— Вполне уютно, — заметил Бертолд, оглядев гостиную, и добавил: — Сколько лет уже хожу рыбачить и купаться по ночам, а в подобном доме останавливаться ни разу не приходилось.
— Трудно в это поверить, — с иронией проговорила Дженифер, усаживаясь в кресло.
Он усмехнулся.
— Это почему же?
— Догадайся сам!
— Ах, да, я и забыл, моя репутация плейбоя! Ты это имела в виду?
В его словах совсем отсутствовала обида и желчность.
— Именно! — уточнила Дженифер.
— Пожалуй, от нее мне до конца дней уже не избавиться, а?
Дженифер пожала плечами, глядя, как за окном мелькают молнии. К дому на лесном озере приближалась сильная гроза.
— К чему так беспокоиться о собственной репутации? Раз ты не женат, то какая разница?
— Это не понравилось бы кое-кому из моих друзей, — сделал он легкий выпад.
— Не могу себе этого представить.
— Вот как, неужели?
В его хрипловатом от волнения голосе звучала нотка ироничной снисходительности. Бертолд начал рискованную игру.
— Да-да, не могу и все! — заупрямилась Дженифер.
— Ну, вот тебе, например, есть до этого дело? Не станешь же ты отрицать...
— Но меня вряд ли можно отнести к твоим друзьям.
Из кухни уже доносился запах сваренного кофе. Бертолд встал, вышел и, вернувшись через минуту с кофейником, попросил:
— Слушай, ничего, если я здесь выкурю сигару? Это иногда успокаивает...
Надо же, он взволнован! — подумала она.
— Пожалуйста. Только не думай, что я хоть на минуту поверила, будто у тебя нервы не в порядке, — иронически добавила она.
Маленькое пламя от спички на секунду еще четче высветило его лицо.
Он выпустил струйку ароматного дыма и поудобнее устроился в кресле напротив.
— Наверное, я занервничал только сейчас, когда услышал, как кое-кто отказался от нашей давней дружбы.
Склонив голову набок, Дженифер удивленно взглянула на него.
— Ты говоришь обо мне? Ты хочешь сказать, что я от тебя отказалась?
— Да, — спокойным голосом подтвердил он.
— Но я же совсем не то имела в виду. Просто ты всегда жил сам по себе, своей жизнью. У тебя было слишком много других интересов, чтобы обращать внимание на...
— ...На большеглазую, длинноногую однокурсницу, которая все время совала нос, куда не просят, — мягко, с ноткой великодушия договорил он.
— Если и совала, так только потому, что не входила в круг твоих подружек!
Тут Дженифер сама, не удержавшись, прыснула. Он был, безусловно, прав. Тогда его юношеские шашни явно не давали ей покоя.
— Наверное, ты считал меня ведьмой, которая портит тебе все на свете? Как только ты умудрялся доводить свои романы до конца?
— Что значит до конца? Давай хоть раз поговорим как нормальные люди. О каких конкретных романах ты мне все время толкуешь? Я готов держать ответ, положа руку на Библию. — Он встал, разлил кофе по кружкам и, опять опустившись в кресло, спросил: — Скажи мне, Дженифер, что за жизнь ты ведешь, если от тебя остался один комок нервов? Я уже сомневаюсь, правильно ли ты выбрала профессию? Или, может быть, дело в чем-то другом?
— В чем? — невпопад испуганно переспросила она, вдруг осознав, что ей очень хочется взвалить свои заботы на крепкие плечи Бертолда. Дженифер уже готова была взорваться, чтобы скрыть свою слабость, свое острое желание быть с ним рядом...
— Ты чересчур раздражительна. Мне и без диплома психолога ясно, что с тобой творится неладное...
— С работой у меня все в порядке, профессию свою я люблю, — перебила его она.
— Раз все в порядке с работой, — несколько занудно продолжал Бертолд Гринвуд, — значит, это личное. И если беспристрастный собеседник сможет послужить тебе громоотводом, то действуй, не стесняйся. Я готов к любой личной информации. Обещаю сопереживать и не дергаться. Итак, кто тебя обидел после смерти мужа?
— Нет-нет, не стоит напрягаться, — торопливо засопротивлялась она, стараясь скрыть испуг за иронией. — Спасибо, добрый мистер Гринвуд!
