Пока она говорила, шофер принес чемодан Джанет, поставил его на гравий, получил плату за проезд и уехал.
Джанет зашла в зал. Где-то раздавался пронзительный вопль, но откуда он шел, Джанет не могла определить.
— Ну как? — спросила девушка. — Вы когда-нибудь слышали подобное?
— А где она? — быстро спросила Джанет.
Прежде чем она успела договорить, дверь в зал распахнулась, и Джанет получила ответ на свой вопрос немедленно. В комнату вбежала Стелла. Она пробежала полкомнаты и остановилась как вкопанная около чемодана Джанет, затем посмотрела на саму Джанет и, перестав кричать, спросила:
— А ты кто?
Джанет подошла к ней поближе:
— Я Джанет Джонстоун.
Это была та самая девочка, которую она видела на фотографии. Лицо Стеллы немного покраснело из-за плача, но темные волосы были аккуратно причесаны, а красивые, глубоко посаженные глаза внимательно ее разглядывали.
— Ты та самая Джанет, о которой мне сказала Стар?
— Да.
— А ты правда дружила с ней и Нинианом в детстве?
— Да, конечно.
— Не может быть! Я уже знаю трех женщин, которых тоже зовут Джанет. А Ниниан правда очень любил играть?
Джанет снова ответила:
— Да.
Стелла не отрывала от нее внимательных глаз. Они были темно-серыми, почти черными. Джанет спросила себя, что эти глаза сейчас видят. Мысль родилась и сразу же исчезла, как только Стелла протянула ей свою ручонку и сказала:
— Пойдем в твою комнату. Я покажу тебе твою кровать. Вообще-то на самом деле это кровать Нэнни, но ее не будет две недели, она в отпуске. А я плакала два часа.
Маленькая ручка, доверчиво взявшая ее руку, была ледяной. Джанет серьезно спросила:
— А зачем?
— Я не хотела, чтобы она уезжала.
— А ты часто плачешь, когда чего-то не хочешь?
Стелла простодушно ответила:
— Да.
— Наверное, это очень неприятно.
Темная головка решительно качнулась.
— Нет, все нормально. Все просто затыкают уши руками, вот и все. Правда, тетя Эдна говорит, что она все равно все слышит, я очень громко кричу. Но я все равно плачу и кричу если что. Я как раз плакала, когда ты приехала.
— Да, правда, — сказала Джанет. — Я слышала тебя. Но зачем ты плакала?
Они уже поднялись по лестнице. Дальше проход разделялся и коридоры шли налево и направо. Стелла решительно потянула Джанет направо.
— Нам в ту сторону. Просто я не хотела, чтобы ты приезжала.
— Вот как? А почему?
Малышка горестно вздохнула:
— Просто я хотела полететь со Стар в самолете. Мне бы так было интересно. Поэтому я и кричала. Иногда, если я кричу очень долго, я получаю то, что мне нужно.
Голос Стеллы постепенно становился глуше, ручка крепче сжимала ладонь Джанет. Девочка хмурила темные бровки.
— Нет, я так не всегда делаю. Только иногда. И никто не может меня остановить. Джоан, например, отшлепала меня перед тем, как ты приехала, но я не замолчала, только еще хуже стало.
— Джоан — это та девушка, которая открыла мне дверь?
Стелла кивнула.
— Джоан Каттл. Тетя Эдна говорит, что она очень хорошая, но я думаю, что она просто тряпка. Она даже шлепнуть меня правильно не смогла. Слегка только прикоснулась ко мне — и все. Я даже ничего не почувствовала. Во всяком случае, меня нельзя бить — мне это вредно. Стар рассердится, если узнает. Думаешь, я трудный ребенок? Дядя Джеффри именно так и считает.
Джанет ее успокоила:
— Я надеюсь… я уверена, что нет.
Наконец они дошли до помещений прислуги.
Их окна выходили на ярко-зеленую лужайку, граничащую с тихой речушкой, которая через несколько десятков метров становилась бурным потоком.
— А почему ты сказала: «Надеюсь, что нет»? Думаю, это очень интересно.
Джанет потрепала ее по волосам.
— Мне кажется, тебе самой не очень хорошо от этого. Да и счастья это не приносит.
Темные глаза очень странно на нее посмотрели. Затем Стелла мрачно сказала:
— Когда я счастлива, мне незачем кричать.
Она резко выдернула свою ладошку из руки Джанет.
