Семья Адамс гордилась Джонни. Лучший студент в своей группе, он был удостоен чести произнести обращение Фи Бета Каппа в сентябре в Кембридже перед нотаблями Новой Англии. Восприимчивый Джонни подражал своему отцу интонацией и жестами.
— Итак, Джонни, чувствуешь себя мужчиной? — спросил Джон.
Джонни ответил с усмешкой:
— Возмужалость снимает с меня ярмо родительской власти, которое я никогда не чувствовал, и ставит на ноги, но они еще не столь крепкие, чтобы твердо стоять на них.
Чарли и Томми боготворили Джонни, но повадки сыновей были такие разные, словно их произвели на свет разные родители. Веселый, с жизнерадостным юмором, Чарли, был самым красивым из трех мальчиков и осознавал это. Он считался любимцем в танцевальном классе Хаверхилла, когда жил в семье Шоу. Поговаривали, что он водит в Бостоне дружбу с любителями игр, выпивок, флирта с женщинами. Самым серьезным и спокойным был Томми, а Чарли — забавным и склонным к озорству.
Брислер объявил, что обед подан. Они прошли через прихожую и библиотеку, где некогда была столовая. В помещении пахло свежеоструганными досками, из которых Джон смастерил полки, где были аккуратно расставлены сотни книг. Стол Абигейл привезла из Лондона, он был накрыт лучшей семейной скатертью и сервирован серебряными блюдами и французским стеклом. Сыновья встали полукругом, желая помочь матери сесть за стол. Эстер принесла из кухни сочный ростбиф.
В тот момент, когда они смаковали французское вино, Джонни задал волновавший семью вопрос:
— Отец, ты решил, чем займешься?
Взгляды всех устремились к хозяину дома.
— Что со мной будет? В моем возрасте это вроде бы не вопрос, но он есть. Скажу вам, сыновья, видимо, вашего отца не так уж высоко ценят или уважают в нашей стране. Я почти выключен из событий.
— Но, папа, — вмешался Томми, — помнишь пушки, колокола, губернатора Хэнкока и встречавшие тебя толпы?
Джон поколебался, а затем решил раскрыть сыновьям истину:
— Пусть вас не обманывает мой давний друг Хэнкок. Он организовал спектакль, чтобы замаскировать тот факт, что считает меня соперником. Любой пост, к которому я могу стремиться, он хочет держать под своим контролем.
— А ты стремишься, отец? — спросил Чарли.
Абигейл прислушалась к рассуждениям мужа, отказавшегося принять назначение в Конгресс.
— Чарли, глас народа, видимо, решил отдать другим все посты, какие я мог бы с честью принять. Нет иной возможности, как замкнуться в домашней жизни или же вновь уехать за границу.
— Джон, ты, конечно, не поедешь! — воскликнула пораженная Абигейл.
— Не поеду, я не приму новый пост за рубежом. Но, мои дорогие, вы скорее услышите, что я отправился в торговую поездку в Ост-Индию или в Британскую Гвиану, чем позволю себе опуститься ниже своего общественного уровня.
Воскресенье выдалось ясное и знойное. Мальчики поставили в тени каштанов козлы и положили на них доски; получилось два стола, каждый на тридцать человек. Первой приехала мать Джона, ей исполнилось семьдесят девять лет. Ее лицо покрыла паутина морщин, но глаза озорно сверкали, и она воскликнула:
— Дочурка Абигейл, когда ты уехала, я плакала: «Какой несчастный день, я больше не увижу тебя». Но я поклялась: «Не умру, пока мои дети не вернутся домой».
Питер Адамс привез свою мать вместе с тремя дочерьми и сыном. Восемь лет назад он овдовел и не испытывал ни нужды, ни желания вновь жениться.
Его мать вела домашнее хозяйство и воспитывала молодежь. Коренастый, флегматичный Питер, казалось, был доволен своей жизнью. Он напомнил Абигейл:
— Помнишь, когда я помог Джону стать членом городского управления, я определил и собственную программу действия? Я поднимался вверх по лестнице со ступеньки на ступеньку: констебль, член комитета по рыболовству, сборщик церковной десятины, член городского управления, председатель собрания. Теперь я практически руковожу этим городом.
Затем прибыли Сэмюел и Бетси Адамс, выехавшие из Бостона рано утром. С ними была дочь Сэмюела Ханна, вышедшая замуж за младшего брата Бетси.
Сэмюел приехал пораньше с явной целью обсудить с Джоном обстановку. Как член Конвента Массачусетса, он голосовал за ратификацию конституции, но высказал при этом серьезные оговорки, противопоставившие его значительной части населения штата. Сэмюел выглядел старше своих лет. Он потерпел поражение при голосовании на пост сенатора, а затем был побит в заявке на пост вице-губернатора. Однако у него всегда была работа: судьи или члена управляющего совета.
Сэмюел и Джон уселись на тенистой стороне каретного сарая.
— Сэм, что не нравится тебе в конституции? — тотчас же спросил Джон.
— Я спотыкаюсь уже на пороге.
— Но если ты примешь мой тезис о балансе властей, обеспечивающем свободу…
— Не торопись, кузен. Мне претит национальное правительство вместо федерального союза суверенных штатов. Если несколько штатов станут единой нацией, находящейся под властью одного законодательного органа, распространяющейся на все законодательные проблемы, а издаваемые им законы будут считаться верховными и полностью контролировать это единство, тогда в этих штатах отпадет идея суверенитета. Будет ли такая национальная легислатура достаточно компетентной, чтобы разрабатывать законы для свободного внутреннего управления одним народом?..
Беседа была прервана прибытием Исаака Смита-младшего и его брата Уильяма. Уильям был точной копией своего отца: открытое лицо, прямой в разговоре и в то же время проницательный. Он продолжал настойчиво развивать семейный бизнес, построил дополнительно два судна, одно из которых предназначалось для прибыльной торговли с Китаем.
Исааку-младшему было около сорока лет. Он облысел и одновременно избавился от тех приобретенных идеалов, которые побудили его указать лорду Перси и его красномундирникам правильную дорогу из Кембриджа в Лексингтон. Он работал в качестве опекуна в мужской школе, с трудом сводил концы с концами.
— В будущем году его назначат на должность библиотекаря в Гарварде, — признался Уильям. — Оклад там невысокий, но это место его устраивает.
Абигейл не спускала глаз с Исаака-младшего.
— Исаак — жертва войны, — прошептала она про себя, — как мой брат Билли и брат Джона Элихью.
Приехало семейство Кранч. Крепко скроенная Мэри стала еще более похожей на свою величественную мать, а Ричард после длительной болезни выглядел на десять лет старше. Их сын Билли закончил учебу в Гарварде вместе с Джонни и проходил стажировку у адвоката в Бостоне. Молодая Элизабет была помолвлена с преподобным Джекобом Нортоном, занявшим место преподобного мистера Смита в уэймаутской церкви и купившим у своей будущей тещи семейный дом, где родились Мэри, Абигейл, Элизабет и Билли. Мэри сказала Абигейл, что со времени службы Ричарда в качестве мирового судьи и сенатора штата он считается патриархом Брейнтри.
Элизабет и преподобный мистер Шоу вышли из дома. Их шумно приветствовали мальчики. Чарли воскликнул:
— После учебы у дядюшки Шоу Гарвард кажется девичьей школой!
Гости съезжались так быстро, что Абигейл едва успевала принимать их. Коттон Тафтс удивил всех, явившись в сопровождении Сюзанны Уорнер, моложе его на двадцать лет и красневшей, восхищенно глядя на Коттона. Коттон был подстрижен и обходился без очков. На нем был красивый новый костюм и тонкая плиссированная сорочка.
Ханна Сторер прибыла с церковным старостой Сторером и шепнула Абигейл, что она более счастлива с ним, чем со вспыльчивым доктором Белом Линкольном. Джон Такстер, клявшийся Абигейл, что останется холостяком, привел свою молодую жену.
Катарина Луиза приехала со своими детьми. Старший Билли проходил стажировку в лавке, готовясь стать продавцом. Младшая Луиза бросилась в объятия Абигейл и со слезами просила разрешения возвратиться в дом Адамсов на правах члена семьи. Осунувшаяся Катарина Луиза не помышляла о новом замужестве.
— Я уповаю теперь больше, чем когда-либо, на Господа Бога. Он беседует со мной денно и нощно.
Они сели за стол в полдень. Плотная листва каштана укрыла от солнца гостей, среди которых было девятнадцать детей различного возраста.
Постаревший преподобный мистер Уиберд прочитал дрожащим голосом молитву.
Ричард Кранч отодвинул стул, встал и, подняв свой бокал, провозгласил:
— За первого вице-президента Соединенных Штатов!
Абигейл бросила быстрый взгляд на Джона. На его лице была бесстрастная маска.
