— Говори.
— Убери Эмму из города. Я чувствую, что в выходные все будет кончено, и не хочу, чтобы она путалась под ногами.
— Мне не придется ее убирать, она сама уезжает.
Голос Рейфа потеплел.
— Лучшая новость за день. Куда она едет?
— Мы едем.
Рейф задумался:
— Хорошо, это не проблема, ты уже будешь свободен. Куда направляетесь, если не секрет?
— Думаем поехать в Сан-Франциско.
— Мило.
— Да не очень. Кто-то шепнул Бэррону, что Эмма беременна, и я даже догадываюсь кто. — Он неприязненно посмотрел в сторону конференц-зала. — Так или иначе, старик прилетает осмотреть какое-то строящееся здание и велел нам тоже приехать.
Рейф рассмеялся:
— Бери мой самолет. Чем меньше Эмма будет светиться и открывать рот перед репортерами…
— Осторожно, — предупредил Чейз.
Тихая мощь его голоса достигла нужного эффекта.
— Ты серьезно? — Рейф нетерпеливо фыркнул. — Ладно, вижу, что серьезно. Черт, Чейз, я скоро совсем не смогу с тобой разговаривать.
— Говори со мной, просто воздержись от комментариев о моей будущей жене и матери моего ребенка.
— Господи.
Чейз хлопнул брата по плечу:
— Это тяжело, но, я уверен, ты справишься.
— Как угодно. — Рейф оскалился. — Передай отцу мои наилучшие пожелания.
Чейз поморщился:
— Это подло даже для тебя.
— Всегда пожалуйста. — Рейф посмотрел на часы. — Пошли, братишка, посмотрим, что еще подкинул Уорт моим акулам за последние пять минут.
Следующие дни принесли уверенность в том, что сделка вот-вот состоится. Эмме Чейз об этом, правда, не сказал. Если ее отец захочет ей что-то рассказать — пусть рассказывает, а Чейз не станет обсуждать такие вещи со своей будущей невестой, особенно сейчас, когда ее все еще нужно было уговаривать стать не будущей, а настоящей.
Утро субботы выдалось солнечным. Они отлично долетели; машина, встретившая их в аэропорту, мягко заскользила по улицам, и все было так хорошо, что Чейз задумался, когда же все полетит к чертям. Оказалось, в ту самую минуту, как он подумал о Тиберии Бэрроне.
— Где мы встречаемся с твоим отцом? — спросила Эмма, в который раз демонстрируя способность читать его мысли.
— Он осматривает стройку в деловой части города. Мы едем туда.
Она помолчала, и он понял, что она тщательно выбирает слова.
— Мы встречаемся на стройке?
— Думаю, основные работы завершены, и они вносят последние коррективы. — Он холодновато улыбнулся. — Мой отец — известный многостаночник.
— Понятно. — Она тронула браслет, тот самый, который ей подарила мать Чейза. То, как она прикасалась к нему, сводило Чейза с ума. — Он не может тратить время, сидя за чашкой кофе и болтая?
— Он занятой человек.
— Ясно.
Она долго молчала, и Чейз чувствовал, что она обдумывает его слова, выстраивая мысли для атаки. Ему не хотелось срываться на Эмму, и он постарался внутренне подготовиться к тому моменту, когда она начнет атаку. Внимательная к деталям, она начала издалека.
— Твой отец всегда был таким занятым?
— Я редко видел его, пока рос. — Чейз остался доволен тем, каким мягким получился его тон.
— Почему? Вы ведь жили вместе.
— Вообще-то нет.
Она горестно вздохнула:
— Прости. Наверное, это беременность так влияет на мои мыслительные способности, но я ничего не понимаю. Я думала, ты переехал к нему, когда тебе было десять… — И она нанесла второй удар: — Как можно жить с кем-то и не видеть его?
Ему ужасно не хотелось говорить об этом ни сейчас, ни когда-либо еще, но глупо было надеяться, что Эмма не поднимет эту тему снова.
— Так же как ты не видела своего брата. Как только я приехал в Нью-Йорк, меня отправили в школу. Жить с моим отцом значило не более чем быть зависимым от него и под полнейшим его контролем.
— О Чейз, это ужасно!
Он пожал плечами:
— Таков Бэррон.
— А вне школы?
— Наше… соглашение, если можно его так назвать, позволяло мне проводить выходные и каникулы с мамой. Без сомнения, потому, что моя мачеха, Кэрис, не хотела и слышать обо мне. Вполне логично.