— Пойдем, я покажу тебе свою комнату. Стар устроила ее специально для меня. Там есть занавесочки с цветами и птицами голубого цвета, синий ковер и синее ватное одеяло, а еще картина с холмом.
Это была очень приятная детская комната. Холм на картине, о котором упомянула Стелла, оказался тем самым, на котором в детстве играли они втроем — Стар, Ниниан и Джанет. Располагался он в Дарнэке, рядом с домом Рутерфордов, и шутливо назывался Судным местом Дарнэка.
В комнате Нэнни, где теперь некоторое время предстояло пожить Джанет, была дверь в детскую комнату. Из нее тоже открывался великолепный вид, но обилие мебели красного дерева делало помещение немного мрачным. На каминной доске в рамке стояли фотографии, очевидно, родных Нэнни; увеличенное фото висело выше на стене. Стелла подробно рассказала о каждом из родственников Нэнни. Например, вот этот человек в униформе — ее родной брат, которого звали Бертом, а девушка рядом — его жена Дэйзи. На фотографии, также стоявшей на каминной полке, были изображены родители Нэнни, снятые в день их свадьбы.
Стелла увлеклась рассказом. Она действительно все знала и уже поведала почти половину истории о том, как Берт, служивший на судне, которое враги взорвали, плыл в темноте и, постепенно теряя силы, думал, что утонет. В этот момент дверь открылась, и вошла Эдна Форд. Увидев ее, Стелла быстро протараторила конец увлекательной повести о храбром воине: «Неожиданно прибыл самолет, и Берт не утонул, он спасся, а потом был очень счастлив вместе с Дэйзи».
Эдна Форд протянула руку Джанет. Надо отдать ей должное: она практически все делала в свойственной ей непринужденной манере. Одежда ее была поношенной. Твидовая юбка имела какой-то непонятный цвет — нечто среднее между серым и коричневым, да и джемпер был неопределенного цвета. Он очень плотно облегал костлявую фигуру Эдны, и было заметно, что она даже не пыталась предпринять обычные женские хитрости: зрительно увеличить размер груди или что-либо в этом роде. Волосы были сухие и ломкие, кожа имела болезненный вид.
Скорбно покачав головой, Эдна сказала извиняющимся тоном:
— Не знаю, что вы об этом и подумаете, мисс Джонстоун. Стелле нечем заняться, чтобы развлечь себя, так что иногда такое с ней случается. Конечно, мне было бы удобнее жить в небольшом уютном домике, но этот вопрос даже не обсуждается. Кто-то должен позаботиться о тете Адрианне.
Конечно, спасибо Симмонсам, они делают все, что могут, но мы не можем их эксплуатировать. Я и не знаю, как бы мы справились без Джоан Каттл, наверное, вы с ней уже познакомились: по-моему, она открыла вам входную дверь. Она так услужлива, и сердце у нее не злое, жаль только, что девочка совсем не умна. Ее трудно чему-либо обучить. Зато она очень хорошая. Кроме того, из деревни приходит женщина. Мне кажется только, от нее не очень много пользы, но это все же лучше, чем совсем ничего.
Как я вижу, Джоан уже принесла ваш чемодан. Она сказала, что он у вас один. И возможно, Стелла наконец-то согласится лечь в постель. Кстати, Стар сказала, что в семь позвонит вам — мы установили в вашей комнате аппарат, так что вам не нужно будет спускаться вниз. И надеюсь, она исполнит свое обещание, потому что мы обычно приступаем к еде в половине седьмого, а если это случится позже, миссис Симмонс очень расстроится — знаете, она так пунктуальна…
Глава восьмая
Стар позвонила в половине седьмого, и это, без сомнения, было намного лучше, чем если бы она позвонила позднее. Вероятно, звонок обошелся ей очень дорого, однако они все продолжала говорить в своей обычной непринужденной манере, хотя сигналы в трубке, означающие длительность разговора, не переставали звучать. Джанет и Стелла даже решили использовать этот момент в качестве своеобразной игры. Они сидели рядышком на кровати и, сблизив головы, одновременно слушали и пытались что-нибудь сказать. Так, Стар успела даже сообщить, что ее малышка чрезвычайно чувствительна и с ней нужно обращаться очень нежно. Выслушав это, Джанет пофыркала несколько раз в трубку, а Стелла заливисто рассмеялась. Услышав смех дочери, Стар немедленно успокоилась по поводу ее душевного состояния и физического здоровья, поэтому она попрощалась со Стеллой более спокойно, чем предполагалось вначале. И ничто в ее голосе не говорило о том, что на самом деле она изо всех сил старается не заплакать.
