Она открыла глаза. И на мгновение ей показалось, будто ее кожа светится.
Айслинн моргнула.
От усталости, видно, померещилось.
Сет уселся на другом краю дивана, положил ее ноги себе на колени. Взял со стола стопку листочков.
— Я нашел несколько рецептов чая и настоек, дна состава мазей и припарку. Что попробуем?
— Припарка?
Айслинн села и придвинулась ближе.
Он погладил ее по голове, намотал на палец прядь волос.
— Это такая штука, которую прикладывают к ранам. Как сырое мясо к фингалу.
— Фу, гадость!
Она взяла у него листочки, начала просматривать записи.
Он принялся играть с ее волосами. Водил кончиками пальцев по ключице. Айслинн затаила дыхание.
«Дыши, — велела она себе. Медленно выдохнула, попыталась сосредоточиться на рецептах. — Помни, куда и с кем собираешься идти вечером. Это не игрушки».
Передала очередной листок Сету.
— Вот это нужно настаивать всего три дня…
— Да, но таких, увы, не много. — Он взял рецепт свободной рукой, не переставая второй ласкать ее шею. — Большинство надо выдерживать от семи до десяти дней. Сегодня же поставлю парочку, когда ты уйдешь. Я-то думал, ты разбираешься в них, подскажешь, что лучше.
Айслинн положила всю стопку ему на колени.
— Я родилась с видением. И мама, и бабушка — это у нас семейное. Что-то генетическое, как маленький рост, понимаешь?
— Да.
Он посмотрел на ее руку, которую она не убрала с его колена. Внезапно поднялся и отошел.
— Давай испробуем мазь. Ее приготовить быстрее всего.
Она тоже встала, подошла вслед за ним к кухонной стойке. Он выложил на стойку травы, несколько мисок, нож и белую глиняную посудину с такой же палочкой. Айслинн взяла палочку в руки.
— Пестик, — сказал Сет.
— Что?
— Это пестик. — Насыпав какой-то травы в белую посудину, он протянул руку. — Дай-ка.
Айслинн, передавая пестик, заметила, что Сет старается к ней не прикасаться.
Он толок пестиком траву, потом пояснил:
— Вот так это делается, — и вручил ей ступку. Указал на пустую хлебницу. — Размельчишь — высыпай сюда. Это зверобой.
— Хорошо.
Айслинн принялась толочь травку с непривычным запахом.
Сет тем временем набрал воды в кастрюлю, поставил на огонь. Вынул из шкафчика еще две кастрюли.
— Мы так и не обсудили, чем займемся, когда все кончится, — сказала Айслинн и бросила на него робкий взгляд.
Ей хотелось понять, что все-таки значат для Сета их отношения, но спросить было страшно. Вдруг рассердится?
— Да? — Голос его звучал вовсе не сердито. Скорее взволнованно.
— Ты вправду хочешь… э-э-э… сходить со мной куда-нибудь? Или просто так говорил?
— А ты чего хочешь?
Он отнял у нее ступку, притянул Айслинн к себе.
— Пообедать вместе? Сходить в кино? Съездить на побережье в выходные?
— В выходные? Не слишком ли ты торопишься? — Она положила руки ему на грудь, чуть отодвинулась.
— Наоборот, хотелось бы прибавить шагу. — Он наклонился, почти коснулся своими губами ее губ. — Но я держусь.
Сама не зная, что делает, она легонько укусила его за нижнюю губу.
И они снова начали целоваться. Медленно, нежно, не так, как в первый раз, но еще слаще.
Что-то изменилось. После ее рассказа о том, что она встречается с Кинаном, и до вопроса о том, что будет дальше. Руки Айслинн скользнули под его рубашку, коснулись колечек на груди. Препятствия, разделявшие их, вдруг утратили смысл.
Все-таки она дошла до черты, которую нельзя переступать… при этой мысли Айслинн чуть не рассмеялась.
— Сет! Ты дома?
Дверная ручка вдруг задергалась.
— Эй, мы знаем, что ты там! — крикнул Митчелл, один из отставных поклонников Лесли. В дверь громко постучали. — Открывай!
— Не обращай внимания, — шепнул Сет на ухо Айслинн. — Может, уйдут.
Ручка задергалась снова.
— Нет, лучше, наверное, открыть. — Айслинн высвободилась, голова ее кружилась. — О чем мы думаем…
— Я думаю о тебе, Эш, уже давно. — Сет обхватил ее лицо руками. — Но одно твое слово, и мы остановимся. Темп задаешь ты. Я не буду на тебя давить. Никогда.
