Она не желала рассказывать матери о тех оргиях, которые каждую ночь устраивали ее прежние соседки по квартире.
— И где ты сейчас?
— В новой квартире. Одна.
— Хорошо. По крайней мере у тебя будет время, чтобы рисовать. И эти безмозглые девчонки не будут вертеться у тебя под ногами.
— Не такие уж они безмозглые, мама, — слегка вспылила Кэти, раздраженная привычкой матери дурно отзываться о людях, с которыми дочь общалась.
— В голове ничего, кроме нарядов да вечеринок.
В глубине души Кэти была с этим согласна, но решила оставить свое мнение при себе.
— Такова жизнь, мама.
На другом конце провода раздался звук, похожий на фырканье.
— Это не жизнь, а жалкое существование, не подобающее художественным натурам. Раз у тебя есть талант, надо его проявлять, иначе ты просто ничтожество! — сурово изрекла мать и повесила трубку, полностью убежденная, что сделала для своего ребенка все возможное.
— Спасибо за совет, — тихо ответила Кэти протяжным гудкам.
Потом она попыталась позвонить отцу, но его, как всегда, не оказалось дома, и ей пришлось разговаривать с автоответчиком. Она коротко сообщила, что переехала на новую квартиру, и оставила номер телефона. Попытка заставить свой голос звучать дружелюбно не удалась. Отношения с отцом никак не складывались.
— Солнце! — громко провозгласила Кэти и поежилась, стараясь избавиться от неприятного ощущения, которое преследовало ее каждый раз после общения с родителями. — Сегодня чудесный день, и у меня новоселье. Все будет хорошо. Надо только в это поверить.
Хэйдон откинул голову назад и наблюдал, как солнечные лучи танцуют по стеклянной крыше оранжереи. Затем он закрыл глаза и погрузился в невесомость. Он не чувствовал своего тела. Дотянувшись до столика, он взял стакан с соком, отпил глоток и хотел поставить стакан на место, но промахнулся и услышал, как стакан упал на пол. «Наверное, я слишком устал», — подумал он.
Да, устал, поэтому и накинулся на несчастных девчонок, выгружавших вещи. Зря. Эта рыженькая готова была его убить. Конечно, она вела себя не совсем прилично, но он тоже погорячился. Нрав у нее строптивый, но в ней что-то есть. Что-то, от чего у Хэйдона мурашки бежали по спине. Что-то в ней привлекло его, хотя он и не помнил, что именно. Нечто.
Пчелы жужжали. Солнце пригревало. Хэйдон спал.
Кэти разложила все свои кисточки и краски на столике на лужайке. Любая другая на ее месте, забыв про работу, растянулась бы в бикини на солнышке. Но у Кэти были свои причины избегать загара. У нее даже купальника не водилось.
Вместо этого она села на землю и принялась набрасывать натюрморт: лиловые гиацинты, белоснежный жасмин, золотые ирисы, разноцветные маргаритки, фиалки и сирень… Ее руки творили. Она забыла про родителей, про все неприятности и проблемы. На некогда девственно-чистом листе бумаги расцветали удивительные цветы. Кэти даже взгляд от бумаги оторвать боялась. Впервые за долгое время ее посетило вдохновение.
Наверное, это запах сирени так на нее подействовал. Одна из веток свисала за стену, отделявшую сад миссис Хардинг от владений миллионера. Ветка располагалась довольно высоко, но при желании до нее можно было дотянуться. Кэти задумалась на секунду. Она вспомнила, что миссис Хардинг поручила ей следить за садом, правда, о срезании веток умолчала, но Кэти решила проявить инициативу.
Сирень была большая и росла с обеих сторон стены.
— Эту ветку нужно срезать, — вслух сказала она.
А потом поставить ее в воду и спокойненько рисовать. «Отличная мысль», — подумала Кэти и отправилась на поиски секатора.
Десять минут спустя она уже пожалела о своей затее.
Ствол оказался старым. К тому же на него было очень сложно влезть. Кэти некоторое время стояла возле него и гадала, выдержат ли ветви.
«Выдержат, — стиснув зубы, убеждала она себя. — Я, конечно, не гимнастка и не баскетболистка, но вскарабкаться на дерево всякий может».
Она подпрыгнула, ухватилась за ветвь и подтянулась. Сначала все шло не так уж плохо. Ветка не казалась такой уж высокой, и от соседей не раздавалось никаких подозрительных шумов. Но как только Кэти влезла повыше, откуда ни возьмись вылетел пес и принялся оглушительно лаять.