— Джанет, ты что, тоже там?
— Да, — сказала, немного помедлив, Джанет.
— Ты ведь будешь внимательно смотреть за ней, следить, чтобы она держала ноги в тепле? Знаешь, у нее всегда такие холодные ноги.
— И что? Стар, ты просто глупышка.
Стелла подпрыгнула на кровати около нее.
— А теперь мне, мне, мой черед говорить! — Она отобрала у Джанет трубку. — Привет, Стар, это снова я. А Джанет говорит, что ты глупая. А раз Джанет так считает, значит, и я тоже так думаю.
— Солнышко мое, а с тобой все хорошо? Ты сейчас счастлива?
— Ну конечно. Джанет пообещала, что попозже расскажет мне о Судном месте Дарнэка, она говорила, вы когда-то заблудились там в тумане. Стар, а ты мне об этом не рассказывала!
— Ничего, Джанет прекрасно с этим справится.
— А когда я наконец-то вырасту, я отправлюсь в Дарнэк, поднимусь на этот холм. А еще я наконец-то смогу полететь с тобой в самолете, поехать в Нью-Йорк и смотреть все твои спектакли.
Они проговорили так еще десять минут, пока наконец Джанет не отобрала у Стеллы трубку.
— Ну все, хватит, Стар, пора прощаться. Смотри, отдохни там и не скучай. Можешь писать нам, если хочешь.
Стелла подпрыгнула и повторила ее слова.
— Стар, ты обещала присылать мне открытки!
Сидя в своей обставленной, но такой пустой квартире, Стар почувствовала себя ненужной. Они собирались прекрасно повеселиться без нее. Она, конечно, не хотела, чтобы Стелла тосковала в ее отсутствие. Она же мать, в конце концов, и должна думать только о благополучии своего ребенка. Но странное, недоброе предчувствие не оставляло ее, и океан показался таким огромным.
А там, в доме Фордов, Стелла согласилась лечь в кровать. Она думала о том, что назавтра ей предстояло сделать много чудесного и удивительного, и хотела, чтобы это завтра наступило поскорее. Если она побыстрее заснет, так и произойдет.
Джанет надела коричневое платье с небольшим воротничком и приколола брошь с топазом, доставшуюся ей по наследству от бабушки, жившей в горах. Она стала спускаться с лестницы и внезапно услышала, что кто-то ее нагоняет. Обернувшись, она увидела, что за ней идет девушка в темном. Джанет почувствовала какое-то странное беспокойство, но решила не обращать на него внимания, и продолжала так же спокойно спускаться.
«Наверное, это Мэриел, — подумала Джанет. — Кажется, о ней говорили, что она то ли подкидыш, то ли Адрианна подобрала ее где-то».
Оказавшись на площадке, Джанет решила, что дальше так идти не очень удобно, и обернулась. Да, это была очень странная девушка: существо, очень изможденное, с сильно напудренным лицом и зачесанными назад пышными волосами, темными глазами и удивленно приподнятыми темными бровями. Губы, ярко накрашенные красной помадой, презрительно кривились. На ней было темное платье с широкой юбкой и длинными рукавами, с шеи спускалась длинная нитка натурального жемчуга, почти достигшая талии. Глядя на украшение, Джанет невольно подумала, что, наверное, его очень тяжело носить.
Поскольку Джанет не двигалась дальше, девушке пришлось заговорить. Голос ее был хриплым, а тон — весьма агрессивным, что немало удивило Джанет.
— Наверное, вы Джанет Джонстоун.
Джанет слегка улыбнулась и точно так же ответила:
— А вы, наверное, Мэриел Форд.
— Да, мы здесь все Форды, хотя ни у кого из нас нет никаких прав на это имя. Адрианна взяла его в качестве псевдонима, поскольку так гораздо лучше звучало. Адрианна Форд — это звучит, правда? Не то что Адрианна Рутерфорд. А затем, конечно, она купила это место, и все удивительным образом сошлось. Форд из дома фордов!
Она язвительно рассмеялась. Смех был низким, гортанным.
— А Джеффри с Эдной дополнили картину, и теперь все мы Форды! А вы уже встречались с Адрианной?