Эмма неверяще уставилась на Чейза:
— Ты хочешь сказать, что Бэррон отнял тебя у Пенни, чтобы полностью игнорировать тебя? Зачем ему это? Это бессмысленно!
Готовясь отразить третий удар, он усмехнулся тому, с какой неприязнью она говорила о его отце.
— Спроси его сама.
— А он ответит?
— Вряд ли.
— Ясно. — Четвертый удар она провела мастерски. — Твой отец уже был женат, когда ты появился? Поэтому твоя мачеха не любила тебя?
— Кажется, они с Кэрис были помолвлены.
Он очень надеялся, что они приедут на место раньше, чем она нанесет следующий удар.
— Ох. И сколько у тебя единокровных братьев и сестер?
Слишком поздно. Она задала вопрос, ответ на который скажет ей больше всего о его отце.
— У Кэрис не было детей. Я никак не мог решиться спросить почему. Я знал, что отец хотел детей, особенно законных сыновей.
— О…
Он покосился на нее:
— Что это значит?
— Это значит, что я понимаю.
— Отлично. Не бей меня больше.
Она непонимающе нахмурилась:
— Прости?
— В смысле давай закончим этот разговор.
— И больше его не начинать? — мягко спросила она.
— Я был бы просто счастлив.
— Я сочувствую тебе, Чейз, я так же болезненно воспринимаю тему смерти моей матери и отчуждения брата.
— Значит, ты больше не станешь меня пытать?
— М-м-м…
Он мысленно выругался.
— Выражусь яснее. Ты больше не станешь меня пытать.
— О, смотри… — Она указала на что-то за окном. — Наверное, это то самое здание.
— Что его выдало?
Она ухмыльнулась:
— Может быть, огромные буквы на фасаде?
Он не удержался и поцеловал ее, привлекая к себе. Его рука сама собой легла ей на живот. Там рос их ребенок. Чейз обожал моменты, когда мог коснуться ее живота, попытаться почувствовать присутствие новой жизни. Ему очень хотелось сорвать с нее одежду, прижаться губами к ее животу, притвориться, что он слышит биение маленького сердечка или чувствует первые движения малыша.
— Эмма… — прошептал он.
Она провела рукой по его щеке и накрыла его руку своей, сильнее прижимая ее к себе.
— Все на месте, все в порядке.
— Он… или она… уже шевелилась? — так же тихо спросил он.
— Я ничего не чувствую. Насколько я знаю, еще рано.
Он прижался лбом к ее лбу.
— Ты скажешь мне, когда это начнется?
— Ты первый узнаешь, обещаю.
Машина остановилась, и водитель вышел, чтобы открыть перед ними дверь; за это время они успели привести себя в порядок. Вылезая из машины, Эмма ободряюще улыбнулась Чейзу, а когда он тоже вышел, взяла его за руку. Подходя к отцу и мачехе, стоящим в тени, Чейз чувствовал их неодобрение.
Интересно, чувствовала ли Эмма что-нибудь? И зачем она взяла его за руку — защитить его или почувствовать защищенной себя?
Приветствие было быстрым, формальным и холодным. Кэрис поздоровалась с Эммой с некоторой теплотой, но на Чейза даже не посмотрела. Они с отцом обменялись коротким рукопожатием, и Бэррон отвел сына в сторону. Эмма отошла в другую с Кэрис. Чейз услышал, как его мачеха предлагает Эмме пройтись по магазинам, и удивился, когда Эмма отказалась, к вящему раздражению Кэрис.
— Ты меня слушаешь? — рявкнул Тиберий.
— Да, ты спрашивал о дате свадьбы. Еще ничего не решено.
— Почему?
— Все очень просто. Она не соглашается выйти за меня.
Глаза Бэррона, такого же цвета, как у Чейза, гневно вспыхнули.
— Слушай сюда, парень. Эмма — Уорт, она образованна, воспитана и может иметь детей. Это значит, что у тебя может быть законный наследник, чего я не смог добиться.
Что ж, Эмма мыслила в правильном направлении. Надо будет сказать ей.
— Я понимаю, как мне повезло с ней, но, может быть, мое происхождение отпугивает ее, — кротко сказал Чейз. — Выйти за меня — для нее спуститься на ступень ниже.