Вообще- то Кэти любила собак, но у этой были слишком большие зубы. Оставалось лишь мечтать, чтобы из дома кто-нибудь вышел и приструнил собаку. Даже если спасителем окажется тот мерзкий тип, которому так не понравился грузовик Андреа.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — позвала она.
Хэйдон Тримэйн проснулся, но глаз открывать не стал. Кто-то его потревожил. Он поморщился. Чего от него все хотят? Кто-то зовет его. Женщина. Опять. Почему они не оставят его в покое? Он заворочался и пробормотал сквозь сон:
— Здесь никого нет.
Никакого ответа. Похоже, в доме, как и в саду, пусто. Куда запропастился этот злобный мерзавец, который привязался к ней утром? «Господи, — подумала Кэти, — ведь, если я свалюсь с этой дурацкой сирени, некому будет меня спасти! Кажется, я влипла». Она побледнела.
«Сама во всем виновата, сама и спасайся», — приказала она себе.
Ствол угрожающе заскрипел. Кэти уцепилась за ветку. Руки и ноги начали уставать. Она уже не могла понять, за чью сирень держится, потому что наполовину свисала на чужую территорию.
«Чушь. Конечно, я сумею спуститься». — Кэти пыталась успокоиться, но у нее ровным счетом ничего не получалось.
Внизу собака сходила с ума — прыгала на месте и клацала зубами.
— Барбосик, хороший, хватит злиться, — неуверенно проговорила Кэти, окончательно потерявшая присутствие духа.
Собака вроде бы немного успокоилась. Перестала свирепо лаять и жалобно гавкнула. Кажется, признала в ней соседку. Но от этого легче не стало.
Хэйдон, недовольный шумным сном, тихо застонал. Вроде бы следовало встать и что-то сделать, но не было сил. «Сегодня суббота, — думал он. — У меня куча дел. Пора вставать». Где-то кто-то кричит. Наверное, это его совесть. Хэйдон вздохнул и вновь погрузился в дрему.
Собака гавкала очень громко. Кэти едва не оглохла. Если миллионер окажется дома и увидит ее, отчаянно цепляющуюся за ветку сирени, она умрет со стыда. И ее выдворят из этого дома в считанные часы.
— Тсс, — зашипела Кэти.
Собака не обратила на предостережение никакого внимания. Зато ствол покачнулся и снова заскрипел. Кэти замерла. Кажется, сейчас она рухнет.
— Заткнись, глупая псина! — не выдержала Кэти. — Лучше бы позвала кого-нибудь на помощь!
Она попыталась пробраться к стволу, но совершила грубую ошибку, встав на нижнюю ветвь.
— Тихо, — дрожащим голосом приказала себе Кэти. — Только без паники.
За стеной резвилась собака, которую создавшаяся ситуация, похоже, развлекала все больше. Кэти зажмурила глаза и завопила.
Хэйдон вздрогнул. «Что происходит?» Он заснул в кресле. Перед этим он, кажется, позавтракал. И еще у него началась мигрень.
В саду было пустынно. Ветра нет, где-то жужжат пчелы. Собака, которая охраняет территорию, опять гоняет птиц. Вот и все.
Хэйдон встал, вышел из оранжереи и неуверенно огляделся, чем-то обеспокоенный. По саду носился датский дог и жалобно тявкал. Хэйдон прищурился. У соседей определенно что-то происходит. Ветра нет, а ветви сирени колышутся, как при урагане.
Он огляделся еще раз. Да, ветви других деревьев не шевелятся. Значит, на сирени кто-то завис.
Хэйдон подошел ближе, готовый ко всему, и прислушался.
Ей кажется или ствол уже треснул? Кэти приоткрыла один глаз и вытянула шею, чтобы оглядеть соседский сад. Там было пусто. Ни миллионера, ни того противного парня… Она стала судорожно припоминать все молитвы, которые знала. Только бы кто-нибудь появился сейчас вместе со стремянкой, тогда…
Раздался треск. Кэти перепугалась до смерти и заорала:
— Помогите!
Хэйдон, не раздумывая, бросился на крик. Он почему-то вдруг очень разозлился.
Кэти, как обезьяна, цеплялась за ветви. Руки предательски скользили, ее тошнило. Где-то рядом радостно повизгивала собака.
