— Вы простите нас, не правда ли? — Тара одарила Хлою любезной улыбкой. — Я пришлю к вам свою подругу, Пру Грегори. Она вам понравится. Мы вместе ходили в школу. Мне просто необходимо узнать, что придумал Гейб.
Макгир смотрел на Тару с явной насмешкой. Неужели слухи об их отношениях преувеличены? Хлое даже показалось, что он готов попросить ее пойти с ними, чтобы испортить Таре вечер, но тут сэр Ллью направился к ним. Он был высокий, плотного телосложения, с такими же ледяными голубыми глазами, как у дочери.
Грива его седых волос была необычайно густой и пышной, а черные как смоль кустистые брови одни находили эффектными, другие — потешными. Мать Тары скончалась, когда дочери, невероятно избалованной любимице отца, исполнилось четырнадцать лет. Сэр Ллью счел за лучшее не жениться во второй раз.
— Гейб, дорогой, — сэр Ллью протянул руку с таким видом, словно никого в жизни не любил так горячо, как Макгира. — Рад тебя видеть. Я хочу, чтобы ты познакомился с Кристофером.
Макгир удивился:
— Я уже однажды встречался с ним в Вашингтоне, когда был там по делам. Он, верно, запамятовал.
— Вот и нет, — сэр Ллью жуликовато фыркнул. — Тогда ты писал о нем, уж точно, не очень приятные вещи. А, Хлоя. — Он одарил ее широкой улыбкой. — Чудесно выглядишь, дорогая. Ты тоже должна пойти с нами. Крис обожает хорошенькие лица.
— У вас ведь не только хорошенькое личико, — тихонько проговорил Макгир, обращаясь к Хлое, пока сэр Ллью стремительно вел их через холл в одну из комнат, которая была обставлена с такой роскошью, какую Хлое, пожалуй, не приходилось видеть. Правда, ей показалось, что в комнате могло быть вещей и поменьше. Когда сэр Ллью вошел, все гости, до того занятые беседой, мгновенно разошлись.
Кристофер Фриман уютно устроился на диване в окружении восхищенных слушателей. Ему было далеко за сорок, он не вышел ростом, однако был строен и франтовато одет. У него были густые белокурые волосы и острый, как бритва, взгляд серых глаз.
Рядом с ним на обитом парчой диване сидела женщина неопределенного возраста и необыкновенного очарования. Хлою она встретила откровенно враждебным взглядом.
Все были представлены друг другу. Макгир весьма удачно сострил, вспомнив их прежнюю встречу, и Фриман, будучи слишком богат, чтобы интересоваться чьим-то мнением, оценил остроту по достоинству. Хлою и Макгира пригласили присоединиться.
— Просто старайся казаться умной, милочка. — Женщина улыбнулась Хлое более терпимо, очевидно посчитав, что они с Макгиром представляют пару и что Хлоя, скорее всего, ни слова не поймет из разговора.
Однако Хлоя, хотя и не стремилась высовываться, смогла принять участие в беседе, которая включала споры о политике, незатейливые шутки и множество сплетен. Прошло примерно полчаса. Наконец Макгир, довольный, словно покончил с рабочим собранием, счел, что они могут расстаться с великим человеком.
— Боже, он нисколько не переменился, — с отвращением произнес Макгир. — Типичный прожектер. Не деловой человек.
— Он был очень мил с вами, — осмелилась заметить Хлоя.
— И с вами. — В глазах Макгира мелькнула злость.
— Похоже, он ценит оживленную беседу, а большинство его слушателей молчат, открыв рот. Должно быть, ему приятно, когда есть такой человек, как вы, достойный собеседник.
Макгир действительно не стеснялся высказывать собственное мнение и спорить с Фриманом. Хлоя не могла не признать, что критические замечания Габриэля были вполне разумны. Миром Кристофера Фримана были деньги. С реальной жизнью он давно потерял всякую связь.
Весь вечер Фриман не оставлял Хлою своим вниманием. Это было лестно, однако скоро Хлоя начала испытывать неловкость от его взгляда, устремленного на ее губы.
Макгир заметил это и отвел Хлою в сторону.
— Пожалуй, было бы лучше, Хлоя, если бы вы весь вечер не отходили от меня, — сказал он. На тихой и прохладной террасе, кроме них, никого не было.
— А не помешает ли мое присутствие Таре? — лукаво осведомилась она. Однако Макгир по-прежнему сердито смотрел на нее.
— С подобным человеком следует быть начеку.
