— Нет. Не была. И как тебе мама?
— Ну, мы недолго говорили. Но мне она показалась очаровательной.
Луис была так взволнована всем происходящим, что Джоди не смогла сказать ей, какой милой при желании умеет казаться Патриция. Она может очаровать даже младенца, если ей нужна его погремушка.
— Я так рада, Луи, — сказала Джоди, пытаясь не выдать своих чувств.
Патриция изменилась, напоминала себе она. Дерек и правильное лечение ее изменили.
Джоди терзали противоречивые мысли и эмоции. Патриция, Луис, Трафальгарская площадь…
А она завтра уедет туда, где живут лишь змеи и пауки, где все покрыто пылью, где она должна будет пасти коров, которых раньше нигде, кроме как на своей тарелке в виде бифштекса, и не видела…
— Хотелось бы мне, чтобы ты была здесь, Джоди, — вздохнула Луис.
— Ага. — Джоди вытерла набежавшую слезу. В этот момент она и сама хотела там оказаться.
— Но почему ты мне звонишь? У тебя все хорошо?
С чего же начать?
— Я сегодня вышла замуж, Луи.
Сестра долго молчала.
— Почему не сказала, что собиралась? Я бы приехала.
— Именно поэтому. У тебя масса дел и нет времени отвлекаться на мои.
— О Джоди! Я так рада и так горжусь тобой. Ты осуществила свою мечту. Так кто же счастливчик?
— Хиз. Тот, что отвез тебя в аэропорт, помнишь?
— Конечно! Даже несмотря на то состояние, в котором я была, я его хорошо помню. Отличный выбор, Джоди! Он не только джентльмен, но еще и очарователен. Ради него стоит остаться.
— Ой, только не начинай. Ты как Мэнди. Она тоже, похоже, забыла, почему я так поступила. Я не ради него остаюсь, и ты это знаешь.
Джоди услышала покашливание около двери и поняла, что ей пора заканчивать разговор.
— В любом случае передай ему мои наилучшие пожелания.
— Будет сделано. Мне пора.
— Пока, дорогая. Я скучаю по тебе.
— Я тоже, — всхлипнув, ответила Джоди. Закончив разговор с сестрой, девушка набрала номер матери. Но никто не отвечал.
Почему она не может включить чертов автоответчик?
Джоди посмотрела на свое отражение в зеркале: тушь растеклась, глаза красные… Едва она успела умыться, как в ванную комнату вошел Хиз. Он по-прежнему оставался в черных брюках, но пуговицы на его белой рубашке были расстегнуты. Ремень и ботинки он уже успел снять.
— Я стучался, — тихо сказал Хиз. — Дважды. После того как услышал, что ты повесила трубку. Но ты не ответила. Все в порядке?
Джоди кивнула. На ее глаза вновь набежали слезы.
Теперь, когда все вроде бы сложилось так, как она хотела, ей казалось, что она снова не в состоянии контролировать свою жизнь. Выйдя замуж за Хиза, она обрела новую семью, в то время как ее сестра находится в Лондоне и так в ней нуждается.
Нет, хватит. Я так долго заботилась о других, что у меня просто не осталось сил.
Джоди безвольно опустилась на край ванны. Ее платье измялось, от прически не осталось и следа… Внезапно она дала волю слезам.
Хиз прижал ее голову к своей груди. В следующий момент она обнаружила его у своих ног.
— Джоди, дорогая, в чем дело? Что произошло? С кем ты говорила? С мамой? Она в порядке?
Хиз положил руку на плечо Джоди. Это было приятно, это ободряло… Но этого было недостаточно. Она прильнула к нему, и он заключил ее в объятия.
— Я говорила с Луис. Через месяц она встречается с мамой…
— И тебя там не будет.
— Да я им и не нужна.
Хиз немного отодвинулся от Джоди, чтобы посмотреть ей в лицо.
— А это плохо?
— Нет. Просто замечательно. Только я чувствую себя лишней.
Он убрал с ее лица выбившийся из прически локон.
— Джоди, ты нужна многим людям. И не только тем, что сейчас находятся в Лондоне.
— Я знаю, — сказала девушка, думая о Лизе и Мэнди.
— А я не уверен, знаешь ли ты это на самом деле. Имеешь ли представление о том, насколько ты нужна мне, миссис Джеймсон?