А потом послышался чей-то грозный голос.
Где- то совсем близко. И все вдруг пришло в движение.
Сук, на котором она сидела, коснулся земли. Кэти последним усилием попыталась ухватиться за другую ветку, но не смогла — ветка сломалась.
Кэти сорвалась вниз.
За сотую долю секунды она успела подумать о том, что падает на чужую территорию и что ей нужно максимально сосредоточиться, чтобы не повредить конечности. Перед глазами промелькнула вся жизнь. Еще мгновение, и…
Пара чьих-то мускулистых рук подхватила ее почти у самой земли.
Кэти почувствовала внезапную боль и закричала.
Спаситель, дыша ей в лицо, гневно проговорил:
— Это уже слишком!
На секунду Кэти открыла глаза и… На нее с нескрываемой яростью смотрели самые прекрасные голубые глаза на свете. Этот человек упал вместе с ней и накрыл ее собой. Кэти даже ощутила его запах. Его губы почти касались ее губ, сквозь порванную рубашку она ощущала его руку на своей обнаженной коже.
Похолодев от ужаса, Кэти застонала. От его прикосновений у нее мутился рассудок. Мужчина был горяч и тяжело дышал. Она даже пошевелиться не смела, только дрожала. Почему она его боится? Почему вся трепещет, словно в предвкушении опасного чуда?
Мужчина наклонился и поцеловал ее. Она знала, что следует оттолкнуть его, встать на ноги и убежать, но не сделала этого.
Все ее чувства были обострены до предела. Она вся пылала.
Хэйдон прервал поцелуй и посмотрел на нее. Он сам не мог понять причин своей злости. Девушка даже не сопротивлялась. Внезапно он понял, что… Да, он хотел ее. Ну и ну!
Кэти, почувствовав, что ее отпустили, лежала беспомощная и поверженная. Подсознательно она ждала, что он опять ее поцелует.
Хэйдон встал.
Она открыла глаза. Мужская фигура возвышалась над ней. Солнце светило ей прямо в глаза, и она не могла разглядеть его лицо. Но было очевидно, что он разъярен.
— Что ты, черт возьми, вытворяешь? — угрожающе спросил он, глядя на нее.
Кэти, пытавшаяся успокоиться, снова замерла от ужаса. Ее рубашка порвалась. Он видел! Конечно, он не мог не заметить! Ее так трясло не то от рыданий, не то от страха, что руки не слушались и никак не могли заправить рубашку в шорты.
Хэйдон, чуть не попавший под власть примитивных инстинктов, резко сказал:
— Недурно разыграно.
— Что? — запинаясь, переспросила Кэти.
Он взял себя в руки и постарался говорить спокойнее:
— Ты избрала гениальную тактику.
— Тактику?
Кэти смутилась и по-детски наморщила, лоб. Он опустился на траву рядом с ней.
— Я встречал много хитрых женщин, но ты переплюнула всех.
Кэти поежилась. Ей не нравился его тон.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
Он придвинулся ближе. Она отпрянула. Из глаз брызнули слезы. Он коснулся рукой ее подбородка. Это прикосновение заставило ее задрожать еще больше.
— Слезы настоящие, — заключил он.
Кэти наконец начала кое-что понимать. Удивление быстро сменилось злостью.
— Черт побери! — прошептала она.
— Ну что, признаешься? — с торжествующей улыбкой осведомился Хэйдон.
Взглянув на него, Кэти вся побелела. Тот самый придурок, что напал на них с Андреа этим утром. Тот, которого сопровождала блондинка. Она попыталась встать на ноги. Он даже пальцем не шевельнул, чтобы ей помочь.
— Спасибо вам за помощь, а собаку надо держать на привязи.
Он тоже встал и теперь не сводил с нее испытующего взгляда. Кэти поправила рубашку. По крайней мере он ничего не видел. Ей стало немного получше: голова уже не кружилась.
— Я чуть не переломала себе все кости, когда падала с этой стены.
Он цинично ухмыльнулся.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
— При чем здесь шампанское? — Кэти принялась отряхиваться. — При чем здесь риск?
— Ты залезла в чужой сад.
— Залезла? — изумилась она. — Да вы не в своем уме.
Хэйдон хмуро обозрел ободранный сиреневый куст. Рядом прыгал осчастливленный пес. Кэти с сожалением глянула на облюбованную для рисунка ветку сирени — собака как раз собиралась ее погрызть.