3
Абигейл искала по всей округе мастеров, чтобы восстановить позолоту и обивку стульев. Джон занялся приведением в порядок фермы, работая за десятерых. Он убирал с поля камни, возводил ограду, пахал, привозил с побережья водоросли и покупал где только возможно компост. Однажды он вернулся в полдень с шестью коровами гернсейской породы. Подогнав их к двери кухни, он позвал Абигейл и показал ей стадо.
— Боже мой, что это такое?
— Коровы.
— Скажи пожалуйста! И что мы будем делать с ними?
— Доить.
— Ты забыл, что у нас нет хлева?
— Святой Боже, нам придется его построить.
— К наступлению сумерек? Джонни и я как раз занимались подсчетом, во что обойдется ремонт дома и приведение фермы в порядок. Мы израсходовали пять тысяч долларов, сумму, близкую к той, которую задолжало тебе правительство.
Джон сел на порожек кухни, его лицо покрылось каплями пота.
— Я загоню их в наш старый хлев. Нэбби, мне так не терпится стать фермером.
Это был последний вечер перед возвращением Джонни на учебу в Ньюберипорт. Семья Адамс уселась вокруг стола в библиотеке, где лежали бухгалтерская книга, счета, расписка и официальные оценки имущества.
Джонни подсчитал, что их материальная собственность, включая дома, фермы, мебель и книги, достигла двадцати тысяч долларов. Земля приносила небольшие доходы; дом в Бостоне, сданный в аренду, давал сто сорок долларов в год и к тому же нуждался в ремонте. Принадлежавшая Абигейл половина фермы Мидфорд покрывала расходы на учебу Чарли и Томми. Несколько тысяч долларов, вложенных в государственные бумаги, не принесут процентов до тех пор, пока новое правительство не примет обязательства их выплатить.
— Мне нужна столовая, — вздохнула Абигейл. — Джон, если мы оборудуем столовую за библиотекой, то будем носить еду прямо из кухни.
— Мы должны подождать. Семь-восемь месяцев, пока не будет решен вопрос о выборах.
— Не мог бы ты заняться правом, папа?
— Нет, Томми. Если меня выберут, мне придется отказать клиентам в разгар слушания их дела.
— Разве такой довод не касается фермы? — в голосе Абигейл прозвучало упорство.
— Не думаю. Ферма обеспечит нас хорошим урожаем. Мы всегда можем нанять работников или договориться об издольщине.
Абигейл подумала о Пратте, который вел полевые работы на правах издольщика на старой ферме Адамсов; но все, что он сумел вырастить, это куча детей.
Она прикусила язык. В последующие несколько дней Джон закупил кур, уток, индюшек, гусей. Когда практичный Томми спросил, не хватит ли птицы, Абигейл ответила:
— Ты знаешь, отцу нельзя сказать «нет».
В этот переходный период Джон читал, сортировал бумаги, разбирал ящики с книгами. И вот уже стена с камином плотно заставлена книгами по истории, восточная стена — книгами по юриспруденции, а сам он погрузился в размышления о своей собственной стране. Джона посетили друзья, убеждавшие его занять кресло председателя дряхлеющего Конгресса, но он решительно покачал головой — «нет».
— Если мое будущее в общественной жизни зависит от того, какое оперение я получу, став на неделю или день председателем Конгресса, то в таком случае до конца своей жизни буду заниматься частными делами. Я желаю служить обществу в роли мужчины, а не ребенка; на почетных, а не тщеславных принципах.
Абигейл занималась окучиванием роз.
Ничто не изменило присущее Джону и ей умение трезво оценивать обстановку. Соединенные Штаты были в настоящее время намного слабее, чем в любое другое с момента Банкер-Хилла.[1]
Абигейл и Джон были поражены, как много добропорядочных людей в каждом штате Союза яростно выступали против федеральной конституции. Они боялись, как показал кузен Сэмюел, что будет растоптан суверенитет штатов; что под предлогом «всеобщего благоденствия» власть предержащие создадут тиранию.
В новый дом поступали письма, газеты, приходили друзья, чтобы обсудить этот вопрос. Джон соглашался, что полномочия федеральной власти должны быть ограничены; он полагал также, что намечаемый Билль о правах обеспечит защиту всем. На этом основании он стал во главе федералистов, тех, кто одобрял федерацию и сильное центральное правительство. Проведенные в Европе годы убедили его, насколько это важно. Хотя выступавшие против федерации не были организованны, казалось, что они могут получить перевес в новом сенате и палате представителей.
Нэб писала из Нью-Йорка: все говорят о том, что Джон должен занять пост вице-президента или верховного судьи. Доктор Бенджамин Раш сообщал из Филадельфии: Пенсильвания, бесспорно, поддержит его кандидатуру. Генерал Генри Нокс приехал в качестве эмиссара Александра Гамильтона, влиятельного лидера федералистов Нью-Йорка, чтобы выяснить, согласится ли Джон Адамс на меньшее, чем должность вице-президента. Когда Нокс уведомил Гамильтона, что не согласится, тот дал понять, что поддержит кандидатуру Джона Адамса на пост вице-президента. Печать все шире выступала в его пользу. Поскольку Джордж Вашингтон представлял Юг, то многие граждане считали, что вице-президентом должен стать представитель Севера, что подразумевало — Новой Англии. Однако упоминались также имена Джона Джея и губернатора Джорджа Клинтона, представлявших Нью-Йорк.
В Массачусетсе знали, что губернатор Хэнкок мечтал занять кресло вице-президента. Джеймс Уоррен и кузен Сэм были против конституции, и это заведомо исключало их кандидатуры. Фрэнсис Дана, Генри Нокс, Калеб Стронг, Тристам Дальтон, генерал Линкольн? Могут ли эти люди оказать влияние на всю нацию?
Письма Нэб содержали и другую информацию.
Полковник Уильям Смит, как прославленный герой революционной войны и друг генерала Вашингтона, как секретарь миссии в Лондоне, приобрел положение важного и уважаемого человека. Дома, на Лонг-Айленде, он был всего лишь одним из четырех сыновей и шести дочерей властной матери.
Нэб нравились братья и сестры Уильяма, но она скучала по своим родителям, своим братьям, по Новой Англии. Она вновь забеременела, и это вызвало серьезные проблемы. Полковник Уильям не работал и не стремился к работе. Он коротал дни в охоте за перепелами и куропатками, пил со своими братьями. Благодаря тому что Нэб экономно вела домашнее хозяйство, у них было достаточно денег, чтобы прожить год, и поэтому полковник явно не спешил найти работу. Во всяком случае, полковник Смит ожидал, что если его друга Джорджа Вашингтона выберут президентом, то он, Смит, получит высокий пост в правительстве, предпочтительно посланника в какой-либо европейской стране.
Абигейл успокаивала как могла свою дочь: госпожа Смит на правах матери мужа имеет право на уважение Нэб, на терпение и всепрощение.
Джон не был столь мирно настроен по поводу будущей карьеры полковника Уильяма. Он писал Нэб: «Я желал бы услышать о нем как о члене ассоциации адвокатов, которая, по моему мнению, является самым надежным местом на земле. Добивающийся общественной должности, как я полагаю, — несчастный человек… Я скорее выкопаю собственными руками из земли то, что мне нужно, но не стану зависеть от общественной или частной благосклонности; именно это — неизменное правило моей жизни».
Джон отказался вести кампанию за пост вице-президента, за должность, которая, по его убеждению, ему подходила. Он не выступал с речами, не посещал собраний, не созывал совещаний на дому. Его друзья работали на него не покладая рук. Поток писем, поступавший из различных штатов, свидетельствовал в его пользу. За него будет голосовать Новая Англия, ибо у Джона Хэнкока слишком много врагов. В письме президента колледжа Йель сообщалось, что Джону присвоена почетная ученая степень и выражалось пожелание его избрания на вторую почетную должность в стране. Доктор Раш старался сплотить избирателей Пенсильвании вокруг кандидатуры Джона Адамса, откровенно надеясь, что Джон поможет вернуть место пребывания правительства в Филадельфию. Большой неожиданностью явилась позиция южных штатов, оказавших сильную поддержку. Один из лидеров Виргинии, Артур Ли, писал, что его штат считает кандидатуру Адамса приемлемой. Другой столп Виргинии, Ричард Генри Ли, считал, что пост вице-президента должен принадлежать Джону. Дэвид Рамсей из Южной Каролины говорил своему другу, что Джон Адамс должен занять любой подходящий ему пост при генерале Вашингтоне как президенте. Александр Гамильтон из Нью-Йорка писал Джеймсу Мэдисону в Виргинию, что следует избрать Джона Адамса вице-президентом, чтобы жители Новой Англии были довольны новым федеральным правительством.