«Надеюсь…»
ГЛАВА 15
Живут они гораздо дольше нас; но все же в конце концов умирают или исчезают из этого мира.
Роберт Кирк и Эндрю Лэнг.
Тайная страна (1893).
Когда Дония вернулась с вечерней прогулки домой, на крыльце ее поджидала Бейра, восседавшая в сотворенном изо льда кресле.
Королева Зимы развлекалась тем, что лепила из ледяного пласта перед собою фигурки фэйри с искаженными лицами и разинутыми в муке ртами. Они выглядели так натурально, будто их только что заморозили заживо.
— Дония, дорогая, — защебетала Бейра, поднявшись на ноги с такой легкостью, словно ее подкинули невидимые пружины. — Я уж думала, не послать ли за тобой Агату.
Упомянутая ведьма ухмыльнулась, обнажив почти беззубые десны.
— Бейра, как… — Дония запнулась, не в силах подобрать слово, которое не было бы ложью. Приятно? Неожиданно? Все не то. — Чем могу служить?
— О, какой хороший вопрос. — Бейра взялась рукой за подбородок. — Услышать бы мне его хоть раз от своего сынка. — Состроила обиженную гримасу. — Но, увы, его манеры далеки от совершенства.
Донии отсалютовали стражники с лесной опушки. Ее приветствовал рябинник.
— Ты знаешь, что выкинул этот мальчишка?
Дония промолчала. Ответа от нее Бейра не ждала. Точь-в-точь как Кинан. Какое это было бы облегчение — избавиться от обоих…
— Он записался в школу, куда ходит та девушка. Как простой смертный. Представляешь? — Бейра принялась расхаживать по крыльцу. Звук шагов ее походил на барабанную дробь града по ветхому дереву. — Целую неделю таскался за ней по пятам, как твоя собака.
— Волк. Саша — волк.
— Да хоть шакал, какая разница. Суть в том… — Бейра сделала паузу, застыв на миг столь неподвижно, что ее саму можно было принять за ледяную статую. — Суть в том, Дония, что он сближается с ней. Тебе понятно, что это значит? Он делает успехи. А ты — нет. И ты подводишь меня.
Агата закудахтала.
Бейра медленно, настороженно повернулась к ней. Поманила пальцем.
— Поди сюда.
Ведьма, еще не осознавшая своей оплошности, поднялась на крыльцо, продолжая ухмыляться.
— Тебя забавляет, что сын мой может выиграть? И разрушить все, что я построила? — Бейра приподняла за подбородок голову Агаты, глубоко вонзив в кожу покрытый лаком ноготь. По горлу ведьмы потекла струйка крови. — Не вижу в этом ничего смешного, Агги, дорогая.
— Да ведь я не про то, моя королева… — Агата выпучила глаза. Покосилась с мольбой на Донию.
— Агги, Агги. — Бейра поцокала языком. — Дония тебе не поможет. Даже если захочет.
Дония отвела взгляд. Посмотрела на бессменного стража-рябинника. Тот сочувственно поежился. Бейру в гневе все видели не раз, но привыкнуть к такому кошмару было невозможно.
Крепко держа ведьму в объятиях, касаясь губами ее увядших губ, Бейра принялась дуть.
Агата пыталась вырваться. То из всех сил отталкивала от себя королеву, то умоляюще хватала за руки. Иногда Бейру удавалось смягчить.
Но сегодня не удалось. И бороться было бесполезно. Противостоять королеве могли лишь равные ей по силе правители.
— Ну вот и все, — промурлыкала Бейра, когда тело ведьмы безвольно обмякло в ее объятиях.
Рядом появилась тень Агаты, беззвучно рыдающая, заламывающая руки, — отныне бесплотный дух.
Бейра облизала губы.
— Мне стало лучше.
Разжала руки, мертвое тело мешком повалилось на крыльцо. Из разинутого рта высыпались ледяные кристаллы.
Дух Агаты упал перед своей бывшей оболочкой на колени.
— Теперь к делу. — Бейра небрежным жестом отогнала плачущую тень — словно от комара отмахнулась. Бросила взгляд на Донию. — Мое терпение на исходе. Поторопись, девочка.
И, не дожидаясь ответа, зашагала прочь, предоставив Доний разбираться с мертвым телом на крыльце. Тень, рыдая, поплелась за королевой.
