Дима, как всегда, был уже в кабинете. Как бы рано я ни приходила, он всегда опережал меня минут на десять-пятнадцать. С одной стороны, это отличное качество незаменимого помощника, с другой – я не понимаю, как ему это удается.
– Елена Владимировна, вам Говоров раз пятнадцать уже звонил! – вместо приветствия сообщил Дима.
– Говоров? – удивилась я.
– Да, сказал, вы ему срочно нужны.
Вообще-то у меня мобильный есть, подумала я. Но тот факт, что Говоров звонил мне раз пятнадцать, признаюсь, показался приятным.
А вдруг «срочно нужна» это только предлог и Никите просто хочется услышать мой голос? Нет, если бы это было так, он позвонил бы мне на мобильный… Значит, по делу.
Но помечтать не вредно, особенно в понедельник с утра.
Я достала из сумки мобильный и обнаружила, что звук выключен, а в памяти телефона штук двадцать пропущенных вызовов от Никиты.
Значит, «срочно нужна» все-таки просто предлог… И я не буду ему перезванивать, потому что… Не буду, и все!
Представлять, как Говоров обрывает телефон, разыскивая меня, было весело и даже лестно. Никто сто лет меня не разыскивал, придумывая предлог, чтобы поговорить. Глупая девичья эйфория, овладевшая мной, наверное, была похожа на чувства Натки, которые я слегка презираю, но почему бы хоть короткое время, всего пару минут, не побыть легкомысленной дурочкой, тем более что об этом никто не узнает.
Я налила себе кофе. Подумав, сделала кофе Диме.
– Присоединяйтесь, – пригласила я помощника.
– Вообще-то я уже пил, но если вы приготовили… – он взял чашку.
– Пейте, пейте, – засмеялась я. – Не каждый судья своему помощнику кофе нальет.
– Это точно, – улыбнулся Дима. – Не каждый.
Мы зачем-то чокнулись торжественно чашками, но не успели сделать и пару глотков, как зазвонил телефон.
– Говоров, – сказал Дима.
– Не факт, – возразила я, но, когда он потянулся к трубке, все же перехватила ее и ответила сама: – Слушаю.
– Елена Владимировна, я тебя все утро ищу.
– Знаю, Никита Петрович. У меня на мобильном звук выключен.
– Я так и подумал.
Я хотела спросить, почему это он так подумал – может, я телефон дома забыла или отвечать не хочу, но не успела.
– Лен, помнишь, я в субботу тебе обещал поговорить с ребятами из экономического управления насчет кредитных дел?
– Помню.
Хорошее настроение улетучилось, как дымок над чашкой остывающего кофе.
Нет, я ничуть не расстроилась оттого, что Говоров позвонил по делу – он, как ответственный человек, просто выполнил свое обещание. Но отчего-то стало немного грустно – это ж надо нафантазировать бог знает чего, словно пятнадцатилетняя барышня. Ну и что, что в субботу он был Кит, сегодня, в понедельник, он снова – Говоров.
– Так вот, ребята из управления посоветовали посмотреть постановление президиума высшего арбитражного суда о признании незаконным взымания банками дополнительных комиссий при открытии и ведении ссудных счетов. Посмотри обязательно, это поможет тебе в деле Малышева.
– Спасибо, Никита, я обязательно посмотрю. – Мне показалось, он еще что-то хочет сказать, но я положила трубку.
– Дим, мне нужно найти постановление президиума ВАС о признании незаконными взымания банками дополнительных комиссий при открытии и ведении ссудных счетов.
– Без проблем, Елена Владимировна. – Дима сел к компьютеру. – Сейчас открою.
Зазвонил мой мобильный. На дисплее обозначилось – Говоров. Я не хотела отвечать, но подумала: а вдруг Никита забыл сказать что-нибудь теплое, легкомысленное и не относящееся к делу?..
– Да, Никит.
– Слушай, я договорить не успел. Мне в управлении анекдот рассказали: смелость города берет, а глупость – кредиты! – весело сообщил Говоров.
– Смешно, – усмехнулась я.
– Может, эта шутка тоже тебе поможет?
Я пожала плечами, будто он мог меня видеть, сказала «спасибо» и отключилась.
– Елена Владимировна, я нашел это постановление. Президиум ВАС и правда признал незаконным не только взымание комиссий за открытие и ведение ссудных счетов, но и начисление штрафов за просрочку платежа по кредитам физических лиц…
Я подошла к компьютеру и стала читать постановление.
