беннет. — Я позвоню тебе, как только прибуду в Париж.
Однако он не обмолвился ни словом о своих планах.
Мэри-Лу не доверяла ему. Она его боялась. Пистолет — вот что ей необходимо.
Она была маленьким винтиком в большой машине преступного мира Шанхая, поэтому знала, к кому обратиться за помощью. Она договорилась о том, чтобы ей передали нужную вещь в Париже. Услуга была не из дешевых, однако дело было сделано.
После этого она позвонила в парижский отель «Риц». Затем сложила вещи в дорожную сумку и стала дожидаться утра.
Париж
День выдался суетливым, что было необычно для зимы. В магазине сегодня было больше десятка серьезных покупателей, и двое из них проявили повышенный интерес к этрусской вазе, даже после того, как Преш призналась, что не уверена в ее подлинности. В четыре часа, схватив кошку, с которой она не разлучалась, Преш поднялась в свою квартиру.
Мяо сидела на кухонной стойке и наблюдала, как Преш заваривает в чашке какао. Отбросив в сторону все мысли о лишних калориях, она добавила в напиток взбитые сливки и прошла в гостиную. Мяо, разумеется, следовала за ней по пятам. Поставив диск Джони Митчелл, исполнявшей грустные песни о любви, она уселась на диван, положив ноги на журнальный столик. Закрыв глаза, Преш с блаженным видом стала пить маленькими глотками какао и мечтать о будущей жизни. Тогда она будет уверенной в себе и счастливой. Вот так! К несчастью, настоящая жизнь сильно отличается от той, что представляется нам в мечтах.
Преш подошла к рабочему столу, чтобы привести в порядок деловые бумаги, по пути включила телевизор. Прогноз погоды не радовал: надвигался снегопад. Она вздохнула, пора приниматься за работу. Проверила электронную почту — ничего интересного, как вдруг под конец наткнулась на письмо от кузины Лили Сун. Преш прочитала письмо, перечитала его опять, не веря собственным глазам. Лили прилетает в Париж? Забронировать для нее место в отеле «Риц», на свое собственное имя? Но для чего? Как пишет Лили, это вызвано «крайней необходимостью».
Чувствуя себя круглой идиоткой и к тому же обманщицей, Преш позвонила в «Риц» и забронировала номер, как ее и просили.
На следующий день, в субботу, ударили первые заморозки. Преш, как обычно, завтракала в кафе, как вдруг за окнами запорхали легкие снежинки. Преш позвонила в «Чайна Пасифик». Время прибытия рейса ее кузины оставалось прежним.
Допив кофе, она встала, запахнулась в длиннополую дубленку, доставшуюся ей от дедушки. Дубленка была велика, но в ней было тепло, а в меховой шапке-ушанке ей не страшна любая непогода. Попрощавшись с официантом, Преш вышла на улицу.
Снегопад усиливался. Наклоняясь вперед, навстречу ветру, Преш по пути домой зашла на рынок, где купила сыр, а в булочной — свежий хлеб. Отщипывая хрустящую корочку, она кое-как добрела до квартиры.
Дома, как показалось Преш, было тепло и уютно, несмотря на то что сквозь высокие, узкие окна в комнату проникал лишь сумрачный зимний свет. Кошка, лежавшая на подоконнике, встала, выгнула спину, потянулась и побежала ей навстречу.
— Привет, Мяуси. Пора идти в наш магазин. Хотя, честно говоря, в такую погоду вряд ли стоит ожидать наплыва покупателей.
Она оказалась права. На улице, обычно очень оживленной, почти не было видно прохожих. Пока Преш отряхивала снег с шарфа, кошка уже свернулась клубочком в углу витрины. В пять часов, так и не дождавшись посетителей, Преш закрыла магазин и понесла Мяо наверх.
Дома она разожгла камин и поудобнее устроилась на стареньком диване, любуясь то пляшущими язычками пламени, то снежинками за темным окном. Преш снова позвонила в аэропорт, но на этот раз ей сказали, что аэропорт закрыт, а рейс «Чайна Пасифик» направили во Франкфурт.
Преш задумчиво теребила прядь волос. Несмотря на неожиданный приезд Лили, скучная серая зима все равно казалась неимоверно длинной. Перед лицом Преш внезапно возник розовый носик Мяо, она рассеянно погладила кошку. Сегодня был последний день «жалости», а она по-прежнему одна-одинешенька. В камине треснуло и упало полено, посыпались искры, батареи отопления мелодично свистели. Преш с грустью подумала о том, какой ее сегодня ждет ужин: сыр, хлеб и бокал вина. Да ну его, она же не совсем француженка! Ей нужна нормальная еда — бифштекс и жареная картошка.
Она схватила сумку, быстро накрасила губы розовой помадой, надела старую дубленку и меховые сапоги и вышла на улицу — на поиски еды, а может быть, и навстречу новым знакомствам.
В аэропорту Франкфурта-на-Майне Лили, стоя возле кругового транспортера, ждала багаж. На душе у нее было тревожно, ей все время казалось, что вот-вот перед ней возникнет Беннет.
Кроме того, у нее было странное ощущение, будто за ней кто-то следит. Как только на ленте транспортера появилась ее черная кожаная сумка, Лили схватила ее. Волнуясь, она торопливо миновала таможенную стойку и вышла в зал аэропорта, где стала просматривать табло с отправляющимися рейсами, хотя из-за непогоды многие вылеты были отменены. Вдруг ей на глаза попался рейс до Венеции. Разве Беннету придет в голову искать ее там?
Она тут же подбежала к посадочному терминалу. Ей повезло, посадку еще не закончили, и она успела купить билет. Лайнер взлетел, тревога ее понемногу стала утихать. Но она не чувствовала себя в безопасности.
Как только самолет приземлился в венецианском аэропорту «Марко Поло», Лили позвонила в отель «Бауэр». Туристический сезон давно закончился, поэтому свободных номеров было более чем достаточно. В отель ее доставило водное такси, по пути она со страхом заметила, как следом за ней плывет другой катер. Причалив к набережной перед отелем, Лили облегченно вздохнула: следовавший за ними катер проплыл дальше.
Издерганная, измотанная, она как мертвая повалилась в номере на кровать и сразу заснула.
Не ожидавшая столь резкого поворота дел, Мэри-Лу тем не менее не растерялась. Не упуская из виду цель, она успела попасть на тот же самый рейс до Венеции, заняв место в глубине салона позади Лили. Каким-то чудом ей удалось остаться незамеченной.
Мэри-Лу проследила за Лили до входа в отель «Бауэр», заранее попросив водителя такси проплыть чуть дальше. Через полчаса она сняла номер на том же этаже, что и Лили Сун.
Она сразу позвонила Беннету, чей рейс приземлился в Лионе, и сообщила ему, где они находятся. Потом позвонила в Шанхай, ее знакомый сказал, что, если она доплатит, то завтра же сможет получить пистолет в Венеции, а не в Париже. Мэри-Лу оплатила счет, для чего пришлось сделать еще несколько звонков, и пошла спать. Она прекрасно понимала, что завтра ей понадобится вся ее сообразительность, чтобы добиться того, чего ей хотелось.
«Купол» был одним из немногих парижских баров, который не закрылся во время разыгравшейся непогоды. И хотя с этим баром у нее были связаны невеселые воспоминания, Преш решила, что сейчас это самое подходящее место для одинокой женщины. Преш медленно ехала по бульвару Монпарнас, на ветровое стекло налипали снежные хлопья. В кои-то веки парковка была свободна. Бар тоже выглядел полупустым. Преш выбрала столик подальше от того места, где она когда-то сидела с Беннетом. Она заказала полграфина красного вина и бифштекс с жареной картошкой. Потягивая вино, Преш пыталась представить, где сейчас может быть Лили, как вдруг гарсон провел нового посетителя к соседнему столику. Ее глаза на миг встретились с глазами незнакомца, но тот равнодушно отвел взгляд.