Дония посмотрела на то, что так недавно было Агатой. Снег и лед растаяли, волосы ведьмы мокли в луже.
На ее месте могла оказаться сама Дония. И окажется, если подведет Бейру.
— Помочь тебе? — услышала она голос рябинника, незаметно успевшего подойти и стоявшего теперь совсем близко.
Дония подняла на него взгляд. Серо-коричневая кожа, темно-зеленая листва вместо волос. В сумерках похож на тень. Почти сливается с сумерками, выделяются только глаза, горящие красным огнем.
В сумерках?.. Сколько же времени она здесь простояла?
Дония вздохнула.
Рябинник подал знак остальным стражникам, поджидавшим на опушке.
— Мы заберем ее. В лесу сыро, оболочка быстро станет землей.
Дония кое-как справилась с приступом тошноты.
— Кинан уже знает? — спросила она тихо, стыдясь того, что ей до сих пор небезразличны его чувства.
— Скелли отправился доложить.
Она кивнула.
Скелли? Это который из них? Дония попыталась вспомнить. Все лучше, чем думать об Агате.
И вспомнила: один из придворных стражников, тощий, как сестры Скримшоу, жалостливый. Он плакал над своими собратьями, которых она замораживала. Но не бежал с поста, исправно являлся ее сторожить, повинуясь приказу Кинана.
— Тебе нужны еще стражники? — спросил рябинник без тени страха, хотя прекрасно помнил, как злили Донию все предыдущие предложения усилить охрану. — Может, хотя бы разрешишь нам встать поближе?
По лицу ее покатились студеные слезы, закапали в лужу на крыльце. Но она оплакивала не Агату. Интересно, проявил бы рябинник такую же доброту, если бы знал, что плачет она по себе?
Дония посмотрела на опушку, на стражников, замерших в ожидании, готовых встать на ее защиту, хотя она этого не заслужила. И они встанут, разумеется. Ибо так приказал Кинан.
— Дония?
Она перевела взгляд на рябинника.
— Ты впервые назвал меня по имени.
С тихим шорохом он поднялся на крыльцо.
— Позволь забрать ее.
Дония кивнула.
Он подал знак товарищам, и тело мгновенно унесли, осталось лишь большое влажное пятно на досках крыльца.
Закрыв глаза, словно это могло избавить ее от воспоминаний об увиденном, Дония несколько раз глубоко вздохнула. Услышала тихий голос рябинника:
— Я останусь здесь? Чтобы рядом был хоть один стражник. Вдруг она вернется…
Не открывая глаз, Дония спросила:
— Как тебя зовут?
— Эван.
— Эван, — повторила она. — Бейра убьет меня, Эван, но не сегодня. Позже… если я позволю новой девушке поднять посох. Я последую за Агатой. — Открыв глаза, встретилась с ним взглядом. — Мне страшно.
— Дония, позволь…
— Нет. — Она отвернулась. — Сегодня Бейра не явится.
— Всего один стражник рядом. — Он подался к ней, словно желая обнять. — Если с тобой что-то случится…
— Кинан переживет. У него новая девушка. Она уступит. Как все мы уступаем.
Она шагнула к двери. Стоя к рябиннику спиной, добавила:
— Я подумаю. Поговорим завтра.
Потом вошла в дом, закрыла за собой дверь, подозвала Сашу. И зарылась лицом в его мягкую шерсть, надеясь обрести хоть какое-то утешение.
Домой Кинан вернулся в прекрасном настроении. Ниаллу и Тэвишу обо всем уже доложили стражники, поэтому он не удивился, когда его встретили улыбками.
— Срок почти рекордный, — одобрительно кивнул Тэвиш, протягивая Кинану бокал с летним вином. — Я же говорил: волноваться не о чем. Смертные какими были, такими и остались. Скажи ей, что от нее требуется, и за дело.
— Сказать ей, что от нее требуется? — Ниалл засмеялся, налил вина и себе. — Хотел бы я посмотреть, как ты потребуешь чего-то от смертной девушки.
Тэвиш нахмурился, понес графин в гостиную, осененную раскидистыми ветвями высокого дерева, на которых сидели несколько попугаев.
— Сколько веков я имею дело с летними девами? Они тоже были смертными, но трудностей с ними никаких.