– Вот уж действительно, – горько усмехнулась я, – смелость города берет, а глупость – кредиты.
– Ну, для суда это не аргументы, – улыбнулся Дима. – Главное, что есть прецедент.
– Есть, – согласилась я. – И это радует.
* * *
Натка уже два часа переписывалась в скайпе с подружкой Алиной, которой тоже неохота было работать. Со стороны казалось, что она занята делом. Болтали о всякой ерунде:
– Ну и жара…
– Да, жара, но лучше пусть так, хоть в сарафанах вдоволь походим.
– Как ты думаешь, если я перекрашусь в рыжий цвет, мне пойдет?
– Лучше сразу в блондинку, рыжий быстро надоедает.
Натка на минуту задумалась, а если и ей – в блондинку?
Владик увидит и онемеет от восторга… Сразу предложение сделает. Дату свадьбы назначит, потому что поймет – если не успеет, то… опоздает. За Наткой-блондинкой олигархи в очередь выстроятся.
А еще можно волосы нарастить и ресницы, губы увеличить и грудь… Эх, ей бы сейчас те два миллиона, которые она якобы задолжала банку, она бы себе такой тюнинг устроила!
– Что бы ты сделала, если бы у тебя два миллиона было? – спросила она в скайпе подружку Алину.
– Рублей?
– Да.
– Комнатку бы купила, хотя бы в коммуналке.
Комнатка Натке была не нужна, ей осталась квартира от бабушки.
– А если бы ты два миллиона задолжала?
– Повесилась бы.
– А если бы по ошибке должна была?
– Тем более.
Такой ответ не устраивал Натку, он походил на шутку, а ей было не до веселья.
– Тебя кто-то кинул? – спросила Алина.
– Шучу, – написала Натка. – Как думаешь, мне блондинкой пойдет?
– Бледнить будет.
«А тебя не будет!» – разозлилась Ната и ничего не ответила. Только версткой заниматься все равно не хотелось… Отличная штука скайп: со стороны ты вроде очень занят, а на самом деле – отдыхаешь и удовольствие получаешь.
– Обиделась? – спросила Алина.
– Работаю, – ответила Натка.
– Я хотела тебя в кафе позвать.
Алина работала в здании напротив, и иногда они в обеденный перерыв забегали в ближайшее кафе, пили кофе с пирожными.
– Не могу.
– Значит, обиделась!
Хорошо, что зазвонил телефон.
Ната написала «начальник пришел» и взяла трубку.
– Наталья Владимировна? – громыхнул в трубке чей-то бас, и она с перепугу чуть со стула не упала.
Сердце у нее замерло – ну все, сейчас опять деньги требовать будут. Уже и рабочий телефон узнали.
Поборов желание бросить трубку, Натка тихо пискнула:
– Да, это я.
Бросай не бросай – все равно найдут. Господи, да зачем же она на работу сегодня вышла? Нужно было еще недельку у Лены отсидеться, переждать, затаиться… А теперь, когда Сенька в садике, она беззащитна и уязвима, потому что ребенка с прогулки украсть – раз плюнуть, ведь она на коленях приползет куда скажут, лишь бы сына не тронули.
– Это Таганцев, – сообщил бас.
– Таганцев! – закричала Натка от радости. Облегчение вылилось в какое-то истерическое веселье. – Костя? Ну, Таганцев… – захохотала она, поймав на себе удивленный взгляд Марии Ивановны.
– Я вижу, самочувствие у вас преотличное, – резюмировал тот.
– Не жалуюсь, Константин Сергеевич. Нет, проблемы, конечно, есть, но не со здоровьем, я вас уверяю!
– Я насчет этих проблем и звоню, Наталья Владимировна, – тон у него из игривого стал серьезным. – Елена Владимировна сказала вам, что я был у коллекторов?
– Да, – прикрыв рукой трубку, шепотом ответила Ната. – Я потому на работу и рискнула выйти…
– Я с «зоркими беркутами» договорился, чтобы вас некоторое время не трогали.
– С кем?!
– Агентство коллекторское так называется – «Зоркий беркут».
– Понятно.
