– Вопрос, – равнодушно ответила я,- Не могу понять, к чему он, учитывая, что в данном подземелье мною был обнаружен браслет адепта Академии Проклятий, причем данный адепт не так давно пережил пленение в Ардаме. Но здесь важен не столько плен Логера, сколько взаимосвязь между применением проклятия и собственно адептом Академии Проклятий. Проклятий-проклятие, только я вижу связь?
Намек достиг цели, лорд Эллохар его осознал и прошипел:
– Связь связью, но он не лжет, я бы почувствовал.
Наверное, будь я не под действием отката, сомнения оказались бы сильны, а так:
– Юр вам солгал. Что мешает использовать тот же способ лорду Веламару? – резонно поинтересовалась я.
Вдох выдох и Эллохар с раздражением ответил:
– Я знал, что ушастый врет!
– Уверены? – мне было все равно, просто имелся один момент: – Вы знали, что он лжет, так как ощущали мой запах. А теперь еще раз вспомните ситуацию и ответьте: Вы видели его ложь? Вспомните. И те знания, что передали ему, так же учтите.
Эллохар задумался, а затем медленно повернулся к Веламару – и вот теперь я видела действительно убийственный взгляд. Дальше прозвучало угрожающее:
– В лабораториях Смерти разговаривают и немые. И более я не совершу столь глупой ошибки, как допросы вне стен моей школы.
Лорд Веламар выслушал все это с непробиваемым спокойствием, горько усмехнулся, и обратился к брату:
– И ты это допустишь?
Алсэр смутился, посмотрел почему-то на меня, затем медленно, словно с трудом проговаривая каждое слово, произнес:
– Я все выясню сам, но… Эллохар не выдвигает обвинения без причин, Вэл… И этот браслет…
– Забавно, – перебил его Веламар. – То есть из-за слов странной девки…
Договорить ему не дал магистр – рывок, и схваченный за шею Веламар захрипел, а Эллохар с ледяным спокойствием произнес:
– Не смей.
Затем отпустил с таким видом, словно прикасался к чему-то грязному. Потирая шею, Веламар отошел на несколько шагов, затем и вовсе обошел стол, словно выставив его как препятствие на пути магистра, и вдруг прошипел:
– Слишком много себе позволяете, Эллохар!
В следующее мгновение погас свет.
Он был достаточно ярким, поддерживался семью магическими светильниками и абсолютный мрак был неприятен, хоть и не вызывал у меня страха.
– Веламар Алсэр, неожиданно и глупо, – насмешливо и в то же время как-то угрожающе протянул магистр.
– Вэл, сопротивляться глупо, ты же понимаешь, – добавил к этому сам Алсэр.
Я и вовсе стояла молча, хотя что-то меня насторожило… Темнота, да, но еще и вопрос – Зачем? Зачем гасить свет там, где мрак будет помехой лишь мне, хотя какая с меня помеха огненному лорду темной Империи? Да никакая. А сами лорды преотлично видят в темноте, что явно не секрет для Веламара… но в следующее мгновение я отчетливо поняла зачем!
– Ангоэ такеа…
– Даррэн, свет! – мой крик был громче произносимого проклятия, но разве это поможет. – Мне нужен свет!
И вспомнила! Щелчок коробочкой с ручным солнцем, рев вызванного магистром пламени и свет сразу двадцати пульсаров, зажженных Алсэром вмиг осветили все пространство! В следующее мгновение раздался страшный, полный отчаяния и боли рев лорда Веламара…
А я совершенно равнодушно процитировала информацию из сегодняшней лекции по Смертельным проклятиям:
– Проклятие седьмого уровня «Свет». Проклятие слепоты. Непременное условие наложения – абсолютная тьма. Нарушение данного условия приводит к необратимым последствиям для проклинающего – абсолютный откат.
Совершенно слепой лорд Веламар, рыча и стеная, раздирая собственные глаза чуть ли не до крови, сполз по стене на пол. Эллохар и Алсэр потрясенно смотрели не на него – на меня.
– Проклятие «Свет» проходили сегодня, – равнодушно ответила я.
– Остановите Веламара, он себя так изуродует.
Мне не ответили, и действий никто никаких не предпринял, лорд Вэл остановился сам, а затем глухо и с ненавистью прошипел:
– Ведьма!
