— Я хорошо к вам отношусь, — сказала она низким голосом с едва заметным акцентом. — Но вы должны понять, что репутация заведения дороже всего. Я не могу позволить себе терять клиентов. Малейшее подозрение кидает тень на весь салон. Это слишком рискованно. Вам придется уйти.
Расчетливая мадам ни разу не обмолвилась о том, что истинной причиной изгнания Рэйчел послужили ее отношения с сыном хозяйки. Она была слишком умна для того, чтобы допустить скандал в салоне. Но Рэйчел прекрасно поняла, что и кто стоит за ее увольнением — потерпевшей в краже стороной мадам вывела мистера Браунбаума. Девушка не сомневалась, что ревнивый старик что-то прознал и решил таким образом проучить ее.
Ничего, утешала она себя, я больше не нуждаюсь в этой ничтожной работенке. У меня есть Ронни, и мамаше придется смириться с тем, что мы будем вместе!
При мысли о Рональде у нее сладко заныло сердце. Он обязательно позаботится обо мне, самонадеянно думала Рэйчел.
Но и здесь ее поджидало жесточайшее разочарование. Мадам Мессер не стеснялась в выражениях, стараясь убедить сына расстаться с Рэйчел.
— Ты что, с ума сошел? — напала она на своего любимца, причем немецкий акцент в ее речи становился заметнее с каждым словом — сказывалось волнение.
— В чем дело, мама? — спокойно спросил Рональд, но на душе у него стало тревожно. Он знал вспыльчивый властный характер матери и совсем не хотел портить с ней отношения.
— Как ты мог связаться с этой девчонкой Рибертон!
Рональд вздрогнул. Мать обнаружила его слабое место. Он знал, что она категорически против подобных романов, и надеялся, что ему удалось скрыть свои отношения с Рэйчел. Оказалось, что нет…
— Она использует тебя, наивный дурачок, — продолжала бушевать мадам. — Ты и не заметишь, как тебя окружит все ее семейство, и отец потребует жениться. Как ты можешь так рисковать нашим положением? Я возлагаю на тебя столько надежд, сынок… — Глаза мадам затуманились. Она знала, что Рональд не выносит женских слез.
— Не плачь, мама! — Голос Ронни действительно был полон ужаса. — Это просто небольшая интрижка, не стоит так расстраиваться. Хочешь, я сегодня же порву с Рэйчел? Она ничего для меня не значит. Я не могу видеть, как ты переживаешь из-за таких пустяков…
Удовлетворенная мадам молча вытирала слезы. Она была счастлива. Все-таки ее взрослый сын по-прежнему принадлежит только ей.
— Не надо с ней вообще разговаривать, — осторожно заметила она. — Рэйчел сама сообразит, что ты не желаешь ее больше видеть. Я думаю, она не будет сильно расстраиваться. Подцепит себе очередного старичка вроде Браунбаума и утешится.
Мадам кинула на Рональда лукавый взгляд из-под опущенных ресниц. Вытянувшаяся физиономия сына ясно говорила о том, что ее намек попал в цель. Рональд не знал о связи Рэйчел и Браунбаума, а коварная мадам Мессер сразу догадалась о ней, как только обманутый ювелир разоткровенничался.
— Какая гадость, — поморщился Ронни.
— А ты думал, что она безумно влюбилась в тебя? — ехидно поинтересовалась мадам, но тут же спохватилась, видя нахмуренное лицо сына: — Я думаю, сейчас самое время осуществить то, о чем ты так давно мечтал…
Глаза Рональда радостно вспыхнули. Он мечтал отправиться в турне по Европе еще с тех пор, как они переехали в Линдорт, но мадам постоянно отговаривалась нехваткой то времени, то средств. На самом деле ей просто не хотелось отпускать его от себя. Теперь она чувствовала, что ей придется пожертвовать своим душевным комфортом, чтобы оторвать сына от Рэйчел Рибертон.
— Поезжай, сынок, — ласково заметила она. — Ты взрослый, самостоятельный мужчина, и, как тяжело мне без тебя ни будет, я понимаю, что тебе пора пожить своей жизнью.
Через два дня Рональд Мессер вылетел в Лондон, так и не увидевшись со своей подружкой.