Разве могла она рассказать ему обо всех своих душевных муках? И дело тут вовсе не в том, что ее кто-то обидел после кончины Норберта. А в том, что она прожила довольно долгий отрезок жизни, как бабочка в коллекции. Все ею любовались, хвалили, а она оставалась ко всему безучастной. Пусть написаны горы неплохих статей, пусть ее работы ждут читатели... А где же смысл жизни, где дети, уютный свет по вечерам в гостиной, где простые, человеческие радости? Норберт не мог дать ей всего этого. И теперь она нервничала и тосковала, потому что чувствовала, — проходит жизнь, дни утекают...
Она улыбалась. Как истинная американка Дженифер умела держать улыбку. Эта способность всегда выручала ее, помогая скрывать то, о чем ей не хотелось говорить. Мол, все замечательно, нет проблем, видите мои коралловые губы, ослепительные зубы?!
С минуту Бертолд не сводил с нее глаз, будто впервые увидел, потом пожал плечами и встал.
— Ладно, я все понял. Молодец, ты сама себе доктор. На всякий случай буду к тебе заглядывать, чтобы убедиться, что все в порядке и что ты продолжаешь улыбаться, вот так же, как сию минуту. Если понадоблюсь, ты знаешь, где я остановился. А вообще в Линневорде меня просто отыскать по номеру в телефонной книге.
7
Следующим утром Дженифер отправилась в другой городок, что лежал в пятидесяти милях севернее, если ехать по федеральному шоссе.
Там жил двоюродный брат ее умершего мужа — Ларри Стоун, фармацевт по профессии. Ей захотелось навестить его и заодно кое-что купить в супермаркете. На самом же деле главным стремлением для нее после вчерашнего разговора с Бертолдом было не засиживаться на месте, не поддаваться тяжелым мыслям, изнурительным размышлениям о будущем.
Надо повидаться с Ларри, убеждала она себя. Хотя и видела его всего дважды. Один раз на похоронах Норберта, а второй — год назад, когда этот дальний родственник специально приезжал в Линневорд, чтобы встретиться с ней, и намекал, что был бы рад, если бы их судьбы соединились. Правда, она тогда не придала этому намеку никакого значения. Но, как знать, а вдруг вовсе не пожарник, а именно фармацевт ее судьба?
Оказавшись в городке, Дженифер прежде всего остановилась у аптеки. Дело в том, что номер дома и название улицы, на которой жил мистер Ларри Стоун, остались вместе с записной книжкой в Линневорде. А где, как не в аптеке, лучше всего можно узнать точный адрес местного фармацевта?
И она не ошиблась. Ей сказали, где он живет, и даже записали все это на всякий случай — а вдруг леди забудет? — на рецептурном бланке.
— Благодарю вас, вы очень любезны, — приветливо улыбнулась она служащему и, выйдя на улицу, опять села за руль джипа. Смешно все-таки, подумалось ей. Может быть, адрес Ларри, записанный на рецептурном бланке, и есть лекарство, способное дать ей стимул к новой жизни?
Но, увы, двоюродного брата покойного Норберта не оказалось на месте. Аккуратный белый дом с мансардой был пуст. Во всяком случае, никто не откликнулся на несколько довольно-таки продолжительных звонков в дверь. Чтобы убедиться в том, что это действительно так и на сей счет не может быть никаких сомнений, она заглянула во двор, проверила, не стоит ли там машина?
Ее там не было. Очевидно, хозяин дома уехал по делам. Мало ли их у него в другом городе, а может быть, и в соседнем штате? Дженифер поймала себя на том, что даже рада этому.
Хорошо все-таки, что так вышло! — с облегчением подумала она. Ведь ей пришлось бы затевать с Ларри некий светский разговор, объяснять, почему ее сюда занесло, сочинять что-то про случайную встречу... И вообще, кто сказал, что в жизни ей так уж необходим этот Ларри Стоун — въедливый, заикающийся, рыжеватый фармацевт?
Опустившись на сиденье деревянных качелей, которые висели на старом крючковатом дереве, она оттолкнулась и поджала ноги. Бертолд Гринвуд, вот кто ей нужен, вот к кому невольно возвращались ее мысли! Как хорошо качаться, почти как детстве, и успокаиваешься заодно, подумалось ей.
