— Займемся этим? — спросил он.
— Этим? — Она почувствовала, как к щекам приливает краска.
Девлин тихонько рассмеялся.
— Понимаю, в этом вопросе есть двойной смысл, но я имею в виду пересадку цветка.
Они вместе принялись за дело. Он пересказал инструкции, полученные от владельца питомника, и вскоре работа была окончена. Николь отнесла цветок к лестнице и поместила его на подставку, так, чтобы неяркий солнечный свет наилучшим образом падал на него.
— Спасибо тебе, и за то, что привез фиалку, и за то, что помог мне ее пересадить, — сказала она Девлину и обняла его.
Он крепко прижал Николь к себе, не пытаясь превратить это в страстные объятия. Через некоторое время они рука об руку направились вверх по лестнице.
В гостиной они уселись на диван. Огонь в камине разгорелся на славу.
— А молодой человек у нее есть? — спросила Николь.
— Честно говоря, не знаю. Я общаюсь с Иззи не так часто, как с Джоан. Джоан пишет мне по электронной почте, присылает фотографии детей и звонит хотя бы раз в неделю.
— Ты говорил Джоан обо мне и о ребенке?
— Нет еще. У нас не было времени поговорить наедине. А впопыхах не хочется.
Ответ весьма удивил Николь. Если чего-то хочешь, всегда можно найти место и время.
— И родителям ты тоже поэтому не сказал?
— Как я еще вчера говорил Иззи, выпускной был ее праздник. Зачем тянуть на себя одеяло?
Николь поняла, что ей следует переменить тему:
— А как твои дела на работе?
— Я отказался от одной сделки и должен поскорее принимать решение насчет остальных, пока другие не опередили меня.
— Почему тебе нужно столько времени принимать решение? Мне кажется, ты очень решительный человек.
— Скоро все встанет на свои места. — Он нежно прижал ее к себе. — От тебя всегда так хорошо пахнет, — продолжал он, проводя рукой по ее волосам и зарываясь в них носом. — Пойдем наверх. Только это поможет нам обрести благостное состояние духа, — мягко добавил он.
Поможет? Вчера вечером она была готова пойти за ним куда угодно, но ее что-то удерживало.
Изабель, догадалась она. Сестра Девлина отняла у Николь уверенность в будущем, отняла надежду на долгую и крепкую семейную жизнь.
Но, Боже, она так его хотела! И так устала отказывать себе в желаниях. Но разве можно угадать, какую цену придется заплатить за удовольствие…
— Девлин, — робко начала она.
— Николь, — ответил он, передав все свои желания единственным словом.
Николь знала: он ждет, когда она скажет «да». Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза.
— Почему бы и нет!
И уже в следующее мгновение Николь через голову стянула с него рубашку и отшвырнула ее в сторону, а вслед за ней и Девлин помог ей снять ночную сорочку, после чего скинул и свои тренировочные штаны. Они замерли, оказавшись лицом к лицу, наслаждаясь друг другом.
— Вот это в тебе я и запомнил навсегда, — произнес Девлин, уткнувшись в ее грудь. — То, какая ты вкусная. Как упруги твои соски. Как совершенно твое тело.
— Ты на самом деле вернулся, чтобы разыскать меня?
— О, да. — Он поймал ее взгляд. — Если бы я знал, что ты там работаешь, я бы не вылезал из заведения.
— И нарушил бы свое правило одного свидания? — Она, почти не дыша, ждала его ответа, столь для нее важного.
— Обязательно.
— Но только ради секса.
— Это был самый лучший секс в моей жизни.
Для начала и это неплохо, подумала Николь и призналась:
— И у меня тоже. Я делала то, чего прежде не делала никогда.
Их страсть была молчаливой, неистовой, всепоглощающей, стирающей из памяти все, что было прежде. Когда они оба без сил упали рядом друг с другом, тело Николь пронизывали волны блаженства.
— Даже лучше, чем то, что я помнила, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо.
— Согласен.
Через минуту у нее затекли ноги. Девлин помог ей устроиться на диване и растирал ей бедра до тех пор, пока они снова не обрели чувствительность, затем положил руки ей на живот. Она открыла глаза.
— Николь, — прошептал он. Она молча ждала.
— В следующий раз, когда будешь в настроении, обязательно дай мне знать. Не откладывай.
— А мне кажется, ты хорошо умеешь читать мои мысли.
— Не хочу пропустить ни одного раза.
— Ладно, договорились, но при условии, что ты сделаешь то же самое.
