В комнату один за другим вошли еще несколько человек.
– Эшли удочеряют! – прокричал Уилл.
– Меня тоже! – вбегая, завопил Люк, размахивая альбомом.
Я пролистала альбом Хадсонов. Они были младше Кортеров и больше соответствовали моим ожиданиям. Кроме того, у Хадсонов жили собаки, а это, на мой взгляд, куда лучше, чем коты – у Кортеров их было пять. Зато с первого взгляда меня покорил дом Кортеров. Правда, каменные львы не охраняли главный вход, но в целом дом был точь-в-точь как замок из моих фантазий.
Я ушла в комнату, чтобы спокойно дочитать письмо. У Кортеров было двое сыновей: старшему, Блейку, исполнилось двадцать три года, и он закончил колледж; Джошу, пока еще студенту, было двадцать. Гэй писала книги – и сейчас заканчивала восьмую, – а Филипп снимал кино. И Гэй, и Фил были летчиками-любителями. Я терялась в догадках, что они за люди и почему захотели меня удочерить.
Далее шел подробный рассказ об их котах (один был без ноги). Клички у них были – чуднее не придумаешь.
«Наш дом стоит на берегу реки Кристал-ривер. Зимой сюда приплывают ламантины, а порой к самой пристани подплывают дельфины. Вокруг живет много птиц, в реке водится рыба, а пару раз мы встречали целое семейство бобров. Ночью, если снимать со вспышкой, можно сфотографировать аллигаторов. Также по соседству бродят еноты, опоссумы и броненосцы, иногда можно повстречать даже кабана! Мы уже не говорим про разных лягушек, жаб и жуков!» Все это невероятно понравилось бы Люку. Он обожал кошек, а аллигаторы привели бы его в телячий восторг. Но мне до них не было никакого дела.
Я снова принялась листать фотографии. Внимательно рассмотрела покрывало с «индийскими огурцами», декоративную плитку у бассейна, прихотливо изогнутый диван в гостиной, внушительных размеров катер, цветочные горшки над кухонной мойкой. Я представила, как буду ходить по комнатам, спокойно спать в огромной постели, гулять по молу, высматривая ламантинов… Интересно, разрешат ли мне приглашать друзей на вечеринку у бассейна или на ночь.
Письмо заканчивалось так: «У нас очень счастливая и дружная семья. Мы всегда помогаем друг другу и заботимся, чтобы всем было хорошо. Фил и Гэй занимаются домашним хозяйством по очереди, а если предстоит что-то трудное, мы принимаемся за дело сообща, чтобы поскорее с ним покончить и отдохнуть. Нашей нерастраченной любви хватит еще на нескольких детей. Мы верим, что счастье возможно, если заботишься о близких».
Все это звучало не очень искренне, надуманно, потому что по их фотографиям не скажешь, что они безоглядно счастливы и беззаботны. Я в жизни не встречала ни летчиков-любителей, ни писателей и не знала, какие они вообще бывают, однако прикинула, что с ними у меня будет больше перспектив. Но кто же они: добродушные чудаки, как в комедийных сериалах, или приятные в общении психопаты, у которых за закрытыми дверями может и крышу сорвать? Так или иначе, глупо упускать такую возможность. С Люком или без Люка, а предложение было выгодным: меня окружат вниманием и разными новыми вещицами, а хуже, чем раньше, там просто не может быть. Кроме того, я в любой момент смогу вернуться в «Дом». Другие же возвращались – даже после усыновления.
– Приехали! Приехали! – закричал Люк. Он сидел на посту у окна с рассвета.
Обе семьи поочередно вышли из микроавтобуса. Все четверо были в футболках, шортах и сандалиях. Представившись, Хадсоны увели Люка за дальний столик для пикника, поближе к парковке. Сотрудники устроились чуть поодаль, чтобы не привлекать к себе внимания.
Гэй и Фил молча уселись на скамью по обе стороны от меня. Я съежилась в комок, чтобы их не касаться, и рассматривала сдутый воздушный шарик, запутавшийся в ветках.
Наконец Фил нарушил долгое молчание:
– Может, ты хочешь о чем-нибудь нас спросить?
– Где вы купили эти бусы? – спросила я у Гэй, не глядя на нее.
– В штате Мэн. Это ручная работа, – сказала Гэй, снимая бусы через голову и протягивая их мне. Стеклянные пустотелые бусины переливались на солнце.
