ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Прошло примерно сорок минут, и на пороге квартиры появилась Ленка, встревоженная и озабоченная. Мелисса сидела на диване, и в течение нескольких минут вошедшая девушка не подозревала, что Эллиот был не один.
Ленка выглядела лет на восемнадцать-девятнадцать. Это была худенькая девушка с каштановыми волосами. Говорила она на ломаном английском.
По мере объяснения с Эллиотом на лице Ленки отражалось все большее волнение. Судя по всему, ее работодатель наводил на нее неимоверный ужас — как, вероятно, на любого, кто от него зависел. Эллиот навис над девушкой, словно обвинитель и судья в одном лице. Ленка вся съёжилась под градом его вопросов.
Так прошло минут пять. Мелисса все более неуютно ощущала себя в роли зрителя. Она многозначительно прокашлялась, и юная домработница мгновенно обернулась в ее сторону.
Увидев еще одну особу женского пола, Ленка испытала явное облегчение и в точности повторила все то, что уже говорила Эллиоту раньше. При этом она заламывала руки в таком неподдельном отчаянии, что Мелисса встала с дивана, подошла к ней и обняла несчастную девушку.
— Ну, ну, будет, успокойся, — проговорила она и усадила Ленку на диван, — ты же ни в чем не виновата. — Мелисса посмотрела через плечо на Эллиота: — Ленка очень расстроена. Думаю, чашка крепкого чая с сахаром поможет ей успокоиться. Вы не будете возражать?..
Впервые с момента ее знакомства с Эллиотом он не мог проявить свою значимость и поступить по-своему. В ответ на прямо поставленный вопрос ему ничего не оставалось делать, как исполнить просьбу Мелиссы и налить Ленке чаю.
Эллиот тяжело опустился на стул и стал мрачно наблюдать за тем, как Мелисса успокаивала Ленку. Утешение явно затягивалось, а они между тем так и не приблизились к разгадке исчезновения его дочери.
Через несколько минут нетерпение Эллиота возросло до предела, и он резко вмешался:
— Уже почти шесть часов! Ленка, есть у тебя хоть какие-нибудь идеи, где может быть Люси?
Ленка едва снова не ударилась в слезы, но всё-таки справилась с собой. Она глаза носовым платком и некоторое время размышляла над вопросом.
Из ее ответа следовало, что у Люси не было друзей, по крайней мере она никогда не приводила никого в эту квартиру. Девочка очень редко оставалась на какие-нибудь дополнительные занятия после уроков, только на тренировки по пятницам.
— Я не знать, куда она могла пойти! — в полном замешательстве закончила девушка.
— А как насчет… — Мелисса запнулась и покосилась на Эллиота, — как насчет мальчиков, Ленка? Люси никогда не говорила тебе ни о каком мальчике?
— Не говорите глупости! — резко оборвал ее Эллиот. — Девочке всего четырнадцать!
— Как вы сами говорили, она достаточно взрослая для того, чтобы возвращаться после школы в пустую квартиру и обслуживать себя самостоятельно, развивая столь необходимую уверенность в себе. Значит, она достаточно взрослая и для того, чтобы встречаться с мальчиками! — И для того, добавила Мелисса про себя, чтобы искать отдушину на стороне, ведь Люси нужно хоть немного понимания.
Ленка сумела вникнуть в суть их разговора и отрицательно замотала головой.
— Нет! Люси никогда не говорить мне о мальчик, нет!
— В таком случае, — Эллиот резко поднялся со стула и схватился за телефонную трубку, — я звоню в полицию.
Мелисса не стала говорить ему, что сообщение об отсутствии подростка дома меньше двух часов никак не заставит полицейских развесить по всему Лондону плакаты с фотографией девочки и снарядить поисковую группу человек этак из пятидесяти. Она дождалась, пока он положит трубку, и дипломатично выслушала его цветистую речь.
Эллиот с потемневшим от ярости лицом мерил шагами комнату и активно жестикулировал, проклиная бездеятельность полицейских.
Ленка еще глубже вжалась в диван. Она словно хотела каким-то образом провалиться сквозь обивку и очутиться в другом, более безопасном месте.
Мелисса же, как ни странно, чувствовала себя спокойно. Когда Эллиот перестал бушевать и метаться по комнате, как зверь по клетке, и тяжело опустился на стул, она сказала:
— У меня есть идея.
Эллиот свирепо посмотрел на нее.
— С чего вы взяли, что Люси могла связаться с каким-нибудь мальчишкой?
— С того, — вздохнула Мелисса, — что неизведанная дорога всегда манит. У вас был какой-нибудь опыт общения с подростками, Эллиот? Я имею в виду, до Люси?
Неожиданно для себя самой Мелисса назвала Эллиота по имени, и у нее внутри как будто что-то перевернулось.
— Какое это имеет значение? — прорычал Эллиот.
— Я так понимаю, это значит «нет». Понимаете, современные девочки — уже не те невинные создания, что раньше…
— А кто сказал, что раньше они были невинными созданиями? — сексуальный рот Эллиота вдруг скривился в знающей ухмылке.
— Одинокая ранимая девочка может стать легкой добычей для мальчика или даже, упаси господи, взрослого мужчины. Но я почти уверена, что Люси упомянула бы о мальчике в разговоре с Ленкой.
Услыхав свое имя, юная домработница подняла глаза и снова энергично замотала головой.
— Она не говорить мне ничего о встреча с мальчик. Она приходить домой и идти в своя комната делать уроки.
— Думаю, нам стоит проверить ближайшие кафе. Люси могла просто зайти посидеть в одно из них и забыть о времени, — сказала Мелисса и встала с дивана.
Эллиот повернулся к Ленке, которая тотчас же непроизвольно съежилась под его взглядом, и объявил, что она может ехать домой.
— А мы с вами отправляемся на поиски, — сообщил он, оглядываясь на Мелиссу.
Они вышли из подъезда и ступили на нагретый солнцем асфальт.
— На Глочестер-роуд столько кафе, что на их проверку уйдет не один час, — продолжал злиться Эллиот. — Черт бы все побрал! Только этого мне и не хватало: прочесывать улицы Лондона в поисках сбежавшего ребёнка!
— Мы пока не знаем, был ли это побег, — сказала Мелисса.
— Да, вы правы. Как вы справедливо заметили, она могла просто забыть о времени — допустим, зачитавшись интересной книгой где-нибудь в парке.
— Я не подумала про парк. Возможно, нам стоит сначала поискать там.
— И как вы предлагаете это делать? Может, найдем себе парочку громкоговорителей и начнем взывать к бессовестной девице по имени Люси, чтобы она прекратила прятаться?
Мелисса стойко выдержала его жесткий взгляд.
В главном Эллиот был прав: прочесать весь огромный парк, вне всякого сомнения, не представлялось реальным. Тем не менее они все же пошли туда, решив бегло осмотреть его.
В такой приятный июньский вечер в парке было полно народу. Люди группами сидели или лежали на траве и наслаждались теплом. Офисные служащие избавились от пиджаков и закатали рукава рубашек. Некоторые девушки предусмотрительно подготовились к жаркой погоде: сверху на них были лишь верхние части купальников, а брюки они повернули как можно выше. По дорожкам катались велосипедисты и скейтбордисты. Было даже несколько человек на лошадях.
Свой пиджак Эллиот оставил дома. Как и все мужчины вокруг, он закатал рукава рубашки, выставив напоказ мускулистые руки, слегка опушённые тёмными волосами.
Эллиот шагал по парку стремительно и целеустремленно. Никому не удалось бы принять его за туриста или офисного служащего, по дороге домой с работы зашедшего прогуляться в парк. По нему сразу было видно, что он упорно кого-то ищет, и при этом явно испытывает крайнее раздражение.
Поскольку Мелисса не знала, как выглядит Люси, она просто следовала за Эллиотом и наблюдала за ним. Он проходил несколько шагов и останавливался. Прищурясь, водил глазами вокруг и затем двигался дальше и проделывал то же самое на новом месте.
Наконец Эллиот обернулся к Мелиссе.
— Ну, хватит, все это бесполезно! — Он достал мобильный телефон, набрал номер и подождал пару минут, но тщетно. — Дома никто не отвечает, значит, она или все еще не вернулась, или не берет трубку.
— А ее мобильный?
— Он отключен. Таким образом, мы переходим к плану «Б» — кафе. Но если и из этого ничего не выйдет, я лично пойду в полицейский участок и заставлю их начать поиски!
Пока Эллиот и Мелисса шли по направлению к Глочестер-роуд, они молчали. Эллиот полностью ушел в себя, и Мелиссе оставалось лишь рассматривать высокие здания на другой стороне улицы.
— Как вы думаете, какое кафе могло бы приглянуться четырнадцатилетней девочке? — наконец прервал молчание Эллиот, хотя при этом не остановился и даже не взглянул на Мелису.
— Наверное, такое, где до нее никому нет дела. Ну, вы знаете, что я имею в виду.
— Если бы знал, не спрашивал бы. — Эллиот запустил пальцы в волосы, а затем обернулся к Мелиссе с кривой улыбкой. — Не правда ли, отличное начало? Сейчас вы должны были бы сидеть в спокойной обстановке и вести непринужденный разговор с моей дочерью, а вместо этого вам приходится бродить по лондонским улицам и переулкам и искать ее.
— Ничего страшного, — запнувшись от неожиданности, улыбнулась Мелисса.
— Как вы думаете, мы можем надеяться, что здесь не замешан мальчик, если Ленка уверяет, будто не слышала ни о чем таком? — Тут Эллиот внезапно притянул Мелиссу к себе, освобождая кому-то дорогу и при этом продолжая пристально смотреть ей в глаза. — Вообще-то я сомневаюсь, чтобы Люси была в таких уж доверительных отношениях с Ленкой.
— Сейчас уже не следует об этом думать, — мягко произнесла Мелисса. Она не стала говорить Эллиоту, что разделяет его опасения, и просто пошла вперед, а Эллиот последовал за ней. Надо же, подумала Мелисса, впервые в нем проснулось что-то человеческое.
— Наверное, вы полагаете, что, если бы я уделял Люси больше внимания, она бы не надумала убегать из дома?
— Я догадываюсь, что вам пришлось нелегко, — сказала Мелисса. — В вашей жизни неожиданно проблема, как совместить ее воспитание с вашим напряженным рабочим графиком… С другой стороны, — продолжила она, решившись высказать все свои мысли на этот счет, раз уж ее в кои-то веки спросили, — работа — это ничто по сравнению с семьей. Вы сумели выделить хоть какое-то время, чтобы узнать Люси?
— Разумеется, да, — ответил Эллиот. Правда, совсем немного, уточнил он про себя, но он вовсе не обязан оправдываться перед совершенно чужим человеком. — Только подростки — не слишком общительный народ.
— И вы сдались.
— Насколько я понимаю, для вас работа — это нечто малосущественное по сравнению с такими ценностями, как совместные семейные трапезы и всеобщее пение под пианино зимними вечерами. Но для меня работа значит гораздо больше: она наполняет смыслом каждый мой грядущий день.
— И потому вы никогда не стремились завести семью?
Мелисса поразилась сама себе. Надо же, она задала Эллиоту такой личный вопрос.
Она не была излишне любопытной, но всегда проявляла ко всем участие и живой интерес. За это ее и любили клиенты и именно поэтому она так хорошо ладила с детьми и их родителями, когда работала няней.
Эллиот видел, что Мелисса не пытается вытянуть из него секреты, как поступали некоторые женщины из тех, с кем он встречался когда-то.
Они полагали, что им удастся проникнуть дальше, миновав табличку «Вход воспрещен», и превратить его в мужчину популярного ныне типа — чувствительного, с готовностью обнажающего перед ними душу и гордящегося своей способностью плакать.
— Я всегда имел голову на плечах и отлично понимал, что жена и дети требуют времени, а время — это то единственное, чего мне вечно не хватает. Я благодарен судьбе за то, что внезапно не оказался отцом едва начавшего ходить малыша. Не знаю, что бы я делал в такой ситуации.
— Изменились бы, — сказала Мелисса. — Думаю, нам нет смысла осматривать рестораны. Сомневаюсь, что четырнадцатилетняя девочка выбрала бы такое место, захотев посидеть где-нибудь и подумать.
У Люси было достаточно денег, чтобы пойти в любой ресторан, какой она захочет. Эллиот щедро давал ей на карманные расходы.
— Что вы имели в виду, когда сказали «изменились бы»? — внезапно потребовал объяснений он.
Так уж получилось, что именно Эллиот управлял течением всего разговора. Он прерывался всякий раз, как только на их пути попадалось очередное кафе. Тогда Эллиот заглядывал внутрь через окно. Он все-таки в общих чертах описал Мелиссе свою дочь? Рост приблизительно метр семьдесят, темные волосы, голубые глаза, комплекция чуть полнее нормы. Под такое описание подошли бы тысячи девочек, и тем не менее Мелиса на всякий случай не спускала глаз с противоположной стороны улицы.
Когда Эллиот оторвался от очередного окна, Мелисса ответила на его вопрос:
— Вам пришлось бы приспособиться к появлению в вашей жизни ребенка, взять на себя ответственность за него. Если до появления малыша вы могли вести себя как эгоист, маленький ребенок заставил бы вас устыдиться.
— Быть эгоистом и любить то, чем зарабатываешь на жизнь, — это совершенно разные вещи.
Они продолжили поиски в молчании.
Вскоре должно было стемнеть. Эллиот вдруг осознал, как давно не ходил пешком. Он играл в сквош, плавал в бассейне, время от времени посещал тренажерный зал на первом этаже своего дома, но не гулял. Он просто не видел необходимости в пеших прогулках и потому не выкраивал на них времени, равно как и на многие другие бесполезные, по его мнению, занятия.
Внезапно Эллиот замер на месте и принялся пристально вглядываться в окно ближайшего кафе. Заведение было заполнено разнородной публикой. За столиками бок о бок сидели неряшливо одетые подростки и элегантные деловые люди. Одни рассеянно смотрели в пространство поверх своих кофейных чашек, другие сбились в группы и оживленно беседовали друг с другом.
— Она здесь! — напряженно произнес он.
Мелисса вытянула шею и машинально схватилась за предплечье Эллиота.
— Вон, за дальним столиком, читает книгу. — Его голос дрожал от ярости.
— Может быть, обождем несколько минут, прежде чем заходить внутрь?
Эллиот обернулся и холодно взглянул на Мелиссу.
— Для чего?
— Ну, было бы неплохо немного успокоиться…
— Я совершенно спокоен. И позвольте вам напомнить: я плачу вам не за то, чтобы вы строили из себя психолога.
Итак, перед Мелиссой снова оказался тот же неприятный мужчина, что и раньше. В Эллиоте не осталось ничего человеческого. Он смотрел на нее свысока, словно на какую-нибудь букашку.
— Хорошо, — вежливо сказала Мелисса. — Просто я думала, что…
— Не надо! Оставьте это мне! Вам все ясно?
— Эллиот резко развернулся и направился к стеклянным дверям кафе, которые по случаю хорошей погоды были распахнуты настежь. Эллиоту, а за ним и Мелиссе, пришлось сначала обогнуть сидящих снаружи, а затем лавировать между столиками внутри кафе.
Девочка была полностью погружена в свою книгу и, судя по трем чашкам со следами коричневой жидкости на дне, просидела на этом месте уже не один час.
Мелисса с интересом разглядывала ее. Свои длинные прямые волосы Люси собрала в «конский хвост». Хотя в целом она была пухленькой, но ее руки и скрещенные под стулом ноги смотрелись абсолютно нормально.
Как ни удивительно, Эллиот не вытащил Люси из-за стола в первую же секунду и не накинулся на нее. Мелисса было подумала, будто он вовремя осознал, что в такой ситуации лучше проявить понимание, чем идти на конфликт, но тут Эллиот вкрадчиво произнес:
— Я надеюсь, у тебя найдется объяснение всему этому?
Люси подняла глаза и, увидев нависшего над ней с мрачным видом отца, заметно побледнела.
Девочка была очень хорошенькой. На ее овальном личике выделялись такие же, как у Эллиота, яркие голубые глаза и такой же выразительный рот. Она смотрела на отца одновременно и со страхом, и с мрачным упрямством.
— Насколько я помню, — выговаривал он, — сегодня ты должна была вернуться домой к четырем. Я же вчера велел тебе прийти вовремя!
— Прости.
Эллиот не вынул руки из карманов, и лишь стиснутые челюсти выдавали его ярость. Он был в бешенстве оттого, что провел несколько часов в судорожных поисках, оттого, что звонил в полицию, и оттого, что в результате в качестве извинения услышал одно лишь небрежно брошенное «прости».