— Ты представляешь, чем это кончится? Мне ведь все время тебя хочется. Я никак не могу насытиться.
Николь провела большим пальцем по его нижней губе и просунула его ему в рот.
— Терпение — важная добродетель.
— Терпение — энергия и время, потраченные зря.
Николь засмеялась.
— Тебе было удобно? — спросил Девлин.
— Да, но в конце у меня затекли ноги.
— Придется нам стать изобретательнее. — Он помог ей встать. — Пойдем ляжем.
— Авось уснем? — улыбнулась Николь.
— Авось.
В конце концов это им удалось.
Девлин все-таки свернет Иззи шею. Чего она хотела добиться, обманув его доверие?
— Тебе нечего сказать? — спросил отец.
— Наоборот, мне очень много надо тебе сказать.
На пороге появилась сонная, улыбающаяся Николь с растрепанными волосами. На ней была фланелевая не застегнутая рубашка Девлина. Он вытянул руку, приглашая Николь войти.
— Ну? — нетерпеливо произнес отец в трубке. Николь взяла руку Девлина и положила себе на живот. Очевидно, она чувствовала толчки, но он опять ничего не почувствовал.
Не отрывая пристального взгляда от Николь,
— В сентябре я стану отцом. Мою невесту зовут Николь. Она работает не в казино, а в отеле. Вы скоро ее увидите.
Николь отшатнулась, когда Девлин назвал ее своей невестой, но он крепче прижал ее к себе.
— Я согласился на то, чтобы ты месяц не появлялся на работе, — отчеканил отец, — но брак с первой попавшейся женщиной никогда не одобрю. Завтра же привезешь ее к нам домой, чтобы мы с матерью могли с нею познакомиться.
— Это невозможно.
— Если ты дорожишь своим положением…
— Отец, давай обойдемся без угроз… — мягко попросил Девлин. Ему казалось, что так будет проще контролировать разговор.
— Я не могу поверить, что ты попался на удочку какой-то…
Девлин нажал на кнопку, закончив разговор, и захлопнул крышку телефона. Затем притянул к себе Николь так, Чтобы она стояла между его бедер.
— Доброе утро!
— Ты сказал «невеста»?
— Мы же с тобой не педанты. Да, помолвки еще не было, но мы можем с тобой это устроить в любой момент.
— Меня еще никто ни о чем не спрашивал, а я никому ничего не отвечала.
— Это случится, Николь. Обязательно.
Она отстранилась и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Сегодня я хотела бы одна съездить к отцу.
— Зачем?
— Затем, что мне надо немного побыть с ним наедине. Он странно вел себя во время нашего последнего разговора.
— Ладно.
Девлин хотел предложить Николь подвезти ее, даже просто завезти, а потом забрать, но теперь он уже хорошо знал ее. Она ни за что не согласилась бы, и он просто не стал предлагать.
— Девлин, пора бы уже начать доверять мне, — сказала Николь, резко оборвав цепь его размышлений. — Я не собираюсь встречаться с Марком.
— Марк может сам зайти к тебе.
— Я не могу запретить ему сделать это. И все равно верь мне. Прошу тебя.
— Верю. — Просто он не верил Марку, так как хорошо знал, как рассуждают в таких случаях мужчины.
— Спасибо. — Она указала на телефон. — Ты сказал своему отцу о ребенке?
— Это Иззи ему сказала.
Николь побледнела.
— Я про себя называю ее теми же словами, что и ты, — сказал Девлин. — Не могу поверить, что она это сделала. Ума не приложу, чего она хочет этим добиться.
— Дискредитировать тебя в глазах родителей.
— Зачем?
Николь задумалась.
— Тебе виднее. Очень плохо, когда друг обманывает тебя. А для брата или сестры предательство тем более непростительно. У меня нет ни братьев, ни сестер, но…
Так она поддерживает его?
— Спасибо тебе за то, что ты на моей стороне!
Девлин просунул руки под рубашку и, обхватив Николь, притянул ее к себе.
— Ты ведь не собираешься скоро уезжать, правда?
Она обольстительно улыбнулась:
— У меня есть время, чтобы позволить тебе делать со мной все, что тебе хочется.
И Девлин тотчас снял с нее рубашку…
Николь выехала рано и приехала на двадцать минут раньше своего обычного времени. Подъезжая к дому, она увидела возле него незнакомую машину, небольшой красный седан. В тот же момент в дверях показались отец с женщиной и рука об руку зашагали по тропинке. Женщина была в теле и моложе его, наверное, лет на десять. Возле ворот она на прощание улыбнулась ему, и он, наклонившись, поцеловал ее.
Ошеломленная Николь остановилась неподалеку от них.
Заметив ее, отец напрягся, но руку женщины не отпустил.
— Ты сегодня рано, — произнес он наконец, обращаясь к Николь. — Это Лиз. Лиз, это моя дочь Николь.
— Что происходит? — спросила Николь, переводя взгляд то на отца, то стоявшую рядом с ним женщину.
— Поговорим дома, Ники.
— Я как раз собиралась уходить, — тихо проговорила Лиз и, кинув грустный взгляд на Роба, села в свою машину.
— Кто она? — хрипло спросила Николь, когда они вошли в дом и отец устроился в своем голубом кресле.
— Я познакомился с Лиз несколько недель назад в магазине. Она помогла мне выбрать… дыню канталуп, — Его голос дрогнул. — Я просто стоял там, бессмысленно глядя на прилавок, сам не зная, чего ищу. Мне так не хватало твоей матери.
— Знаю, — ответила Николь. — Но прошло слишком мало времени.
— По чьим меркам? Я одинок, иногда чувствую себя совсем потерянным. А Лиз помогает мне.
— Ты с ней спишь?
— Тебя это не касается.
Конечно же, он прав. Этот вопрос просто сорвался у нее с языка, притом, что ей не хотелось даже знать ответ.
— Прошло всего пять месяцев, — смогла она наконец выговорить дрожащим голосом; подступавшие слезы обжигали ей глаза.
— Солнышко, мне жаль, что тебе от этого больно. Но Лиз нравится мне. И тебе понравится, если ты дашь ей такую возможность.
— Прости, но я не могу, папа. Слишком мало времени прошло с момента смерти мамы.
— Но ты ведь тоже не хочешь быть одинокой.
— Это совсем другое дело. У меня будет ребенок. А ты был женат на маме целых тридцать пять лет.
— Я знаю, что ты этого не поймешь, но ты, надеюсь, не сомневаешься в том, что я очень любил твою маму. Ей не понравилось бы, чтобы я все время сидел дома, погрузившись в траур, вместо того, чтобы жить.
Николь опустилась на стул.
— Папа, я знаю: она бы поддержала тебя. Но почему ты так быстро нашел ей замену?
— Я же не говорю, что собираюсь жениться на Лиз. Но она добрая и веселая женщина, и на данный момент мне с ней очень хорошо. Она тоже овдовела и отлично понимает меня. Еще у нее большая семья и много друзей, она не дает мне скучать и грустить. И любит готовить.
А он очень не любил готовить, и Николь это знала. Папа всегда перебивался замороженными обедами и тем, что дочь готовила по воскресеньям.
— Доченька, ты ведь не можешь вечно обо мне заботиться. У тебя своя жизнь, и, я догадываюсь, ты скоро уедешь в Филадельфию.
О чем Николь изо всех сил старалась не думать, так это о переезде. Переехать — значило пожертвовать своим домом, своей работой и уехать далеко от отца. Это значило перерезать все нити, связывающие ее с прошлым, и начать новую жизнь, стать частью чужой семьи, которая, вероятно, станет обвинять ее в том, что она обманом заставила Девлина жениться на ней.
— Я прошу тебя воспринимать Лиз как моего нового друга, — сказал отец.
— Мне так не хватает мамы. И эту потерю ничем нельзя восполнить, — оставалась лишь огромная черная пустота.
— Знаю, солнышко. Знаю. — Роб помог дочери подняться со стула и обнял ее. Они плакали на плече друг у друга. Николь хотела, чтобы слезы облегчили душу, но почувствовала еще большую пустоту, может быть потому, что с Девлином тоже было не все так просто.
— Вы уже запланировали свадьбу? — спросил ее отец несколько позже, когда они отправились на кухню готовить ланч.
— Нет.
— И что же вам мешает? — Он удивленно вздернул брови.
Отсутствие доверия, любви, подумала Николь. Девлин до сих пор не дал ей понять, что она для него нечто большее, чем просто беременная женщина, мать его будущего ребенка. Да он, безусловно, испытывал к ней вожделение, а вот любовь?.. Вряд ли! Хотя время от времени он мог быть очень нежным и заботливым.
— Папа, — спросила она. — А ты веришь в любовь с первого взгляда?
— Да, верю. А еще я верю, что любовь может получиться из прочной и терпеливой дружбы, которая со времени перерастет в нечто гораздо большее. — Он с отеческой теплотой взглянул на Николь. — Вот Марк любит тебя.
Она тихонько засмеялась: