Я вытаращила глаза. Неужели Мазуренко? Не может быть! Липа точно что-нибудь перепутала.
– Ты уверена, что это тот самый тип? – Я продолжала стоять, словно меня приклеили к полу.
– Уверена, уверена. Такое впечатление, что накануне ты задушила гаденыша подушкой и теперь страшно изумлена, услышав, что он жив, – сказала Липа, пытаясь всунуть телефон в мои непослушные руки.
– Алло? Кто говорит? – спросила я осторожно.
– Я, Марина Александровна! Рад снова слышать вас.
Это и в самом деле оказался Мазуренко. И он был чем-то страшно доволен. В принципе, я догадывалась чем. У них все шло замечательно. Чего не скажешь обо мне и девочках. Я была уверена, что сейчас услышу что-нибудь о смерти Кати. Вместо этого Егор сказал:
– Я хочу попросить вас об одолжении, – он довольно хмыкнул. – Вы должны узнать, где сейчас находится Степан Потоцкий. Если он уехал из Москвы, выясните, куда именно и с каким поручением. Все, что удастся узнать, включите в свой сегодняшний отчет отдельным абзацем. Поняли?
Сказать по правде, я ничего не поняла. Я опешила. Егор шутит? Я должна сегодня снова везти отчет на Казанский вокзал?
– Э-э... Подождите, – промямлила я. – Вы действительно мной довольны? Всем, что я делаю?
– С каких пор вас интересует, довольны ли мы? – Тон Мазуренко был, как всегда, нахальный.
– Просто... Я давно вас не видела.
Уж не знаю, почему я это ляпнула? Ничего другого мне в голову не пришло.
– Хотите встретиться наедине? Только вы и я? – Я представляла, как на том конце провода его физиономия озарилась мерзопакостной улыбкой. – Марина Александровна, а вы не слишком высоко метите?
Я молчала. Конечно, Мазуренко уверен, что я онемела, услышав его бесцеремонную отповедь, а на самом деле я потрясена тем, что он ничего не знает. То есть вообще ничего. Или я ошибаюсь?
– Послушайте, – воспользовавшись тем, что Липа скрылась в кабинете шефа, я решилась на более глубокое зондирование. – Скажите честно, вы посылаете людей следить за моим домом?
Мазуренко искренне удивился:
– Следить за вашим домом? Зачем? Разве вы проявили непослушание? По-моему, вы ведете себя примерно. Ваши отчеты очень подробны. На их основе можно составить отличное досье. Так что, Марина Александровна, простите, но это все ваши фантазии. Или же под вашими окнами ошиваются поклонники. Скажу по секрету: будь вы немного помоложе, я бы, возможно, более благосклонно отнесся к вашему предложению встретиться тет-а-тет. Но увы, у вас уже появились морщины.
– Где? – глупо спросила я.
– На фейсе, голубушка. – Нахал коротко рассмеялся, довольный своей плоской шуткой, потом напомнил: – Так не забудьте: сегодня вы должны выяснить все про Потоцкого. Делайте что хотите. Можете соблазнить своего шефа прямо в кабинете. Судя по его поведению, он импульсивен и горяч. Так что воспользуйтесь этим!
Мазуренко отключился, а я так и осталась стоять посреди приемной, тупо глядя на телефон. Из кабинета Горчакова вышла деловая Липа и, отобрав у меня трубку, водрузила ее на место.
– Этот тип снова тебя доводит?
– Точно, – очнулась я. – Как поговорю с ним, так у меня извилины в голове завязываются узелками. Липа, мне надо побыть одной.
– Сейчас побудешь. Шеф отсылает меня на целый день.
– А где Потоцкий?
– В местной командировке. Где точно, не знаю.
В сущности, я спросила просто так. Даже если бы узнала правду, в отчете все равно наврала бы. Я сжала виски пальцами. Что, если люди Шлыкова не имеют никакого отношения к убийству Кати? И это не они следили за мной? Кто тогда тот усатый тип, которого мы поймали заодно с Копейкиным? Может быть, моей жизни вообще не угрожает никакая опасность и я напрасно перепугала Ирочку? Впрочем, убраться с дачи все равно было необходимо. Теперь, после гибели Кати, оперативники примутся проверять ее связи и в первую очередь заинтересуются любовником.
