— Ну, сети, положим… — замялся милиционер. — А рыба?
— А вот чьи сети, того и рыба! — зло ответила Наталья. — Это и дитю понятно! А вы — милиция — и вовсе понимать должны.
Охнула соседка. Молодой милиционер сказал:
— Рыба-то в тузлуке свежая. А Любарь где? Он сейчас наверху рыбачит.
— Вам лучше знать, кто где рыбачит. Вчера он здесь был и тот день. Вон они не дадут сбрехать… — кивнула она в сторону соседей. — Лишь ночью уехал.
Цыганка и мужик ее, под милицейскими взглядами чувствуя себя неловко, подтвердили:
— Был Костя… Был…
— Ничего не стану подписывать, — отказалась Наталья. — И не суйте мне ваши бумажки. Я за чужие грехи отвечать не намерена. Он жил как хозяин, все подтвердят. Сараи его, снасть вся его, и дела его. А я не лезу в такие дела. Пять лет тут живу, — поднялась она в наступленье, — хоть одно есть у меня замечание? Может, поймали с рыбой, у поезда? Или барыгам продала? Не было. А теперь хотите навялить?
Лицо ее разгорелось. Нешуточный гнев сверкал в глазах. И пожилой милиционер дрогнул, стал расспрашивать о Косте: что да как. Расспрашивал и записывал.
Незваные гости пробыли до самого вечера. А как только убрались они, Наталья стала готовиться к отъезду.
Костя слушал, рыжий кот Рыбалкин подремывал, понимая, что впереди долгий ход.
А в кубрике Матвеич, Славик-Чугун да Мультик лениво играли в карты.
— Уходим… — вздыхал Матвеич. — А зачем, куда?..
— Куда идем, не знаем… — пропел Славик-Чугун, шлепая картой. — Там дороги далеко, барыги не доберутся.
— Зачем барыги? Там рыба сроду не жила, — сказал Мультик. — Чего толкать будешь барыгам? Себя?
— Я им не подхожу. У меня — мослы вонючие. От ментов спасаемся.
— И от рыбы… — гнул свое Мультик. — Две тонны да три… Плохо, что ли? А в том году где десять тонн прихватили? На Харлане. А мы от него бежим. А он еще себя не показал.
Матвеич, опасливо пригибаясь к столу и на дверь поглядывая, проговорил, коротко вздыхая и морщась:
— Костя боится, вот и уходим. А наверху, точно, делать нечего. Там тоня старые. Никто их не чистил. Карши ловить, приволочки рвать — и весь доход. А время идет. Туда-сюда, и запретка. Люди ловят, сдают, а мы при своих интересах.
— Лапу будем сосать… — громко сказал Славик и, поднявшись, достал бутылку из ящика.
— Любарь возникнет, — предупредил его Мультик.
— А я тоже возникнуть могу. Работы нет, катаемся… Чего делать? Лишь эту дурынду глотать.
Он налил себе, выпил. За ним потянулись остальные. Лениво раздавали карты. Стучал движок. Катер шел вперед и вперед, не сбавляя хода.
— Будем хорониться… — вздыхал Матвеич, поглядывая на дверь. — Путину прохоронимся и останемся при своих интересах. А чем семьи кормить?
— Там ни барыг, ни баб, ни пойла… — сокрушался Мультик.
Костя заглянул в кубрик, водку увидел, неодобрительно хмыкнул, но приложился к бутылке и снова ушел к Деду, в рубку.