– В котором часу мне нужно будет ложиться спать? – спросила я, перебирая в руках матовые стеклянные листья, нанизанные вперемешку с фигурками птиц и рыб.
– Смотря когда вставать в школу.
– Сколько у меня будет денег на карманные расходы?
– Когда наши дети учились в школе, мы выдавали им по пять долларов в неделю, – ответил Фил.
– Поесть не хотите? – сменила тему Гэй.
Фил принес сумку-холодильник, битком набитый бутылками с колой и соком, нарезанным сыром и соленым печеньем, сверху лежала банка с арахисовым маслом и еще одна – с мармеладом.
Я надела бусы себе на шею.
– Откуда вы узнали, что я люблю сыр?
– Мышка рассказала, – ответила Гэй.
Острить пытается, подумала я. За столиком неподалеку сидела мисс Санднес. Она приехала на один день поддержать меня.
– То есть мисс Санднес?
– Вообще-то, твоя представительница, – сказала Гэй.
Печенье оказалось безвкусным, а сок – слишком сладким.
– Хотите, я вам комнату свою покажу? – Я повела их к корпусу.
– Усыновите и меня, а? – прокричал Уилл, когда мы проходили мимо общей комнаты.
– Вот здесь я живу, – сказала я, – но мужчинам сюда нельзя.
– Сегодня можно, – вставила мисс Санднес, которая зашла вслед за нами.
– Можете достать? – попросила я, указывая на верхнюю полку, где пылилась коробка из магазина «Тиффани». Фил взял ее с полки и протянул мне. – Эту шкатулку подарила мне мама.
– Очень красивая, – кивнула Гэй. – Должно быть, твоя мама тебя очень любила.
Я с такой силой намотала ее бусы на палец, что нитка готова была разорваться.
Мисс Санднес многозначительно прокашлялась.
– Мы, пожалуй, пойдем, – сказал Фил. – Если ты не против, мы приедем в понедельник.
– Приезжайте, – ответила я.
На улице Люк прощался с Хадсонами.
– Пока, мам. Пока, пап, – сказал он, обнимая их по очереди.
Кортеры стояли, точно окаменев. Мы направились к парковке, я шла немного в стороне. Фил открыл двери машины перед Гэй. Она замялась и помахала на прощанье.
– Подождите! – вдруг вспомнила я. – А ваши бусы?
– Не хочешь их поносить? – спросила она.
– А если разобьются?
– Люди важнее вещей.
Когда они вернулись в понедельник, я не могла посмотреть Гэй в глаза.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Я случайно разбила бусы, – выпалила я, затем призналась, что надела их в школу. – Всем хотелось их потрогать, и я решила спрятать их в портфель, а они там раскололись.
– Я сама виновата, – ответила Гэй. – Они все-таки слишком хрупкие.
– Так вы на меня не злитесь?
– Конечно, нет! – заверила она, хотя не очень убедительно.
Мы разрезали пиццу, но я к ней даже не прикоснулась.
– Вы давно меня нашли?
– Полгода назад, – сказал Фил.
– А раньше вы меня видели?
– Частенько, – рассмеялся Фил.
Когда они наперебой принялись рассказывать о своих визитах в «Дом для детей», я чуть рот не раскрыла от удивления. Оказывается, они слышали мою речь на спортивных соревнованиях и месяцами раньше видели меня на сцене. Я помнила, конечно, как Фил снимал на видео мои прыжки в бассейн, но с изумлением узнала, что Гэй аплодировала мне на шоу талантов. Все это время они присматривались ко мне, а я и не подозревала.
Следующим шагом стал визит к Кортерам. Мисс Бет Лорд и мисс Шарон Амброз отвезли нас с Люком в округ Ситрэс. Сначала мы спустились в зеленую долину, где жили Хадсоны, и высадили там Люка с мисс Шарон, а затем мы с мисс Бет проехали еще десять миль до самой Кристал-ривер.
– Привет! – поздоровался Фил, открыв входную дверь со стеклянной вставкой. Я прошла мимо него и прямо по коридору, не обращая внимания на Гэй, туда, где на двери виднелась табличка: «Комната Эшли». Осмотревшись, я вернулась к машине, взяла коробку с моими сокровищами и водрузила ее на полку в своей комнате. Затем втащила в комнату мешок с мягкими игрушками.