— Вы думаете, я нарочно свалилась на вашу землю? — рассвирепела она.
— Что ты, что ты! — с издевкой произнес он. — Мне и в голову не пришло, что ты хотела привлечь мое внимание.
Кэти густо покраснела и отвела глаза.
— Я просто намеревалась срезать ветку сирени.
Хэйдон вскинул брови.
— Хотела ее нарисовать, — пояснила Кэти.
— Разумеется.
Он скрестил руки.
— А кто же пустил тебя в сад Маккензи?
— Никто. Я сама себя пустила. Я…
Он кивнул.
— Ты залезла в чужой сад. — Он взял ее за локоть и потянул за собой. — Ну-ка, пойдем.
Кэти возмущенно вскинулась. Он с ума сошел! Тем не менее она послушалась его. Было в нем что-то завораживающее. Что там Андреа лопотала насчет гормонов?
Кэти отдернула руку.
Он взглянул на нее, и в его глазах зажегся непонятный огонек. Она испугалась.
— Хорошо. Тогда ты пойдешь в дом сама, но я глаз с тебя не спущу, — спокойно предупредил он.
— Почему? — искренне удивилась Кэти. Она занервничала.
— Святая простота! — прокомментировал он. — Это даже лучше, чем слезы. Ты замечательная актриса. Жаль, что я не настолько глуп, чтобы тебе поверить.
Кэти окончательно смутилась, а он строго добавил:
— Я ни на секунду не оставлю тебя одну, так что мысли о побеге оставь.
— Но…
— Забудь об этом. Я вызываю полицию.
— Полицию? — перепугалась Кэти.
— Конечно.
— Но я же ничего такого не сделала!
— Не сделала, потому что появился я, — усмехнулся Хэйдон. — Но намеревалась. Это должно заинтересовать полицию.
— Послушайте, — горячо запротестовала Кэти. — Я слежу за квартирой Маккензи.
Хэйдон демонстративно зевнул.
— Честно, — ее голос дрожал. — Я же говорила вам об этом сегодня утром. Вы что, меня не слушали?
Его лицо оставалось непроницаемым.
— Об этом ты расскажешь полиции. А теперь изволь проследовать в дом.
Он указал на дверь. Кэти засомневалась. Но один взгляд на него убедил ее в том, что он не сдвинется с места, пока она не войдет в дом. К тому же ей не хотелось, чтобы он снова до нее дотрагивался. Закусив губу, она двинулась вперед. Собака перестала жевать ветку, когда Кэти проходила мимо, подняла голову и с интересом оглядела девушку.
— Славный песик, — с сарказмом заметила Кэти.
— Славный, — согласился Хэйдон — судя по тону, ужасно довольный собой. — Если бы он не залаял, ты бы беспрепятственно влезла в дом.
Кэти остановилась и повернулась к нему.
— Слушай меня, ты, идиот несчастный! Вызывай полицию, если тебе этого очень хочется, но только ты будешь выглядеть полным дураком, когда я докажу, кто я есть.
Несколько опешивший Хэйдон нахмурился и внимательно вгляделся в ее лицо. Что-то в ее словах задело его.
— Хорошо, — наконец ответил он. — Докажи мне, кто ты есть.
Она облегченно вздохнула.
— Ну…
— Внутри, — прервал он.
— Я бы предпочла… — начала Кэти, но он уже втолкнул ее внутрь.
Он провел ее в темную гостиную и усадил на диван. Кэти не протестовала, только глядела на него и хлопала ресницами. Она повела плечами, пытаясь избавиться от воспоминаний о его прикосновении.
— Я действительно слежу за квартирой Маккензи, пока они в отъезде. Я пришла по объявлению в «Таймс», — коротко объяснила она.
— Это лишь доказывает, что ты хорошо осведомлена. Ты знала, что Маккензи в отъезде. Замечательно. Я сомневаюсь, что они доверили тебе свою квартиру. Придумай что-нибудь поубедительнее.
— Ты либо непроходимо туп, либо параноик! — воскликнула Кэти. — Лиза Хардинг наняла меня. Я уже говорила тебе об этом сегодня утром.
Мужчина вел себя так, будто понятия не имел, о чем она ему толкует. Он определенно ее не узнавал. Холодные голубые глаза светились недоверием.
— Забудем про утро. Расскажи про Лизу. Она попросила у тебя рекомендательные письма?
Кэти окинула его презрительным взглядом.