— Габриэль, вы спятили, если полагаете, будто я заинтересовалась Кристофером Фриманом, — нежно проговорила она.
— Но он заинтересовался вами. Для него нет ничего увлекательнее охоты.
— Послушайте, я ценю вашу заботу, Габриэль, но давайте раз и навсегда договоримся: я сама способна постоять за себя.
— Не в должной мере. Я видел, — с грубоватой прямолинейностью ответил Макгир. — У Фримана себялюбие размером с небоскреб. Может получиться так, что он не поверит, будто недостаточно привлекателен для вас. Темно-синие глаза Хлои сверкнули:
— Несмотря на то, что годится мне в отцы?
— Хлоя, — вздохнул Макгир, — такие богачи, как Фриман, обычно получают то, что хотят. И не скрывают: чем моложе, тем лучше.
Он говорил искренне, поэтому Хлоя сказала еше нежнее:
— Габриэль, ну не надо так меня опекать. Вы заходите слишком далеко, а это на вас не похоже.
— Мне остается лишь молиться, чтобы вы оказались правы. — Он взглянул на нее как бы глазами Фримана. Перед ним стояла восхитительно прекрасная, желанная молодая женщина. Вряд ли Фриман легко сдастся.
— Я давно знаю Фримана, — сказал Габриэль. — Он гораздо хитрее, чем может вообразить себе такая молодая и неопытная девушка, как вы.
— Неопытная? — Хлоя упрямо наклонила голову. Уж не хочет ли он сказать, что у нее за всю жизнь не было ни одной любовной интрижки?
— Полагаю, вам известно, что я имею в виду, — проговорил он, видя, как ее прекрасное лицо заливается краской.
— Нет, мне неизвестно. Скажите же. — Она подошла к нему поближе.
— Хлоя, неужто и по этому поводу нам надо ссориться? — Он попытался улыбнуться, видя как задорно горят ее глаза.
— Верно. Вы мой босс, а не няня. И не нужно присматривать за мной.
Он расплылся в белозубой улыбке.
— Давайте вернемся, вы не против? Вижу, накрывают к ужину, а я вовсе не хочу перепоручать вас Фриману.
На этом все бы и кончилось, если бы Тара не намекнула Кристоферу, что он одержал победу, с чем Фриман, как истый себялюбец, самодовольно согласился. Однако он был удивлен тем, что Хлоя Каванах, красивая и интересная молодая женщина, вовсе не проявляла особой заинтересованности по отношению к нему. Более того, рядом с ней все время крутился этот верзила Макгир. Фриман чувствовал, что с ним стоит считаться. Макгир был первоклассным журналистом, пожалуй, несколько прямолинейным в поисках истины. А поскольку было очевидно, что Тара Уильямс без ума от него, Фриман не слишком поверил тому, что она говорила о Хлое.
Когда наконец Таре удалось отвлечь Макгира от Хлои, Фриман подошел к ней. На сей раз он вел себя осторожнее. У него в запасе всегда был какой-нибудь обходной маневр.
Ему показалось, что она клюнула на наживку. Они вдруг заговорили о его жизни. О том, как он обожал свою мать и как ненавидел отца; о том, как совершил свой первый серьезный проступок — сбежал с уроков, когда ему надоело слушать глупые разглагольствования учителей; о том, как он в двадцать четыре года заработал первый миллион; о своей первой женитьбе на веселой девчушке, которая, однако, не смогла принять его жизни в Соединенных Штатах. Он и не заметил, как стал давать интервью. Хлоя говорила мало, только время от времени подбрасывала наводящие вопросы. Он был очарован.
На другом конце комнаты Тара радовалась тому, что завладела Гейбом. Она считала его прекрасным собеседником, правда, ужасно замкнутым, на это делало его еще интереснее. Таре он понравился с первой встречи на обеде у ее отца, но она понимала, что придется немало потрудиться, чтобы поймать его в свои сети. Большинство ее подруг были уже замужем или, по крайней мере, помолвлены. И она твердо решила, что Гейбу Макгиру не улизнуть. Она просто не могла позволить себе подобной роскоши.
А Гейб с растущим раздражением думал, что ему вовсе не по душе этот вечер. Каждый раз, оборачиваясь, он видел чарующий профиль Хлои, освещенный стоявшим неподалеку светильником. Напротив, почти касаясь ее коленями, Фриман с улыбкой, оживленно и без умолку ей о чем-то рассказывал. Видно было, что ему хорошо в компании этой девушки. «Хлоя, — насмешливо подумал Макгир, — оказалась прекрасным интервьюером. Быть может, она охотится за материалом? Но Фриману-то нужно совсем другое».
