С земли на спецназовцев смотрел пустыми глазницами не метафорический, а самый натуральный человеческий череп с дырой во лбу. Джонс, в силу своей профессии многократно имевший дело с древними человеческими останками, шагнул вперед, обходя остановившихся солдат, но тут же брезгливо поморщился, уловив вонь гнилого мяса.
– Ему не тысяча лет, – уверенно заявил археолог. – Да и не мог бы он пролежать в джунглях столько времени и остаться на виду… Думаю, этот человек умер всего несколько дней назад – вон еще остались ошметки мяса и клочки волос, а остальное объели звери… Господи, надеюсь, это не Маркус!
– Да, – подтвердил Блэкбеар, присев рядом с находкой, – тут постарались хищники. Но парень умер не от их зубов. Эта дырка – входное отверстие пистолетной пули… а вот и выходное, – рукой в перчатке солдат перевернул череп. – Стреляли где-то с метра, не дальше. Дайте-ка мне сканер, сейчас мы узнаем, кто это был.
Практически тем же способом, что и холм-"черепаха", череп был отсканирован в компьютер. На сей раз для обработки информации была запущена другая программа, и вскоре на экране возникло изображение лица. Джонс вздохнул с облегчением. Изображение ничем не походило на доктора Маркуса Квинсли; с монитора смотрел человек с явным преобладанием индейской крови.
– Если не какой-то случайный бедолага, то, видимо, один из бандитов, – предположил Биденмайер. – Интересно, за что они его? Начали делить еще не найденные сокровища?
– Парни, поищите остальные части тела, – приказал полковник.
Это оказалось нетрудно. Прочие останки валялись неподалеку, причем именно по частям – там обглоданная рука с присохшими сухожилиями, здесь кости ноги в лохмотьях штанины. Но больше всего обгрызенных костей, включая ребра и позвоночник, лежали в разрытой могиле. Копали ее явно наспех, забрасывали землей без усердия – вот звери и вырыли покойника. Левую ступню найти так и не удалось, а кость левой голени была словно перерублена немного ниже колена. Блэкбеар внимательно осмотрел эту кость.
– Тут потрудились зубы, определенно, – констатировал он, выпрямляясь. – И скорее всего – каймана. В общем, ясно, что тут произошло. Парень неосмотрительно полез в воду, и на него напал крокодил. Сообщники сумели отбить его и вытащить, или даже он выбрался сам – но уже без ноги. А в таком виде он был им только лишней обузой.
– Итак, у нас одним противником меньше, – удовлетворенно отметил Брэддок, – но где та мертвая голова, которая нам нужна?
– Полагаю, вот она, – откликнулся Джонс, вновь выходя на берег. Чуть выше по течению противоположный берег вздымался, образуя круглый холм, отчасти сточенный водой. На этом срезе, чуть выше нынешнего уровня реки, виднелись два темных проема, облохмаченные сверху свисавшими корнями травы и кустарника. Из этих дыр, уходивших вглубь, стекали в реку два ручья, уже проточившие в каменной основе холма глубокие борозды. При некоторой фантазии холм с этого ракурса действительно можно было уподобить лбу черепа, а дыры – глазницам. Вероятно, в IX веке, когда каменное основание еще не так обросло землей, сходство было еще сильнее.
– Как видите, идти до истока реки не пришлось, – заметил полковник, подходя.
– В этих местах много карстовых пещер, – пояснил Джонс. – По сути, вся равнина под нами похожа на окаменевший швейцарский сыр.
– "Голову" видно только отсюда, – продолжал рассуждать Брэддок. – Они крикнули своему разведчику на том берегу, что нашли ориентир. Тот решил вернуться к своим прямо здесь, полез в реку – и результат нам известен. Окей, теперь мы можем с чистой совестью идти вниз по течению.
На сей раз путь сквозь прибрежные заросли занял около двух часов. Вдали несколько раз рокотал гром, но дождя все не было. Наконец Джонс обратил внимание, что впереди слышен еще какой-то похожий звук, для грома слишком долгий и равномерный.
– Да, – невозмутимо кивнул Брэддок, когда доктор поделился с ним этим наблюдением, – впереди водопад. Я уже давно это знаю. Обратите внимание на скорость течения – для равнинной реки она явно великовата.