– Нет, – честно ответила я и перестала обращать внимание на лорда.
Меня заинтересовало другое – зачем он использовал «Свет»? Зачем? Снять его оба лорда сумели бы в любом случае, я – нет, вряд ли Алсэр или магистр Эллохар обладают нужными знаниями в области заклинаний противодействия, но и не я была причиной использования проклятия. И остается вопрос – Зачем? Сбежать? Возможно, но для чего подобные меры, можно было бы использовать любое другое проклятие. Но Веламар выбрал проклятие слепоты. Зачем? Вывод впрочем, напрашивался сам собой – хотел что-то скрыть. Что? И почему он стоял у стола, а откат застиг его не у двери или, например, тайного хода уже открытого в противоположном от двери направлении, а у стены?
– Магистр, не могли бы вы передвинуть лорда Веламара? – заинтересованно разглядывая каменную кладку, спросила я.
Но вместо того, чтобы исполнить мою просьбу, Эллохар властно приказал:
– Не смей подходить к стене.
– И шевелиться, – добавил Алсэр.
– Она человек, – прошипел Эллохар. – Чистокровная.
– Ааа, – глубокомысленно протянул лорд, – тогда можешь.
– Шевелиться, но не подходить к стене, – уточнил магистр. Меланхолично спросила:
– Магия?
Оба лорда кивнули. Пожав плечами, я прошла и села за стол, безразличная как к застывшему у стены Веламару, так и к обоим, ныне активно расплетающим очередное порождение Темного Искусства лордам. Взгляд мой скользнул собственно по столу, наткнулся на толстую потрепанную тетрадь.
– Магистр, а…
– На столе опасности нет, – Эллохар понял меня с полуслова.
Взяв тетрадь, раскрыла ее на первой странице и с интересом уставилась на невероятные по сути слова:
«Смерть – только начало».
А дальше шифр, и строки, строки, строки с непонятным значением.
– Дэя, – Эллохар, видимо уже справившись с чем-то, что не давало им возможности двигаться, подошел, склонился надо мной, встревожено спросил, – как ты?
– Меня интересует стена, – пролистывая тетрадь, ответила я. – Он туда рвался не случайно.
– Идем, – резко и зло скомандовал Эллохар.
Когда мы подошли к стене, лорда Веламара там уже не было – уползал к двери видимо, когда его настиг брат. И теперь близнец лорда Алсэра сидел скованный синеватыми прутьями родовой магии.
На стену смотрели долго – я просто с интересом, магистр водя по ней значительно увеличившимся когтем указательного пальца правой руки. Не знаю, что он вырисовывал, но когда закончил, стена частично разрушилась, открывая две ниши. В первой находился труп человеческого мага, пребывающий в стазисе для сохранности, во второй маленький черный камень.
– «Смерть – только начало», – процитировала я. – Интересно, кто в камешке живет?
– Никогда в жизни я не ждал рассвета, как сейчас, – сообщил магистр.
Подошел Алсэр, несколько мгновений смотрел на открывшийся вид, затем произнес:
– Не стоит сейчас активировать хран.
– Да, – отозвался Эллохар, – я тоже подозреваю, что умертвий зачаровывал не Вэл. А сделано было качественно.
Прослушав их реплики, вспомнила, что для общения с духами нас в академии вообще в потусторонний мир спровадили, значит, опасения лордов имеют смысл. Кстати, совсем забыла:
– Мне утром рано вставать.
Рука Эллохара нагло обвила мою талию и сам он не менее нагло заявил:
– Час расплаты близок, Риате.
– До рассвета еще часа четыре, – заметил Алсэр, потом добавил: – Эллохар, а мне поприсутствовать можно?
– Третий – лишний, – загадочно ответил магистр.
– Прокляну, – использовала я поднадоевшую угрозу.
Обнимать меня перестали.
Откат от проклятия вещь неприятная – накатывает волнами, то усиливаясь, то ослабевая. Я сидела в кабинете магистра Эллохара, глядя на огонь в камине. Огонь был красноватым и теплым, мне нравилось на него смотреть…
– Дэя, сядь на кресло, – приказал вернувшийся магистр.
– Здесь тепло, приятно, – ответила я, обнимая колени.
Эллохар подумал, и сел рядом. Обнял за плечи.
– Вам не надоело? – равнодушно спросила я.
– Мне нравится к тебе прикасаться, – последовал задумчивый ответ.
– Мне неприятно, – в который раз сообщила я.
Вспыхнуло синее пламя.
Когда я оказалась сидящей перед другим, древним и большим камином, мне все еще было все равно.
– Тебе желательно поспать, – произнес Эллохар, подхватывая на руки.
– Данное состояние к сну не располагает, – сообщила я.
За окном выл ветер, бросая песок в одиноко стоящую башню
– Пустыня Нахесса? – спросила я.
– Прогуляемся? – вопрос с затаенной надеждой.
– Меня отпустите, – отпустил. – Идемте.
***
Ветер в лицо, овевает кожу, развевает волосы, и треплет ткань платья. Теплый ветер с нотками едва ощутимого вкуса морской воды… Удивительное ощущение. И хочется раскинуть руки и взлететь, отдавшись на вою ветра… И лететь над песками, над
огромными нахессами, над древними развалинами некогда величественных замков… Просто лететь…
– Ты улыбаешься, – заметил магистр Эллохар.
– Удивительное место, – я все же раскинула руки, навстречу очередному порыву ветра.
– Нравится? – вкрадчиво поинтересовались у меня.
– Очень…
Песок под моими ногами дрогнул, вынуждая схватиться за Эллохара, чтобы не упасть – но страха не было, даже когда поняла, что нас поднял огромный черный жук размером с небольшой корабль, а теперь несет по пескам пустыни.
– Нахесс, – подтвердил магистр. – Он мне подчиняется.
Эллохар обошел меня и теперь стоял позади, осторожно придерживая. А я неслась навстречу просторам самой смертоносной пустыни Миров Хаоса. Но страха не было совершенно, только все нарастающее ощущение полета.
– Быстрее? – предложил магистр.
– Да, – выдохнула я.
И мы практически взлетели, несясь по барханам и дюнам, то взмывая вверх, то падая вниз, чтобы снова взмыть навстречу ветру… Чистый, ничем не замутненный восторг – никогда подобного не испытывала!
И вдруг эйфория исчезла. Оборвалась как мелодия на высокой ноте, накатывая волнами осознания, стыда, смущения и вины.
Я вздрогнула, вмиг осознав, что Эллохар фактически обнимает, прижав к себе, что нахесс мчится в очередную пропасть, а я… я чего только не делала в эту ночь, включая раздевание заключенного! Я…
– Как не вовремя, – печально заметил магистр. – Ладно, с этим развлечением закончили, перейдем ко второму.
Вспыхнуло синее пламя.
***
Оказаться в просторной гостиной неизвестно где – не самая большая проблема в моей жизни. Видеть нагло ухмыляющегося магистра Эллохара, который вольготно расселся напротив – вот это действительно большая и темная Бездна.
– Дея, ты краснеешь, – коварно сообщили мне. – Теперь бледнеешь… Ааа, снова щечки розовые. Стыдно, да?
Затравленно молчу.
– А мне так приятно, – заявляет магистр.
Я спрятала лицо в ладонях.
– Ммм, – издеваясь, протянули некоторые, – никогда не забуду момент, когда ты рвешь ремень на Браосе…
Я простонала.
– Потрясающее было зрелище, – продолжает издеваться лорд Эллохар. – А уж дальнейшие твои действия…
– Хватит, пожалуйста, – попросила я.
– Я только начал, – ледяным тоном ответили мне, и ехидно добавили: – Но воистину незабываем был момент с твоим рукоприкладством, прелесть моя.
Как вспомню, что я… при всех… О, Бездна! О, проклятая Бездна! Так стыдно… так невыразимо стыдно за все… И Веламар, и все что наговорила при лорде Алсэре… И что они все обо мне подумают… И Риана обо всем узнает! О, Бездна!
– Слушай, мне уже не так приятно как мечталось, – вдруг произнес Эллохар. – Тебе даже отомстить нормально не получается, Риате.
Я всхлипнула. Магистр поднялся с кресла, подошел, сел рядом. Несколько минут мы так и сидели, потом Эллохар сказал:
– Ну прекращай, ничего особо страшного не случилось.
Я всхлипнула громче, и поняла что иногда жалость это действительно плохо.