Но из-за чего она погибла? Кто тот человек, с которым она должна была встретиться в семь часов вечера? Если Шлыков непричастен к ее убийству, значит, заставив Копейкина скрыть истинную причину появления Кати в том доме, я еще больше все запутала.
Горчаков появился в приемной сразу же после ухода Липы. Выглядел он потрясающе. Как будто только что из отпуска. Легкий загар, глаза ясные, прямая осанка, отутюженный летний костюм. Под пиджаком – белоснежная рубашечка, кажется, тронь – захрустит.
– Все в порядке? – бодрым тоном спросил шеф, поздоровавшись. – Или, как всегда, плохо спали?
Я угрюмо взглянула на него. Видимо, Крылов уже поведал ему о второй серии моих ночных приключений.
– Сергей Алексеевич, я так понимаю, что работой в ближайшее время не буду загружена. Что, если вы дадите мне недельку за свой счет?
Глаза Горчакова потемнели, он нахмурился и, опершись двумя руками о край стола, наклонился ко мне:
– В вашей жизни происходит что-то нехорошее. Я прав?
– Да, – честно ответила я, подняв на него измученные глаза. – Вы правы. Мне нужно во всем как следует разобраться.
– Хорошо, – согласился он. – С завтрашнего дня вы свободны. Только... Вы абсолютно убеждены, что я ничем не могу вам помочь?
Впервые я заколебалась, но его безупречный вид меня отрезвил. Зачем впутывать в этот кошмар такого замечательного парня? Я с ума сойду, если стану причиной хоть одной его горести. Мои липовые доносы не в счет. В них нет ничего такого, что могло бы ему навредить. Единственное, что я скрывала, – это личности людей, которые интересуются им вплотную. Но, судя по последним событиям, происходящим на фирме, Горчаков отлично знает о пристальном к себе внимании. Отсюда все проверки документации, таинственность, которой он себя окружил, внимание Крылова ко мне и к Липе. Нет, шеф сумеет себя защитить! Но даже если и не сумеет, я могу не волноваться – ни одним словом я не помогла его врагам!
До обеда я вместо Липы отвечала на бесконечные телефонные звонки. В два часа Горчаков выбежал на улицу с радостной улыбкой на лице. Услышав шум мотора, я уж было подумала, что в Москву вернулись его жена с сыном. Но я ошиблась. Вслед за шефом в приемную вошли Крылов и неизвестный мне молодой человек со светлыми вьющимися волосами, собранными резинкой на затылке.
– Знакомьтесь, Марина, это Анатолий. Он занимается отладкой компьютерных программ. Пришел поставить нам более мощный антивирус.
– Толик, – улыбнулся молодой человек, протягивая руку.
Я потрясла мягкую теплую ладонь и спросила:
– Зачем нам новая антивирусная программа, когда старую постоянно обновляет фирма-производитель?
Горчаков с тревогой поглядел на Крылова, тот – на Толика. Анатолий ничуть не смутился:
– Если я объясню, используя специальную терминологию, вы поймете?
– Нет, – честно призналась я и освободила свой стул. – Пожалуйста.
– Думаю, – сказал шеф, – что за время обеденного перерыва управимся.
– Я не пойду обедать, – испуганно произнесла я, снова представив себя на улице с ощущением того, что на моей спине нарисована мишень.
– Ну тогда посидите немного вместе с нами. Составите компанию.
Крылов сел на стул возле меня, хотя других сидячих мест в приемной было завались. Это меня обеспокоило. Видимо, сработала интуиция, и я почувствовала исходящую от мужчин угрозу.
Толик между тем вставил в дисковод принесенную с собой дискету и с космической скоростью забегал пальцами по клавиатуре.
– Отлично... Классно... – приговаривал он, чему-то радуясь. – Все получается.
Я не знала, что у него там получалось, но тем не менее беспокоилась все больше. Мне вдруг захотелось пойти пообедать.
– Нет уж, – сказал Крылов. – Сидите смирно. Не хотели раньше, теперь придется потерпеть.
– Почему? – огрызнулась я. – Что это вы распоряжаетесь моим обеденным перерывом?
Но на открытый бунт не решилась и продолжала сидеть на своем месте, сложив руки на коленях.
Горчаков делал вид, что не слышит наших препирательств.
– Ну вот, пожалуйста, – через некоторое время сказал Толик, – можете сами посмотреть.
Он поднялся, уступив место Горчакову. Тот взглянул на экран монитора, некоторое время водил «мышкой» по коврику, потом с выражением горького упрека взглянул на меня.
– То, что я и думал? – спросил Крылов, сгруппировавшись на своем стуле.
Горчаков устало кивнул. Свежесть слетела с него, будто осенняя листва с тополя. Последний листочек медленно кружил в воздухе.
– Здесь мои рабочие дни расписаны буквально по часам, – сообщил он напряженным голосом.
Взглянув на весело насвистывающего Толика, я все поняла. Он восстановил те файлы, которые я аккуратно удаляла из памяти каждые понедельник, среду и пятницу.
– Подождите, послушайте! – вскочила я со своего места, но Крылов мгновенно среагировал, задержав меня, словно шлагбаумом, своей железной рукой.
– Сидеть! – прикрикнул он.
– Я вам не собака! – закричала я. – Отпустите сейчас же!
– Еще чего.
– Сергей Алексеевич! – попыталась я воззвать к шефу.
– Мужчины не должны плакать, – с горечью сказал Горчаков. – Но я, честное слово, сейчас разрыдаюсь.
– Я пойду. – Толик щелкнул замочками своего щегольского «дипломата».
– Да, конечно. До встречи. – Горчаков пожал ему руку.
Крылов вместо рукопожатия отсалютовал моему могильщику.
– Я ни в чем не виновата, как вы не понимаете! – воскликнула я, когда дверь за Толиком закрылась. – Меня заставили...
– Обещали вам денег? – предположил Горчаков.
– Они убили моего мужа!
– Ну, конечно.
Крылов между тем занял место шефа и уставился на экран монитора, сдвинув брови.
– Подожди, – минуту спустя сказал он. – Посмотри, тут какая-то дребедень.
Горчаков подошел к нему и взглянул через плечо.
Я сидела и молча глотала слезы, которые стекали со щек прямо мне в рот. Было ужасно обидно.
– Действительно, что за ерунда? – пробормотал Горчаков. – Пекарня номер восемь...
Оба уставились на меня. Сквозь слезы я с трудом проговорила:
– Это все ненастоящее. Фальшивки, понимаете? Я их обманывала.
– Кого – их? – спросил Крылов.
– Фээсбэшников.
– Что за... – начал было тот.
– Минутку. – Горчаков поднялся и подошел ко мне, по привычке засунув руки в карманы.
Солнце осветило его лицо, отчего глаза сделались темно-янтарными. Заглядевшись, я на несколько секунд вообще забыла о том, что происходит. Горчаков моргнул.
– Послушайте, Марина, – он попытался взять меня за руку, но я стряхнула его пальцы, изо всех сил стараясь унять слезы. – Как вы представляли свою дальнейшую судьбу на фирме?
Я пожала плечами:
– Никак.
– Надеялись, что просто уволитесь в подходящий момент, и все?
– Хотите услышать правду?
– Естественно.
– Я убеждена, что меня просто убьют.
– Вот тебе и на! – растерялся Горчаков. – За что это?
– За то, что я слишком много знаю.
– Что же особенного вы знаете? – недоверчиво спросил он. – В какое время я обедаю?
– Вы не понимаете!
– Точно. Я ни черта не понимаю. Вы с самого начала работали на моих конкурентов?
– Нет, – я покачала головой. – Все началось не так уж давно. И самое главное, эти люди – не ваши конкуренты.
– Да? А кто же они?
– Они из ФСБ.
Горчаков тряхнул головой, будто пытался рассеять галлюцинацию.
– Йо-хо-хо! – издал пиратский клич Крылов.
– Думаете, вы шибко умный? – обернулась я к нему. – Боюсь, рано или поздно вам придется откусить себе язык.
– Спокойно, – сказал Горчаков. – Сейчас не самый подходящий момент для ссор. Давайте во всем разберемся как следует.
– Я не стану ни в чем разбираться, – внезапно сорвалась я. – У меня и без вас проблем выше крыши. Можете уволить меня сегодняшним числом. Уверяю вас, что, кроме этого бреда, – я кивнула головой на компьютер, – они не получили от меня ничего. Так что если вы ищете утечку информации, то ошиблись адресом. Это другой человек.
– Вы правы, – сказал Горчаков. – И мы даже знаем его фамилию.
Я вскинула на него вопросительный взгляд.
