— Не представляю, как можно с ним жить, — Чарли покачала головой, запнулась, подыскивая слова. — Он же… у него клыки, и он постоянно жаждет крови… Тебе не страшно спать с ним в одной постели?
— Нет, — спокойно ответила Яна. Поставив перед девушкой чашку горячего какао, она подошла к окну, всматриваясь в дождливую темноту осенней ночи.
— Понимаешь, Чарли, он далеко не такой, каким может показаться. Ты видишь в нем кровососущее жестокое чудовище — и права по-своему. Со мной он — нежный и заботливый, и это — тоже он. На самом деле, люди мало чем отличаются от Истинных: любя одних, с другими они могут быть очень жестоки. Так уж сложилось, что мы для Истинных — источник пропитания; мы для них — словно животные для людей. Люди держат одних животных дома, холят их и лелеют, и в то же время хладнокровно убивают других животных на зверофермах и мясокомбинатах, и никого не удивляет это дичайшее противоречие.
— Хочешь сказать, ты для Каина — кто-то вроде домашнего любимца?
Яна улыбнулась.
— Ну, что-то вроде того. Словом, я для него не еда, а любимое существо. Но это не значит, что он не будет питаться мне подобными. Хотя, справедливости ради, замечу, что он уже целый год не ходит на охоту. Пьет донорскую кровь. И, Чарли — он не убивает людей. Если бы ты узнала его чуточку лучше…
— Как-то не хочется, — ответила она со смешком.
— Но Габриэля, по-моему, ты не боишься, — лукаво заметила Яна. — А ведь он абсолютно такой же.
Чарли попыталась нахмуриться, но губы ее сами собой сложились в смущенную улыбку.
— Я не чувствую, что он опасен. Вернее, я точно знаю, что он опасен, и даже очень — но при этом отчего-то уверена, что мне он не причинит вреда. Не могу тебе объяснить…
— И не надо. То же самое я испытываю к Каину.
Чарли посмотрела на нее долгим задумчивым взглядом.
— Тяжело так жить? Я хочу сказать — без друзей, вдали от дома, в окружении существ, далеких от нормальности… Тебе никогда не хотелось все бросить, вернуться к прежней жизни? Стоит ли оно того?
Яна молчала, обдумывая ответ; какое-то время воцарившуюся тишину нарушал лишь перестук дождя по оконному стеклу.
— Бывает тяжело, Чарли. И грустно. И одиноко. Порой я ужасно тоскую по дому. Но сейчас, со всем тем, что я знаю, что видела, что чувствовала… сейчас, когда я поняла, как это — любить по-настоящему, так, что дышать больно без любимого… нет, я уже никогда не смогу вернуться обратно и зажить, как раньше. Я очень его люблю, Чарли. Очень. Моя жизнь, мои мечты, мои надежды — все это бессмысленно без него. Иногда меня это саму пугает… Ты когда-нибудь кого-нибудь любила так сильно?
— Боюсь, что нет. Увы. Все, что меня поглощало с головой — моя работа. В юности, конечно, случались увлечения, но… все это ни в какое сравнение не идет с теми чувствами, которые описываешь ты. Возможно, я просто не способна на такую любовь. Слишком прагматична.
— Неправда. Я тоже была такой…когда-то, давно, в той жизни, что сейчас кажется мне каким-то странным сном. Знаешь, живя среди Истинных, невольно начинаешь задумываться о том, что мы, люди, чего-то лишены… чего-то важного, уловимого на уровне подсознания, что ли… Рядом с Каином я научилась видеть и ощущать вещи, о которых раньше и не подозревала. Солнце светит ярче, ночь наполнена цветами, которых никогда прежде не было; и когда он смотрит на меня, мне кажется, я слышу его мысли… Где бы он ни был, я его чувствую и нахожу; если ему грустно — мне хочется плакать; когда он уходит, даже ненадолго — я скучаю до слез. Зависимость невероятная. Это, наверное, ненормально?
— Я — целитель тела, а не души, — улыбнулась Чарли. — Я ничего в этом не понимаю. Но если вам обоим хорошо от этой зависимости — что в этом плохого?
— Если я его потеряю, Чарли… сама мысль об этом причиняет мне такую боль…
— Главное, не потеряй себя рядом с ним, — тихо произнесла она.