Рэйчел была в отчаянии. Пелена спала с ее глаз. Она поняла, что Ронни никогда не собирался завязывать с ней серьезные отношения, и что она для него была всего лишь очередным развлечением. Но не это явилось главной причиной ее переживаний. Рэйчел снова осталась без средств к существованию. Более того, по городку быстро распространялись нелестные для нее слухи. Рассчитывать на получение новой хорошей работы не приходилось.
Девушка попробовала обратиться за помощью к бывшему любовнику. Она надеялась, что, увидев ее снова, такую нежную и беззащитную, во всем блеске молодости и красоты, неприступный ювелир дрогнет и возьмет ее обратно под свое крылышко. Не тут-то было. Оскорбленный Браунбаум даже разговаривать с ней не захотел.
Жизнь в родном городе стала невыносимой. Рэйчел ничего не оставалось делать, как уехать. Она купила на последние деньги билет до Чикаго, где уже несколько лет жила ее подруга детства Меган, и отправилась на поиски новых приключений. Большой мир ждал ее.
Следующие десять лет пролетели незаметно. Рэйчел крутилась как белка в колесе, старясь свести концы с концами. Иногда она взлетала, порой падала, но никогда не теряла присутствия духа и уверенности в том, что когда-нибудь достигнет желаемого.
Рэйчел голодала и мерзла, однажды ее выгнали из квартиры, так как она задолжала с оплатой за полгода. Если бы не поддержка более опытной подруги, неизвестно, что сталось бы с ней. Но Меган твердой рукой наставляла ее на путь истинный, давала денег в трудные моменты и помогала с работой.
Время от времени Рэйчел влюблялась, но не сильно. Она жаждала отдать свои чувства богатому человеку, который смог бы достойно вознаградить ее любовь, но такие, увы, на ее пути не попадались. До определенного момента.
Три года назад по совету все той же Меган Рэйчел окончила курсы секретарей. Она оказалась удивительно восприимчива и без труда нашла себе работу в филиале крупной сталелитейной компании Эскотт Стилворкс. Рэйчел быстро и аккуратно печатала документы, была неизменно вежлива и приветлива. Начальство было довольно ею. Девушка понимала, что пора перестать быть перекати-полем. Ей уже исполнилось двадцать пять лет, и она больше не хотела срываться просто так с насиженного места.
А однажды Рэйчел крупно повезло. Третий секретарь в головной конторе Эскотт Стилворкс был неожиданно уволен. Было подозрение, что он работал на конкурентов, передавая им важную информацию о предстоящих сделках компании. Эскотт был в ярости. Он запретил брать на это место человека со стороны. Так получилось, что Рэйчел Рибертон перевели из филиала в главный офис компании. Теперь ей предстояло работать с самим Джорджем Эскоттом.
Это было невероятное везение. Рэйчел сознавала всю ответственность и, надо отдать ей должное, работала не покладая рук. Но в перерывах она все чаще и чаще думала о том, что теперь у нее гораздо больше возможностей осуществить свою мечту. Рядом с ней работали перспективные молодые люди, каждый день к ним приходили состоятельные клиенты и партнеры, но мысли Рэйчел обращались в сторону одного единственного человека — Джорджа Эскотта.
Рэйчел прониклась симпатией к своему шефу. Трудно сказать, что ей нравилось больше всего: его римский профиль и подтянутая фигура или крупный банковский счет. Несомненно одно — Джордж Эскотт был очень привлекательным мужчиной, и Рэйчел недоумевала, почему он до сих пор один. С его внешними данными и состоянием он должен бы привлекать к себе толпы женщин!
Целеустремленная девица решила разузнать побольше о жизни шефа. Старые служащие, работавшие с Эскоттом с незапамятных времен, с готовностью делились информацией. Рэйчел узнала о Кэтрин и Элизабет, о родителях Джорджа, о его финансовом положении… Ее все больше и больше притягивал этот серьезный бизнесмен, который, на ее счастье, оказался вдовцом.
С таким человеком я могла бы не беспокоиться о своем будущем, размышляла она, сидя по вечерам в своей одинокой квартирке. Рэйчел Эскотт звучит красиво. По-моему, пришла пора сменить фамилию!
Рэйчел не только мечтала, но и предпринимала кое-какие шаги. Она вспомнила о тех методах, с помощью которых она когда-то завлекла Браунбаума, надеясь, что мужчины не слишком отличаются друг от друга. Что сгодилось для одного, не менее привлекательно для другого — вот на чем строился ее немудреный расчет.