— Не городи ерунды! В твоих жилах течет кровь Бэрронов, пусть и разбавленная.
— Разбавленная или испорченная? — очень спокойно спросил Чейз.
Тай отмахнулся:
— Ты прекрасно меня понял. — Слова били в цель, как пули. — Эмма Уорт — не дешевка, которой можно попользоваться и выбросить. Ты не сможешь так просто уйти от ответственности.
Красный туман застил глаза Чейза, затуманил мысли.
— Вот что, отец. Я должен выполнить свой долг и жениться на Эмме, потому что она беременна. Но ты сам никогда не чувствовал себя обязанным жениться на моей матери.
Он мечтал сказать это с тех пор, как впервые узнал обстоятельства своего рождения.
— Твоя мать не из тех женщин, на которых женятся такие, как мы.
Чейз сжал кулаки, но подошедшая Эмма заставила его расслабить руку и переплела пальцы с его. Чейз заметил, как Кэрис оскорбленно направляется к лимузину.
— Что я пропустила? — мягко спросила Эмма.
— Ничего, — хором ответили мужчины.
— Странно… — Эмма холодно посмотрела на Бэррона. — Могу поклясться, что я слышала, как вы говорили о матери Чейза как о женщине, не достойной быть вашей женой.
Тай побледнел:
— Извините, но я защищал вашу честь от небрежности моего сына.
— Мою честь? — Она подняла бровь. — Или свои интересы?
— Оставь, Эмма, — попросил Чейз.
Она опустила глаза, и ему на секунду показалось, что все обойдется. Но она тронула браслет — браслет его матери — и вскинула голову:
— Нет. Я так это не оставлю.
— Вам есть что мне сказать, мисс Уорт? — самым презрительным тоном спросил Тай.
Эмма не дрогнула ни одним мускулом:
— Много чего, мистер Бэррон. — В ее глазах горел гнев. «С таким гневом в глазах матери защищают своих детей», — вдруг подумал Чейз. — Вы оторвали десятилетнего мальчика от матери, чтобы он жил с вами.
— Чушь.
Она не обратила на возражение ни малейшего внимания:
— И как только он оказался у вас в руках, вы отослали его в школу, где над ним издевались из-за того, что вы не позаботились узаконить его.
— Женитьба на Пенни Ларсон обернулась бы катастрофой!
— Тогда почему вы официально не усыновили Чейза? — Этот сокрушительный вопрос Чейз давно хотел задать, но боялся, потому что не хотел знать ответ, а может, он знал ответ, но не хотел слышать его, облеченный в жестокие слова. — Вы даже не дали ему защиту в виде вашего имени. — Она сделал шаг вперед, вторгаясь на территорию Бэррона. — Почему? Почему вы так поступили с ним?
Старик был потрясен. Он качал головой, избегая ее взгляда:
— Это не ваше дело.
Ее голос стал тише и еще выразительнее.
— Вот что я вам скажу, мистер Бэррон. Я прекрасно знаю почему, не думайте, что я не понимаю. Все, что вас волновало, — ваши собственные интересы. Когда я думаю об этом бедном мальчике… — Она осеклась и прижала руки к животу, словно чувствуя связь между маленьким Чейзом и своим ребенком и желая защитить их обоих. К ужасу Чейза, ее глаза наполнились слезами, а губы задрожали, но она сжала их и продолжила: — Вы ни разу не подумали о чувствах сына, не вооружили его против жестокого мира ни своим именем, ни своей любовью. Вам должно быть стыдно. Мне стыдно за вас.
Эмма спрятала лицо у Чейза на груди и разрыдалась. Он крепко обнял ее.
— Думаю, пора мне спасти прекрасную принцессу от свирепого дракона.
— По-моему, спасать надо меня, — пробормотал бледный, как бумага, Тай.
— Приятно было повидаться, папа. Мои наилучшие пожелания Кэрис.
— Чейз, я… — Впервые в жизни Чейз увидел, как его отец ищет слова. — Я… Прости меня, сынок. Я никогда не смотрел на все это с точки зрения ребенка. До сегодняшнего дня. До… Эммы.
Чейза переполнила гордость:
— Она отлично управляется со словами, верно?
— Да уж. — Тай закрыл глаза. — Послушай, Чейз, у тебя есть шанс сделать то, чего я не смог. Я надеюсь, что у тебя все получится лучше, чем у меня. Может быть, когда Эмме станет лучше… — Он запнулся. — Я хотел бы попытаться все исправить. И с тобой, и с ней.
