Находиться в одной комнате с девушкой мечты, одетой таким образом, было не очень-то легко. Однако Джерико решил держать себя в руках.
Он озвучил то, что первое пришло ему на ум и не представляло опасности для обсуждения:
— Я удивлен, что ты не на работе.
— Очередной выпуск газеты отправлен в печать сегодня утром, — объяснила она, ставя корзинку для пикника на его стол. — Вообще это мой единственный свободный вечер.
Джерико оглядел комнату, чувствуя неловкость, но понимая, что лучше всего вести себя с ней вежливо. Пусть они не станут настоящими друзьями, но им не следует быть и врагами.
Рейни вытащила из корзинки термос и две кружки.
— Я надеюсь, ты любишь какао?
— Какао? — спросил он и удивленно покачал головой, потому что считал этот напиток детским. — Я давно не пил его.
— Тогда я сделала правильный выбор.
Молча наблюдая за ней, Джерико заметил, что ногти на ее маленьких руках накрашены лаком бледно-розового цвета. Сегодня она была мягкой и женственной. Он почувствовал, что снова начинает грезить. Тряхнув головой, он увидел, как она, отвинтив крышку с термоса, принялась разливать какао по кружкам, и рассмеялся.
— Так ты принесла настоящее какао? — удивленно спросил он.
Рейни повернулась и улыбнулась.
— Та дрянь, которую вы делаете, добавляя кипяток в порошок какао, никуда не годится.
Его сердце глухо стучало. Джерико мог поклясться, что она флиртует с ним. Он снова вернулся мыслями на ту вечеринку, где увидел смеющуюся девушку в облегающем красном платье.
В комнате стало невыносимо жарко. Рейни показалась Джерико совершенно домашней, и он внезапно понял, насколько неразумно находиться рядом с ней. И не важно, что его намерения абсолютно безобидны.
— А знаешь что? — он взглянул на дверь. — Может быть, я оставлю сэндвич на потом?
— Почему? — спросила она и засмеялась, ведя себя как та женщина с вечеринки.
Это вызвало в Джерико ответную реакцию: он хотел узнать ее, смеяться вместе с ней, выяснить, отчего придуманная им Рейни весела, а настоящая — серьезна.
— Наши семьи явно не дружат, поэтому никто не должен знать, что мы ели сэндвичи вместе, — очаровательно улыбнулась Рейни.
Джерико напомнил себе, что в то время, как его отец оправлялся после инфаркта, Марк Феган поливал его грязью на страницах своей газеты.
— Никому не обязательно об этом знать, но в нашем городке все тайное слишком быстро становится явным.
— Ты боишься? — Рейни подошла к нему, по-прежнему улыбаясь. Джерико вдохнул ее мягкий цветочный аромат, и все мысли вылетели у него из головы. — Хотя между нами что-то и происходит, я думаю, ты прав, говоря, что наши отношения продолжать нельзя. Но мы можем быть друзьями, ведь так?
— Я должен забыть, как твой отец относился к моему?
— Ты читал записку моего отца. Его поймали в ловушку, и у него не было выбора.
Джерико не забыл ту часть записки, в которой говорилось об этом. Он считал подлым то, что Марк Феган пытался помешать Бену Каприотти победить на выборах, желая тем самым спасти себя. Джерико мог представить, что Марк обманул свою дочь-подростка, которая выполняла все приказы обожаемого папочки, но был не в состоянии вообразить, что нынешняя Рейни — спокойная, умная и образованная — стала бы манипулировать фактами в личных целях, используя газетную полосу.
Именно поэтому Джерико было не так-то легко отвернуться от нее. Подобные действия не могла совершать женщина, которую он видел в Балтиморе, они больше подходили той Рейни, чей ум и решительность проявились после исчезновения ее отца. Джерико хотел понять, почему она помогала своему отцу.
— С какой стати ты хотела, чтобы на выборах победил Огги Мэллой?
— Я этого не хотела. Я вернулась из Балтимора опустошенной и не могла рассуждать здраво по поводу того, о чем просил меня отец. — Она взглянула на него, и у Джерико подступил комок к горлу. Рейни была невероятно красива! — У твоего отца случился инфаркт. Я была очень ранима в тот период, поэтому папе не составило труда убедить меня в том, что городу нужен новый, здоровый мэр, — Рейни потупила взгляд, будто стыдясь, но потом снова посмотрела на Джерико. — Твой отец тогда был слишком слаб и, возможно, не справился бы с ролью градоначальника.
