– Зачем же вы вскрыли дверь отмычкой? Могли бы просто позвонить.
– Я полагал, что вы меня не впустите.
В его словах была определенная доля истины. Я не стала протестовать, тем более, что за свою инициативу он уже получил сковородкой по голове. Хорошо еще, что я его не сильно обожгла.
– Сначала я следил за Верой, – объяснял тем временем Глеб. – Засек, что вы время от времени встречаетесь. И ведете себя, как настоящие заговорщицы. Вот я и подумал, что, возможно, узнаю гораздо больше от вас, Марина.
– Где ты прятался все это время? – хмуро спросила Вера.
– Снял комнату в центре.
– Какой молодец!
Она наконец пришла в себя настолько, что смогла дать волю слезам, потом бросилась Глебу на шею, и они замерли, обнявшись. Чтобы не смущать воссоединившуюся парочку, я вышла.
«До тех пор, пока мы не решим вопрос с Томочкой Хорошевской, Глебу нельзя себя обнаруживать», – думала я. Пусть еще немного побудет в списке без вести пропавших и поживет на снятой квартире.
Я вспомнила, как он шатался вокруг моего дома, как приезжал на дачу к Горчакову... Стоп! Раз Глеб оказался персонажем совсем другой оперы, значит, контролировал поставляемые мной сведения о Горчакове вовсе не он. Не он донес Шлыкову, что Альбина с ребенком уехали из страны. Кто-то еще следит за мной. Я вспомнила грузного мужчину возле мусоропровода. С усами щеточкой. Того, на которого я кричала с балкона.
Я выглянула на улицу. Под окнами никого не было. Что, конечно, ничего не означало. Усатый мог наблюдать за мной из припаркованного неподалеку автомобиля. Я подумала, что если он следит за моим подъездом постоянно, то Шлыков наверняка уже знает о нашем женском клубе. Это плохо. В таком случае Томочку найдут очень быстро. Если они начнут проверять Катю, то в первую очередь приедут на дачу ее любовника.
Тогда впервые шевельнулось во мне неясное подозрение в отношении людей, которые вломились в мою жизнь.
– Нам хочется побыть вдвоем, – сообщила Вера через некоторое время. – Как ты думаешь, куда нам отправиться? На квартиру, которую снимает Глеб? Или лучше пробраться домой?
– Домой?! Вы что, обалдели?! – вспылила я, но, увидев расстроенные физиономии супругов, предложила: – А не хотите посторожить Томочку Хорошевскую? А Катю с Ирочкой отпустите по домам.
– Это мысль! – воодушевилась Вера. – У нас будет возможность все как следует обсудить.
Оставшись одна, я затосковала. Чужое счастье подействовало на меня самым негативным образом. Не то чтобы я не радовалась тому, что Верин муж оказался жив и здоров. Просто неожиданно поняла, насколько мы были неосторожны. Пустились в самую настоящую авантюру, не обеспечив себе никакой защиты. Все запутали, вели себя безответственно, даже глупо. Посмотрев на ситуацию как бы со стороны, я удивилась, что нас всех до сих пор не передавили, как мух.
Тем временем наступила ночь – время влюбленных и разбойников. Меня так и подмывало сунуть голову поглубже в петлю – сообщить Шлыкову, что его жена находится у нас. В конце концов, другого выхода я не видела. Может, пойти поискать возле дома усатого?
Катя и Ирочка, осведомленные о последних событиях, решили с дачи Виктора заявиться прямо ко мне, чтобы скорректировать наши дальнейшие действия. Они ехали на Катиной машине, и когда свернули с шоссе к моему дому, заметили в свете фар мужскую фигуру, которая при их приближении поспешила спрятаться в кустах.
– Мариша, тебя снова кто-то пасет, – сообщила Катя, позвонив мне с мобильного.
– Этого типа надо поймать, – заявила я.
– А мы с ним справимся?
– Нас трое, а он один.
Но он оказался не один. Из-за этого наш план, как обычно, претерпел кардинальные изменения. Получился очередной экспромт.
Катя убрала машину из поля зрения. Они с Ирочкой вышли в темноту, держа наготове: одна – газовый баллончик, другая – гаечный ключ, обернутый носовым платком. Вообще-то мысль была такая: Ирочка постарается засечь местонахождение фээсбэшника и отвлечет его внимание. Тут появится Катя. Вдвоем они выведут его из строя. А если им не хватит сил, то на подмогу приду я.