– Потоцкий, – сообщил шеф. – Мы услали его в командировку, чтобы выгадать хоть немного времени.
– Вот и отлично, – заявила я и потянулась за сумочкой. – Прижмите его к ногтю.
– Вы не можете так уйти, – резко сказал Горчаков, загораживая мне дорогу.
В кабинете шефа зазвонил телефон, и Крылов, взглянув на нас, решил ответить на звонок сам. Как только он скрылся за дверью, Горчаков схватил меня за плечи:
– Почему вы ничего мне не рассказали? Я же много раз намекал вам, что догадываюсь... Почему, Марина?
Я отвернулась в сторону, чтобы не встретиться с ним глазами.
– Боялась за вас, – пробормотала я. – Они убили моего мужа. Убили, понимаете? Я не придумываю.
– А вам не приходило в голову, что я мог бы защититься от опасности, если бы знал о ней? – Он легонько встряхнул меня.
– От ФСБ? – с горькой насмешкой спросила я. – Какая самонадеянность!
Крылов, как раз в этот момент возвратившийся из кабинета, услышал мои последние слова и злобно завопил:
– Опять вы произносите эти три магические буквы! Кто вбил вам в голову, что нашей фирмой интересуется служба безопасности?
– Ну хорошо. – Я швырнула сумку на стол, и она с громким стуком шлепнулась на полированную поверхность.
Горчаков с Крыловым проследили за ее приземлением, потом уставились на меня. Я уселась на свое место, махнув рукой в направлении стульев напротив.
– Здесь нет «жучков»?
– Теперь мы все проверяем утром и вечером.
– Ладно. Тогда слушайте.
Я принялась рассказывать все с самого начала. С того момента, когда меня поймали возле офиса и отвезли на дачу, где я познакомилась со Шлыковым.
– У него есть еще вторая фамилия – Шапкин. Под этой фамилией он живет, так сказать, в миру. Но в удостоверении было написано – Шлыков. Я это точно помню.
– Поздравляю, – сказал Крылов.
– С чем?
– С тем, что простого удостоверения оказалось для вас достаточно, чтобы перепугаться, как зайцу.
– Вот и нет! – обиделась я. – Сначала я не особо испугалась. Вернее, испугалась, конечно, но потом очень быстро пришла в себя и не поехала на вокзал.
– И тогда?..
– И тогда они убили Матвея.
Крылов с Горчаковым тревожно переглянулись.
– Убийства? – пробормотал шеф. – Но вы можете ошибаться. Допустим, эти люди узнали о смерти вашего мужа и сыграли на этом?
– Нет, – я покачала головой. – Они заранее сказали, что он умрет. За много часов до того.
Я рассказала о записке и требовании позвонить по определенному номеру телефона. Слова лились из меня сплошным потоком. Я говорила и говорила. Рассказала про соратниц по «клубу», про смерть их мужей, про убийство Кати, даже про Копейкина.
– И этот святой человек согласился скрыть ваши отношения с убитой женщиной? – не поверил Крылов. – У него нет нимба над головой?
– Наверное, у него есть какой-то свой резон, – задумчиво сказал Горчаков.– Ладно, это потом. Мы ничего не знали о том, что эти подонки убивают людей. И не учитывали при разработке контратаки.
– Контратаки? – испуганно спросила я. – Вы хотите схватиться с людьми из ФСБ?
– Возможно, я вас разочарую, – сказал Крылов, – или снова разозлю, но вы должны понять одно – эти типы не имеют к ФСБ никакого отношения.
– Но как же? – растерялась я. – А Мазуренко? Что вы о нем знаете?
– Даже больше, чем он сам знает о себе. Ненавижу этого типа, – пробормотал Горчаков.
– Да уж, – заметил Крылов. – Когда ты его немного помял, я об этом догадался.
– То есть вы хотите сказать, что Шлыков – обыкновенный бандит? – не поверила я.
– Что вы! – высокопарно возразил Горчаков. – Не бандит. Бизнесмен. И никакой он не Шлыков, а Шапкин. А удостоверение его – чистой воды фальшивка. И фамилия Шлыков – тоже фальшивка.
– Мне сказали, у него агентство по трудоустройству.
– Это так, легенда для родственников. На самом деле у него совсем другая контора.
– Он собирает компромат, – пояснил Крылов. – Только мы не подозревали, какими способами он это делает. Об убийствах мы впервые услышали сегодня от вас.