— Посмотрим, что можно сделать.
— Он может прийти на свадьбу, — всхлипнула Эмма, — если свадьба будет.
Тай поколебался.
— Я приду, — сказал он наконец.
Чейз решил, что на сегодня хватит выяснений отношений, и повел Эмму к машине.
— Куда? — спросил водитель.
— Милая?
Эмма вытерла глаза.
— Ты не возражаешь, если мы просто поедем домой?
— Конечно нет.
Он не знал, осознавала ли Эмма, что одной пламенной речью навсегда связала себя с ним. Если нет, то скоро она поймет, он позаботится об этом, потому что она дала ему единственную вещь, которой у него никогда не было и которой он страстно желал, — дом.
— В аэропорт, — сказал Чейз водителю.
Господи, дом! Даже лучше — дом, в котором они будут вместе!
Глава 9
Эмма бросила быстрый взгляд на Чейза и поморщилась. Он был непривычно тих весь обратный путь. Возможно, она слишком много позволила себе с его отцом? Ее переполняло раскаяние. Разумеется, Чейз был сама обходительность, помог подняться на борт самолета и спуститься по трапу, постоянно интересовался, не нужно ли ей чего-нибудь, но все равно что-то в нем изменилось, и ей это не нравилось.
Когда они ехали из аэропорта, ее телефон загудел, оповещая о входящем звонке. Чейз вытащил из кармана свой телефон и протянул его Эмме, не отрывая взгляда от дороги:
— Посмотри, кто это, пожалуйста. Это либо Рейф, либо мой отец.
Она посмотрела на экран своего телефона:
— Вообще-то это мой отец.
— Рональд? С чего ему звонить мне? — Чейз сжал губы. — Должно быть, Бэррон позвонил ему после того, как мы уехали.
Эмма усмехнулась:
— Чейз, это мой отец и мой телефон.
— Что?.. — Он быстро взглянул на нее. — Клянусь, за последнее время я раз двадцать сменил мелодию. Не говори мне… — Первый раз за всю дорогу улыбка смягчила его лицо. — Что, неужели опять?
— Боюсь, что так. Это какая-то телепатия.
— Моей матери это понравилось бы.
Она быстро поговорила с отцом, который показался ей озабоченным, но это было не ново. Она с удивлением заметила, что Чейз свернул с шоссе, не доехав до нужного поворота, но ничего не сказала: она была не против сюрприза. Чейз остановил машину у Арестантской Скалы.
Ночь сомкнулась вокруг них. Ветер приносил шум волн и шевелил листья эвкалипта. Огромная оранжевая луна медленно погружалась в океан.
— Эмма, я должен кое-что сказать тебе, — начал Чейз.
— Это имеет какое-то отношение к тому, что «Уорт индастриз» теперь принадлежит Рейфу? Или ты хочешь рассказать мне, зачем на самом деле выдернул меня в Сан-Франциско?
— Я выдернул тебя, потому что так велел мой отец. Но должен признаться, что это случилось очень вовремя.
Она кивнула. Хорошо, что темнота скрывала ее лицо.
— Понимаю. Все боятся, что я подниму шум.
— Ты ничего не смогла бы сделать, — заверил он ее. — Но даже если бы могла, я не позволил бы тебе. Если бы меня не вызвал отец, я отвез бы тебя в какое-нибудь романтическое место.
Она повернулась к нему:
— Знаешь, ты совсем не похож на него.
— Что, прости?
Она улыбнулась, услышав лед в его голосе:
— Ты не похож на отца.
— Не говори глупостей! Он научил меня быть безжалостным.
Она покачала головой:
— Не думаю, что можно чему-то научиться у человека, которого почти не видишь.
— Эмма…
— Ты думаешь, я не понимаю?
— Брось, милая, нечего тут понимать.
— Тебе было десять, ты был совсем ребенок. Нетрудно догадаться, почему все это случилось.
Он уставился в темноту за лобовым стеклом, стиснув зубы.
— Хорошо. Облегчи душу. Что ты понимаешь?
— Кэрис не может иметь детей, но твой отец не развелся с ней. Либо у нее есть что-то на него, либо он любит ее. В противном случае он давно женился бы снова и наплодил законных наследников.
Чейз расслабился настолько, что смог улыбнуться. Эмма продолжала: