— Мне и раньше показалось, что ты испытываешь к ней особое расположение. Вы подруги? — спросил мужчина.
— Нет, однако мы хорошие знакомые. Но мне кажется, я знаю, что она за человек. Очень скромная и цельная девушка, бесконечно преданная близким людям.
— Ты отождествляешь ее с собой? — смело предположил собеседник.
— Я не настолько самонадеянна. У нас с ней разные жизненные обстоятельства. И неизвестно, как бы я повела себя на ее месте. Просто Алана мне очень симпатична как человек. Она и ее младшая кузина Рози захаживают в наше бистро. Иногда мы беседуем. Что до Рози, то она замечательная. Многие заблуждаются на ее счет, видя легкомысленную девчонку в красивых нарядах с кукольной внешностью. Но это не соответствует действительности. Роуз — единственная из сестер Денби, которая действительно живет собственным умом и старается своим трудом приносить пользу. Ей достаточно было дать шанс, и она тотчас за него ухватилась. Сейчас она работает в команде Гая Радклиффа. У Рози исключительно легкий нрав, притом что весьма твердый характер.
— А что ты скажешь о Гае Радклиффе?
— Почему ты спрашиваешь? — удивилась Даниэла. — Разве ты не знаешь его лучше меня?
— Мне всегда казалось, что я знаю Гая. Ведь друга ближе его у меня нет. Но, приехав в долину и увидев его в родном окружении, я понял, что знаю его недостаточно хорошо. Тут он другой. А ты, как я успел понять, неплохо разбираешься в людях. Каков, по-твоему, Гай Радклифф?
— Гай — он очень великодушный человек. Он старается соответствовать статусу отпрыска старинного рода. Видимо, с этим связан его комплекс покровителя. Алана шутя называет Повелителем Долины. Они удивительная пара. Алана сознает все его слабые стороны, но, по-моему, только сильнее любит, видя их. С Гаем я знакома. Он заинтересовался тем, что у меня два диплома поварского мастерства. Мне это польстило. Что еще я могу о нем сказать?.. — задумалась Даниэла.
— Ты ведь не собираешься возвращаться в Лондон, не так ли?
— Обычно люди уезжают не для того, чтобы вернуться, но и такое нередко случается. Я бы не стала исключать такого поворота событий.
— Путано говоришь, — упрекнул ее Линк. — После Лондона долина Хантер — для кулинара твоего уровня разве это не регресс? Если тебе будет предложена работа в престижном ресторане какого-нибудь мегаполиса, разве ты не ответишь согласием?
— Я не загадываю так далеко, — вновь уклонилась от прямого ответа Даниэла. — Почему ты так интересуешься моими планами?
— Потому что сам я намерен обосноваться здесь. Создать семью, обзавестись потомством, — прямо признался ей Карл Линкольн-Мастерманн.
— Достойное намерение… Желаю тебе всяческих успехов… Ты последовательно продвигаешься к своей цели. Осталось найти жену, чтобы вынашивала тебе наследников. Скольких бы тебе хотелось? Двенадцать детишек? — саркастически поинтересовалась девушка.
Линк рассмеялся:
— Понимаю, как это глупо звучит. Должно быть, я в твоих глазах предстал этаким фанатиком с навязчивой идеей. Нет, я не мечтаю стать многодетным отцом. Четверых детей было бы достаточно… Ну, двоих… как минимум, — рассудил молодой овцевод.
— Как минимум… — хмыкнула она.
— А ты хотела бы замуж, родить детей? — откровенно спросил он девушку.
— Мне важно полюбить, а потом жизнь рассудит, быть семье или не быть, — невозмутимо ответила Даниэла.
— Разве полюбить хорошего человека так уж сложно?
— Смотря кого считать хорошим человеком. Я, признаться, не терплю зануд и снобов, хотя многие из них порядочные люди.
— Мне показалось или ты действительно очень требовательна по отношению к мужчинам?
— Тебе не показалось, — резко ответила Даниэла, которую этот разговор порядком утомил.
— Я сразу это понял. Но меня не пугают сложности. Я готов строить с тобой отношения, — ошарашил ее Линк.
Но Даниэла сдержала изумление и сухо проговорила:
— Это нецелесообразно.
— Что ты хочешь этим сказать? — не сумел унять своего недоумения Линк, широко раскрыв серо-зеленые лучистые глаза.
— У нас обоих в недалеком прошлом остались нерешенные проблемы. Неразумно строить новую жизнь, не разобравшись со старыми сложностями.
— Я не вижу в своем прошлом таких неразрешимых проблем, — возразил ей Линк.
— Я вижу.
— Ты намерена и дальше хранить это в секрете или все-таки поделишься со мной?
— Карл, мы едва знакомы! — воскликнула Даниэла.
— Но я чувствую твою боль. И готов разделить ее с тобой. Разве этого не достаточно?
Даниэла вздохнула и улыбнулась Линку.
— Карл, давай вернемся к главной причине моего приезда в твой новый дом, — предложила она. — Ты хочешь, чтобы интерьер особняка был комфортным для жильцов и привлекательным для гостей. Я тебя правильно поняла?
— Да, все так.
— И у тебя нет никаких особых пожеланий относительно стиля, в котором этот интерьер будет выдержан?
— В сущности, никаких. Главное, чтобы без нарочитости. Обычный добротный сельский дом. Чтобы от него веяло гостеприимством, — определил свои представления Линк.
— Светлый, воздушный, счастливый, — подытожила она.
— Именно.
— Светлые стены, традиционная мебель, несколько уникальных вещичек с историей для создания нужной атмосферы… — прикинула Даниэла.
— Звучит как готовый план, — одобрил Линк, внимая ее увлеченным рассуждениям.
— Немножко экзотики? — спросила она, и губы ее сложились в сочную улыбку.
Линк невольно подался вперед, жаждая поцелуя, но вовремя отпрянул.
— Нет, — отрицательно покачал он головой, отводя взгляд. — Не нужно экзотики. Я бы хотел перевезти мебель из своей комнаты в «Гилгарре» в этот дом. Так мне будет проще вжиться в здешние реалии.
— Эх ты, консерватор! Так-то ты начинаешь новую жизнь! — рассмеялась Даниэла. — Тебе действительно это так необходимо?
— Да нет, могу обойтись и без старья, — подчеркнуто небрежно отозвался Линк.
— Я думаю, интерьер этого дома, выстроенного в старых традициях, нужно максимально высветлить и облегчить, чтобы от него не веяло нафталином. Никаких тяжелых гардин, темных обивок. Но нужно очень осторожно подбирать оттенки, чтобы не переборщить со слащавостью или, наоборот, не заморозить все.
— Да, ты права, мне бы не хотелось чувствовать себя словно в больничной палате.
— Мне нравится традиционная мебель насыщенного медового цвета.
— Отлично! — поддержал Карл.
— И полы обязательно должны остаться деревянными. Конечно, не эти скрипучие половицы…
— Перестелем, — кивнул он.
— И обязательно картины на стенах в неброских рамах. Что-то декоративное, легкое. Цветы, птицы…
— Это нижний этаж… А что насчет спален? — деловито поинтересовался хозяин дома.
— Это сложный вопрос, Карл, — задумалась Даниэла. — Определенно что-то спокойное, разреженное. Просторные постели, невысокие столики, глубокие кресла, может быть, кушетка с подушками в нише…
— Такое чувство, что ты уже видишь особняк в его законченном виде, — заметил Линк.
— А я как раз не думаю, что это окончательная идея. Ты сам должен определить для себя, каким именно быть этому дому. По-моему, многое диктует внешняя красота. Этот отчетливый запах эвкалиптов и насыщенный аромат одичалых роз… Поживи некоторое время, проникнись царящим здесь настроением, и оно само укажет тебе путь.
— Думаешь? — спросил Линк.
— Уверена, — кивнула Даниэла.
Как только Лили вернулась домой, она отправилась разыскивать свою старшую сестру Вайолетт. Та была в своей комнате, неутомимо перелистывая очередную стопу глянцевых журналов.
— Нужно поговорить! — с ходу объявила Лили.
— Ну как? Была у Линка? Как он тебе? — лениво спросила Вайолетт, окинув сестру быстрым взглядом.
— Он великолепен! — восторженно воскликнула та.
— Об этом уже все шушукают. Скажи что-нибудь новое, — небрежно пробормотала старшая сестра.
— Эта безродная кухарка повисла на нем! Ты можешь себе представить?! — чуть не плача, объявила Лили.
— Так, стоп! — сосредоточилась Вайолетт и, захлопнув журнал, присела на край постели. — О какой кухарке ты говоришь?
— О Даниэле Адами, внучке Альдо, владельца бистро!
— Даниэла?! — протяжно переспросила Вайолетт и задумалась. — А она не так проста, эта итальянская девчушка…
— Уверена, это Алана постаралась, свела их в пику нам, — застрекотала Лили.
— Черт! — нервно выругалась старшая. — Она могла. Ты совершенно права, — заскрежетала она зубами.
Лили принялась мотаться взад-вперед по комнате сестры, пока та сидела в позе скорбного оцепенения.