Обе вздрогнули, заметив в проеме двери Александра. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, волосы растрепались, а на лице лежала печать то ли усталости, то ли глубокой задумчивости.
— Простите, не хотел вас напугать, — произнес он, проходя в кухню.
— Вы…закончили? — переглянувшись с Чарли, спросила Яна.
Алекс сдержанно кивнул.
— Каин еще там, с пленником.
— Он вам что-нибудь рассказал?
— Все, что знал. — губы Истинного тронула жесткая усмешка. Прежде Яна не замечала в нем этой жесткости — сейчас он напоминал ей Каина…
— Похоже, охотники перехитрили нашего Палача, — продолжил он. — Сумели незаметно прицепить жучок ему на машину. Ну и, дождавшись, когда он уедет от вас, напали на дом. Но это не самое интересное. Таинственным информатором охотников действительно оказался Истинный, вхожий в Семью — Габриэль не ошибался. Личность предателя, правда, мальчишке неизвестна: в целях безопасности Грейс утаивает от своих людей большую часть информации. Они получают от него лишь четкие приказы: где, когда и кого убить.
— Так они пришли убить нас? — уточнила Чарли.
— Не тебя. Ты им была нужна живой и невредимой.
— Значит, мы можем выяснить, где сейчас прячется Грейс? Куда охотникам было приказано отвезти меня?
— Все несколько сложнее. Схватив тебя, охотники должны были ожидать звонка в условленном месте — и дальнейших указаний. Полагаю, Грейс уже в курсе провала своей операции.
Чарли досадливо цокнула языком. Алекс успокаивающе улыбнулся ей:
— Все не так плохо. Круг подозреваемых значительно сузился: мы знаем, что предатель — член Семьи, а не какой-нибудь Истинный-одиночка вроде Каина. А на допросе, который недавно устроил Габриэль, присутствовали все Истинные, кроме одного. Того самого несдержанного убийцы, которому мы и обязаны нападениями охотников.
— Элиана? — недоверчиво взглянула на него Яна. — Каин рассказывал мне, что Габриэль его ищет…
— Его самого. Его неосторожное поведение привлекло внимание Грейса, который начал собирать вокруг себя охотников — мальчишек, жаждущих героических сражений с вампирами. Тут им пригодилась чудодейственная кровь Чарли. Но Элиан в каких-то своих целях заключил с Грейсом некую договоренность. В частности, он поставлял ему информацию о местах сбора и убежищах собственных же сородичей, причем, по большей части, весьма влиятельных персон.
— Но зачем ему это было нужно? Что мог дать ему Грейс? — озадаченно спросила Чарли.
— Месть, попытка переворота, просто пакостничество — кто знает? Он словно убирает все преграды со своего пути чужими руками. Однако, я не склонен считать, что Элиан стремится захватить власть над Семьей города. Тут кроется что-то другое…
— Все, чего хотел Дамиан — истребить вампиров на корню, стереть их с лица Земли, одного за другим, — тихо произнесла Чарли. — На чем держалось их сотрудничество, ума не приложу. Дамиан не стал бы… он ненавидит всех вас…
— Стал бы, если бы это совпадало с его интересами. Скорее всего, сотрудничество это — временное. И выгода достаточно велика, чтобы на какое-то время презреть свою ненависть.
— Вы уже связались с Габриэлем?
— Каин никак не может до него дозвониться. Ангус тоже без понятия, где он сейчас. Палачи не склонны перед кем-то отчитываться и обычно работают в одиночку. Не случилось бы с ним чего…
От Алекса не укрылась легкая тень беспокойства, промелькнувшая в глазах Чарли. Жертва симпатизирует своему палачу? Интересное дело…
Отставив чашку, дампирша поднялась из-за стола.
— Я вас оставлю, если вы не против. Хочу принять душ и привести себя в порядок.
— Да, конечно. Иди. — кивнула Яна.
После ухода Чарли в кухне повисло неловкое молчание — Алекс не сводил с Яны горящего взгляда, а она смущенно рассматривала пол у своих ног; ей столько всего хотелось рассказать давнему другу, но сейчас, в непосредственной близости от него, все слова загадочным образом улетучились из ее головы. Когда она, наконец, решилась поднять голову, то увидела его темно-зеленые, почти черные, глаза прямо перед собой: воспользовавшись ее задумчивостью, он незаметно приблизился к ней вплотную, так, что ее щека ощущала его взволнованное дыхание. Подняв руку, он осторожно взял пальцами ее за подбородок, не давая отвернуться.
— Ты совсем не изменилась, — прошептал он нежно. — И в то же время, ты стала другой… Я так истосковался по тебе, попрыгунья.
— Я тоже соскучилась, — пробормотала она.
Он наклонился к ней еще ближе, и она машинально отдернула голову, уткнувшись затылком в стену. Отступать было некуда.
— Ты меня боишься? — спросил он, почти касаясь губами ее губ.
— Н-нет…
— Но ты боишься тех чувств, которые я в тебе все еще вызываю.
— Ты же знаешь, я люблю Каина…
— Знаю. Но любовь не ведает ограничений, Яна. Я вижу, я чувствую, что ты ко мне по-прежнему неравнодушна.
— Я люблю тебя, Алекс — но как близкого друга или брата. Мы все это уже проходили.
— У тебя был год, чтобы разобраться в своих чувствах. Что ты решила?
— Я хочу остаться с Каином.
— Навсегда?
— Навеки.
— И ты примешь обращение?
— Да.
— Твой голос выдает неуверенность. Ты не готова к этому.
— У нас есть альтернатива. Кровь Чарли… С ней я смогу сохранить свою человеческую сущность.
— Это может быть опасно. Каин тебе разрешил?
— Почему я должна спрашивать у него разрешения? — возмутилась Яна. Она попыталась обойти Алекса, но тот уперся ладонями в стену, заключив девушку в кольцо своих рук. От его близости у нее начала кружиться голова, а сердце, казалось, колотилось где-то в ушах, заглушая все остальные звуки. Наверное, весь мир в эту минуту слышал бешеное биение ее сердца — что уж говорить о стоящем рядом вампире!
Глаза Алекса начала стремительно заливать чернота. Это было бы жутко, не привыкни Яна к таким фокусам в первый же месяц жизни среди Истинных. С Каином подобные метаморфозы происходили регулярно — особенно, в постели, когда он утрачивал контроль над своими эмоциями.
— Пусти, Алекс, — попросила девушка, прекрасно понимая, что сейчас он ее вряд ли послушает. Она уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но легче было сдвинуть с места каменную глыбу. Когда он заговорил, во рту его блеснули клыки.
— Не могу я тебя отпустить. Я пытался, но… не выходит.
— Алекс, пусти — Каин может увидеть…
— Что мне до Каина? Он украл тебя у меня, а вместе с тобой — и мое сердце. Позволь и мне украсть хотя бы это, — прошептал он, приникая к ее губам.
В первое мгновение она опешила, затем начала было отбиваться — но он схватил ее за запястья, пригвоздив их к стене, и заглушил поцелуем ее протестующие возгласы. В ее памяти мгновенно всплыл другой, их самый первый и последний поцелуй на речном островке, среди солнечных бликов и шелеста ивовых крон. Все было, как тогда: ее запястья в плену его пальцев, хмельной дурман его теплых губ, солоноватый привкус собственной крови на языке. Похоже, он снова оцарапал ее своими клыками — но боли не было. Она не хотела этого — видит Бог, не хотела — но помимо воли ответила на его поцелуй. Как и в тот раз…
Она ощутила присутствие Каина раньше, чем увидела его. Застыв в дверном проеме, он с искаженным от ярости и боли лицом смотрел ей в глаза — губа закушена, по подбородку змеится тонкая струйка крови. Его боль накрыла ее, как собственная. Алекс, наконец, разжал руки, отпуская ее, и повернулся к Каину — спокойный и решительный. Яна закрыла лицо руками и медленно сползла по стене на пол: сейчас эти двое сцепятся насмерть, и все вернется на круги своя, словно и не было в их жизни этого года шаткого перемирия. И все из-за ее слабоволия. Не следовало Алексу приезжать. Ей казалось, она, наконец, обрела истину; она была непоколебима в своей любви к Каину, в своем решении разделить с ним вечность. Ровно до того момента, пока губы Алекса не коснулись ее губ.
— Встань, Яна, — донесся до нее тихий голос Каина. — Я не собираюсь никого убивать. Не бойся.
Глава 6
— Я бы сказал, что мне жаль, но это было бы неправдой, — произнес Александр, решительно загораживая собой Яну.