Джерико сглотнул. Казалось, чем дольше он смотрит в ее глаза, тем яснее видит настоящую Рейни, которую ему так хочется обнять и целовать до исступления. Но… Пусть она и объяснила свою роль в предвыборной кампании, существуют тысячи других причин, по которым они не могут продолжать отношения.
Во-первых, Рейни слишком молода для него. Во-вторых, семья Каприотти не обрадуется выбору Джерико. В третьих, Рейни заявила ему о том, что не намерена снова становиться той девушкой, которую он видел в Балтиморе. Кроме того, Джерико больше не хотел завязывать отношения. В течение двух лет после расставания с Лаурой Бет он постоянно прикладывался к бутылке. Сейчас Джерико — начальник полиции и не желает браться за старое.
— Извини, Рейни, но мне пора отправляться на патрулирование. Спасибо за сэндвич.
Произнеся это, Джерико повернулся и вышел из кабинета.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Оставшись одна в кабинете Джерико, Рейни почувствовала огорчение. Хотя она и дурачила себя, надеясь завоевать дружбу Джерико, ей это никогда не удастся. За последние несколько дней он показал себя зрелым, ответственным человеком, и она снова начала увлекаться им, не в силах противостоять этому.
Любовь к Джерико только мешает ей. Рейни не сможет заполучить его дружбу и помощь в поисках ее отца. Что ж, у нее есть телефонный номер агента, и она знает стоимость его услуг. Лучше скопить немного денег и нанять его, чем пытаться расположить к себе человека, не желающего относиться к ней с уважением.
Чувствуя обиду на Джерико, Рейни не захотела одеваться на следующее утро в яркую одежду. Однако Элейн считала ее наряд способом приободриться. Надень она снова старые джинсы и огромную футболку, у хозяйки закусочной появятся вопросы, а Рейни не сможет найти на них ответы.
Приняв во вторник утром душ, Рейни надела свитер малинового цвета, джинсы с заниженной линией талии, потом распушила волосы и воспользовалась контактными линзами. К собственному удивлению, она не испытывала неловкости, идя по улице в закусочную. Только мужчины останавливались и таращились ей вслед, из чего она сделала вывод, что женщины городка уже привыкли к ее манере одеваться.
— Сегодня я возьму печенья, — сказала Рейни Элейн, и та радостно рассмеялась.
— Больше не заботишься о фигуре? — поддразнила ее хозяйка закусочной.
— На меня глазеет столько мужчин, что необходимости в диете нет.
Элейн покачала головой, фыркнула от смеха и положила в бумажный пакет вишневое печенье.
— Ты сегодня очень веселая, — произнесла она.
— Да, — ответила Рейни и, услышав, что кто-то вошел в закусочную, наклонилась вперед и прошептала: — Пришло еще несколько оплаченных чеков.
— Рейни, это великолепно! — Элейн поставила на стойку бара кофе для девушки, а затем обратилась к новому посетителю: — Доброе утро, Джерико.
Рейни зажмурилась. Прошлой ночью она вела себя по-дурацки и от стыда спряталась бы в редакции на несколько недель. Но это могло бы только ухудшить ситуацию. Джерико был равнодушен к ней, да и ей самой не следовало испытывать к нему симпатии.
Сделав неглубокий вдох, Рейни с улыбкой повернулась к Джерико.
— Доброе утро, шеф, — сказала она. Джерико остановился на полпути к столику и посмотрел на Рейни, отчего у нее перехватило дыхание. Ему так шла форма! Помимо красивого лица, проницательных глаз и широких плеч Джерико обладал добрым нравом, состраданием и был цельной натурой.
Джерико тихо ответил на приветствие Рейни, и ее привлекло что-то необычное в его тоне. А во взгляде Джерико девушка увидела тоску и желание.
Ни слова не говоря, Джерико отправился к столику в дальний угол закусочной. Посмотрев на него какое-то мгновение, Рейни снова повернулась и заметила пристальный взгляд Элейн.
— Для тебя такое раньше казалось невероятным, — сказала она, обращаясь к Рейни. — Особенно после того, что сделал Бену Каприотти твой отец.
Рейни слегка улыбнулась и кивнула, а потом быстро вышла из закусочной, не желая продолжать разговор на эту тему.
Но она не могла не думать о своем отце, Бене Каприотти и своей роли во всей этой истории. Ранее она пыталась убедить себя, что Джерико не замечает их взаимного влечения из-за вражды отцов, однако теперь, поняв настоящую причину, по которой ее отец начал травлю Бена, стала оправдывать поведение Джерико.
Марк Фейган воспользовался ситуацией, когда она вернулась домой опустошенной и уязвимой, и заставил работать на себя. Признавая все это, она тем не менее говорила себе, что у ее отца тогда было трудное финансовое положение и он не мог рассуждать здраво…
В семь часов вечера у нее уже иссякли все душевные силы. Придя домой, Рейни взяла ключи от своего автомобиля и поехала к дому семьи Каприотти. Выйдя из машины, она поднялась по ступеням крыльца и постучала в дверь. На пороге появилась Элизабет.
— Извините за беспокойство миссис Каприотти, ваш муж дома? — спросила Рейни.
— Вы по делам? — оглядев Рейни с головы до ног, поинтересовалась мать Джерико. — Сегодня у моего мужа выходной.
Элизабет говорила спокойным и радостным тоном, но было понятно, что она пытается оградить мужа от этого визита. Рейни понимала ее и не винила в этом.
— Я по личному делу.
— Это не интервью? — осведомилась Элизабет, а когда Рейни ответила отрицательно, добавила: — Хорошо, я позову его.
Повернувшись, Элизабет направилась вправо по коридору и зашла в комнату в его дальнем конце. Через минуту она пригласила Рейни войти, и та, вздохнув, повиновалась.
Бен Каприотти поднялся с потертого, обтянутого кожей дивана, и Рейни едва не оцепенела. Она не привыкла общаться с богачами.
— Присаживайтесь, — Бен указал на кресло рядом с диваном.
— Спасибо. Я просто хотела… — Рейни вздохнула. — Мне не легко говорить, но я хочу извиниться за то, что мой отец и я сделали против вас во время прошлой предвыборной кампании.
К ее удивлению, Бен рассмеялся.
— Извиняетесь перед Каприотти? — он с преувеличенным изумлением посмотрел на нее.
— Да, — Рейни снова глубоко вздохнула. — В городе болтают, что мой отец задолжал денег…
— Ростовщику, — подсказал Бен. — А еще говорят, что он не смог вернуть ссуду и поэтому за деньги согласился помогать моему оппоненту Огги Мэллою. Однако он проиграл.
— Да, — согласилась Рейни и, понимая, что не может оправдывать своего отца, проговорила: — Поймите, мы действовали неправильно. Я решила прекратить выпускать газету и уехать отсюда, — сказала она, только сейчас понимая смысл своих слов. А с какой стати ей продолжать выпуск? Ее с отцом репутация испорчена, и у нее есть возможность уехать в Балтимор, Вашингтон или Чикаго. — Я прошу прощения, чтобы чувствовать себя лучше.
— И я должен принять ваше извинение?
— Я вернулась из Балтимора в подавленном настроении, потому что меня бросил парень. Я не отвечала за свои поступки, в противном случае поняла бы, как далеко зашел мой отец.
— Вас бросил парень? — спросила Элизабет из-за ее спины.
Рейни быстро повернулась и прямо посмотрела на мать Джерико.
— Да, хотя я понимаю, что это не оправдание…
— Вы долго были с ним? — продолжала Элизабет.
— Шесть лет, с момента поступления в колледж.
— И он вот так просто бросил вас?
— Да, — Рейни устало пожала плечами. — После этого я чувствовала себя совсем опустошенной. — Она снова повернулась к Бену. — Если я останусь в Колхаун-Корнерс, мне придется изменить стиль выпускаемой газеты, но я не хочу голодать…
— Полагаю, ты продолжала выпускать газету, чтобы твоему отцу было к чему вернуться, — вдруг раздался позади Рейни голос Джерико.
Девушку охватила паника. Она стояла в окружении семейства Каприотти, которые своим видом, казалось, подавляли ее.
— Я не думаю, что мой отец намерен вернуться, — твердо сказала Рейни.