— Нет еще.
Мэриел снова издала смешок.
— Если бы вы были здесь еще месяц назад, то, наверное, не смогли бы увидеться с ней. Она никогда не выходила из дома начиная с того момента, как упала весной, и оставалась только в своей комнате. Но несколько дней назад все изменилось — она стала лечиться у какого-то диковинного доктора, который сумел убедить ее в том, что ей негоже запираться в комнате. И вот она смогла даже выбраться в город, вернулась оттуда с целым ворохом обновок, а также намерением снова приглашать к себе гостей. Она велела готовить для всех общие блюда, а сама сидела и за всеми наблюдала. Полагаю, что сегодня она может и не выйти — вы ей незнакомы, а она в последнее время с незнакомыми старается совсем не общаться и не видеться. А вас легко вывести из себя?
— Не думаю.
Мэриел внимательно на нее посмотрела.
— У вас не очень сильный характер. Как бы то ни было, Адрианна не станет церемониться с вами. Вы же знаете, если встречаются два человека с сильными характерами, между ними возникает либо любовь, либо ненависть. Третьего не дано. Так-то вот.
Она пожала хрупкими плечами.
— Хотя это не имеет особого значения. В конце концов, все это только эмоции. Это означает, что вы живы. Вам, наверно, кажется, что я несу полную чепуху.
— Не имеет значения, что я думаю, — безразлично проронила Джанет и пошла дальше, в глубь зала.
Блюда были отменно приготовлены и поданы так же хорошо. Симмонс был вышколенным дворецким. Он знал свое дело, а помогала ему Джоан Каттл.
Джеффри Форд вошел, когда к столу подали суп. Это был красивый светловолосый молодой человек. Его глаза оценивающе осмотрели Джанет, но он получил в ответ лишь равнодушный кивок. Джеффри нравились женщины, которые отвечали на его взгляд, но в данном случае он понял, что ему ничего не светит. Он заговорил с Джанет, но услышал только вежливое замечание, и даже ревнивые глаза Эдны не нашли в этом ничего предосудительного. Джеффри мысленно пожал плечами.
После того как обед закончился, Джеффри пошел в курительную комнату, а Джанет пришлось вынести утомительные разглагольствования Эдны о джазовой музыке. Кстати, тему для разговора нечаянно подкинула Мэриел, которая включила радио.
Как только та или иная музыкальная композиция заканчивалась, она немедленно начинала крутить ручки, пытаясь поймать подходящую волну. Из динамиков неслись иногда шипение и треск, иногда рев и прочие оглушающие звуки. Но что бы оттуда ни слышалось, Эдна по-прежнему продолжала свою работу — она всегда носила с собой шитье — и говорила монотонным голосом о никчемности жизни, о том, как трудно иногда добиться помощи от близких и как тяжело приучить к этому людей. Кроме того, у нее были свои мысли по поводу воспитания Стеллы, и она не скрывала, что ей хотелось бы ими поделиться.
— Мне кажется, она уже выросла и нянька с ней не может справиться — дело в том, что их этому не учат. Нэнни прекрасно обращается с маленькими детьми, пока те еще не научились капризничать, но затем их следует передавать в руки более опытных воспитателей.
Стелла не любит оставаться с Симмонсами, да и они тоже, надо признаться, ее недолюбливали, уж слишком она вспыльчива. Иногда я даже не знаю, как мне поступить, если приходится делать замечание. Да, есть же еще и Джоан — такая милая девушка, но девочка почему-то привязана только к Нэнни.
Мне не очень-то нравится, что Стелла не посещает занятия, которые проводит викарий в своем доме. Ей бы они только пошли на пользу. Стар, наверное, уже говорила вам, что у Лентонов есть две девочки, а еще туда ходит Джекки Трент. Мать совсем им не занимается. Она вдова, живет в доме напротив викария и помогает там чем может, но редко. Таким образом, Джекки стал ходить на занятия сразу же, как только ему исполнилось четыре года. Им помогает родственница миссис Лентон, и она же ведет занятия в этой школе. Я думаю, Стар могла бы позаботиться о своем ребенке по-настоящему. Стелле действительно было бы намного лучше в школе.
Джанет до неприличия явно обрадовалась, когда часы пробили десять. Эдна, поднявшись и складывая свою работу, заметила, что ложатся здесь очень рано. Джанет взяла книгу, чтобы почитать ее часов до одиннадцати.