Она вынула из сумочки открытку, решив все же оставить дальнему родственнику, с которым, возможно, и не увидится больше никогда, хотя бы пару строчек. Глупо так просто приехать, позвонить в закрытую дверь, покачаться на качелях в чужом пустом дворе и отбыть восвояси...
Кстати, она сказала Ларри, когда видела его во второй раз, что хотела бы как-нибудь избавиться от коллекции жуков и бабочек, доставшейся ей от Норберта. И ухаживать она за ней не умеет, и вообще испытывает массу неприятных ощущений от такого громадного количества мертвых насекомых в доме.
— Дженифер, а знаете ли вы, что эта коллекция дорого стоит? Это же настоящий клад! — вкрадчиво поинтересовался двоюродный брат покойного мужа.
— Может быть, — пожала она плечами. — Это дела не меняет. Но раз я обладаю кладом, тогда помогите мне его выгодно продать.
Помнится, Ларри несколько подобострастно, старомодно поклонился ей и угодливо произнес:
— Всегда к вашим услугам, миссис! Рад вашему предложению. Я найду подходящего эксперта.
Потом вечером он повез Дженифер в дорогой ресторан, начал говорить ей комплименты, смотреть на нее с восторгом и в конце концов изрек что-то, отдаленно напоминающее предложение руки и сердца, и попросил ее хорошенько об этом подумать.
— Не забывайте меня, Дженифер! И коллекцию вашу пристроим, и совместное счастье обретем.
А, собственно, зачем ей было о нем помнить? Человек, каких тысячи. Ничем не тронул ее сердца, да и внешне не понравился. Понятно, почему Норберт почти никогда не вспоминал о его существовании: фармацевт он и есть фармацевт! И похоже было, что не она сама, а энтомологическая коллекция пробудила в нем чувства...
Не переставая тихо раскачиваться, Дженифер грызла кончик авторучки. И уже жалела, что говорила с Ларри Стоуном по поводу коллекции Норберта.
Черт побери! Что можно было написать на почтовой открытке человеку, которого совершенно не знаешь? Сообщить о чудесном отдыхе у лесного озера? А зачем? Как глупо все это выглядело бы! Дженифер решительно тряхнула головой и нацарапала следующее: «Привет. Была проездом. Всего доброго! Дж. Стоун».
Она спрыгнула с качелей и отправилась по дорожке к закрытой двери дома. Если бы Бертолд увидел ее тут, то, наверное, от души рассмеялся бы, подумала весело она. И обязательно отпустил бы какую-нибудь шутку на этот счет.
Дженифер постояла мгновение у двери, потом порвала открытку и, уходя, бросила обрывки несостоявшегося послания в бачок для мусора, оказавшийся на пути к машине как нельзя более кстати.
Не надо беспокоить фармацевта! Хватит в ее жизни Стоунов!
Сев снова за руль, она включила двигатель, вздохнула и, тронувшись с места, подвела итог сегодняшней поездки. Разумеется, незачем было тащиться сюда! В этом у нее теперь не оставалось никаких сомнений.
Но почему ей не сиделось на месте, что заставляло ее второй день подряд метаться по округе? Причиной тому конечно же был Бертолд Гринвуд. Ей хотелось быть с ним, но она боялась встречи...
— Да, все не так просто, — пробормотала Дженифер, проехав мимо супермаркета, витрины которого ломились от обилия колбас, окороков, корзин с фруктами и овощами, батарей винных и пивных бутылок...
Ей даже в голову не пришло остановиться и зайти туда, хотя еще утром намерения такие у нее были. Она выехала из городка, оставив позади усаженные деревьями улицы, кварталы уютных частных домов. Счастье, наверное, было бы поселиться здесь с любимым человеком... За окном потянулись милые сердцу сельские пейзажи, проплывали автостоянки, бензоколонки, придорожные мотели. Навстречу шли трейлеры, груженые досками. Дженифер круто повернула руль вправо, заняв крайний ряд.
