Интересно, а где же в это время находилась наша Даша? Ведь она согласно страшной врачебной клятве должна была неотлучно находиться при умирающем, тьфу, при больном, то есть при раненом.
— Я окунуться побежала — жарко уж очень, — махнула рукой в сторону океана Дашка. — Пока я плескалась, он и…
— Ничего страшного. Далеко он уйти не мог. Катер на месте, побегает по острову и вернется. Думаю, у нас ему лучше, чем у тех, кто его так отделал, — сделала я мудрый вывод и тоже пошла к океану. После многочасового блуждания по джунглям мне необходимо было принять водные процедуры: смыть с себя грязь и успокоить нервы.
Однако на берегу океана мои взволнованные нервы ждало еще одно потрясение: на мелководье, метрах в трех от пляжа, прямо из воды выпрыгивала… рыба! Вы можете не верить, но это действительно так! Стайка, штук, наверное, из пятнадцати-двадцати несколько секунд «порхала» в полуметре над водой, а потом весело плюхалась обратно. И так повторялось раз за разом. «Батюшки, да это же наш ужин прыгает!» — обрадовалась я и громко крикнула:
— Девки, айда сюда! Рыбу будем ловить!
Сперва, конечно, мы пытались поймать рыбешку руками, но это все равно что поймать летающего попугая. Тогда я пошла иным путем, памятуя, что человек все-таки умнее рыбы. Я сняла с себя футболку, завязала горловину узлом получился своеобразный мешок) и опустила сооружение в воду, растопырив концы в разные стороны. Глупая рыба продолжала «летать», не подозревая об уготованной ей участи. Бдительность рыбки потеряли быстро, и когда мешок под водой перестал их интересовать, я дождалась, когда стайка плюхнулась в воду, и скрутила низ футболки. Уплыть смогли только три-четыре особенно шустрые особи, остальные оказались в ловушке.
— Ужин! — радостно сообщила я девчонкам, подняв над головой «мешок» с еще трепещущей рыбой.
— Давай ее сюда быстро, а то уплывет еще ненароком или упорхнет… Ишь, какие шустрые! И чего их в небо потянуло? «Рожденный плавать летать не может», — вздохнула Дашка, принимая у меня из рук улов.
— Ты их подальше от воды отнеси: вдруг они еще и бегают, — посоветовала Кристина.
Мы послушались ее мудрого совета. Богатый улов и перспектива сытного ужина подняли нам всем настроение, и мы, оживленно переговариваясь, принялись за разделку рыбешки.
Впрочем, веселье длилось недолго: из лесу, в смысле, из джунглей, вышла группа товарищей.
По мере их приближения к нам стали угадываться очертания «амазонок»: Ленки, Маньки и Карины. Вид дамы имели весьма живописный: грязная одежда, местами даже изодранная, чумазые лица. Каринка слегка прихрамывала, а одну руку бережно прижимала к груди, стараясь по возможности ею не шевелить.
При взгляде на Маруську я поежилась. Была она злой, словно кто-то до смерти замучил ее любимую мягкую игрушку. Есть у подруги плюшевый медведь, ее ровесник. Вместо глаз, которые малолетняя Маня оторвала сразу же, как только игрушку подарили, у мишки имелись два крестика из черных ниток. Так вот, мишку этого Маруся любит до самозабвения: разговаривает с ним, ласкает и даже кладет с собой спать! Новоиспеченному супругу, я имею в виду Игната, пришлось смириться с присутствием «третьего элемента» в супружеской кровати. Ленка-коммандос (как я окрестила студентку в свете последних событий) выглядела очень озабоченной, можно даже сказать, сильно встревоженной.
Известие о пропаже негра, да еще с ножом, настроения девчонкам, конечно, не прибавило. Зато перспектива сытного ужина немного смягчила суровые лица «амазонок». Мне, честно говоря, не терпелось поговорить с Маруськой. Если помните, уходя, она вцепилась в Карину, как солитер. После беседы с Кристиной сравнить показания близняшек было бы небезынтересно. Однако Манька слишком увлеклась историей исчезновения Пятницы и оригинальным способом рыбной ловли, потому все мои намеки на уединение оставила без внимания.
Подошла Ленка-студентка.
— Хреновые у нас дела, Славка, — негромко заявила она, опускаясь рядом со мной на песок.