Миссис Джеймсон.
Выражение, с которым Хиз произнес эти слова, заставило девушку задуматься. Была ли ее мама нужна отцу — хотя бы до того, как ее болезнь заставила его уйти?..
Букет цветов, валяющийся на полу, ее муж, стоящий перед ней на коленях, — все это помутило разум Джоди. Она уже не понимала, что происходит. Она наклонилась… и его губы коснулись ее соленых от слез губ. Поцелуй, который сперва казался нежным и дружеским, внезапно перерос в долгий и страстный.
Хиз был прекрасен, и он хотел ее. Издав негромкий стон, Джоди опустилась на пол, чтобы раствориться в крепких объятиях мужа.
Хиз покрывал поцелуями ее лицо и шею.
— Ты — совершенство, — прошептал он ей на ухо, чем доставил девушке немало удовольствия.
Джоди откинула голову, чтобы позволить его горячим губам обжечь поцелуями ее шею.
Ощущения были настолько сильными, что почти доставляли боль. Девушка еле дышала.
Внезапно в коридоре раздался шум — в квартиру ввалились Джейк и Мэнди, во все горло распевающая: «Под звук колоколов».
Джоди отпрянула от Хиза, словно застигнутый родителями подросток, но было уже поздно — Мэнди и Джейк стояли в дверях ванной.
— Ой, — пьяно хихикнула Мэнди, — извините, мы не хотели вас беспокоить.
— Ух ты, — сказал Джейк, — Джоди, дорогая, ты великолепна в желтом.
Мэнди шлепнула своего кавалера по груди и перестала хихикать. Взяв Джейка за загривок одной рукой и крепко зажав полбутылки шампанского в другой, она подтолкнула его в сторону своей спальни.
— Представьте, что нас здесь нет. И… продолжайте.
Дверь в ванную закрылась за ними. Первым в себя пришел Хиз. Он встал и помог подняться Джоди.
Она потерла колени — кафельный пол оказался довольно жестким.
— Ты в порядке? — хрипло спросил Хиз. Девушка кивнула, хотя была вовсе не уверена в этом. Ее слезы высохли, от головной боли остались лишь воспоминания… Но ее снедало непреодолимое чувство неудовлетворенности.
Не говоря ни слова, Хиз взял ее за руку и повел в гостиную. Тишина давила на них. Джоди понятия не имела, как ей сейчас следует себя вести. Может, извиниться за то, что накинулась на него с объятиями? Или промолчать… А что тут такого, ведь они женаты? Или обвинить во всем выпитый мартини…
— Думаю, пора в кровать, — сказал мужчина. Сердце Джоди снова бешено забилось. Хиз начал убирать подушки с дивана, и когда она поняла, что он собирается ночевать в гостиной, то немного успокоилась.
Джоди сдвинулась с места, только когда он снял рубашку, обнажив загорелую мускулистую спину. Дойдя до двери своей комнаты, она обернулась.
— Хиз, спасибо тебе за сегодняшний день… и за следующие два года.
— Пожалуйста, — быстро кивнул он.
Свою первую брачную ночь Джоди собиралась провести одна.
Хиз лег спать с ощущением, что пробежал марафон.
В квартире было жарко, и мужчина откинул одеяло, понимая — заснуть он не сможет. Хиз постоянно вспоминал их с Джоди поцелуй в ванной комнате. Она явно была готова снять с него рубашку и дать волю чувствам. И он не выдавал желаемое за действительное. Но Хиз не мог себе позволить воспользоваться ее беспомощностью, Джоди — особенная, он не посмел так с ней поступить.
С утра все выглядело бы по-другому.
Глухой удар сотряс стену одной из спален, за ним последовал смех и шепот.
Хоть кто-то в этом доме хорошо проведет ночь.
Мужчины в большинстве своем не придают особого значения свадьбе, не беспокоятся, что надеть, будут ли цветы, оркестр. Не то что женщины. Но брачная ночь — совсем другое дело…
И вот я: лежу тут один, ноги свешиваются с края дивана. До сих пор одет в брюки от свадебного костюма, чтобы не напугать обитателей квартиры. А моя жена спит в другой комнате.
— Ну, парень, — произнес Хиз, уставившись на свою тень на стене, — она тебе ничего не обещала. Так что вини только себя.