Брови Каина изогнулись — но без обычной насмешливости. Молча обойдя Алекса, замершего со сжатыми кулаками, он наклонился к Яне, ухватил ее за плечи и рывком поставил на ноги. Девушка опустила светловолосую голову, избегая его взгляда.
— Не надо. — тихо сказал Каин. — Не вини себя. Возможно, и хорошо, что он приехал.
Яна изумленно вскинула на него глаза:
— Что?!
— Ты должна окончательно все решить, — пояснил ей Каин. — Быть может, я сглупил, увезя тебя от Алекса и заточив с собой наедине на целый год. Ты искреннее верила, что любишь меня. Но стоило тебе вновь его увидеть — и ты засомневалась…
— Глупости, — вспыхнув, пробормотала она. — Я сама решила с тобой уехать. И — да, он дорог мне, но это ни в какое сравнение не идет с чувствами, которые я испытываю к тебе, Каин. Ты знаешь меня, как никто другой — и все еще сомневаешься во мне?
— А что прикажешь мне думать?
— Каин… Прошу, прости меня…сама не понимаю, как так получилось… Я ничем не провоцировала Алекса, никогда не давала ему повода… Моя вина лишь в том, что я не сумела его оттолкнуть…
— Это правда. Я ее принудил, — хмуро подтвердил Алекс.
Каин очень медленно повернул к нему голову. Яна была готова отдать руку на отсечение, что на этот раз он таки бросится на соперника — однако, Каин снова ее удивил. На его скулах заиграли желваки, а рот сжался в жесткую линию — но, сделав над собой усилие, он лишь сухо бросил:
— Мы обсудим это позже. А сейчас предлагаю как можно оперативнее собрать все самое необходимое и покинуть дом.
— То есть, как? Насовсем? — растерялась девушка.
— Местоположение нашего укрытия перестало быть тайной для охотников. Оставаться здесь дальше неразумно. Мы можем пожить в моем лондонском доме до тех пор, пока вся эта история не закончится. На тебя приглашение не распространяется, братец. Полагаю, тебе есть, где остановиться.
Алекс молча кивнул.
— Вот и славно. Яна, ступай, помоги собраться нашей гостье. И, умоляю, женщина — не тащите с собой кучу барахла: мы купим все необходимое в городе.
— Каин, а как же наши лошади?
— Не волнуйся. Я позвоню кое-кому, о них позаботятся.
— А пленник? — не унималась она.
Каин чуть слышно вздохнул.
— Пленник поедет с нами. Уверен, Палачу будет о чем с ним поболтать. Если он еще жив, конечно.
— Ты же не думаешь, что… — начала было Яна, но при виде свирепого выражения на лице возлюбленного прикусила язык и поспешно вышла из комнаты.
Какое-то время Истинные молча испепеляли друг друга взглядами, застыв друг напротив друга подобно изготовившимся к прыжку хищникам. Казалось, сам воздух вокруг них сгустился и наэлектризовался от излучаемого ими напряжения. Первым не выдержал Александр.
— Я вполне понимаю чувства, которые сейчас тебя обуревают, Каин. Я могу лишь догадываться, что испытал бы при виде соперника, срывающего поцелуй с губ моей женщины в моем же доме. И я искренне восхищен твоей сдержанностью. Отношения с Яной изменили тебя к лучшему. Полагаю, мне следует извиниться.
— Полагаю, тебе стоит оставить нас двоих в покое и забыть о существовании Яны, — процедил сквозь зубы Каин. — Какого черта ты явился в наш дом после целого года затишья? Чтобы снова заморочить ей голову? Ты думаешь, нам без тебя живется слишком легко? Так, смею тебя заверить, проблем нам и без того хватает.
— Я понимаю. Но, ты сам сказал — возможно, это ее последний шанс осознать, чего она в действительности хочет…перед тем, как принять обращение.
— С кровью Чарли вопрос ее обращения утратил свою остроту, — поморщился тот.
— Ты позволишь ей ставить над собой эксперименты?
— А ты скорее допустил бы ее бесповоротное превращение в кровососа?
— Да, ты прав. Так она, по крайней мере, останется практически человеком.
— Практически. Но при этом получит все самое лучшее от Истинных.
— Думаешь, это не опасно?
— Не знаю. Но ты видел Охотников — не похоже, чтобы кровь Чарли нанесла им какой-либо вред.
— Мы видели их лишь пару мгновений.