Ниалл повернулся к старику и объяснил ему, как маленькому ребенку:
— Став летними девами, они утратили все, что их сковывало. Помнишь, какая была Элиза? Не слишком-то ласковая. — Сделал большой глоток вина, вздохнул. — Сейчас она гораздо сговорчивей.
— Айслинн не такая, — перебил Кинан, вспылив при одной только мысли о том, что эту девушку можно сравнивать с Элизой и предполагать, что она станет одной из летних дев, согревающих постели других фэйри — Я чувствую. Возможно, она та, кого я ищу.
Тэвиш и Ниалл переглянулись. Конечно, подумал Кинан, они слышали это не раз.
И все же не исключено, что так оно и есть. Айслинн — та самая девушка.
Он сел на диван, закрыл глаза. Как ненавистны ему эти игры, без которых не обойтись.
Потом он сказал:
— Мне нужно принять душ. Вымыть голову.
— Успокойся. — Тэвиш деловито наполнил его опустевший бокал. — Возможно, это и впрямь она. Какая-то ведь «она» должна найтись. Рано или поздно.
— Да. — Кинан взял бокал.
А если нет, ему придется играть в эти игры целую вечность.
— Позови дев. Иначе мне не успокоиться.
Позднее тем же вечером Кинан то и дело нетерпеливо поглядывал на часы. Время словно остановилось.
Сегодня его подданные в первый раз увидят их вместе. На их глазах он будет гулять и разговаривать с той, кто может стать новой королевой Лета. И все изменить. Неважно, что до нее были другие девушки. Драгоценная искорка надежды всякий раз вспыхивала в сердцах — вдруг именно эта окажется его королевой?
В дверях спальни возник Ниалл, прислонился к косяку.
— Кинан…
Тот вынул из шкафа серые брюки. Слишком строгие… Снова заглянул в шкаф. Лучше джинсы. Черные. Как у нее. Если он оденется в соответствии с ее вкусом, чтобы ей приятно было на него смотреть, это ускорит дело.
— Мне нужны черные джинсы. Не новые, но и не слишком поношенные.
— Хорошо. — Ниалл подозвал одну из летних дев, дал поручение. Потом вошел в спальню. — Кинан…
— Что?
Под руку попалась тенниска, о существовании которой он и не помнил. Следом — темно-голубая рубашка из шелка пустынных пауков, очень красивая. Подойдет…
— Тот смертный юноша, с которым Айслинн…
— Его скоро не будет.
Кинан надел голубую рубашку. Принялся перебирать украшения, принесенные летними девами. Если все пойдет хорошо, не помешает приготовить небольшой подарочек. Их любят все, и фэйри, и смертные.
— Да, конечно, но пока… — снова начал Ниалл.
Взгляд Кинана притянуло крохотное сердечко. Нет, слишком интимно, спешить не стоит. А вот лучистое солнышко…
— Сегодня вечером он будет очень занят, — сказал Кинан.
— Чем?
— Я попросил дев отвлечь его. Чтобы не мешал.
Да, золотое солнышко. Если она — та самая, этот подарок впоследствии будет иметь большое значение.
Кинан спрятал украшение в карман.
Солнышко — то, что надо.
ГЛАВА 16
Они попирают законы, вершат несправедливые деяния, предаются греху… Суккубы их соблазняют смертных мужнин, и это омерзительно.
Роберт Кирк и Эндрю Лэнг.
Тайная страна (1893).
Сет помешал макароны. Посмотрел на нее.
— Не хочешь рассказать, о чем думаешь?
И умолк в ожидании ответа. Спокойный и терпеливый, как всегда. Свое слово — после поцелуя и последнего разговора — он держал. Следующий шаг был за ней.
Айслинн подошла, встала рядом, не зная, как сообщить о предстоящем походе на ярмарку. Подбирала слова, но так и не нашла. Поэтому сказала просто:
— Сегодня вечером я встречаюсь с Кинаном.
Глядя в кастрюлю с кипящей водой, Сет спросил:
— С королем фэйри? Который тебя преследует?
— У нас не свидание. — Айслинн стояла так близко, что вполне могла бы его обнять. Но не стала это делать. — Он пригласил меня на ярмарку.
Сет бросил на нее короткий взгляд.
— Он опасен.
Айслинн отняла у него ложку, взяла Сета за руку и развернула лицом к себе.