По потолку гостиной скользили блики света от фар проезжающих по улице машин. У себя дома Хиз спокойно засыпал, даже если ему в глаза светила луна, но неоновое освещение раздражало его.
Слава богу, завтра мы будем уже на ранчо Джеймсон.
Представители иммиграционной службы непременно почуют неладное, если узнают, что молодожены решили провести свой медовый месяц в тесной квартирке, в которой живут еще две соседки.
Мысли о том, что его жена спит в отдельной спальне, одна, не давали Хизу покоя. О сне можно было забыть.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Из окна автомобиля Джоди любовалась пейзажами, подобных которым она в жизни не видела.
Стадо овец спокойно бродило по полю. Ветер свободно гулял по просторам. Джоди внезапно почувствовала, что ее жизнь изменилась… И она сама изменилась и теперь смотрела на мир другими глазами.
Лазурное небо поражало своей чистотой и глубиной. Время от времени на нем появлялись пуфы облаков, ослеплявшие белизной. Джоди поражало все: сочная трава, земля цвета красного вина, ивы, эвкалипты…
В Лондоне сейчас серо и дождливо. А в Мельбурне с каждым днем все жарче и жарче… Скоро наступит Рождество.
Джоди больше других праздников любила Рождество, ведь это был еще и день рождения ее матери. Двадцать четвертого декабря они с Патрицией садились в автобус и отправлялись на Кингсроуд, в знаменитый район Челси. Ходили по улицам, заглядывали в витрины магазинов, пили вкуснейший чай в кафе… Сколько раз Джоди проходила мимо ресторана «Белла Лусия», даже не подозревая, что он имеет какое-то отношение к ее семье…
Джоди никогда не знала, откуда у них с матерью каждый год в одно и то же время появляются деньги. Сперва она думала, что от отца, но с тех пор, как появилась Луис, ее стали терзать сомнения: а если это Валентайны платили Патриции за молчание? Судя по тому, что про них рассказывала Луис, они на такое способны. Но Джоди никогда не задавала матери вопросов насчет денег, ведь они позволяли ей хоть один день нормально общаться с Патрицией.
Черный джип свернул с шоссе, въехал в большие деревянные ворота и покатился по аллее, по обеим сторонам которой росли сосны.
— Приехали, — тихо сказал Хиз.
Джоди подняла голову и улыбнулась. Правая рука Хиза покоилась на открытом окне машины, его мягкие волосы блестели на солнце, на губах блуждала улыбка.
Именно так должен выглядеть человек, который вернулся домой.
Джоди осмотрелась и увидела, неподалеку огромный двухэтажный особняк — белый, с серебристой крышей и верандой по всему периметру. Рядом с ним она заметила загоны и стойла.
А за ними простирались акры и акры сухой красной земли. Однообразие пейзажа нарушали лишь несколько одиноко стоящих эвкалиптовых деревьев.
Для Джоди домом всегда была квартира. Но дом Хиза, ранчо Джеймсон, показался девушке великолепным.
— Боже мой, Хиз, — сказала она, чувствуя, что ей трудно дышать от волнения, — Здесь так прекрасно!
— Нравится? — спросил он с сомнением.
— А как такое может не нравиться?
— Мы находимся слишком далеко от всех и вся.
Джоди поняла — Хиз беспокоится о ней, понимая, что она типичная горожанка. Но она была не из тех девушек, которым непременно надо каждый день ходить по магазинам.
Да у меня и денег-то никогда на это не было…
— Ну… если здесь есть еда, вода, стол, на котором я смогу делать сережки, и телефон, по которому можно поболтать с друзьями… тогда, думаю, я справлюсь.
Джип остановился, и Джоди выбралась из него. Пытаясь размяться после длительной поездки, она потянулась и набрала полные легкие свежего воздуха.
…Чем ближе они подходили к особняку, тем больше она нервничала. И не без причины: ей предстояло спать в доме Хиза, изучать, что он любит, а что нет — на всякий случай, если к ней придут из иммиграционной службы и станут задавать вопросы. И ей предстоит жить вдалеке от Мельбурна. Но конечный результат стоит того.
Хиз открыл дверь и посторонился, пропуская жену вперед. Она замерла — внезапно ей пришло в голову, что Хиз должен был поднять ее на руки и перенести через порог. Посмотрев на мужа, она поняла — он думает о том же. Стряхнув оцепенение, девушка торопливо вошла в холл…
И застыла как вкопанная.