— Вы этого не знаете, — Элизабет обняла девушку за плечи.
— Хорошо, не знаю. — Рейни высвободилась из объятий Элизабет. — А что, если я не захочу быть здесь, когда он вернется?
— Я могу это понять, — Бен Каприотти фыркнул от смеха.
— Бен! — упрекнула мужа Элизабет и вновь повернулась к Рейни. — Вы расстроены и чувствуете себя ужасно из-за той предвыборной кампании. Однако вы просто выполняли свою работу.
Рейни нервно усмехнулась.
— От ваших слов мой отец не станет казаться лучше. Кроме того, даже Джерико понял, что отец позаботился обо мне, уладив кое-что перед своим отъездом.
— Но Марк твой единственный родственник, — сказал Джерико, стоя у дверей.
Рейни посмотрела на него.
— Да. Но мне следовало быть умнее. Он выставил свою дочь круглой дурой! За последние три недели это стало известно всем, кроме меня.
— Прекрати, Рейни, это неправда, — сказал Бен, потом и Элизабет добавила нечто ободряющее, но Рейни едва слышала их. Понимание того, что отец использовал ее и выставил в дурном свете, было нелегко принять.
Настала пора уезжать из города, только обсуждать это с Каприотти Рейни не собиралась. Ее переполняли эмоции. Если она сейчас же не уйдет из их дома, то расплачется. Рейни и так уже достаточно долго испытывала смущение, стоя перед этими людьми.
Повернувшись к двери, она выбежала прочь.
Рейни уже свернула на улицу, где жила, и вышла из машины, когда ее догнал Джерико. Выпрыгнув из своего автомобиля, он прыжками поднялся на ступеньки ее крыльца, схватил за руку и резко остановил.
— Это неправильно!
— Что мой отец использовал меня?
— Тебе не нужно уезжать! — Джерико схватил девушку за плечи, отрывисто вздохнул и подавил желание хорошенько встряхнуть ее. — Дьявол побери, ты не обязана нести ответственность за поступки своего отца! Ты должна остаться!
Внезапно заметив, как Рейни смотрит на него своими прекрасными голубыми глазами, он умолк. В ее взгляде не было прежнего огорчения и слез, только осознание того, что они стоят рядом. Сжав плечи Рейни сильнее, Джерико притянул ее к себе и поцеловал.
Спустя несколько секунд Рейни отпрянула. Теперь в ее взгляде отражалась надежда, и Джерико едва не выругался. Зачем он дает ей повод на что-то рассчитывать?!
Видимо, прочитав его мысли по выражению лица, Рейни отступила назад и, открыв дверь, скрылась в доме, даже не предложив Джерико войти.
Ну почему ему не удается избавиться от симпатии к ней?
* * *
— Все придают этому слишком большое значение, — заявил Бен Каприотти.
Джерико оторвался от просматривания документов и увидел своего отца, стоящего в дверном проеме.
— Ты о чем говоришь? — спросил он.
— О выборах, — закрыв дверь, произнес Бен.
— Я не понимаю тебя, — Джерико бросил карандаш на стол и откинулся на спинку кресла.
Бен присел напротив сына.
— Я знаю, что борьба Марка Фегана против меня на страницах своей газеты казалась несправедливой. Однако такова политика!
— У тебя тогда только что случился инфаркт…
— Да, но главный редактор газеты имел право поставить под сомнение мою способность занять кресло мэра при таком физическом состоянии.
— Он делал это ради того, чтобы разрешить собственные проблемы!
— Не важно, — Бен вздохнул. — Горожане должны были получить информацию о своем будущем мэре.
— В таком городке для мэра не так уж много работы.
— Но ответственность остается, — сказал Бен, грозя сыну пальцем. — Жителям этого города нужен хороший мэр.
— И он у них есть.
— Джерико, ты не понимаешь. Все злятся на Рейни Феган за проступки ее отца. Она проводила расследование. Это ее работа, и она следовала указаниям босса, каковым тот являлся.
— Хорошо, — согласился Джерико, так и не понимая, чего хочет от него отец.
— Ты слышал, что она сказала прошлым вечером об отъезде? Если жители вскоре не начнут поддерживать газету, Рейни уедет. Мы не только потеряем местное печатное издание, но у жителей создастся впечатление, что я выгнал обоих Феганов из города.