Натка понимала, что логика в ее рассуждениях сильно хромает, но никакого другого оправдания своей новой любви не находила.
Она опять спала с Сенькой в гостиной. На этот раз сын, заметив ее слезы «в подушку», промолчал. Только вздохнул тяжело.
А к третьему разу Натка оказалась готова. Сенька в порядке своего очередного эксперимента наделал бомбочек с красным перцем и разложил по квартире в потайных местах – под ковром, на креслах, под ободом сиденья на унитазе, на кровати, на стульях…
Бомбочки были бумажные, плоские, маленькие, и заметить их оказалось трудно. При нажиме перец вырывался наружу со всеми вытекающими последствиями.
Чихая и обливаясь слезами, Натка поймала Сеньку, который тоже чихал и рыдал, схватила его за ухо, но надрать не смогла – ни сил не хватило, ни желания.
– Сейчас Владик придет, он нас выгонит, – выдохнула она.
– Пусть, – сказал Сенька.
– Это тебе пусть, а я люблю его.
– Я-то тут при чем? – резонно заметил Сенька и так чихнул, что салфетки веером вылетели из подставки и запорхали по кухне.
– Да при том, что тебе нужен отец! – закричала Ната.
– Никто мне не нужен. У меня тетя Лена есть. И ты!
Натка бросилась искать бомбы, поднимая ковер и обшаривая кресла.
– Помогай! – приказала она сыну. – Чтоб ни одной не осталось!
Сенька кинулся помогать. Они обезвредили штук пять бомбочек.
– Все? – спросила Ната.
– Нет.
– Где остальные?
– Я забыл…
В этот момент ключ в замке повернулся, и вошел Влад. Увидев зареванных и чихающих Нату и Сеньку, он замер.
– Что здесь происходит? – сухо поинтересовался Влад и… начал чихать.
– Владюш… – Ната вытерла слезы. – Прости, ради бога. Сенька… играл в сапера и… Я его сейчас… Апчхи!
Она схватила Сеньку за ухо и почти подвесила.
Сын чихал и мужественно молчал.
– Ори! – шепнула ему на ухо Ната.
Сенька пронзительно закричал. Влад выскочил из квартиры. На лестнице послышались его быстро удаляющиеся шаги. Сенька замолчал, Натка отпустила его ухо…
– Мам, не переживай, он вернется.
– Сюда? – Натка громко чихнула.
– А куда? Это ж его дом!
Сенька был прав, но Ната заплакала – навзрыд и по-настоящему, а не от перца.
– Тут же еще неделю жить будет нельзя, – простонала она.
– Слушай, у него пылесос есть?
– Не знаю. А зачем?
– Если воздух пропылесосить, можно будет дышать. Наверное.
Пылесос Ната нашла на антресолях в прихожей. Два часа они с Сенькой пылесосили, делали влажную уборку, искали и обезвреживали оставшиеся бомбы.
Приняв душ и отмыв Сеньку от перцовой пыли, Ната позвонила Владу.
– Владюш… Я тут все убрала.
– Правда? – язвительно поинтересовался он. – Я могу вернуться домой?
– Да.
– И мне ничего не грозит?
– Нет. – Натка с тоской подумала, что пару бомбочек они наверняка не нашли.
– Хорошо, я приеду. Только…
– Что, Владюш?
– Я боюсь твоего сына. Мне кажется, он не вполне психически нормален.
– Что?! – ахнула она.
– Необходимо показать его психиатру.
Натка понимала, что нужно сказать что-то грубое, собрать вещи, взять Сеньку и немедленно уйти, но… Владик умный, сильный, красивый, богатый, он просто не понимает, что такое дети. Да и Сенька хорош…
Вот родит она Владу дочку, и он поймет, осознает, что детские шалости – это просто шалости, а не психиатрические диагнозы.
– Ты можешь его отвезти к своей этой… Лене? Хотя бы на сегодняшний вечер?
Натка вдруг поняла – если она согласится на это, Сенька останется у сестры навсегда. Просто потому, что места ему в этой квартире не будет.
– Лена очень занята, – сказала она. – Я с Сенькой поговорю. Лучше, чем психиатр! Приезжай, не бойся, Владюш.
После этого она обняла сына и расплакалась.
– Мам, я буду хорошо себя вести, – погладил ее по голове Арсений. – Хочешь, я даже говорить перестану?
– Не хочу, – покачала головой Натка. – Говори, пожалуйста, только мало.
– У нас в садике говорят – не отсвечивай.
– Не отсвечивай, – согласилась Ната, поцеловав Сеньку в затылок.
С тех пор жизнь более-менее наладилась.
Сенька сдержал слово, эксперименты свои прекратил, а в разговорах употреблял только два слова – «спасибо» и «пожалуйста».
Влад перестал обращать на него внимание. Натку это расстраивало, но она решила, что это нормально, пройдет, – сначала он к Сеньке привыкнет, потом его полюбит, а потом и вовсе забудет, что он неродной ребенок.
Все будет хорошо.
Потому что иначе в такой квартире с этим красавцем быть не может.
Однажды, когда Влад был в хорошем расположении духа, Ната обняла его и спросила:
– Владюш, расскажи, чем ты занимаешься… Ну, чем деньги зарабатываешь.
– Зачем тебе? Ты все равно не поймешь, – улыбнулся Влад.
Натке понравилось, что он занимается чем-то таким, чего она не поймет.
– А скоро ты провернешь свое дело? – прижалась она к нему.
– Думаю, да…
– И мы начнем строить дом?
– Конечно.
– А свадьба?
– Что свадьба?
– Когда мы подадим заявление в загс?
– Солнце, ты не видишь, как я занят? Вздохнуть некогда. Ты не против, если мы поженимся весной?
– Не против… – Натка представляла себя в платье цвета слоновой кости. А если удастся уговорить Влада вместо лимузина заказать экипаж с тройкой белых лошадей, она будет на седьмом небе от счастья.
Впрочем, она и так на седьмом небе.
Про свадьбу и загородный дом она решила пока не говорить Лене, пусть это будет сюрпризом. Пусть сестра наконец поймет – не такая уж Ната и непутевая…
В тот день она пораньше забрала Сеньку из садика, зашла в супермаркет и купила все продукты для яблочного пирога. Влад не был замечен в любви к домашней выпечке, он предпочитал мясо, овощи и морепродукты, но Ната решила, что дома – пусть даже в таком модерновом пентхаусе – должно пахнуть пирогами. Это запах уюта и семейного счастья. И потом, Влад ведь не пробовал ее пирогов.
Вот попробует и забудет про своих осьминогов и морских гребешков, от запаха которых Натку уже мутило, а от вида – коробило.
Она испекла пирог и морской коктейль на всякий случай приготовила – вдруг от пирога Влад откажется.
Часы показывали девять, а его все не было. Он, конечно, часто задерживался по своим неизвестным ей делам, но к девяти всегда приходил – усталый, отрешенный, немного рассеянный.
Ната набрала номер его мобильного, но услышала, что «абонент недоступен».
Время шло, беспокойство Наткино нарастало.
Куда он мог подеваться?
Воображение рисовало автокатастрофы, теракты и… соблазнительных женщин, которые навязывались Владу в деловые партнеры, в попутчицы, а из попутчиц плавно превращались в соблазнительниц и любовниц.
Натка даже не знала, что ее больше пугает – теракты и автокатастрофы, или деловые партнерши…
Она выбежала на террасу, но с тридцатого этажа все машины казались ей «Лексусами», а люди – спешащими домой Владами.
Ната даже решилась на невиданную наглость – позвонить своему шефу Льву Петровичу, ведь он знаком с Владом. Но когда она взяла трубку, вспомнила, что не знает телефонов шефа – ни мобильного, ни домашнего. Их могла знать Мария Ивановна, но как ей позвонить, Натка тоже понятия не имела.
От бессилия она заревела – прямо тут, на террасе, обдуваемая горячим ветром, который даже после дневной жары не приносил ни прохлады, ни облегчения.
Когда в дверь позвонили, Натка ринулась в прихожую, едва не споткнувшись на крутой лестнице. Она не вспомнила, что Влад никогда не звонит, а всегда открывает дверь своим ключом.
Трясущимися руками Ната справилась с замком.
– Владюш! – Она хотела броситься ему на шею, но замерла как вкопанная.
Перед ней стояла высокая незнакомка в ярко-красном брючном костюме, такого же цвета шляпе и темных очках.
У Натки упало сердце.
Бывшая жена сейчас сообщит, что муж, то есть Влад, вернулся к ней, а она, Натка, должна собрать манатки и съехать со съемной квартиры… Это первое, что пришло на ум.
Никакие другие варианты оформиться в ее голове не успели, потому что незнакомка быстро шагнула в прихожую и захлопнула за собой дверь, будто опасаясь преследования.
– Ну наконец-то! – вместо приветствия сказала она низким, почти мужским голосом.
– Что? – только и смогла спросить Ната, чувствуя, как ладони вспотели от страха, а в висках, словно бешеные, застучали острые молоточки. – Что с ним?!
– Если ты имеешь в виду своего драгоценного Тишко, то с ним все в порядке, – незнакомка сняла очки и посмотрела на Натку пронзительно-зелеными холодными глазами. – Наконец-то я смогла прорваться через охрану, когда его дома нет. Там на вахте сидят полные идиоты – денег не берут, в душещипательные истории не верят…
Она сняла шляпу, небрежно набросила ее на вешалку, прошла в гостиную и огляделась.
– Да-а, неплохо устроилась эта сволочь, – усмехнулась незнакомка.
– Кто вы?! – Натка решила, что сволочь – это она и ей сейчас предстоит сцепиться с дамой в красном за Влада – может быть, даже в самой настоящей драке с выдиранием волос, визгами, царапаньем и кусанием…
– Меня зовут Ася, – спокойно представилась дама. – Я пришла тебе сказать, что ты в смертельной опасности.
В повисшей тишине Натка слышала, как на втором этаже Сенька расстреливает компьютерных монстров. Она вдруг вспомнила свой животный страх, ощущение настоящей слежки и нависшей опасности…
– Я долго следила за тобой, – как сквозь вату слышала Ната слова незнакомки, – но подойти не могла – ты то с ребенком, то с Тишко, то с подружками. А разговор, извини, конфиденциальный.
Конфиденциальный… Сейчас она достанет из сумочки пистолет и выстрелит ей, Натке, в лоб. Не будет никакой безобразной драки. Только зачем, перед тем как стрелять, предупреждать о смертельной опасности?
Натке никогда в жизни не приходилось так напряженно и быстро соображать, сопоставляя обстоятельства, факты, свои наблюдения и ощущения…
– Это… вы… на красном «Фольксвагене» следили за мной? – еле выдавила она.
– Заметила? Надо же, – усмехнулась Ася. – Значит, не такая уж ты и дурочка.
Она подошла к барной стойке, села на высокий стул и закурила длинную коричневую сигарету.
– Да, я уже месяц слежу за твоим феерическим счастьем. Слежу и боюсь за тебя, маленькая глупенькая девочка.
Пистолета у нее нет, вдруг подумала Ната. Если бы был, она бы не курила расслабленно и вальяжно, а держала ее на мушке. Ведь нет большего наслаждения, чем видеть искаженное страхом лицо соперницы. Да, пистолета у нее точно нет, в такой маленькой плоской сумочке он не поместится… А значит, не стоит ее бояться. Тетке явно за сорок. Несмотря на холеность, дорогую одежду и бриллианты в ушах, она проигрывает ей – в красоте, свежести, непосредственности и даже в том, что Ната в этом доме гостья, а не хозяйка.
Осознав это, она вздернула подбородок.
– Вы бывшая жена Влада?
– У него таких жен… – усмехнувшись, Ася махнула рукой. – Я сто пятая, а ты сто десятая…
– Что вам надо?
– Я же сказала – предупредить тебя!
– О чем?
– Влад – опасный преступник.
– Врете! Вы мне завидуете и хотите вернуть его!
– Дурочка… Я хочу тебе помочь.
– Чего ради? – засмеялась Ната. – Я в вашей помощи не нуждаюсь.
– А я уверена, что скоро ты подпалишь свои беззаботные крылышки. Скажи, ты уже должна банкам несколько миллионов рублей? – Ася посмотрела на нее насмешливо, но с нескрываемой жалостью.
Натке показалось, что ее ударило током… Что молния попала прямо в темечко… Или она с разбегу налетела на бетонную стену… Все, что с таким трудом сложилось в ее мозгу с момента появления дамы в красном – что это соперница и завистница, что она хочет ее напугать и увести Влада, – все это вмиг разлетелось на миллионы мелких осколков, которые невозможно собрать в единую целостную картину.
Откуда она знает про долги банкам?
– Значит, должна, – вздохнула Ася и затушила сигарету прямо о темно-зеленый мрамор барной стойки. – Вон как побледнела…
– Откуда вы… – Ната замолчала, у нее пропал голос.
– Знаю, потому что сама должна пять миллионов рублей.
– Но…
– И еще шесть дур таких же, как мы, должны! Думаешь, с чего он так шикарно устроился?! – Ася окинула комнату, взглядом задержавшись на лестнице, ведущей на второй этаж. – Только ты, девочка, вляпалась хуже всех. Жалко тебя… Влад занервничал что-то в последнее время, задергался. Боюсь, свидетелей убирать начнет, а ты – ближе всех.
– Что вы несете! – крикнула Ната, но голос сорвался. Жизнь рушилась, мечты разбивались, она не могла этого допустить. – Что за бред вы тут несете?! Я Владу сейчас позвоню! Он приедет, и мы сдадим вас в полицию!
– Он сейчас в сауне, – Ася глянула на изящные наручные часы. – Оплатил два часа, значит, явится не раньше чем через сорок минут. Телефон наверняка отключил. Он всегда отключает мобильник в бане, – она горько усмехнулась и посмотрела на Наткин пирог, стоявший на столике возле плиты. – Девочки, все такое… Кстати, он мучное не ест, фигуру блюдет. Зря старалась.
– Откуда вы знаете, что он в сауне? – всхлипнула Натка. Слезы вдруг хлынули градом и потекли по ее лицу. Натка с ужасом поняла, что в словах Аси может быть правда. Колючая, страшная, дикая правда.
– Говорю же тебе – Влад вот-вот начнет убирать свидетелей, нервы у него на пределе. Я слежу за ним, чтобы знать каждый его шаг, чтобы успеть самой защититься и других предупредить.
– Вы все врете!
– Вот, посмотри сюда. – Ася достала из сумочки блокнот в кожаном переплете и раскрыла его. – Узнаешь почерк Влада?
– Я никогда не видела его почерка. – Натка не стала смотреть в блокнот.
– Ладно. Зайдем с другого конца. Он солнцем тебя называл?
– Да…
– Загородный дом обещал?
– Да.
– Дочку родить просил?
– Да.
– Значит, ты должна мне верить.
Ася соскользнула с высокого стула, подошла к Нате и поднесла к ее глазам раскрытый блокнот.
– Здесь вся его женская бухгалтерия. Он знакомился с одинокими дурами, пудрил им мозги и брал по их паспортам кредиты. Вот, видишь, тут семь фамилий, одна из них – моя. Ты – восьмая, но тебя здесь нет, потому что я этот блокнот у Влада украла.
Натка увидела записи, сделанные мелким каллиграфическим почерком: «Данилова – три млн., Кравченко – «Сторбанк», два млн. триста тыс., Ложкина – «Вирабанк», три млн. четыреста тыс., Краснова – четыре млн. двести тыс.».
Натка зажмурилась.
Что-то не вязалось в этом странном открытии, что-то не клеилось, но Натка никак не могла сообразить – что.
– Ну, теперь поверила? – Ася захлопнула блокнот и убрала его в сумку. – Тишко – аферист. Пока аферист, но у меня есть все основания предполагать, что скоро он станет убийцей. Когда у преступника под ногами начинает гореть земля, он способен на все. Тишко нагреб столько денег, что понимает – его возлюбленные побегут в полицию. А значит, их нужно опередить… Три месяца назад Тишко у одного барыги купил пистолет. А вчера… – Ася опять закурила, на этот раз нервно – пальцы ее дрожали, а пламя зажигалки все никак не совпадало с кончиком сигареты. – А вчера он искал меня. Мне соседка сказала. Я уж месяц как у подруги на даче живу… Думаешь, зачем я ему понадобилась?
Натка с ужасом посмотрела на Асю.
– Правильно. Он решил начать с меня, потому что блокнот – вот он, понимаешь?! У меня есть доказательства! Его почерк, его записи, суммы, фамилии…
– Бред, – пробормотала Натка. – Бред, бред, бред… Если бы он хотел меня убить, зачем бы звал к себе жить?
– Чтобы ты была под присмотром, дуреха. Чтобы пудрить тебе до последнего мозги обещаниями, а когда придет время избавиться от тебя – ничего нет проще сделать это в съемной квартире.
– Бред, – упрямо повторила Натка. Какая-то мысль мелькала в ее голове, но она не могла ухватить ее и додумать.
– Ладно, за себя не боишься, – с горечью вздохнула Ася, – о ребенке своем подумай! Такой мальчишка хороший, я видела… Собирай вещи, поехали со мной! Объединимся с другими пострадавшими и пойдем в полицию. Нам поверят! Послушай, мне терять нечего, я до конца пойду. А то Тишко везет на дур бессловесных – облапошил, и ладно. Поплакали в подушку и имущество за долги небось распродают. А воевать за справедливость стыдно – как же, узнают, что их не любили! А мне не стыдно! Я всех подруг по несчастью найду и заявление в полицию подам коллективное!