Гейб взглянул на часы. Уже далеко за полночь. Вечер, конечно, затянется до рассвета, но не стоит ждать так долго.
Он подошел к Фриману и Хлое.
— Смею ли я прервать вашу беседу? — голос Макгира звучал весело и непринужденно, хотя черные глаза отнюдь не смеялись. — Хлоя, если вы едете со мной, я готов проститься со всеми.
Девушка, зная Макгира, поняла, что выбирать не приходится. Она посмотрела на Фримана с очаровательной улыбкой:
— Габриэль был так любезен, что предложил подвезти меня домой.
— Не могли бы вы остаться? — спросил расстроенный Фриман. — Я хочу сказать, что был бы рад отвезти вас. Я вызову лимузин.
Хлоя, чувствуя на себе сверкающий, мрачный взор Макгира, сказала:
— Я чудесно провела время, — на самом деле это было не совсем так, — но мне уже пора домой. Вы прекрасный собеседник. — Хлоя встала. Фриман тоже поднялся. — Спокойной ночи. — Она подала ему руку.
— Но я должен непременно увидеться с вами снова.
— Она очень занята на работе, — вставил Макгир.
— Вы были так любезны, что я не в силах выразить это словами, — пробормотала Хлоя, кожей ощущая нависшую над ней фигуру Макгира.
— Ну, я мог бы побывать у вас на канале, — предложил Фриман.
— У нас нет таких денег, — произнес Макгир, язвительно улыбаясь.
— Я дам интервью бесплатно, если брать его будет Хлоя. Конечно, мне надо будет потом просмотреть его, но дело здесь не в недоверии к мисс Каванах.
— Уверена, интервью с вами подняло бы наш рейтинг, — не удержалась Хлоя. — В последнее время добраться до Кристофера Фримана было просто невозможно!
— Итак, по рукам? — Фриман натянуто улыбнулся Гейбу.
— Я буду более чем рад вашему появлению на канале, — солгал Гейб. — В понедельник я позвоню вам, устроит?
— Я настоятельно прошу пожаловать вас и Хлою на ланч, — Фриман понимал, что от Макгира ему так просто не избавиться. Это было прямо-таки написано на лице Гейба.
— Брать интервью у Кристофера Фримана в «Последних новостях»… Мне до сих пор не верится! — говорила Хлоя, когда через двадцать минут они уходили из особняка Уильямса. Тара на прощанье поцеловала Макгира в губы у всех на глазах, не обращая на Хлою никакого внимания.
— Не обязательно сходить по этому поводу с ума, — в голосе Макгира слышалось явное раздражение.
— Проклятье! Но вы же не против? Вот что значит повезло!
— Я-то согласен, но стоит ли овчинка выделки?
— Надеюсь, вы не думаете, будто я влюбилась во Фримана?
На лице Макгира появилось насмешливое выражение:
— Большинство женщин были бы счастливы выйти замуж за миллиардера.
— Боюсь, вы правы. Но я, так уж получилось, не из их числа. Единственным, кого я пущу к себе в постель, будет мужчина, которого я полюблю.
— Вы уже встретили его или пока в поисках?
Хлоя заерзала на кожаном сиденье:
— Быть может, на свете и есть прекрасные мужчины, но большинство тех, кого я встречала, — это совсем не то.
— Похоже, я отношусь к их числу. — Он с откровенным вызовом посмотрел на нее.
— Вовсе нет. Не странно ли? Во многих отношениях вы производите на меня впечатление.
— Я тоже считаю вас красивой. — Он поглядел на нее и улыбнулся.
Когда машина остановилась перед домом Хлои, она хотела его поблагодарить, но от избытка ранее неведомых ей чувств слова дались ей с трудом:
— Большое вам спасибо… Габриэль, что подвезли меня, хотя вам это и не по дороге.
Он поглядел на нее снисходительно, чуть-чуть забавляясь:
— Мне дорога каждая проведенная с вами минута.
— Честное слово, вы ужасно насмешливы. — Она быстро отворила дверцу.
— Я, в общем-то, вот что хотел сказать, Хлоя. Подождите, я объеду кругом. Я намерен проводить вас до двери и подождать, пока вы не осмотрите дом. Не слишком-то осторожны вы были в последние дни.
— Габриэль, не будьте смешным. — С каждым мгновением она все больше и больше приходила в замешательство.
Он взял ее руку:
— Окажите мне любезность, успокойте мою душу.
— Но я тысячу раз входила и выходила из этого дома. — Меньше всего ей хотелось стать объектом кипучей энергии Габриэля Макгира. И так она угадывала в его глазах некое зарождающееся чувство. Беседа с Кристофером Фриманом была сплошным удовольствием. Но разговор с Макгиром всегда тревожил ее. За один сегодняшний вечер в их отношениях произошло что-то новое.
У входа он взял у нее ключ. Войдя внутрь вместе с Хлоей, Гейб ждал, пока она прошлась по комнатам. Он даже побродил по прихожей, заглянул за двери, поднял шторы и, включив прожектор, осветил сад за домом.
— Почему бы вам не завести собаку, немецкую овчарку? — Макгир окинул взглядом задний двор.
— И что прикажете делать бедному созданию, когда меня нет дома целый день и полночи?
Он вздохнул. Сейчас он был очень красив.
— Нет, не пойдет. — Габриэль выключил прожектор. — Уже поздно. Мне пора.
— Да. — Она хотела предложить ему чашку кофе, но потом передумала: слишком уж много волнений и беспокойства досталось бы на ее долю. — Еще раз спасибо.
— Что вы поделываете завтра? — неожиданно спросил он, подходя к ней.
Хлоя глубоко вздохнула:
— У меня накопилась масса дел по дому. А потом я навещу маму.
Кивнув головой, Макгир посмотрел на нее сверху вниз, словно молчаливо одобряя:
— Вы, должно быть, очень любите ее.
— Да. — На мгновение ее глаза заблестели. У парадной двери он обернулся:
— Разрешите, я возьму интервью у Фримана, Хлоя.
— Это со мной он желает беседовать, — озорно ответила она.
— Господи, конечно. Всем нам весьма заметен его интерес. Ну что ж, тогда спокойной ночи…
— Покойной ночи, Габриэль. — Взглянув на него, Хлоя почувствовала почти непреодолимое влечение. Она мужественно постаралась скрыть это, но глаза — на один-единственный момент — выдали ее.
— Вы очень редко так улыбаетесь мне. — Габриэль повернулся лицом к ней и рассматривал ее классические черты лица, соблазнительный чувственный рот. Он прочел в ее глазах то, что волновало девушку, затем наклонился и поцеловал ее.
Поцелуй был совсем краток, но по всему ее телу пробежала нервная дрожь. Трепет возбуждения охватил ее губы, грудь, проник глубоко внутрь, разлился по ногам.
Когда он оторвался от нее, Хлоя молча посмотрела на него снизу вверх. Впервые в жизни она лишилась дара речи.
— Спокойной ночи, Хлоя, — проговорил Гейб.
И он ушел. Спрыгнул с крыльца, размашисто зашагал по дорожке, вышел на тихую улицу и так ни разу и не оглянулся.
«Вот за такой поцелуй женщины готовы умереть», — думала Хлоя, пытаясь дрожащими руками закрыть входную дверь на ключ. А ведь на этого мужчину она так долго смотрела со смешанным чувством вражды и страха. Она всегда чувствовала, что Макгир поразит ее. Отныне ей придется держать ухо востро с этим опасным и непостижимым человеком.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В воскресное утро Хлою разбудил настойчивый звонок в дверь. Она бросила взгляд на часы: почти полдесятого. Хлоя с трудом выбралась из постели, набросила халат и пошла к парадной двери, отбрасывая с лица непокорные вьющиеся пряди.
На веранде стоял молодой человек с огромной корзиной цветов. Столько цветов Хлоя видела только на великосветских свадьбах, на праздничных концертах и прочих грандиозных мероприятиях. Здесь были розы, гвоздики, лилии, орхидеи.
— Мисс Хлоя Каванах?
Хлоя изумленно смотрела то на молодого человека, то на цветы.
— Кто-то, верно, ошибся.
— Я так не думаю. — Молодой человек улыбнулся и отодвинул чуть в сторону корзину, так, чтобы она могла видеть название известного питомника на кармане его куртки. — Видите: улица Сандерленд, 121.
— Мне казалось, что в воскресенье доставка не работает. — Она взяла корзину и пошатнулась под ее тяжестью.
— Работает, если вознаграждение стоит того, — ухмыльнулся посыльный.
Войдя в дом, Хлоя задумалась, куда поставить это благоухающее великолепие.