Ирочка уловила движение в кустах и крикнула:
– Эй, кто там? Выходи, не прячься! Разговор есть.
Неожиданно из темноты вышел тип с усами щеточкой и, улыбнувшись, склонил голову набок, приглашая ее продолжать. Тем временем Катя короткими перебежками преодолела пятачок двора и оказалась сзади него. Ни секунды не медля, она встала на цыпочки и угостила нашего знакомого ударом гаечного ключа. Тот громко вскрикнул и схватился за голову.
– Слабо стукнула! – зашипела Ирочка. – Может, его еще газом обработать?
– Не надо, сейчас отключится.
Усатый действительно немного пошатался, прикрыв голову обеими руками, потом, словно нехотя, осел на траву. Правда, совсем не упал, остался сидеть. При этом стонал и раскачивался из стороны в сторону.
– И как мы теперь дотащим его до квартиры? – спросила Ирочка.
Они беспомощно посмотрели друг на друга. Дело происходило прямо перед домом, и в любую минуту их могли увидеть из окон. Я набросила на плечи кофточку и, подхватив электрический фонарик, поспешила спуститься. Фонарик я взяла не просто так – лампочка на первом этаже не горела, и внизу было темно, как в преисподней.
Девочки тем временем подняли усатого под руки и, пихая локтями, поволокли к подъезду. Я открыла им входную дверь, и процессия благополучно преодолела порожек. Развернувшись лицом к лестнице, я направила луч фонарика вперед. И тут в полоске света мелькнул чей-то рукав. Я встала как вкопанная. Потом непроизвольно повела фонарем в сторону рукава и едва не заорала на весь подъезд. В самом углу, под лестницей, прижавшись спиной к стене, стоял человек. Он явно не хотел, чтобы его увидели.
– Кто это? – пискнула сзади Ирочка.
– Я-то откуда знаю?
Я действительно понятия не имела, кто это. Но когда очередной незнакомец метнулся вперед, я совершенно рефлекторно попыталась защититься. Фонарь просвистел в воздухе и через секунду уже встретился с его лбом. Раздался глухой стук, потом к стону усатого присоединился еще один.
– Не стойте, – приказала я девочкам. – Тащите усатого наверх. Как следует свяжите, а потом возвращайтесь, потащим этого.
– Не многовато ли будет? – засомневалась Катя.
– Куда же его девать? Мне бы не хотелось найти его утром под лестницей истекшего кровью.
– Да ты ему ничего не разбила!
– Разве в темноте разберешь? – уперлась я.
Пока они тащили усатого по назначению, я, словно охотник добычу, стерегла второго типа. Минуты через две он начал подавать признаки жизни. Мне ужасно не хотелось бить его снова, и я с тревогой наблюдала, как этот голубчик пытается подняться. И тут случилось ужасное. Возле подъезда затормозил автомобиль, хлопнули дверцы, и супружеская чета, проживающая как раз на первом этаже, переговариваясь, распахнула дверь. Возможно, мне с моим трофеем и удалось бы остаться незамеченной, но муж, который славился любовью к порядку, увидев, что в подъезде темно, тут же вознамерился поменять лампочку.
Он первым забежал в квартиру, включил в прихожей свет и, пока его жена снимала обувь, разжился лампочкой и вылетел в коридор с табуреткой. Раздался неприятный скрежет, и через пару секунд все пространство вокруг озарилось противным желтым светом.
Сосед, естественно, тут же увидел меня. А также моего, так сказать, партнера. К этому времени тот уже стоял на ногах, но был еще медлительным, вялым и глядел на меня туманным взором. Я поддерживала его двумя руками за талию. Сосед, видимо, решил, что застал нас в разгар страстных объятий, поэтому страшно смутился и пробормотал:
– Здрассте.
– Привет, – ответила я и нагло подмигнула.
Тот ретировался, закрыв за собой дверь квартиры. Тут как раз появилась Катя.
– Ирочке осталось только узлы завязать, – сообщила она.
– Меня чуть не поймали! – шепотом сказала я. – Давай бери с другой стороны.
Сосед, вероятно, поведал жене о только что виденной сцене, и та не удержалась. Когда мы проходили мимо их квартиры, дверь приоткрылась, и наружу высунулась ее любопытная физиономия.
Хихикнув, я послала ей самое теплое приветствие. Она тоже поздоровалась, с живым интересом посмотрев на мужика, которого мы тащили по ступенькам.
– А вы бы на лифте, – посоветовала соседка. – Надо же, как он перебрал!
Молясь в душе, чтобы она поскорее убралась, я нажала кнопку лифта. Через минуту мы уже были дома. Вошедшая в раж Ирочка с веревкой наперевес бросилась к новой жертве. Мы с Катей позволили ей удовлетворить проснувшуюся агрессивность.
– Я забыла: у тебя в квартире можно курить? – спросила Катя.
– Лучше спроси, чего у меня в квартире нельзя!
Катя усмехнулась и достала сигареты. Заклеенный и завязанный по всем правилам усатый сидел не где-нибудь, а в моем любимом кресле и таращился на нас, словно мы были экспонатами кунсткамеры, а он приехал из провинции и впервые узрел такое чудо. Второго красавчика мы для симметрии посадили в другое кресло. Ирочка так постаралась нейтрализовать первого врага, что на второго просто не хватило веревки. У него были связаны только ноги и руки. Правда, рот мы заклеили скотчем у обоих.
Звонок в дверь раздался совершенно неожиданно. Мы все испуганно переглянулись.
– Пойди посмотри в «глазок»! – велела мне Катя.
Я подчинилась. За дверью стоял Крылов. Я накинула цепочку и выглянула в образовавшуюся щель.
– Опять вы! – воскликнула я вместо приветствия.
– Можно войти? – по лицу Крылова блуждала глупая улыбка.
– Нельзя! По ночам ко мне вхожи только любовники.
– Это что, предложение?
– Напротив, отставка. И вообще – что вы здесь делаете? Традиционно проходили мимо?
– Угадали.
– Вот и идите дальше.
– Ладно. А попить дадите? Честное слово, пить ужасно хочется. А открытых ларьков в вашем районе нет.
– Так смените район, – буркнула я. Потом сжалилась: – Ну, хорошо. Подождите тут.
И как я поймалась на эту ерунду? Дверь я не закрыла, потому что это показалось мне невежливым. Возвратившись со стаканом сока в коридор, я взвилась чуть ли не до потолка: Крылов находился внутри квартиры и как раз собирался заглянуть в комнату.
– Не смейте! – истошно завопила я.
От неожиданности он подпрыгнул на месте. Расплескивая сок, я бросилась к нему, чтобы схватить за руку. Но он все-таки успел толкнуть дверь. Предательски скрипнув, она приоткрылась, и взору Крылова предстали два связанных мужика с заклеенными ртами, которые сидели в одинаковых креслах и таращились на него, как два кролика. Девочки попрятались.
– Блин, – сказал Крылов. – Что это?
– Это вас совершенно не касается, – грубо заявила я, захлопывая дверь перед его носом. – Выметайтесь немедленно!
– Я бы понял, застань их обоих в наручниках, а вас с хлыстом в руке...
– Неизвестный вам способ извращения. Мы признаем только скотч и веревки. Фишка такая.
– Но почему их двое? – недоумевал Крылов, пятясь.
– Групповой секс с элементами садизма. Может, хотите присоединиться?
– Не хочу. Но спасибо за предложение.
На его лбу собрались морщинки. Я видела, что он изо всех сил старается постичь суть происходящего. Я не дала ему сделать этого и выпихнула вон.
– Кто это был? – спросила Ирочка, выпутываясь из шторы.
– Цербер моего шефа, – вздохнула я. – Тоже, между прочим, взял манеру следить за мной. Такой кретин!
– Как тебе удалось от него избавиться? – поинтересовалась Катя, вылезая из-за дивана. – Ведь он видел двух этих гавриков, связанных по рукам и ногам! Неужели испугался?
– Нет, просто ничего не понял. Надеюсь, сегодня он больше не появится.
Что ж, настало время заняться нашими красавчиками.
– Ну усатый, понятно кто, – сказала Катя, наполняя комнату дымом с привкусом ментола. – А вон тот, бледнолицый, откуда взялся?
– Может, он просто зашел в подъезд пописать? – робко предположила Ирочка.
Мы с Катей захохотали. Оба пленника между тем вели себя на удивление смирно.
– Теперь я точно знаю силу удара, с какой человека надо бить по голове, чтобы он остался жив, – заявила Катя, усмехнувшись. – Значит, Мариша, ты не видела этого парня раньше?
– Не видела. Хотя, конечно, я могу и ошибаться. У меня голова идет кругом от всех этих шпиков. Я Глеба за сексуального маньяка приняла! – сказала я и тут же замерла, уставившись на бледнолицего. – Девочки! Это он!
– Кто? – хором спросили они.
– Маньяк! Это тот самый парень, от которого меня Симочка Круглова спасла! – Я закрыла глаза, и картина той ночи мгновенно встала передо мной. Я подняла ресницы и с ненавистью посмотрела на бледнолицего. – Он шел за мной по пятам от самой остановки! Если бы Симочки не было дома, точно напал бы на меня в подъезде. Мне тогда просто повезло! Иначе лежал бы сейчас мой хладный труп на железной каталке. Господи!
– Маньяк! – с благоговейным ужасом произнесла Ирочка.
– Надо же было ему подвернуться так некстати, – раздраженно сказала Катя.
– Думаю, он с тобой абсолютно согласен. – Я не сводила глаз с подонка. Он же смотрел на меня с усталой грустью. Понял, сукин сын, что его час пробил!
– И что мы теперь будем делать? – вернула нас к реальности Ирочка. – Может, отпустим хотя бы одного? – Она кивнула в сторону усатого.
– Если мы его отпустим, – возразила я, – он расскажет Шлыкову о нашем женском клубе. В этом случае Томочку моментально найдут.
– Зачем же мы тогда засветились? – с недоумением воззрилась на меня Катя.
– Я как-то упустила... – расстроилась я. – Ведь перед вашим приездом об этом думала! Но потом все вышло из-под контроля.
– Если мы оставим его, – рассуждала Катя, – у нас на руках окажутся сразу два пленника. И при этом мы не сможем сообщить о них Шлыкову. Замечательно!
– В таких операциях нужен трезвый мужской ум, – робко высказала свое мнение Ирочка.
– Вот уж, чего нет, того нет, – грустно отметила я. – Значит, так. Усатого придется отпустить, Томочку с дачи нужно увезти, а вам следует спрятаться. Можете взять недельку за свой счет?
– Можем, – хором ответили они.
– У меня есть классная идея насчет Томочки, – усмехнулась я. – Ее никогда не найдут. А вам лучше вообще уехать из города.
Катя и Ирочка растерянно переглянулись. Разглагольствуя, я встала за креслами пленников и подмигнула подружкам. Они тут же расслабились и стали мне поддакивать.
– Итак, – сказала я усатому, который оказался ужасно индифферентным типом. – Сейчас вы отправитесь восвояси и еще до рассвета сообщите Шлыкову о том, что его жена взята нами в заложницы. В обмен на нее мы хотим получить гарантии своей безопасности и дальнейшего невмешательства в нашу жизнь. – Я повернулась к соратницам и спросила: – Я ничего не забыла?
– Ничего, – успокоила меня Катя.
Держа перед носом усатого газовый баллончик, мы развязали ему ноги и, окружив плотным кольцом, довели до двери. Уже на пороге разрезали ножницами узел, связывавший запястья, и вытолкнули на лестничную клетку. Пусть дальше сам распутывается, как хочет. В «глазок» я увидела, что усатый резво побежал вниз по лестнице, освобождаясь от веревок на ходу.
– А что мы будем делать с другим? – устало спросила Ирочка.
– Жаль, что я тогда не позвонила в милицию! – сказала я. – Может, по моему описанию его бы поймали, и Симочка осталась бы жива!
Я, только я одна виновата в смерти своей задорной молодой соседки! И аудиокассету ей подсунула, и про маньяка никому не рассказала...
– Но теперь ему не вырваться! – пообещала Катя зловещим голосом.
Оставшись в гордом одиночестве, наш пленник явно заволновался. Он стал ерзать в кресле и мотать подбородком.
– Наверное, хочет, чтобы мы ему рот расклеили, – предположила Ирочка. – Будет лапшу на уши вешать. Фиг тебе!
В этот момент снова позвонили в дверь. Я посмотрела на часы. Для людей Шлыкова еще слишком рано. Я на цыпочках подкралась к двери и прижалась к «глазку». На площадке стояла моя соседка снизу. Звали ее Ксенией. «Неужели она что-то заподозрила?» – подумала я, открывая дверь.
– Послушай, Мариша! Я так поняла, что ты в большой дружбе с нашим участковым... – У Ксении был заговорщицкий вид. – Конечно, сейчас не самое подходящее время для просьб...