Я молча посмотрела на Ленку с немым вопросом в глазах. Заметив интерес, студентка-коммандос сообщила:
— За Хана-тауном схрон нашла…
— К-какой схрон? — заикнулась я, хотя об ответе уже догадывалась.
— Оружие. В ящиках.
— Опознавательные знаки на ящиках есть?
— В том-то и дело, что нет.
— А что за оружие?
— Разное: автоматы, пистолеты, гранаты… Разного производства. Россия, Америка, Израиль, Италия. Девчонки, обрадовавшись пресной водичке, душ принимать бросились, в озерце плескаться… Я им ничего не сказала, конечно. Чего их зря волновать? И без того паника в лагере. Но кое-чего все-таки прихватила. Отойдем-ка к лесу…
Мы так и сделали. Ленка, порывшись в своей сумке, извлекла на свет божий два пистолета:
— На, держи. Тебе по блату наш, родной «Макаров», а я «береттой» обойдусь. Другие пока без оружия побудут — нервишки у них слабенькие, пальнут еще куда не следует. Сама-то стрелять умеешь?
— Как ворошиловский стрелок, — буркнула я, вспоминая уроки Игната. Сводились они в основном к одному: «Не тронь пистолет! Оружие женщинам и детям — не игрушка! Оно иногда стреляет!» На все мои вопросы типа: а где у него стрелялка и куда нажимать, чтобы он стрельнул, Игнат рычал и повторял постулат про женщину и оружие. «Дай бог, чтобы тебе никогда не пришлось воспользоваться подобной штуковиной», — обычно вздыхал Игнат, убирая подальше своего «боевого друга».
Ленка, наверное, уловила нотки неуверенности в моем ответе, усмехнулась, но промолчала. Чтобы прервать неловкое молчание, я кивнула в сторону пляжа, где «амазонки» в нетерпении выплясывали вокруг костра, на котором в нашей универсальной кастрюльке уже варилась «летающая» рыба:
— Девчонкам, значит, ничего не говорила…
— Не-а. Зачем? Пусть себе вволю плещутся.
— Ну да. По ним и не скажешь, что они душ принимали — чумазые, словно землю носом рыли. А с Кариной чего случилось?
— Это уже потом… — туманно ответила Ленка, а я вдруг поняла, что плохие новости еще не закончились.
— Давай-ка, Елена, выкладывай уж все до конца.
До Хана-тауна добрались без приключений, если не считать неожиданную встречу с ягуаром. Это хищник такой. Довольно кровожадный, особенно если голодный. Этот, судя по всему, был сыт, потому как проводил небольшой женский отряд равнодушным взглядом. Всю лирику о красотах джунглей, о разнообразных видах местной флоры и фауны Ленка опустила. Пока Манька с Кариной плескались в «бассейне», студентка внимательно исследовала сам грот и близлежащую территорию. Вот за гротом схрон и обнаружился.
— Все дело в том, что очень уж грамотно склад этот оборудовали: яма, примерно полтора метра в глубину, на дне — брезент. Ящики аккуратно друг на друга составлены и тоже брезентом накрыты…
— Как же ты вскрыла ящик-то?
Ленка усмехнулась:
— Долго ли умеючи!
Прихватив пистолеты и пару гранат, студентка вернулась к резвившимся девчонкам и предложила продолжить осмотр местности.
Сквозь заросли пробирались с трудом. Каринка все время опасалась наткнуться на какое-нибудь ядовитое растение или огромного паука. Такого, кстати, мы уже видели: лохматый, здоровый, величиной с мужскую ладонь. Карина едва не на цыпочках продвигалась за Ленкой, но тут с одного из деревьев крикнула не то птица, не то обезьяна, Каринка тоже заорала, оступилась и угодила в яму.
— А яма-то, Ярослава, — дело рук человеческих. В смысле, не природного происхождения, а типа ловушки. Кто-то ее выкопал, прутьями накрыл да травкой присыпал. Замаскировал, значит. Вот я и думаю: кто и с какой целью? Конечно, можно решить, что это местный Робинзон охотится. Но в сочетании с оружейным складом эта мысль становится неинтересной.
— Да-а, не складывается…
Дальше — больше. Каринку-то вытащили, но с поврежденной рукой и ногой. В связи с травмами и постоянным нытьем горе-«амазонки» решили вернуться в лагерь, да малость заплутали. Около часа девчонки по джунглям бродили, пока не наткнулись на… колючую проволоку.
— Высота проволоки метра три, спиралькой намотана в три ряда. Даже с инструментами не пролезешь. Да еще под напряжением она — птичка, видать, не рассчитала высоту, ну и…
Ленка махнула рукой и умолкла. Я сидела и боялась дышать. Ни хрена себе Зеленая Обезьяна! Просто Хиросима какая-то!
— Лен, а за проволокой что? — задала я вполне закономерный вопрос.
— Несколько серых одноэтажных зданий в нескольких метрах друг от друга, а два — дальше других метров на пять. Сразу за проволокой, — кстати, полоса перепаханная. Кошка пробежит — след оставит. А! Еще «Хаммер» там был…
— А люди? Кто-то же должен хозяйство охранять.
— В том-то и дело, что никого видно не было. Может, в домиках сидели?
— Ага, в домино играли. От лагеря нашего далеко?
— Точно сказать не могу — мы же заблудились. Но от Хана-тауна, учитывая возню с Картинкой, часа два топали.
— Слушай, а вы не пробовали вдоль проволоки прогуляться? Она же не бесконечная… Опять же ворота должны быть какие-нибудь. Хаммер» откуда-то ведь выезжает.
— Вдоль проволоки! — усмехнулась Ленка. — Это с покалеченной-то Каринкой и напутанной Манькой? Маруся едва птичку увидела, так сразу «Отче наш» забубнила и назад попятилась. Ну, и мы следом. Ох, устала я, Славик, от этих кошек-мышек! Пойду поужинаю, может, хоть это развлечет как-нибудь. А с рыбой ты здорово придумала, молодец!
Ленка ушла, а я осталась сидеть, погруженная в тяжкие размышления.
«Хаммер» — машина военная, склад оружия, территория, огороженная «колючкой» под напряжением, ямы-ловушки, растяжки… Очень ж похоже на военную базу. Но военную базу должны охранять, а девчонки никого не видели. Ну, допустим, база. Но не могли же телевизионщики получить допуск на проведение шоу на подобном острове, наверняка засекреченном. А может, парни с телевидения чего попутали и высадили нас не на Зеленой Обезьяне, а на каком-нибудь Белом Носороге, на котором и находиться-то опасно? Однако…
Каринка с Кристинкой были любовницами Погудина, продюсера и вдохновителя этого шоу, и до смерти надоели ему; мы с Манькой шантажировали координатора этого проекта, господина Завалова; Ленка-домохозяйка — жена крупного бизнесмена. Вполне возможно, что бумаги на собственность фирмы оформлены именно на нее, и муженек решил избавиться от супруги таким вот безопасным способом. Если выяснится, что Дашка, Ленка-коммандос и Настя тоже кому-то мешают, то наше появление на этом острове совсем не случайно… Тогда вообще ерунда получается! От нас всех решили избавиться?! Насколько мне известно, в любом шоу, в том же самом «Последнем герое», организаторы обследовали каждый сантиметр острова, где жили участники, убедились в полной безопасности и только тогда запустили туда «героев». А с нами-то что? Что это за остров такой загадочный? Куда пропали девчонки? Откуда появился полуживой Пятница и куда он потом делся? Что за военная база на острове? Кто на ней базируется?
Надо что-то делать, чтобы обезопасить себя. Но избежать опасности можно только одним способом — бежать с острова. Как? Еще раз осмотреть катер и попробовать починить его как-нибудь? И потом, надо найти Настасью и Елену, без них мы не можем покинуть остров. Думать о том, что с девчонками случилось что-то серьезное, что их нет в живых, не хотелось.
Новый вопль «амазонок» достиг моего слуха. В их интонациях явно слышался какой-то первобытный ужас.
— Господи, неужели рыба ядовитой оказалась? А что, есть же у японцев фугу… Съел — и порядок, как в русскую рулетку сыграл: то ли выжил, то ли нет, — пробормотала я, поднимаюсь и направляясь к девчонкам.
К счастью, рыба оказалась вовсе ни при чем (к слову сказать, она получилась очень вкусной). Причина волнений моих товарок ковыляла из джунглей по направлению к нашему лагерю.
— Это же Пятница наш! — воскликнула Манька.
— Точно, зомби вернулся! — завопила Кристина. — Вон, смотрите, весь в крови! Уже съел кого-то, сейчас за нас примется!
По песку в самом деле ковылял спасенный нами негр. Выглядел он, надо заметить, довольно забавно и несколько угрожающе. Какую-ни-какую одежку он себе таки нашел: оборвал чьи-то светлые штаны, соорудив таким образом подобие шорт. Штанишки-то, подозреваю, были Ленки-домохозяйки, потому как по размеру только они могли подойти гиганту, да и то с большой натяжкой. А еще на нем болталась Манькина футболка. Это совершенно точно, что Манькина. Собираясь на остров, подружка прихватила футболку мужа. Эту футболку Игнату подарили коллеги на какой-то праздник. А чтобы серая футболка радовала глаз, красными буквами на ней написали: «Я люблю нашу милицию!» По размеру футболка подходила Пятнице как нельзя лучше, но смотрелась настолько нелепо, что я невольно расхохоталась. Кровь на негре, и правда, имелась, но, несмотря на это. Манька, увидев футболку мужа на чужом плече, впала в гнев и с воплем «Убью!» бросилась вперед. Она совсем забыла, как еще секунду назад тряслась от страха при мысли, что Пятница — людоед и зомби. Приблизившись к негру на полметра, Маруська остановилась, взвизгнула и бросилась обратно.
— Там… У него… Кошмар! — стучала зубами подруга.
Когда Пятница приблизился к сбившимся в кучку «амазонкам», все увидели — в одной руке он держал освежеванную тушу какого-то животного, в которую был воткнут по самую рукоятку нож. В другой руке наш «зомби» сжимал самодельную авоську, сплетенную из местного растения, в авоське просматривалось большое количество зеленых пупырчатых плодов. «Огурцы, что ли, местные?» — подумала я, вглядываясь в содержимое авоськи.
Пятница, конечно, заметил испуг девчонок, сам смутился и потупился. Потом он поднял вверх тушку животного и что-то залопотал на своем языке. Как я ни прислушивалась, определить его принадлежность к какой-либо языковой группе не смогла. «Амазонки» быстро сообразили, что немедленно съедать их никто не собирается, осмелели и обступили Пятницу плотным полукругом.
— Ну, любитель милиции, кого «замочил»? — грозно спросила Маня. — А чего сразу не сожрал? Никак с нами решил трапезу разделить? Мы тронуты, ей-богу! Отвечай, когда с тобой говорят!
Требование более чем глупое: Пятница и так трещал как заведенный. Через минуту я почувствовала, как заломило виски, а это верный признак приближающейся мигрени. Пришлось взять процесс переговоров на себя.
— А-а-а! — во всю силу своих легких завопила я.
Негр умолк, впрочем, так же, как и девчонки, затеявшие несусветный галдеж. Я подошла дочти вплотную к негру, ткнула пальцем ему в грудь и спросила:
— Ты кто?
Пятница моргал и молчал, желая, видимо, сохранить инкогнито. Тогда я пошла известным путем Робинзона Крузо.
— Я Славка, — показала я на себя, потом на негра и снова спросила: — Ты кто?
Пятница сообразил, что от него хотят, положил пятерню себе на грудь и отчетливо произнес:
— Ингумбо.
— Ну, слава тебе господи, дело пошло, — облегченно выдохнула Дашка. — Славка, ты спроси у него, кто его так изувечил и где наши девчонки.
Окрыленная первым успехом в общении с Ингумбой, я гордо расправила плечи и приступила к допросу:
— Мы из России. Рашша, андестенд? А ты откуда?
Негр хлопал глазами и молчал. Манька толкнула меня в бок и прошипела:
— Славик, ты же в турфирме работаешь! Должна языками владеть. Вот и действуй…
Объяснять подруге, что дело я имею в основном с нашими, русскими туристами, бесполезно, поэтому я, почесав затылок и вспомнив, чему меня учили в школе, произнесла:
— Ду ю спик инглиш? Спаниш? Дойч? Френч? Португал? Господи, какие еще у нас языки есть?
— Украинский… — подсказала Кристина.
Этот вариант я отвергла сразу. Нет, я, конечно, допускаю, что существуют негры, говорящие по-хохляцки, но это где-то там, в Киеве или во Львове.
В общем, примерно с полчаса мы выясняли, кто такой Ингумбо и откуда он. Вот то немногое, что удалось понять: Ингумбо из Зимбабве, он сержант местной армии, сюда его привезли умирать, и если бы не мы, это случилось бы очень быстро. В знак благодарности за то, что мы спасли его жизнь, он заколол для нас кабаненка и насобирал марулу.