Хватит, довольно думать об одном и том же! А хотелось ли ей вообще замуж? Нужен ли ей был мужчина в качестве мужа? Она ведь сама содержала себя. Что же касается секса, то многие эту сторону брака слишком преувеличивали. Большинство знакомых ей пар, кажется, жило без затей и переживаний по этому поводу: растили детей, ходили в гости, появлялись на фуршетах, показывались на открытии выставок и ярмарок. Что же касалось накала страстей и всего остального, с этим, если кому-то чего-то не доставало, как-то мирились... Так ей казалось. Во всяком случае, не могла же она проводить опросы на эту тему среди своих знакомых...
Все! Довольно бессмысленных прогулок. Вперед, к озеру, в тихую лесную глушь! Вот куда сейчас она стремилась. Подарил же ей шеф неделю забвения и отдыха, надо было этим воспользоваться на полную катушку!
Бертолд приехал вскоре после ее возвращения, привез удочку.
Дженифер уже лежала на желтом плоту, покачиваясь на ленивых озерных волнах, считала пухлые облачка, проплывавшие над головой и исчезавшие за верхушками деревьев.
Увидев гостя, она сделала вид, что крайне раздосадована тем, что ее спустили с небес на землю. Махнув ей в знак приветствия, нежданный визитер начал пробираться сквозь высокую траву к тому месту, где, похоже, собирался рыбачить.
Она потеряла его из виду, хотя время от времени слышала всплески, когда он забрасывал наживку, но упрямо оставалась на прежнем месте. Раз Бертолд ей даже слова не сказал, никто его принимать не обязан.
Джен опустила руки в воду, слегка пошевелила пальцами и вскоре поняла, что открыла для себя новый способ движения. Вот как можно было легко добраться и до берега. Желание отдыхать в одиночестве развеялось. Раз гость явился, хочешь или не хочешь, а принимай, развлекай, беседуй.
Как раз в тот самый момент, когда она карабкалась на скользкий берег, пикап, взревев мотором, отправился туда, откуда приехал. Ей оставалось лишь молча посмотреть ему вслед.
И тут, впервые за несколько дней, она расплакалась. Зачем он играл с ней, как кот с мышью?
На другой вечер, перед тем как стемнело, Бертолд появился снова.
Дженифер ловила рыбу. Накануне она завтракала вареными яйцами и сандвичем с сыром, на ланч опять приготовила яйца и сандвич. И теперь решила внести наконец разнообразие в свой рацион.
— Поймала что-нибудь? — участливо спросил Бертолд после приветствия, пробираясь к ней сквозь высокую траву.
На нем был спортивный костюм цвета хаки, который эффектно подчеркивал его стройное мускулистое тело, а на ногах кроссовки.
— Не клюет! — решительно сообщила она, отводя взгляд, но при этом все же замечая, что приехал он не так, как в прошлый раз, пощекотать ей нервы, а желая вместе порыбачить.
Примитивный они все-таки народ, мужчины! — подумалось ей.
Посмотрев в раскрытую им коробочку с наживкой, она, усмехнулась и стала сматывать свою удочку. Клева нет, так что у профессионала Гринвуда шансов на успех ничуть не больше, чем у нее.
— Ну, а мы сделаем им такое предложение, от которого они не смогут отказаться, — заговорщицки пообещал Бертолд.
Он прекрасно понял ход ее мыслей, неторопливо достал из кармана другую коробку и открыл ее... Дженифер, не сумев противиться любопытству, взглянула. Ну надо же! Там оказались разноцветные насадки — настоящее сокровище для рыболова! Бертолд начал перебирать их, как бы подтверждая свою готовность к такому серьезному занятию, как рыбная ловля.
— Так, посмотрим, на что окажется способен выдающийся рыбак-пожарный, — с усмешкой проговорила она.
Он кивнул в ответ, его глаза сверкнули озорством.
— Не надо ехидничать, Дженифер! Чтобы поймать рыбу, нужно быть хитрее ее. В этом-то и кроется наше с тобой различие.
— По крайней мере, тебе не надо беспокоиться, что утонешь, — поддела она его. — Если даже вдруг поскользнешься и свалишься в воду, раздутое собственное «я» будет долго держать тебя на плаву.
Приняв с молчаливой улыбкой ее насмешку, он убрал зажим с конца толстой жилки из синтетического волокна, завязал там новую петлю, нацепил на удилище, выбрал в коробке пластмассовую саламандру. Она выглядела как живая!
— Потрогай, — предложил он, прежде чем надеть ее на голый крючок.