– Понятно, да не все, Наталья Владимировна. Там ребята толковые работают, сведения прямо из банка получают – данные паспорта, прописка должника… В общем, как ни крути, а за вами долг числится. Два миллиона с процентами набежало.
– Ой! – опять перепугалась Натка. – Я не брала.
Уж если Таганцев ей не поверит и ничем не поможет, тогда она пропала…
– Я-то верю, – вздохнул Константин. – Но как доказать это банку?
– А как?!
– Это вы должны придумать, Наталья Владимировна. Как говорится, спасение утопающего – дело рук самого утопающего.
– То есть вы мне не поможете?
– Помогу, но вы должны вспомнить, кто мог воспользоваться вашим паспортом.
Сказать ему, что ли, про Владика… Как он сумку ее шторой занавешивал… Как злился на то, что она про кредит его случайно узнала?..
А вдруг она этим порядочного человека обидит, подставит и собственными руками свой счастливый лотерейный билет разорвет?! Может, ей сразу следовало Владику о своих проблемах рассказать, и он – он, а не лейтенант Таганцев – ее бы из всех неприятностей вытащил, защитил и разрулил ситуацию.
В общем, Ната запуталась. С одной стороны, она понимала, что подозрения свои выстроила на догадках и ничего не значащих фактах – подумаешь, он в сердцах голос повысил, штору задернул и ни с того ни с сего начал путано объяснять, зачем взял кредит… А с другой…
Ну никто не мог к ней в сумку незаметно залезть, потому что та всегда при ней. А у Владика она в душ ходила, за вином к холодильнику бегала, салатики какие-то сервировала, а сумка все это время на подоконнике стояла раскрытая, потому что Ната оттуда то расческу, то пудреницу доставала…
– Я подумаю, – пообещала она Таганцеву.
– Подумайте. Крепко подумайте, Наталья Владимировна. Иногда с виду приличные люди способны сильно подставить. Я вам перезвоню через пару дней, с вашего разрешения?
– Конечно, перезвоните, – согласилась Ната и поспешно добавила: – Я буду ждать!
Положив трубку, она обнаружила, что осталась в кабинете одна. Мария Ивановна и Иришка ушли обедать в буфет. Нет, как же одна… Натка даже встрепенулась от неожиданного открытия. В закутке у окна, незаметная из-за зеленой стены плюща, который любовно выращивала Мария Ивановна, сидела Светка Кабанова, младший бухгалтер, и что-то набивала на клавиатуре.
И как только Ната забыла про нее, перечисляя Лене, кто с ней работает в одном кабинете! Наверное, из-за этого плюща и забыла. Или из-за того, что Светка незаметная тихоня и часто берет больничные. Да и внешность у нее… Серая мышь в обмороке. Сто раз увидишь и не вспомнишь, как выглядит.
Открытие показалось ей таким спасительным и многообещающим, что Ната воспряла духом. Сумка, конечно, всегда при ней, но висит на спинке стула. Проходя мимо, можно незаметно засунуть руку.
Оставалось только прощупать почву.
– Све-ет, – протянула Ната, – я тут не знаю, с кем посоветоваться…
– Можешь со мной! – бодро ответила из-за плюща Светка. – Я за советы денег не беру.
Она явно обрадовалась возможности поболтать, потому что обычно с ней мало разговаривали.
– Да вот хочу кредит на год взять… – Ната подошла к Свете поближе, чтобы видеть ее реакцию – не забегают ли глаза, не покраснеет ли, а может, руки задрожат, волнение выдадут… – На новую машину стиральную. Все же берут, и ничего. А мне стиралка позарез нужна, ребенок маленький… Страшно, но очень хочется.
– Ой, даже не думай! – замахала Светка руками без тени замешательства и смущения.
– Почему?
– Я год назад машинку швейную взяла в кредит, тоже на год. Чуть концы не отдала, пока выплатила!
– Да?! – округлила Ната глаза.
– Сама подумай – каждый месяц по шестьсот рублей платить, да не так, что пришел-отдал, а в очереди полдня надо париться. А банкоматы то сломаны, то на обслуживании. Вспомнить страшно. Если десятого числа в банк прибежала и в очереди не успела отстоять – все! С утра одиннадцатого начинают звонить и пугать – всю сумму сразу потребуем! И говорят еще таким противным голосом, будто мы преступники какие-то! В общем, промучились полгода, а потом муж на работе премию получил, пять тысяч, и мы кредит сразу закрыли. А после сели, посчитали, сколько переплатили с процентами, и в ужас пришли. Чуть ли не две машинки можно было купить. Мой тебе совет, прижмись, накопи и купи стиралку без всяких кредитов!
Говоря этот темпераментный текст, Света набивала что-то, пальцы летали над клавиатурой, глаза быстро сверяли текст с ведомостью, и никакого волнения ни в ее голосе, ни в движениях.
– Понятно, – разочарованно протянула Натка и неожиданно решила идти напролом. – На чей паспорт ты кредит брала?
– Что значит, на чей? – Света наконец оторвалась от клавиатуры и уставилась на Нату невыразительными серыми глазами, которые не подчеркивала косметикой.
– Ты же по паспорту кредит получала! Чей паспорт был?
Наверное, Натка слишком агрессивно это спросила, потому что Света в недоумении подняла блеклые брови.
– Мой. Ну, или, может быть, мужа, я не помню… Нат, ты чего на меня так смотришь, будто я у тебя сто рублей украла?..
Натка хотела крикнуть, что она у нее украла два миллиона, а не сто рублей! Потому что больше некому, ведь Света вечно прячется за своим плющом, ни с кем не разговаривает и шмыгает мимо как мышь, и руки у нее ловкие, тонкие, в сумку сунет – и не заметишь… Натка хотела все это выкрикнуть, но не успела.
Чья-то рука сзади обхватила ее за горло, дышать стало нечем, и Ната стала терять сознание…
– Попалась, – сказал кто-то возле ее уха.
У Светки есть сообщник, мелькнула напоследок зыбкая, неясная мысль.
Как я раньше не догадалась…
Меня убили… Все-таки меня убили…
* * *
Сегодня было особенно жарко.
Проведя два заседания в черной тяжелой мантии, я чувствовала себя как выжатый лимон и с завистью смотрела на свидетелей, которые позволили себе явиться в суд в легких майках, топиках, шортах и сланцах.
Единственное, о чем я мечтала к концу дня, это о холодном душе. Мантия в такую погоду была просто орудием пытки… Я в ней сварилась, как в пароварке.
В коридоре мне показалось, что я заметила Троицкого – он мелькнул белым костюмом и исчез на лестнице, я даже не поняла, Андрей Иванович это или похожий на него человек. Окликать его не имело смысла – вряд ли он приехал ко мне, мало ли дел у юриста крупного банка в суде…
В кабинете я наконец сняла мантию, включила вентилятор, направила струю воздуха на себя и подставила лицо. Стало легче, но ненамного… Почему-то подумалось о большой тарелке холодной окрошки.
Только, если затевать сегодня поход по магазинам за квасом и овощами, боюсь, окрошку я приготовлю лишь к утру. Тем более что сегодня я без машины.
Натку, что ли, попросить все купить? Сварить, порезать, заправить и разложить по тарелкам… Она, конечно, тоже после работы и тоже как вареная курица, но сестра – во-первых, не измучена мантией, а во-вторых, ее до сих пор держит в тонусе чувство благодарности и легкой вины за то, что они с Сенькой поселились у меня на неопределенный срок.
Я достала из сумки мобильный, но он оказался разряжен.
Если честно, кроме звонка Натке, я хотела проверить, не звонил ли мне Говоров. В голову опять полезли девичьи бредни: может, телефон разрядился из-за того, что, пока я была на заседании, Никита беспрерывно названивал мне?
Обойдусь без окрошки, решила я, разозлившись, что мысли мои опять свернули на Говорова. Натка тоже приготовит ее не раньше полуночи, ей еще Сеньку из садика забирать. Поужинаем вчерашними щами.
Вздохнув, я стала собираться домой.
Зашел Дима.
– Ну и жара!
Он встал перед вентилятором.
– Это вы еще мантию не надевали. Ощущения непередаваемые.
– Вы домой? – улыбнулся помощник.
– Да. Утром у машины колесо спустило, так что буду штурмовать метро.
– Давайте я вас подвезу.
– Спасибо, Дима. Только очень пройтись хочется. Пусть даже по жаре.
– Ну, как хотите, Елена Владимировна, – Дима недоуменно посмотрел на меня, видимо, не очень поверив в мою любовь прогуливаться по душному раскаленному городу.
Я стала укладывать в портфель дела, которые собиралась просмотреть дома.