— Я знаю. — Она вспыхнула. Говорить об этом было трудно, куда легче оказалось уступить соблазну. На удивление легко. — Но я ни в чем пока не уверена.
Он снова обнял ее, погладил по голове.
— А мы и не спешим.
— Верно.
Айслинн кивнула, ощутив разом облегчение и разочарование. Так хорошо было забыть, хотя бы на время, о выдержке, о логике, обо всем, что следовало и чего не следовало делать. Соблазн — лишком мягкое слово.
Тихо и твердо Сет произнес:
— И помни: легких отношений я не хочу.
Айслинн не ответила. Не смогла.
За дверью завопил Джимми:
— Да открывай ты наконец! Холодно!
Сет заглянул ей в лицо.
— Не молчи, я нервничаю. У нас все в порядке?
Она кивнула.
— Опять сбежать не собираешься?
Сердце у нее заколотилось.
— Нет. Совсем наоборот.
Он погладил ее по щеке, коснулся пальцем губ, не сводя с нее пристального взгляда.
— Я не настаиваю.
Айслинн спрятала лицо, прильнув к его груди.
— Мне нужно подумать. Если мы… будем вместе, я боюсь, мы потеряем то, что у нас есть сейчас.
— Не потеряем, но… — Он громко сглотнул и закончил: — Спешить незачем. Я никуда не денусь.
В дверь снова постучали, и Сет отпустил Айслинн. Одернул рубашку, поправил еще что-то, повернувшись спиной. Потом подошел к двери и распахнул ее настежь.
— Кто тут?
— Боже, ну и холодрыга! — В дом ворвался Митчелл.
За ним вошел Джимми, еще один знакомый парень, закончивший школу в прошлом году. А следом явились три девушки, которых Айслинн прежде не видела.
Она вернулась к стойке и снова принялась толочь траву. Джимми замер и уставился на нее с широкой ухмылкой.
— О… привет, Эш.
Айслинн подняла ступку в качестве приветствия. Губы у нее припухли, волосы наверняка были растрепаны. Любой дурак догадается, что здесь происходило.
Чем болтать с гостями, лучше уж делом заняться. Она пересыпала растолченную траву в хлебницу, наполнила ступку заново. Застучала пестиком.
Джимми подтолкнул Сета.
— Эй, что случилось с правилом «В дом приходят только друзья»?
— Эш — мой друг. — Сет взглянул на него, прищурившись. — Единственный друг, для которого дверь открыта всегда.
Джимми, ухмыляясь, подошел к Айслинн, заглянул в ступку.
— Ну-ка, ну-ка, что тут у тебя? — Поднял хлебницу, понюхал растолченный зверобой. — Нет, это я курить не буду.
Он был утомительно болтлив, а Митчелл и того хуже — он стал совсем невыносим после того, как Лесли поведала всем и каждому, что любовник из него никакой.
Митчелл выставил на стойку упаковку с шестью банками пива.
Девушки столпились вокруг удава — правда, на почтительном расстоянии, близко подойти побаивались. Все три были одеты слишком легко даже для лета, не только для осени: в коротких юбочках и декольтированных блузках. Три?..
Айслинн перевела взгляд на Джимми, бесцеремонно выгребавшего из кастрюли остатки макарон.
— Мне казалось, я всех предупредил, что хочу несколько дней побыть один. — Сет высыпал растолченную траву в кипящую воду, включил таймер. — Эш, плеснешь туда оливкового масла, когда закончишь?
Она кивнула.
— Один? — ухмыльнулся Митчелл. — Не похоже, что ты сидел в одиночестве.
— Сидели мы вдвоем. — Сет поднял бровь, многозначительно взглянул на дверь. — И не прочь продолжить.
— Нет уж! — Митчелл с грохотом накрыл кастрюлю крышкой.
Сет несколько раз глубоко вздохнул.
— Что ж, раз пришли, поставьте какую-нибудь музыку.
Одна из девушек подошла к Джимми, приобняла его. Сказала:
— Вообще-то мы собирались позвать тебя с собой.
Другая, отвернувшись от удава, уставилась на Сета, и в этот момент Айслинн увидела крохотные рожки, выглянувшие из ее волос, и сложенные за спиной кожистые крылья.