— Если я не выясню, чего он хочет, бабушка меня из дома не выпустит. Я должна понять, как заставить его отвязаться.
В глазах Сета опять мелькнул непривычный страх, как тогда, когда она рассказывала ему о нападении — людей, а не фэйри — возле библиотеки.
Потом он с задумчивым видом кивнул.
Айслинн добавила:
— Вдруг я что-то увижу или услышу… и все пойму.
Она прильнула к нему, отчаянно нуждаясь в поддержке и утешении. Ей было очень страшно, но сидеть и ждать, не спасет ли ее какая-то неведомая сила, она не могла. Надо спасать себя самой… хотя бы попытаться это сделать.
Сет ничего не ответил.
Она спросила тихо:
— Можешь предложить что-то получше?
— Нет.
Сет вздохнул, притянул ее к себе и крепко обнял.
— Времечко он выбрал… очень неподходящее.
Айслинн засмеялась. Потому что иначе оставалось только плакать.
— Думаешь?
Макароны перекипели, вода, выплеснувшись на плиту, зашипела. Айслинн вывернулась из объятий Сета, схватила деревянную ложку, принялась помешивать в кастрюле.
Сет встал за спиной, обнял ее снова.
— Давай после обеда посмотрим рецепты. Надо бы и мне научиться их видеть.
— Давай. — Она посмотрела на него через плечо. Он быстро поцеловал ее в щеку. Нежно и ласково.
А потом сказал нечто совсем не ласковое:
— А ну-ка, вали отсюда.
— Что?
Сет легонько оттолкнул ее в сторону.
— Я понял, почему ты ешь одни йогурты. Глядя на тебя у плиты, — он вздохнул, — не хочешь, а заплачешь.
И Айслинн снова засмеялась, на этот раз от души, благодарная ему за то, что он ее поддразнивает, не позволяя дурному настроению испортить остаток вечера. Она шлепнула его по руке.
— Уж макароны-то помешивать я могу. Не бог весть какое искусство.
— Ага, и половина прилипнет к кастрюле. Катись отсюда. Не мешай.
Все еще улыбаясь, Айслинн отошла, открыла холодильник. Увидела упаковку из шести бутылок недорогого пива домашнего изготовления — личный запас Сета. С гостями он этим пивом не делился. У него было строгое правило: хочешь выпить — приноси с собой.
Но за спрос денег не берут. Айслинн вынула бутылку.
— Можно?
— Не стоит, Эш. — Сет нахмурился. — Тебе нужна ясная голова.
Она готова была признаться, что умирает от страха. Но промолчала. Закрыла холодильник, отошла с бутылкой в руках.
— А мы выпьем ее на двоих.
Сет, хмурясь, вручил ей тарелку с нарезанным хлебом.
— И где эта ярмарка?
— У реки.
Поставив тарелку на стол, она передала ему бутылку.
— Лучше бы ты отказалась. Встретилась бы с ним в другой раз, когда мы будем знать больше. — Сет сковырнул пробку, сделал глоток пива и вернул ей бутылку. — Я нашел столько рассказов о похищениях. Эш, люди пропадали во все века.
— Знаю.
Айслинн тоже отпила пива и посмотрела на Сета. Глотнула еще раз.
Он отнял у нее бутылку и показал на хлеб.
— Давай-ка поедим. Потом займемся рецептами. — Сет глянул на часы, пошел сливать макароны. — Я тоже должен их видеть. Чтобы суметь найти тебя, если что-то пойдет не так.
После обеда Айслинн позвонила бабушке. Сообщила, что находится в безопасном месте.
— Я у Сета. Посижу немного.
О том, что собирается уйти от него, она умолчала. Хотя и не без чувства вины. Но бабушка и без того уже беспокоилась. Айслинн заверила ее, что все в порядке, и закончила разговор.
Хотелось бы ей тут остаться… Осторожно отодвинув Бумера, Айслинн прилегла на диван, закрыла на минутку глаза.
Сет наклонился и поцеловал ее в лоб. Теперь он делал это все чаще. Мимолетными прикосновениями, неназойливой заботой напоминал, что она ему желанна. И ее тянуло к нему с неодолимой силой.
Это было настоящее желание, без колдовства фэйри. Сет был настоящим. Чего он хочет от нее, Айслинн не спрашивала — побаивалась. Но почти не сомневалась в том, что не одной-единственной ночи.