– Дэя, – магистр осторожно погладил по спине, – давай без слез, а? Слезы потекли ручьем.
– Дэя, милая, – простонал Эллохар. – Дэя…
О, Бездна, вот только ненужно меня сейчас жалеть, иначе я в голос реветь буду.
– Дэя, давай посмотрим на ситуацию с другой стороны, – нарочито веселым голосом, вдруг произнес магистр.
Мне вспомнился разговор с Тесме, и стараясь не всхлипывать, я все же спросила:
– И мне сообщите, про демографический кризис у морских ведьм?!
– Что? – переспросил лорд Эллохар.
Искоса взглянув на него, я подумала, что носовой платок мне сейчас не помешает – но у магистра его, судя по всему, не было.
– А можно мне… платочек? – прошептала я, и вдруг ехидно добавила: – Намотать сопли на кулак могу попробовать, конечно, но вряд ли получится.
– Ты все еще под действием отката? – подозрительно полюбопытствовал магистр, но платочек протянул.
И пока я старательно вытирала глаза и нос, до него дошло:
– Ааа, так ты Тесме имела ввиду?
Молча кивнула.
– Знаешь, забавно, но у меня есть предположение, что он был под проклятием, когда согласился провести ритуал принесения в жертву Салмеи. Понимаешь, Тесме он… скажем так, с четкими принципами, что касается возвращения магии – если бы это была его самоцель, он бы этим занимался всю жизнь, а так… Что-то схожее было в твоем вчерашнем поведении и его поведением собственно в просмотренных мною воспоминаниях.
Перестав всхлипывать, я подумала о Тесме, вспомнила собственные ощущения… Жалость в тот момент отсутствовала совершенно, а интерес к науке присутствовал в полной мере.
– Нужно сказать магистру Тесме, – я подскочила, – обязательно.
– А смысл? – с напускной ленцой поинтересовался Эллохар.
– Как вы не понимаете, – я стремительно развернулась к магистру, – не все относятся к собственным ошибкам с вашей безразличностью, граничащей с совершенным наплевательством. Меня гложет совершенное этой ночью, а магистра Тесме просто раздирает чувство вины, понимаете?
– Куда мне, – не скрывая сарказма, произнес Эллохар. Смутившись, тихо сказала:
– Я не хотела вас оскорбить.
– Да-да, – сарказм плещет через край, – ни разу… я это заметил… ночью.
Стремительно покраснев, я вдруг поняла, что молчать больше не буду:
– Знаете что, магистр…
– Что? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Вы… вы… Вы… Верните меня в академию!
Откинувшись на спинку жестковатого дивана, Эллохар сцепил пальцы в замок, заведя их за голову, вытянул ноги и нагло ответил:
– Нет.
Изумленная его поведением, я все же спросила:
– Вы издеваетесь?
– Да, – последовал невозмутимый ответ.
Я стояла, сжимая платок и молча, не скрывая возмущения, смотрела на Эллохара.
– Проклянешь? – лениво поинтересовался он.
– Вы на это напрашиваетесь! – выдохнула потрясенная его заявлением я.
– Ага, – нагло согласился Эллохар. – Начинай. Можно с проклятия вечной страсти, – хитрая усмешка и коварное, – десятого уровня.
Стремительно бледнея, я думала лишь об одном: Как он узнал?! Как?
Хитрая улыбочка была ответом на мой испуганный взгляд, затем Эллохар соизволил пояснить:
– Брая Ардан, помнишь такую?
Предшественница Верис – да, незабываемая оказалась леди.
– Рука Смерти, – ехидно продолжил намекать Эллохар.
Просто молча смотрю на него. Мне в ответ уже наглая ухмылка и проникновенное:
– Я знаю о тебе все, Дэя. Не абсолютно, так далеко влезть Брая не успела, но с момента приезда в Ардам я знаю все.
Стоять я больше не могла – ноги не держали, и пройдя обратно, я устало опустилась на диван. Слов не было, а если бы и хотела что- то сказать, не смогла бы – горло сжало спазмом.
– Собственно причина моей неприязни к Меросу кроется в увиденном, – лениво, чуть растягивая слова, произнес Эллохар.
А я поверить не могла. Просто не могла поверить, и было от чего.