– Переселяешься? – спросил Фил, выдавив из себя смешок.
– Просто кладу мои вещи в надежное место.
– Ну… хорошо… – хмыкнула Гэй, переглянувшись с Филом и мисс Бет.
– Есть хочешь? – спросила Гэй. В желудке у меня бурлило, так что в ответ я лишь пожала плечами. – Макароны любишь?
– Угу.
Фил показал, как пройти в кухню.
– Готовила когда-нибудь тесто для макарон? – Я отрицательно покачала головой. – Что сделаем: тоненькие спагетти или феттучини?
«Феттучини» звучало более изысканно, хотя я даже не догадывалась, в чем отличие. Мы с Филом отмерили муки и воды, вбили яйца в чашу кухонного комбайна, затем развесили готовые изделия на вертушке, которую Фил смастерил сам.
Тем временем Гэй нарезала лук и помидоры.
– Я могу приготовить любой соус. Какой ты любишь: белый или красный? – Я не ответила. Гэй продолжала: – А можно и просто так, с маслом…
– Томатная паста у вас есть?
– Сейчас поищу.
Гэй вышла из соседней комнатки, держа в руках баночку.
– Вообще-то это соус для пиццы, – извиняющимся тоном обратилась она к мисс Бет и принялась выкладывать пасту на сковородку.
– Не надо разогревать.
Гэй удивленно приподняла брови, но все же позволила мне полить макароны соусом прямо из банки. Хорошенько размешав, я попробовала феттучини. Они показались мне твердоватыми. Когда Фил заметил, что я почти не притронулась к еде, я стала оправдываться:
– Я ем только то, к чему привыкла.
– Ты расскажешь нам, какая еда тебе по вкусу, а там, глядишь, и попробуешь что-нибудь новенькое. – Он широко улыбнулся. – Суши, например.
– Это что такое?
– Сырая рыба.
Он же пошутил, да? Повисла неловкая пауза. Я принужденно рассмеялась. Они тоже. Во что я ввязалась?
Прошло несколько дней, и мы с Гэй отправились за покупками. В день ее рождения мы собрались в театр на «Призрак оперы», и она хотела подобрать мне вечернее платье.
Гэй приглянулось сиреневое, с кружевным воротничком и рукавами-фонариками.
– Оставьте это для малолеток, – бросила я, направляясь к вешалке с легкими платьями на бретельках. Я выбрала бирюзовое с глубоким вырезом. Гэй неодобрительно покачала головой.
– Но мне идут голубые оттенки, а сиреневый я терпеть не могу.
– Дело не в цвете, – уклончиво сказала Гэй.
Наконец мы выбрали два платья, при виде которых меня не тошнило, а купленные «в нагрузку» короткий комбинезон, полосатые футболки и джинсы с нашивками привели меня в полный восторг.
– Ну вот, теперь давай все это примерим, – предложила Гэй.
Я наотрез отказалась идти в примерочную.
– Как же ты узнаешь, что одежда тебе впору? – удивилась Гэй.
– Раньше мне покупала одежду мисс Санднес. То, что не подошло, она возвращала.
– Эшли, я живу в двух часах езды отсюда. Придется примерить сейчас. – Гэй была явно раздражена. – Не обязательно заходить туда со мной. Просто покажешь, какие вещи тебе подошли.
Я пулей вылетела из магазина, не желая признаваться, что никогда прежде не ходила в примерочную.
– Перекусим? – предложила Гэй, поравнявшись со мной.
Мы съели на двоих большой крендель с корицей, запивая его лимонадом. От сахарной пудры я закашлялась, а лимонад оказался кислятиной.
На следующий раз мне разрешили поехать к Кортерам без сопровождения, однако вечером я должна была вернуться в приют. Мне до последнего момента не верилось, что за мной приедут, но Фил прибыл точно вовремя. Мы катались на катере и купались в бассейне. Фил превосходно готовил горячие бутерброды с сыром.
На стенах висели семейные фотографии. На некоторых снимках Фил сидел за штурвалом спортивного самолета. Возможно, как-нибудь он возьмет меня в полет.
Вечером по дороге в приют Гэй без конца болтала про моих ровесниц, живущих по соседству.
– Вы подружитесь, вот увидишь. Они милые.