Как она вошла сюда? Как сохранила личину?!. Среди такого количества стали на это способны только сильнейшие представители волшебного народа. Правило, которое утешало и поддерживало Айслинн всю жизнь…
Крылатая двинулась к Сету. Медленно, словно боялась упасть.
— Мы заскочили ненадолго, — сказала она. — Пойдешь с нами? В «Вороньем гнезде» сегодня хорошая группа, говорят. — Взглянула на Айслинн и недобро улыбнулась. — Мы бы и тебя пригласили, но после облавы малолеток туда не пускают. Только старше восемнадцати.
Айслинн отставила ступку и, шагнув к Сету, оказалась между ним и фэйри.
— Он занят.
Сет обнял ее сзади за талию.
Айслинн прислонилась к нему спиной, сверля фэйри взглядом. Как она посмела сюда прийти? По чьему приказу? Мысль о том, что фэйри добралась и до Сета, разозлила Айслинн не на шутку.
— Так-так, — осклабился Митчелл.
Джимми шлепнулся в кресло с кастрюлей макарон в одной руке и вилкой в другой.
— Ставлю на Эш.
Крылатая сделала еще шаг вперед.
Айслинн предупреждающе подняла руку.
— Лучше уходи.
— Да? — Фэйри наморщила нос.
— Да.
Айслинн уперлась ладонью ей в плечо. И видение, как уже было в школе, мгновенно обострилось.
Она легонько толкнула фэйри.
Та вздрогнула, пошатнулась. И, высоко подняв брови, взглянула на Айслинн как-то странно. Потом пробормотала:
— Ладно, в другой раз.
— Нет. — Сет прижал к себе Айслинн. — Я уже там, где мне хочется быть.
Джимми и Митчелл обменялись дурацкими ухмылками.
— Черт, поделился бы своим секретом! — сказал Митчелл и вытащил из упаковки на стойке банку пива. Бросил взгляд на третью девушку, и она подошла к нему. — Как без труда заполучить в койку…
Девушка шлепнула его по руке, Митчелл снова ухмыльнулся.
— А что я сказал? Ну, умеет он, ясное дело. — И многозначительно глянул в тот конец вагона, где располагалась спальня Сета. — С нами Эш даже не разговаривает. А за него драться готова.
Крылатая так с места и не сдвинулась. Медленно огладила свое декольте.
— Мог бы приятно провести время. Лучше, чем здесь.
Айслинн высвободилась из объятий Сета, схватила ее за руку и потянула к выходу. Крылатая не сопротивлялась, хоть и обладала редкой для фэйри силой. Должно быть, все-таки ослабела из-за обилия стали.
— Уходи! — Айслинн вытащила ее во двор. — И не вздумай возвращаться.
Под дверью до сих пор околачивалась Цветочная, любительница оригами. Фигурки, которые она складывала из листьев, оживали и расхаживали по двору.
— Я же говорила, Сэрис, — сказала она, поднимая с земли очередной листок. — Если они влюблены друг в друга, ничего у тебя не выйдет.
Айслинн выпустила руку фэйри, покусившейся на чужое.
— Держись от него подальше.
— Ночку подержусь, — ответила та. Медленно развернула крылья и вновь сложила их за спиной, как бабочка. — И он, думаю, об этом пожалеет.
Вот гадина. Айслинн открыла рот, но произнести ничего не успела.
— Не пожалею, — послышался позади голос Сета.
Из вагона одна за другой вышли девушки. Первая с обиженным видом обругала Айслинн:
— Стерва! За что ты ее так? Подумаешь, глазки строила.
Вторая сказала:
— Парни таких грубых не любят. Им нравятся леди.
Джимми встал в дверях и спокойно отметил:
— Да. Кайф не удался. — Но тут же оживился: — Когда устанешь от Сета…
Митчелл вытолкнул его наружу.
— Заткнись.
Толпившиеся во дворе фэйри, невидимые для всех, кроме Айслинн, бросились врассыпную.
Она вошла в вагон, закрыла дверь, прислонилась к ней.
Сет уже стоял у плиты, помешивая вонючее варево.
— Ревностью ты, кажется, не страдаешь. Значит, это была фэйри, — сказал он.
— С крыльями и рожками. — Айслинн подошла к нему, притянула к себе, поцеловала. — Но пожалуй, я все-таки более ревнивая, чем мне казалось.
Он усмехнулся.
— Я рад.
Отложил ложку, подошел вслед за Айслинн к стойке.
— Они же не любят сталь?
