Егор тихо чертыхнулся, но тут же снова взял себя в руки. Нужно не только действовать невозмутимо и хладнокровно, но и вести себя спокойно, чтобы не напугать Машу.
Пожалуй, нужно ее предупредить.
Егор осторожно, стараясь причинить Марии как можно меньше боли, убрал скотч с ее рта.
— Егор… — выдохнула она. — Егор…
— Ты цела? Маша, ты цела?
— Да…
— Они тебя… не трогали?
— Нет…
— Прости, что втянул тебя в это, — дрогнувшим голосом сказал Кремнев. — Прости.
— Егор… развяжи… тяжело…
— Да, Маш, но придется подождать минуту. Старайся поменьше двигаться.
На лице Марии отобразилось страдание.
— Что… Почему?
— Они подготовили ловушку. Если мы будем действовать быстро и грубо… будет взрыв. Понимаешь?
Мария изумленно вскинула брови, лицо ее исказил страх.
— Здесь бомба? — хрипло спросила она.
Кремнев кивнул:
— Да. — Он взглянул ей в глаза и сказал твердым голосом: — Но ты не бойся, я ее обезврежу. Ты только потерпи и старайся не двигаться, хорошо?
— Хорошо. — Мария сглотнула слюну. — Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет. Только… не двигайся.
Егор приподнялся и осторожно коснулся губами ее горячего лба.
— Все будет хорошо.
И он принялся за работу. Добраться до бомбы через изоляционную решетку радиатора было невозможно. Саму решетку Егор также побоялся трогать. Немного поразмыслив, он решил попробовать закрепить саму веревку. В кухонном столе он нашел нож, на антресолях разыскал старый тюбик универсального клея. В ванной срезал капроновую бельевую веревку.
Маша сидела на стуле, прикрыв глаза. Она была очень бледна. Внешне Маша старалась держаться спокойно, но губы ее подрагивали, выдавая внутреннее напряжение, волнение и страх.
Егор работал спокойно и внешне неторопливо. Однако то и дело поглядывал на наручные часы. Пальцы его не дрожали, но на брови скатились и повисли на них капли пота.
Работа заняла около двадцати минут. Наконец Кремнев выпрямился и вытер рукавом рубашки потный лоб.
— Ну, все, — сказал он. — Теперь порядок.
— Она не взорвется? — напряженным голосом спросила Мария.
— Не должна, — ответил Егор. — Если будем вести себя Осторожно. Сейчас я тебя освобожу, но для этого ты должна максимально расслабиться. Любая напряженная мышца — наш враг. Расслабься полностью.
— Легко сказать, — устало усмехнулась Мария.
Егор улыбнулся:
— А ты представь, что ты — в джакузи. И что тебе сейчас очень хорошо. Никаких забот, никаких тревог. Ты лежишь в ванне и наслаждаешься моментом.
— Боюсь, у меня для этого недостаточно развитое воображение. Но я попробую.
Мария снова закрыла глаза. Кремнев выждал с полминуты и спросил:
— Готова?
— Да.
— Приступаем. — И Егор взялся за нож.
Вскоре путы были перерезаны.
— А теперь аккуратненько встаем со стула, Возьми меня за руки.
Мария взглянула на него тревожно.
— Ты уверен, что уже можно.
Егор кивнул и уверенно ответил:
— Да. Опасный участок веревки я надежно зафиксировал. Если стул под тобой не развалится — а он не развалится, — то все будет хорошо. Давай на счет «три». Раз… Два… Три…
Егор подхватил легкое тело Марии и быстро заслонил ее от радиатора спиной — на случай, если взрыв все-таки произойдет. Однако, к огромному облегчению Кремнева, обошлось.
— За дверью есть еще одна растяжка, — сказал он. — Внимательно смотри под ноги. Когда я перешагну — перешагни тоже. Все поняла?
Мария кивнула:
— Да.
— Пошли потихоньку.
И они двинулись к двери. Благополучно миновав растяжку, они вышли в прихожую и уже через несколько секунд были за дверью злосчастной квартиры.
* * *
Прежде чем спускаться вниз, Егор быстро выглянул в окно подъезда. Когда он выходил из машины, дворик был пуст. Теперь на скамейках сидели крепкие молодые люди. Один держал в руках газету. Второй курил. Третий тянул из бутылки пиво. Всех троих легко можно было принять за обычных молодых бездельников, убивающих время до вечера.
Однако наметанный глаз Егора сразу выхватил несколько настораживающих деталей. А интуиция, которой не нужны были никакие детали, тут же забила тревогу.
Егор быстро отпрянул от окна и повернулся к Марии.
— Вниз идти нельзя, — сказал он.
—
Маша шла молча. Чтобы справиться с паникой и ни о чем не думать, она сжала зубы и стала мысленно считать. Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть-Семь…
Наконец они достигли кирпичного короба и остановились у двери.
— Пришли, — сказал Егор. — Сейчас я открою дверь, и мы спустимся по лестнице к черному ходу. Идти будем молча, хорошо?
Мария кивнула.
Егор ободряюще ей улыбнулся и протянул руку к двери. Не успели его пальцы коснуться ручки, как дверь распахнулась.
* * *
В дверном проеме показалась грузная широкоплечая фигура.
— Бросьте оружие! — услышал Егор приказ и в то же мгновение увидел черное дуло пистолета, направленное ему в грудь. — Я сказал: бросьте!
Кремнев повиновался. Пистолет со стуком упал ему под ноги.
— А теперь сделайте три шага назад. Барышня, вас это тоже касается!
Егор взял Машу за руку, и они медленно попятились назад.
— Егор… — проговорила взволнованно Мария, но широкоплечий мужчина ее перебил.
— Добрый день, коллега! — сказал он и перешагнул через порог кирпичного короба.
Голова мужчины была перебинтована, в зубах у него дымилась сигара.
— Вы, — процедил сквозь зубы Кремнев.
Солодов улыбнулся и левой рукой вынул изо рта сигару.
— Не ожидали?
— Но ведь вас…
— Убили? — Солодов усмехнулся и покачал головой: — Нет. Все было подстроено. В нас стреляли мои люди. Однако я не совсем удачно упал и получил сотрясение. — При этих словах он прикоснулся сигарой к перебинтованной голове. — Я был без сознания несколько часов. Да, признаться, и сейчас паршиво себя чувствую. Благодаря этому вы провели на «Перевале» целую ночь.
— Значит, все было подстроено, — сдавленным голосом пробормотал Кремнев.
Солодов виновато улыбнулся.
— Увы. Простите, коллега, но вы не слишком хорошо соображаете. В противном случае вы бы покинули «Перевал» еще ночью.
Солодов вставил сигару в зубы и самодовольно ухмыльнулся. Маша схватила Кремнева за плечо.
— Кто он такой, Егор? — взволнованно спросила она. — О чем он говорит?
— Это связной, о котором я тебе рассказывал, — мрачно объяснил Кремнев.
— Но ведь он…
— Предатель, как видишь. — Егор облизнул пересохшие губы и угрюмо взглянул на предателя. — Вы специально заманили меня сюда, — не столько вопросительно, сколько утвердительно проговорил он.
Солодов чуть прищурил карие глаза.
— Конечно.
— Бомба в радиаторе была липовая?
— Разумеется, — кивнул Солодов. — В радиаторе спрятан резиновый муляж. Кстати, вы провозились с ним довольно долго. Я бы даже сказал, неоправданно долго. Впрочем, я вас понимаю: вы не хотели рисковать жизнью подруги. Ах, женщины! — Солодов бросил на Марию плотоядный взгляд и ухмыльнулся. — Вам некуда бежать, ребята, все выходы перекрыты, — продолжил Солодов. — Послушайте моего совета, коллега: не сопротивляйтесь. Смиритесь с поражением. В конце концов, хотя бы раз в жизни проигрывал каждый. А если не проигрывал, то обязательно проиграет. Так устроен мир.
Егор сжал кулаки.
— Вы нас убьете?
Солодов покачал головой:
— Нет. Вы отдадите мне Шеринга, а я отпущу вас на все четыре стороны.
— Но ведь я знаю, что вы «крот».
— Это уже не имеет значения. Видите ли, коллега, я, некоторым образом, решил уйти в отставку.
— Видимо, вам хорошо заплатят за наши головы?
— Не тешьте себя, — с иронией проговорил Солодов. — За вашу мне не заплатят ничего. А вот голова Шеринга стоит целое состояние. Я бы мог поделиться им с вами, но… — Солодов небрежно пожал плечами. — Не вижу в этом смысла. Ведь я подарю вам гораздо больше, чем деньги.
— Что именно? — прищурился Кремнев.
— Жизнь, — просто ответил Солодов. Он глянул на часы, перевел взгляд на Егора и устало проговорил: — Коллега, давайте поскорее завершим сделку. Гоняться за вами было непросто, и я не прочь отдохнуть. Где Шеринг?
Егор молчал, мучительно соображая, что делать дальше. Кейс он оставил в машине. Пистолет выбросил. А голыми руками с врагом не повоюешь. Тем более с таким матерым волком, как Солодов.
— Коллега, не стоит так напрягать мозги, — с усмешкой сказал Солодов. — Вы не стратег и не военачальник, а простой боец. Скажите мне, где Шеринг, и мы разойдемся.
Егор продолжал размышлять. Когда он выглянул в окно подъезда, черная «ауди» с Шерингом внутри все еще стояла у подъезда. Пропустить машину эти парни не могли. Не такие они идиоты. А это значит, что Шеринга в машине нет. Куда же он мог деться? Неужели сбежал? Оглушенный, со скованными руками, из закрытой машины. Трюк, достойный Дэвида Копперфильда.
— Уважаемый, мы теряем время, — поторопил Солодов. — Давайте разрешим нашу стандартную ситуацию стандартным способом. Я буду считать до пяти. На счет «пять» я выстрелю… ну, хотя бы в ногу вашей подруге. Стрелять я буду в коленную чашечку. Поскольку стрелок я отличный, вашей подруге придется всю жизнь ходить с импозантной тросточкой. Вряд ли это добавит ей шарма.
— Мне нужны гарантии, — сказал Егор, в упор глядя на Солодова. — Гарантии, что вы нас не убьете.
Солодов насмешливо поморщился.
— Коллега, перестаньте. Никаких гарантий, кроме своего слова, я вам дать не могу.
— Это не ответ, — отрезал Кремнев.
— Правда? — Солодов пожал могучими плечами. — Может быть. Но другого у меня в любом случае нет. Итак, я начинаю считать. Один… Два… А, к черту!
Солодов схватил Машу за руку и рывком притянул к себе. Егор ринулся было на него, но Солодов приставил ствол к виску женщины:
— Стоять! Знаете, коллега, я передумал. Я просто продырявлю ей череп. А потом сам найду Шеринга. Я хорошо умею искать, и ему от меня не скрыться.
— Хорошо, — сказал Егор и примирительно поднял руки. — Ваша взяла. Я оставил Шеринга в машине.
— Вы про черную «ауди»? — вскинул брови Солодов. — Мои парни ее уже обыскали, там никого нет.
— «Ауди» здесь ни при чем. Я угнал старую развалюху с базарной площади и припарковал ее на безлюдной улочке. Она может простоять там хоть десять лет, и никому не придет в голову ее украсть.
— Гм… — Солодов подумал о чем-то, усмехнулся, затем убрал пистолет в сторону и понюхал шею Марии. — «Шанель», — определил он с улыбкой. — Любите классические ароматы?
— Люблю, — ответила Маша. — А вы?
— Я их обожаю. Знаете, моя милая, многие люди моего возраста собирают коллекции. Кто-то собирает картины, кто-то вино, кто-то… да хоть почтовые марки. А я коллекционирую женщин. Вы будете одним из лучших экземпляров в моей коллекции.
— Вряд ли, — сухо сказала Мария.
— Почему?
— Потому что ты отправишься в ад!
Маша резко подняла правую руку и нажала на кнопку распылителя. В лицо Солодову ударила струя стеклоочистителя, который Мария прихватила в коробке с инструментами.
Стеклоочиститель попал на дымящуюся сигару и вспыхнул. Огонь мгновенно перекинулся на щеки и подбородок Солодова.
Егор одним прыжком преодолел расстояние, отделяющее его от предателя, и ударом кулака вышиб из его пятерни пистолет.
Голова Солодова вспыхнула, как раздутая ветром головня. Он закричал, схватился ладонями за пылающие волосы и с безумным воплем закружился на месте, затем, потеряв равновесие, упал и покатился по скату крыши к козырьку.
Егор подхватил пистолет и легонько толкнул Машу к двери:
— Бежим!
Они забежали в подсобное помещение, оттуда — на лестницу и понеслись по ступенькам вниз.
Дверь черного хода оказалась заперта. Егор вскинул руку и дважды выстрелил в замок. — Затем отошел назад и изо всех сил ударил по двери ногой. Замок отлетел, и дверь распахнулась.
Перед Егором, как черти из табакерки, выпрыгнули две фигуры с пистолетами в руках. Однако, несмотря на молодость, парни оказались медленнее Кремнева. Первому он прострелил плечо, второго ударил рукоятью пистолета по голове.
— Маша, не стой!
Мария перепрыгнула через тело поверженного врага и побежала за Егором.
Им хватило полминуты, чтобы добежать до стоянки машин. Егор вырвал из пальцев какого-то толстяка ключи и отшвырнул его от бежевой, видавшей виды «мазды».