Ага, милые, как же, подумала я; ты совсем меня не знаешь. А вслух сказала:
– В приемных семьях, где я жила, не все были такие милые.
Гэй с пониманием кивнула.
– Я говорила тебе, что я тоже представляю интересы детей в суде, как Мэри Миллер? Так что я разного повидала в приемных семьях.
– Не больше моего.
– Расскажешь?
Выслушав мой рассказ о наиболее изощренных наказаниях, бывших в ходу у Шпицев, Гэй, вместо того чтобы громко возмущаться, спокойно сказала:
– Похоже, все это тебя ожесточило.
– Еще как! – И я рассказала ей про угощения острым соусом. За два часа, пока мы добирались до приюта, она узнала обо мне больше, чем Мэри Фернандес за два года.
Наконец мне разрешили впервые переночевать у будущих родителей. Меня отвезла мисс Санднес, которая теперь проходила практику в приютском отделении психотерапии. Мы въехали на подъездную дорожку, ведущую к дому Кортеров, и я спросила:
– Можно я останусь до вечера, а потом уеду с вами обратно?
– Эшли, все будет хорошо, – ласково ответила мисс Санднес. – Вот, возьми.
Она достала лежащую на заднем сиденье футболку с логотипом своего колледжа и протянула мне.
Я вывернула ее наизнанку и так проходила весь день. Наутро мне уже не терпелось вернуться в приют, хотя стоило на полчаса окунуться в шумную суматоху Лайкс-коттеджа, как мне тут же захотелось назад к Кортерам.
На день рождения Гэй я надела черное бархатное платье с белыми полосами по бокам, которое выбрала мисс Санднес. Именинница тоже была в черно-белом наряде. В ресторане, который находился в центре культуры и искусств Тампы, меня начало мутить от витавших в воздухе запахов еды, и я только пожевала немного хлеба.
– Может, хотя бы с маслом? – предложила Гэй.
Я поморщилась.
– А сладкое? – спросил Фил, указывая на витрину с пирожными и десертами.
– Я не сладкоежка.
Из ресторана мы отправились в зал – смотреть представление. Я украдкой взглянула на своих сопровождающих. Неужели этот лысеющий мужчина и эта строгая женщина в самом деле станут моей семьей?
Глава 10
Долгое испытание
Без мисс Санднес жить в приюте стало невмоготу. Мои успехи в школе никого не интересовали, и шестой класс я закончила из рук вон плохо.
– Когда я уже перееду? – спросила я у мисс Бет Лорд.
– График посещений нарушать нельзя, – ответила она и с лукавой улыбкой добавила: – Я тебя обрадую: судья подписал разрешение, и ты поедешь с Кортерами в Новую Англию.
Познакомиться с новыми братьями, конечно, было бы неплохо, но ведь придется столько времени провести наедине с Кортерами! Я переживала еще и потому, что они снова начнут кормить меня непонятной едой.
Очутившись у общего выхода на посадку в городском аэропорту, я сильно удивилась.
– А я думала, мы полетим на вашем самолете.
– У нас его уже нет, – вздохнул Фил.
– В двух словах не расскажешь, – протянула Гэй.
– Он, что, разбился?
– Вообще-то да, – ответил Фил. – Твое счастье.
Я никогда не могла угадать, что Кортеры скажут, и боялась, что сейчас они отделаются какими-то общими фразами, дав понять, что я им чужая.
Гэй извлекла из сумочки стопку фотографий. Быстро перебрав самые свежие снимки – на доброй половине которых была я, – она вытащила фотографию стоящего в поле самолета с разбитым крылом и смятым пропеллером.
– Мы летели в Принстон на выпускной Блейка, – начала Гэй. – Джош как раз окончил первый курс в Хэмпширском колледже и собирался на практику в одну из киномонтажных студий Нью-Йорка. Мы погрузились в самолет и полетели на север. Погода стояла шикарная, на небе – ни облачка, и настроение у нас было отличное.
Голос ее задрожал, и дальше продолжал Фил:
– Над Чесапикским заливом я решил не связываться с вечно занятыми филадельфийскими диспетчерами, сбавил высоту и взял курс на Трентон.
На секунду оба замолчали.
– Раздался громкий хлопок. – Гэй, плотно сжав губы, неотрывно смотрела, как на посадку заходит очередной самолет.
– Что это было? – спросила я.