Преш облегченно вздохнула. Мужчина не был таким красавцем, как Беннет: очень высокий, худощавый, с каштановыми волосами и карими глазами, блестевшими за стеклами очков в золотой оправе. Узкое, вытянутое лицо с заросшим щетиной подбородком выражало недовольство и усталость. На нем были джинсы, черный свитер, кожаный пиджак. Он попросил принести водку со льдом, сразу же опрокинул стопку и тут же попросил повторить. Незнакомец заказал рыбу, бутылку хорошего бордо, явно не подходящего рыбе, что, на взгляд Преш, изобличало обывательский вкус.
Оглядывая совершенно пустой бар, она удивилась, почему он решил сесть так близко к ней. Но быстро успокоилась: ведь ресторан — место общественное, и каждый волен садиться там, где ему хочется.
Она опять вспомнила о Лили. Достав из сумочки телефон, просмотрела список поступивших звонков и сообщений. Пусто. Вылив в бокал остатки вина из графина, Преш принялась доедать бифштекс.
— Вы не возражаете, если я закурю? — вдруг спросил незнакомец.
Она небрежно пожала плечами, но ведь во Франции не запрещается курить в общественных местах. Его глаза казались усталыми. Он был американцем, и на ее вопрос, из каких он мест, ответил:
— Чарльстон, Южная Каролина.
Преш в свою очередь призналась, что жила в Америке и училась в Бостоне.
Он опять равнодушно взглянул на нее.
— Вот застрял из-за непогоды в Париже, — буркнул он. — Ни вылетов, ни посадок.
— Париж не так уж плох, чтобы жалеть об этом, — возразила Преш.
— Да будь моя воля, я бы ни за что не остался здесь, — буркнул он. — Я целых три часа провел на борту лайнера, на взлетной полосе, из-за обледеневших крыльев, но как только их очистили ото льда и пришло время взлетать, началась снежная буря. Нас высадили из самолета, и все мы бросились искать места в гостиницах. Разумеется, свободных номеров нигде не было.
Преш сочувственно вздохнула.
— Кто-то дал мне адрес третьеразрядной гостиницы на улице Ренн, где мне удалось получить номер с пластиковой душевой кабинкой и самой крошечной ванной, которую я когда-либо видел. — Он сделал большой глоток вина. — У меня рост почти метр девяносто, так что можете понять мои страдания, вот почему я в конце концов оказался здесь. — Он взглянул на нее. — В гробу я видал ваш паршивый Париж.
— Зато по крайней мере вы попали в «Купол».
— Да мне уже доводилось бывать тут, — заметил он. — Я знаю этот бар, здесь можно достать хорошую выпивку, приличный кусок говядины и бутылку старого вина. Я надеялся, что он открыт, и не прогадал. В противном случае я, наверное, порезал бы себе вены.
Преш, испугавшись, замерла с набитым ртом, однако, заметив его улыбку, поняла, что он шутит.
— Прошу извинить меня. День выдался тяжелый. А что вы делаете здесь, в Париже? — спросил он с таким видом, как будто ему было непонятно, что можно делать в Париже.
— Работаю, — коротко ответила она. — Торгую антиквариатом.
Он опять посмотрел ей в глаза, на этот раз пристальнее, так, как будто впервые разглядел в ней человека, а не абстрактного собеседника.
— У меня магазин «Антикварная лавка Рафферти» на улице Жакоб. Специализируюсь в основном на искусстве Древней Греции и Рима.
— В таком случае вы, должно быть, большой знаток древностей.
— Надеюсь, что так. Можно сказать, я обучалась этому с пеленок.
И, повинуясь порыву, она рассказала ему о своем дедушке и о тетках. А заодно поведала ему о своей кузине, Лили Сун, и о ее загадочном послании.
— А сами вы как думаете, что ей надо? — задал он вопрос, закуривая очередную сигарету.
Преш ответила, что не имеет ни малейшего понятия. Нахмурившись, она рукой разогнала облачко табачного дыма. Он извинился и затушил сигарету. Взяв чистый бокал, налил в него вина и поставил перед Преш.
Она поблагодарила его, а затем спросила:
— А чем вы занимаетесь?
— Я писатель.
— И что вы пишете?