Внутреннее убранство особняка заставило ее затаить дыхание. В просторном холле не было ничего, кроме огромного бара и шестифутового дубового стола, на котором стояла ваза с луговыми цветами, зато в соседней комнате Джоди увидела красные кожаные диваны и шикарные ковры, каждый из которых стоил больше, чем она зарабатывала за год. Она в изумлении уставилась на массивный камин. Да, у Хиза были деньги. И немалые.
А я всегда думала, фермеры только тем и занимаются, что выбивают субсидии у правительства. Но, видимо, не этот.
А я еще обещала платить ему ренту… Да тысяча долларов, которые я получила бы, сдав обратный билет, для него лишь капля в море. Неудивительно, что он равнодушно отнесся к этой теме! Но если Хиз так богат, почему он не предложил составить брачный контракт, чтобы обезопасить себя? Ведь у меня, кроме чемодана с одеждой и рухляди, ничего нет. Неужели он всерьез полагает, что через два года я изменю свое мнение и останусь с ним?
Джоди решила не зацикливаться на мыслях о том, какие еще сюрпризы преподнесет ей человек, за которого она вышла замуж, и продолжить знакомство с домом, ведь ей предстояло здесь жить.
Хиз наблюдал за тем, как Джоди ходит из комнаты в комнату, обращая внимание на самые мелкие детали.
Ей нравится. Она сказала, что ей здесь нравится.
Эти слова согрели Хиза, как костер в холодную ночь.
Он даже не подозревал, насколько ему важно ее мнение о ранчо Джеймсон. В последнее время он находил его слишком уединенным. Однообразие и до боли знакомые стены уже давно стали давить на него.
Хиз зашел в огромную спальню и бросил сумки на пол. На столике мигал автоответчик.
Тридцать новых сообщений.
Хиза не было дома только пару дней. Почти со всеми членами своей семьи он виделся на свадьбе. Что же им могло понадобиться? Мужчина решил выяснить это позже. В данный момент у него в голове было совсем другое.
Глядя на огромную кровать, Хиз вспомнил, как Джоди говорила, что не собирается спать с ним. Разочарование нахлынуло на него. В конце концов, он — мужчина, у него есть потребности и желания. Вчерашняя ночь показала Хизу, как тяжело ему находиться рядом с Джоди, не имея возможности прикоснуться к ней.
Хиз сделал глубокий вдох, желая избавиться от напряжения, и вышел из спальни. Джоди он нашел на кухне. Она водила ладонью по мраморной столешнице.
— Осваиваешься?
Он не ожидал увидеть восторг в глазах Джоди.
— У тебя есть посудомоечная машина!
Хиз засмеялся, его напряжение спало.
— Да. Есть. А что?
— Нет. Просто… Тут так здорово. Я не ожидала увидеть все это, — сказала девушка, оглядывая кухню.
Почему я думала, что у одинокого мужчины не может быть бытовой техники?
Ее изумление росло с каждой минутой. Войдя в гостиную, она увидела бильярдный стол, суперсовременный музыкальный центр, домашний кинотеатр во всю стену…. Она оглянулась на Хиза.
— Тут есть спортивные каналы? — спросила она.
— Несколько, — ответил мужчина и нажал нужную кнопку на пульте.
Джоди уставилась на экран.
— Боже мой!
— Что теперь? — спросил он, смеясь. Она очаровательна.
— А где опилки на полу, ситец твоей бабушки, старая лохматая собака?
— О чем ты?
— У меня такое ощущение, что я нахожусь в Сохо, а не в доме посреди пустыни.
Хиз наконец-то понял, что она имеет в виду.
— А ты думала, у нас тут кенгуру по дому прыгают?
— Ну да, — смущенно ответила Джоди.
— А я ожидал, что вы, лондонские девушки, плохо подстрижены, одеты в скучные серые деловые костюмы и вообще выглядите словно чопорные учительницы начальных классов. У нас у всех есть стереотипы. Но вот я встретил молоденькую англичанку и пал, пораженный ее необыкновенной живостью и красотой.
Джоди посмотрела на него и захихикала. Хиз понял: ему не преодолеть дикого желания коснуться ее, познать ее, как мужу положено познать свою жену.