— Не любят. Поэтому она и хотела, чтобы ты вышел. Зайти у нее сил хватило, но долго оставаться здесь она не могла. И личину удерживала с трудом. — Айслинн снова принялась растирать пестиком травы. — Сделаешь то, о чем я попрошу?
— Что угодно.
— Не выходи сегодня из дому.
Она положила в ступку еще пригоршню трав. Взглянула на дверь: значит, это не слишком надежная защиту от фэйри, собиравшихся снаружи.
— Я мог бы попросить тебя о том же, — сказал Сет и крепко обнял ее.
Она закрыла глаза, прижалась щекой к его груди.
— Если я не выясню в ближайшее время, в чем дело, бабушка заберет меня из школы. Обманывать ее и говорить, что они отвязались, я не хочу.
— Давай я пойду с тобой.
— При тебе он не станет со мной говорить. Он должен думать, что я ему доверяю. — Она приподнялась на цыпочки, поцеловала Сета и добавила: — Если сегодня ничего не выйдет, придумаем что-нибудь еще.
В глазах Сета она заметила страх и тревогу. Айслинн не хотела этого — не хотела, чтобы он боялся и тревожился за нее. И все-таки он кивнул.
— Будь осторожна, ладно?
— Как только могу.
Иначе, подумала Айслинн, у меня все отнимут — школу, друзей, Сета.
Кинан должен проговориться. Фэйри должны выдать что-то такое, что поможет ей от них избавиться. Должны. И они наверняка это сделают.
ГЛАВА 17
Если ты попробуешь их пищу… вернуться уже не сможешь. Изменишься и останешься с ними навсегда.
У.И. Эванс-Венц.
Верования в волшебных существ в кельтских странах (1911).
Через полчаса Айслинн шла по Шестой улице, и с каждым шагом ее страх усиливался. Мысли о фэйри, явившейся в дом к Сету, спокойствия отнюдь не прибавляли. Зачем она пришла? А если бы Айслинн там не было? Уходить от Сета не хотелось, как и встречаться с Кинаном, как и разбираться со всем этим кошмаром. Но ей нужны были ответы на вопросы. Их знал Кинан.
Он стоял у входа на ярмарку. С виду — абсолютно обычный человек, так что легко забыть, кто он на самом деле. Фэйри… и не просто фэйри, а король волшебного народа. Протянул к ней руки, словно хотел обнять.
— Айслинн!
Она отступила, уклонилась.
Кинан посерьезнел.
— Я так рад, что ты пришла.
Не найдя слов, она пожала плечами.
— Пойдем? — Он церемонно предложил ей руку, как на официальном приеме.
— Конечно.
Айслинн сделала вид, что не заметила его руку — и его мгновенного недовольства, — и вступила вместе с ним в лабиринт шатров и павильонов, которого еще вчера на берегу реки не было.
Народу там было полно, не протолкнуться. Влюбленные парочки, дружеские компании, родители с ребятишками. Почти все держали в руках стаканчики с каким-то сладко пахнущим напитком золотистого цвета.
— Ты такая… — Кинан во все глаза смотрел на нее, улыбаясь своей нечеловечески прекрасной улыбкой. — Ты оказываешь мне такую честь своим присутствием.
Айслинн кивнула, словно он сказал что-то разумное. «Это просто смешно». От его слишком торжественных слов ей стало еще неуютней.
Несколько девушек поблизости пытались забросить на плоское стеклянное блюдо маленькие пластмассовые шарики. В вышине сверкали огни чертова колеса. Смех, толкотня… Кинан взял Айслинн за руку, и ее видение внезапно сделалось таким острым, что она на миг задохнулась.
Личины таяли, куда ни падал ее взгляд. Ярмарочные зазывалы, служители при аттракционах, продавцы в киосках — все до единого были фэйри. Большинство гуляющих — тоже. Боже милостивый, столько фэйри одновременно она не видела еще никогда.
Как будто весь волшебный народ города принял нынче человеческое обличье. Зачем?
Они радостно и дружелюбно ей улыбались.
В толпе мелькали и настоящие люди — развлекались играми, катались на каруселях, — но на них никто не смотрел. Только на нее, на Айслинн.
Кинана окликнули. Он помахал рукой группе фэйри.
— Старые друзья. Хочешь познакомиться?
— Нет.
Айслинн в тоске и тревоге, закусив губу, снова огляделась по сторонам.
Он нахмурился.