В ход снова пошли короткие юбки, накрашенные губки, ласковые улыбки. Но на этот раз Рэйчел действовала намного осторожнее. Она понимала, что репутацией надо дорожить. Меньше всего ей хотелось, чтобы о ней пошли разговоры. Почти полтора года она вела методичную осаду Джорджа Эскотта, о которой никто не догадывался.
Она потихоньку стала отчаиваться. Время шло, а Эскотт не поддавался на ее чары. Но наконец удача решила повернуться лицом к Рэйчел Рибертон. Во время болезни первого секретаря, немолодого человека с безупречным пробором, ей пришлось выполнять его обязанности и работать сверхурочно. Но Рэйчел, разумеется, не роптала — ведь теперь она ежедневно общалась с Джорджем Эскоттом! И постепенно ее знания и деловые качества вкупе с женской привлекательностью были наконец замечены.
Джордж все чаще ловил себя на мысли о том, что ему приятно общество мисс Рибертон. Он неожиданно осознал, что годы уходят, а в его жизни нет ничего кроме дочери и работы. Нет, он не жаловался, но ему хотелось чего-то большего. Он с тоской смотрел в окно автомобиля на яркое солнце и первую листву и размышлял о том, что в его жизни, пожалуй, чего-то не хватает.
В день своего двадцатисемилетия Рэйчел получила традиционный букет — в Эскотт Стилворкс заботились о служащих — и приглашение на ужин от самого шефа. Она поняла, что выиграла.
Через три недели Джордж Эскотт сделал ей официальное предложение.
Но только ужиная в компании Джорджа и его дочери Кэтрин в роскошном особняке Эскоттов, Рэйчел до конца поверила в то, что ее мечта сбылась.
3
После ужина Кэтрин поднялась и ушла в свою комнату. Только там она могла чувствовать себя дома. Все остальное внезапно стало враждебным. Она не смела глаз поднять на отца. А что касается Рэйчел, то девушка чувствовала к невесте Эскотта такое непреодолимое отвращение, что боялась даже заговорить с ней.
Поднявшись наверх, Кэтрин заперлась на ключ. В уединении она смогла дать волю своим чувствам. Слезы душили ее.
То, что Джордж Эскотт без ума от своей невесты, было видно невооруженным взглядом. Также Кэтрин поняла, что ей, хозяйке Эскотт-Хауза, придется потесниться. Она не обольщалась насчет Рэйчел. Личное знакомство укрепило ее подозрения в том, что эту девицу интересует только состояние отца.
Кэтрин мутило при одной мысли о том, что Рэйчел будет жить в их доме. Развязный тон, дурные манеры, бегающие по сторонам глаза — ничто не ускользнуло от нее. Как отец мог увлечься подобной женщиной? — горько спрашивала себя девушка. Неужели любовь настолько застит глаза?
Кэтрин не знала, как жить дальше. Ум подсказывал ей, что бесполезно бороться с желаниями отца. Несмотря на всю привязанность к дочери, вряд ли Эскотт откажется ради нее от женщины, в которую безумно влюблен. Но сердце не позволяло Кэтрин оставаться безучастной…
Неожиданно в дверь комнаты постучали. Кэтрин поспешно вытерла слезы и открыла. На пороге стояла Рэйчел.
— Прости, Кэтти, но мне необходимо поговорить с тобой, — взволнованно произнесла она.
— Проходите, — сквозь зубы процедила Кэтрин и посторонилась.
Рэйчел вошла в комнату дочери Эскотта. Хотя она уже успела составить представление о великолепии Эскотт-Хауза, комната Кэтрин поразила ее до глубины души.
Вся обстановка говорила о комфорте и роскоши. Золотистое покрывало на широком диване гармонировало с коричневым пушистым ковром на полу; сквозь тяжелые шторы пробивались лучи заходящего солнца. Приоткрытая дверь в спальню позволяла кинуть взгляд на большую кровать под кремовым балдахином.
Рэйчел оставалось только догадываться о красоте других комнат, которые принадлежали лично Кэтрин Эскотт.
Она почувствовала приступ неприязни. Хотя, отправляясь на ужин в Эскотт-Хауз, Рэйчел собиралась быть милой с Кэтрин, сейчас она понимала, что испытывает к ней слишком большую антипатию.
У этой надменной девчонки было все с самого рождения, злобно думала она, оглядывая комнату Кэтрин. Разве она имеет право смотреть на меня как на отребье только потому, что я в отличие от нее родилась в трущобах…
— Я знаю, ты не испытываешь ко мне дружеских чувств. — Рэйчел прервала затянувшуюся тишину. — Тебе кажется, я забираю у тебя отца и думаю только о его деньгах. Поверь мне, это не так. Я люблю Джорджа больше всего на свете и хочу сделать его счастливым. Ты — его дочь, и поэтому тоже дорога мне. Я знаю, что не смогу заменить тебе мать. — Рэйчел улыбнулась и пожала плечами. — Но уж подругами мы точно могли бы стать…
Рэйчел умолкла и посмотрела на Кэтрин, которая пребывала в явной растерянности.
Ну что же ты, малышка, сказала она про себя насмешливо. Растерялась? Не ожидала, что я могу быть такой нежной и сладкой? Попробуй-ка теперь поругаться со мной! Папаша тебя со свету сживет, если ты будешь невежлива с таким ангелом, как я.
Кэтрин не знала, что подумать. Она успела составить определенное мнение о Рэйчел Рибертон. Неужели она жестоко ошиблась? Кэтрин всегда старалась быть справедливой. Рэйчел казалась сейчас такой несчастной и искренней. Это была не жадная соперница, а униженная просительница.
— Я буду рада, если это произойдет. Знаешь, я так одинока! У меня никогда не было ни сестры, ни близкой подруги, — продолжила Рэйчел, видя, что глаза Кэтрин подозрительно увлажнились.
Не считая, конечно, Ребекки, Саманты и Анны, которые просто изводили меня своими воплями, ехидно добавила она про себя.
— Простите меня, — заговорила Кэтрин с дрожью в голосе. — Я, наверное, была несправедлива к вам. Но это все так неожиданно. Я только вчера узнала о вашей… — Кэтрин запнулась.
— Я понимаю, — сочувственно улыбнулась Рэйчел. — Но я обещаю, что сделаю твоего отца счастливым. Ты только поверь мне.
Кэтрин кивнула головой, не в силах вымолвить ни слова.
— Мы будем настоящей семьей, — нежно заключила Рэйчел и, подойдя к Кэтрин, обняла ее.
Надо же, какая наивная дурочка эта Кэтрин Эскотт, думала Рэйчел, спускаясь в холл, где ее с нетерпением ждал Джордж. Ничего не стоит обвести ее вокруг пальца. Пять минут — и готово!
— Ну как? — озабоченно спросил Эскотт. Он знал, что Рэйчел была у Кэтрин, и горел желанием разузнать все подробности. Размолвка с дочерью сильно действовала ему на нервы.
— Все в порядке, дорогой, — уверенно ответила Рэйчел. — Кэтти переживает, это естественно, но постепенно она привыкнет. Я постаралась убедить ее, что искренне люблю тебя, а не гоняюсь за твоим состоянием.
Рэйчел очаровательно улыбнулась. Эскотт вздохнул с облегчением. Ему очень хотелось, чтобы две самые дорогие для него женщины подружились.
— Ты просто чудо, — прошептал он.
Рэйчел подхватила свою дешевую сумочку, купленную на распродаже, и направилась к выходу.
— Ты разве не останешься у меня на ночь? — Эскотт растерянно смотрел ей вслед.
Он надеялся, что теперь, после официального предложения и знакомства с Кэтрин, неприступная Рэйчел смягчится и одарит его своей лаской. До сих пор она не позволяла ему ничего, кроме поцелуев.
— Я не могу, дорогой. — Его секретарша отрицательно покачала головой. — Будет неудобно. Здесь Кэтрин, слуги… Потерпи немного…
И она послала огорченному жениху многообещающую улыбку.
— Позволь мне хотя бы отвезти тебя домой, — сказал Эскотт, не сумев скрыть разочарования.
Рэйчел кивнула головой.
— Хорошо, — нежно улыбнулась она будущему мужу.
Позднее, сидя в блестящем «роллс-ройсе» рядом с Эскоттом, Рэйчел в который раз похвалила себя за предусмотрительность. Ей не хотелось портить образ невинной девушки и позволять Эскотту что-либо до свадьбы. Она совсем не жаждала снова оказаться ни с чем. В ее интересах подогревать страсть Джорджа Эскотта, и она будет делать это всеми доступными способами!
Джордж Эскотт поглядывал на нежный профиль невесты и чувствовал, что безгранично счастлив. Конечно, он немного досадовал, что она опять не уступила его желанию, но в то же время ее принципы вызывали у него восхищение.