Однако реке все же удалось преподнести сюрприз полковнику. Она вильнула вправо, затем влево и за вторым поворотом просто исчезла. Впереди сплошной стеной стоял тропический лес, там, где вроде бы должно было пройти русло, высились вековые сейбы, растопырив огромные плоские корни, похожие на стабилизаторы ракет. И лишь близкий шум падающей воды показывал, что река вовсе не пропадает бесследно.
– Я же говорил – здесь много пещер, – произнес Джонс, подходя к краю провала неправильной формы, куда низвергался пенящийся поток. Дыра была достаточно велика, чтобы по сторонам от водопада осталось достаточно места для спуска. Брэддок направил вниз луч мощного фонаря, озарившего естественную чашу под водопадом, из которой текла дальше подземная уже река, и мокрые камни вокруг. Пещера была не слишком глубокой – метров двенадцать-пятнадцать; при известной ловкости, вероятно, слезть вниз по уступам можно было даже без специальных приспособлений – каковые, впрочем, у отряда имелись в изобилии. Однако полковник не отдал такой приказ.
– Почему мы не спускаемся? – спросил археолог. – Бандиты наверняка прошли там. И это согласуется с текстом: "Где свет светит во тьме, иди на закат" – то есть надо дойти до выхода из пещеры, а от него строго на запад.
– Бандиты, вероятно, прошли, – согласился Брэддок. – Но мне не нравится идея идти вдоль подземной реки, текущей в низкой пещере. Если пойдет дождь, нас может перетопить там, как котят.
– Нну… наверное, придется рискнуть, – неуверенно произнес Джонс. – Едва ли мы отыщем выход поверху, не зная, куда поворачивает река под землей.
– Пума-9! – вызвал полковник вместо ответа. – Давай робота.
Подошел двухметровый крепыш Кнутт и принялся распаковывать свой внушительный ранец. На свет явились рама с электродвигателем, четыре надувных колеса, приземистый герметичный кожух, суставчатая рука-манипулятор, телеобъектив и еще какие-то детали. Сборка заняла не больше четверти часа – и вот уже маленький робот (чуть больше фута в длину, по высоте и ширине при сложенном манипуляторе еще меньше) был готов к работе. Шины, надутые почти до сферического состояния, позволяли ему не только преодолевать препятствия на суше, но и держаться на плаву в воде; привод мог переключаться с колес на небольшой гребной винт. Робот был способен выполнять целый комплекс задач – от простой видеосъемки в видимом и ИК-диапазоне до разминирования. Многие операции его микропроцессорный мозг мог выполнить автономно, но наилучшие результаты достигались в режиме дистанционного управления – однако тут возникла проблема. Радиосигналы не пробились бы из глубины пещеры, а связь по проводу ограничивалась длиной последнего, к тому же провод мог зацепиться за какой-нибудь камень. Оставалось лишь надеяться на лучшее.
Робота аккуратно спустили на тросе вниз слева от водопада. Он коснулся колесами забрызганного пола пещеры, деловито поводил по сторонам объективом и двинулся вперед, транслируя изображение на плоский экран, развернутый Кнуттом наверху. Великан управлял своим маленьким подопечным с помощью небольшого пульта, похожего на геймпад игровой приставки. Впрочем, любители компьютерных игр, привыкшие к ярким спецэффектам, едва ли оценили бы однообразную тускло-серую картинку на экране, передаваемую роботом из абсолютного мрака пещеры. Эту картинку еще и периодически мотало из стороны в сторону, когда робот перебирался через очередную неровность каменного пола. Все же на экране можно было разглядеть и реку, которая, кажется, под землей текла еще быстрее, и своды естественного туннеля. Поначалу пещера выглядела достаточно просторной, словно опровергая опасения Брэддока. Но постепенно подземный туннель начал становиться теснее.
– Ну-ка задержись, – скомандовал вдруг оператору полковник, внимательно глядя на экран. – Подними камеру и дай подсветку во-от сюда… окей. Видите, док? Как по-вашему, что это за пятна?
– Скорее всего, факельная копоть, – ответил Джонс, рассматривая темные мазки на низком потолке.
– Свежие?
– Не похоже. Да и у бандитов, полагаю, все же есть электрические фонари.
– Значит, они остались здесь со времен древних майя?
– Не уверен, что они продержались бы в сыром воздухе 11 веков… хотя при таком освещении и без подробного исследования сказать трудно.
– К сожалению, роботу так высоко не добраться, а то мы могли бы взять соскобы…
– Вполне могу допустить, что эту пещеру посещали и позже, – продолжал археолог. – Индейцы более позднего периода, или конквистадоры. В любом случае, нам это едва ли может помешать. И, значит, вода не доходит до потолка даже в разгар сезона дождей.
– Посмотрим, что будет дальше, – буркнул полковник.
В тот же миг ярко сверкнула молния, и почти без паузы оглушительно грохнул гром, словно рядом взорвался склад боеприпасов. На землю хлынули струи дождя; защитные костюмы отряда были непромокаемы, но вода заливала и прозрачные забрала шлемов, и монитор. Все эти приспособления не боялись коротких замыканий, однако что-нибудь рассмотреть за сплошной пеленой струящихся капель было затруднительно. Брэддок недовольным тоном велел поставить палатку.
В палатке разместились трое – Кнутт, Брэддок и Джонс. Робот продолжал не слишком быстро, но уверенно ползти вперед. Тонкий трехкилометровый провод равномерно, лишь иногда чуть задерживаясь, разматывался с катушки; пещерный рукав сузился еще больше и свернул вправо, и провод, тянувшийся за роботом, должен был протянуться через реку, спрямляя поворот; Кнутт опасался, что здесь он может застрять в неровностях каменного берега, но все прошло благополучно. Однако спустя еще пару минут провод задергался, резко сматываясь с катушки, словно леска со спиннинга рыбака, у которого клюнула акула – хотя камера показывала, что робот едет с прежней скоростью.
– Что это? – воскликнул Джонс. – Или… кто?
Кнутт, не говоря не слова, развернул камеру назад – ровно в тот момент, чтобы увидеть в сером свете пенящийся вал воды, мчащийся по узкому туннелю. В следующий миг бурный поток, уже тащивший протянутый над рекой провод, обрушился на робота. Картинка на экране превратилась в лихорадочно мечущееся месиво, где ничего нельзя было разобрать.
– Вот что ждало бы нас, полезь мы туда, – назидательно изрек полковник.
– Надеюсь, с Маркусом такого не случилось, – пробормотал Джонс. – Странно, в табличках нет никакого предупреждения об опасности. А проявляется она, только когда зайдешь достаточно далеко, и возвращаться поздно…
– Так ведь таблички писались в расчете на местных, которые знают, как опасно соваться под землю в преддверии дождя, – возразил Брэддок. – Бандиты – тоже местные, и, думаю, они дождались безопасного времени…
– Или принесли жертву майянским богам, чтобы не было дождя, – криво усмехнулся археолог. Полковник покосился на него:
– Не хотите же вы сказать, что в это верите?
– В то, что это работает? Нет, конечно. В то, что они так сделали? Это вполне вероятно. Сейчас я думаю, что, может быть, тот безногий… Нет, если ваш человек – он ведь, кажется, сам индеец?
– Блэкбеар? Да. Чистокровный апач, хотя его отец был банковским клерком.
– Если он говорит, что ногу откусил кайман, наверное, так оно и было. Но их главарь мог специально приказать ему плыть через реку, а не вернуться обратно по тому же мосту, по которому он перешел туда – и мимо которого бандиты должны были вновь пройти. Приказал в расчете, что если боги захотят, то возьмут свое…
– Вы же говорили, они – добрые католики. Что, впрочем, не мешает им быть коммунистами и наркоторговцами.
– В таких местах верования порой образуют весьма причудливые сплавы.
Меж тем робот продолжал функционировать. Мельтешение на экране немного уменьшилось, но разобрать по-прежнему ничего было нельзя. Робота несло потоком, периодически стукая о потолок. Кнутт слегка уменьшил объем колес, придав конструкции нулевую плавучесть и притопив ее, чтобы избежать ударов. Теперь процессору робота удавалось более-менее стабилизировать положение, и он держал камеру почти что ровно. Камера, впрочем, по-прежнему не показывала ничего интересного – сплошную муть воды, которая периодически рывком сдвигалась вниз, открывая мокрый каменный потолок в нескольких дюймах над нею, быстро несущийся назад. С катушки стремительно скользнули последние витки, и провод завибрировал, натянувшись, как струна.
– Три километра, – констатировал Кнутт. – Включить обратное сматывание, сэр?
– Отставить, – возразил полковник. – Мы все еще не знаем, где выход из пещеры. Если дождь не кончится скоро…
Судя по тому, как лупил дождь по крыше палатки, кончаться явно не входило в его ближайшие планы. Запрошенная Брэддоком со спутника метеосводка это подтвердила.
– Придется отпустить робота в свободное плавание, – резюмировал полковник.
– Тогда мы его потеряем… сэр, – хмуро заявил Кнутт; в облике великана появилось что-то от мальчишки, узнавшего, что его щенка хотят утопить. – Мощности его мотора не хватит против течения такой силы.
– Я знаю. Сможешь запрограммировать его так, чтобы он послал сигнал, как только окажется вне пещеры?
– Да, сэр.
– Хотя… – Брэддок изучал карту на экране своего собственного ноутбука, – едва ли эта река вновь выходит на поверхность. Русло проходит слишком глубоко, нигде в окрестностях нет такой глубокой котловины. Очевидно, выход, тот, который "свет во тьме" – это просто дыра в потолке, ход, ведущий вверх. Туда можно вылезти, но не выплыть. Вальтер, задача усложняется. Надо, чтобы робот послал сигнал в эту дыру, когда будет проплывать мимо.
– Направленный сигнал, сэр?
– Какой же еще? Другой оттуда просто не дойдет.
– Зависит от многих факторов, сэр. Размер дыры, расстояние до нее по вертикали и горизонтали, скорость потока в том месте… Роботу нужно успеть сориентироваться, и хотя бы один спутник должен быть "виден" через дыру. Не зная заранее всех этих факторов, я бы оценил вероятность успеха как 50 на 50.
– Составляй программу.
– Да, сэр, – ответ прозвучал по-уставному четко, но, казалось, сама спина Кнутта, отвернувшегося к монитору (где поверх картинки из дергающихся серых пятен наложилось окно команд), выражала недовольство. Робот будет потерян в любом случае, а шансы на успех далеки от идеальных. И это притом, что к вечеру дождь наверняка кончится, и еще через час-другой по туннелю можно будет безопасно пройти. Ну и что, что искать выход и выбираться придется ночью – как будто у них нет приборов ночного видения! Конечно, спасение американского археолога важнее спасения робота, а в этом деле может быть важен каждый час. Однако подобная трата робота все равно казалась Кнутту неоправданной; в конце концов, тот мог бы пригодиться и позже, и как знать, насколько важнее оказалась бы его задача…
Но приказ есть приказ. Кнутт ввел последние команды, быстро прогнал симуляционный тест и объявил:
– Даю команду отцепить провод.
– Подтверждаю, – ответил полковник.
Экран робота погас. Натянутый провод обвис.
Теперь взгляды всех троих, сидевших в палатке, сосредоточились на мониторе Брэддока, куда была выведена карта. Если роботу удастся связаться со спутником, спутник, в свою очередь, свяжется с ноутбуком полковника и передаст координаты точки, откуда был послан сигнал.
Прошла минута… две… пять…
– Док, в ваших табличках что-нибудь говорилось о протяженности маршрута? – спросил Брэддок.
– Нет. Но система подземных пещер может быть весьма обширной и извилистой.
– Вальтер, какой была скорость потока в точке отцепления?
– 28 километров в час, сэр.
– Примерно километр за две минуты… ну, подождем еще.
Джонс понимал, что прикидывает Брэддок. Древние майя с факелами едва ли шли по подземелью быстрее, чем 4 км/ч. А время горения факела ограничено. С одним факелом вряд ли они могли пройти больше 5-6 км – а робот прошел три километра еще до точки отцепления. Правда, никто не мешал им брать с собой по несколько факелов и поджигать их по очереди… Джонс представил себе, каково это – милю за милей, час за часом пробираться сквозь ледяной мрак каменного туннеля, едва рассеиваемый дрожащим светом пламени, слышать рядом шум воды и каждую секунду ждать, что наверху начнется дождь и сюда, вниз, хлынет поток, от которого некуда деваться… Бррр! Жутко думать, что он сам чуть было не полез туда, поддавшись не внушавшей опасений ширине начальной части подземного хода.