— А как ты узнала? — спросила Вайолетт, выйдя из летаргии.
Лили выпучила глаза.
— А я разве не сказала?
— Да ты вообще ничего толком не сказала! — рявкнула на нее Вайолетт. — Прекрати мельтешить. Сядь и рассказывай!
Лили рухнула в кресло напротив постели сестры и, трагически поднеся пальцы к губам, отрывисто произнесла:
— Она у него.
— У Линка?
— Да, — кивнула Лили.
— Уже?
— Да, — вновь кивнула Лили.
— Шлюха! — вновь выругалась старшая. — Ты думаешь, у них это серьезно?
— Уж она постарается, — ехидно заметила младшая. — Я приехала туда первая, его не было дома. Я побродила по округе, осмотрелась. Я ведь никогда не была в «Цветущем шиповнике». Вышла к дому, гляжу, они идут. Оказывается, он и ее пригласил…
— Ну, допустим, тебя-то он не приглашал. Ты сама себя пригласила, — съязвила старшая.
— Зато та навязалась!
— Нам это неизвестно, — хладнокровно заметила Вайолетт.
— Ну почему ты вечно меня поддеваешь! Мы же сестры, одна семья. Прояви хоть крупицу сострадания! — взмолилась Лили.
— Хватит ныть! — грубо осадила ее старшая.
— Он мне так понравился. Это нечестно…
— Что дальше?! — потребовала продолжения истории Вайолетт.
— Она так хорошо выглядит, — изумленно покачала головой Лили. — Должна признать, Даниэла умеет произвести впечатление.
— Если так, значит, ей действительно приспичило замуж за Мастерманна, — решила старшая.
— Может быть, это только секс? — с надеждой в голосе спросила Лили.
— А если и так, то что ты можешь ей противопоставить?
— Но она же ему не пара! — воскликнула младшая сестра.
— Глупости! Зевать не надо! — нравоучительно объявила Вайолетт и притворно погрузилась в перелистывание журналов, всерьез задумавшись.
ГЛАВА ПЯТАЯ
На обратном пути в город, ведя машину по просторному шоссе, Линк продолжал любоваться золотистыми коленками своей спутницы, когда Даниэла воодушевленно заговорила:
— Спасибо, Карл, что устроил для меня этот выезд. Было очень приятно. Я давно так не фантазировала. В юности это случалось часто. Порой возьмешься себе представлять, как все обустроишь в собственном доме. Так затягивает! Сейчас этого практически не происходит… Завидую тебе, Карл, — проникновенно проговорила девушка. — Решил и сделал!
— А ты сделаешь мне приятное, если согласишься со мной поужинать, — улучил момент Линк. — Сегодня вечером… Только не говори, что ты работаешь, потому что я точно знаю, что это не так, — сразу предостерег ее он, видя на лице девушки настороженность.
— Точно знаешь?
— Я коротко сошелся с твоим дедушкой, — хвастливо пояснил Линк.
— А, понимаю! — красноречиво кивнула она. — Но разве не хватит общения для одного дня?
— Ты не можешь всерьез так думать. Я же неотразим! Со мной можно общаться круглосуточно, и много не покажется! — рассмеялся Карл Мастерманн.
— Да уж, ты — нечто! — со значением отозвалась девушка.
— И ты тоже, — нежно проговорил он.
— Однако не могу не отметить, что общение с незаурядным человеком ко многому обязывает. Тут уж не расслабиться.
— Хочешь сказать, что я тебя утомил? — спросил Линк.
— Вот видишь, ты придаешь моим словам совершенно иное значение. Заставляешь десять раз подумать, прежде чем открыть рот.
— Это потому, что мы еще мало друг друга знаем. Когда все пробелы будут заполнены, общаться станет намного проще.
— А ты оптимист! — похвалила Даниэла и с любопытством посмотрела на мужчину за рулем.
Линк поймал на себе ее озорной взгляд.
— Что? — спросил он.
— Смотрю на тебя, Карл, и пытаюсь понять, был ли ты когда-нибудь по-настоящему пылко влюблен, — раскрыла она ему свои соображения. — Почитал ли другого человека превыше себя, превыше всего на свете?
— Влечение вспыхивает внезапно, протекает сумбурно, обрывается неожиданно. Бывают минуты, когда сходишь с ума от желания, а потом все развеивается как дым, так что уж и не поймешь, что за сила тобой владела.
— Я ведь говорю не о влечении, Карл. Не притворяйся, будто не понимаешь меня, — недовольно заметила девушка.
— У меня были приятные отношения с женщинами.
— Вижу, ты крепкий орешек, Карл, — покачала она головой. — Ответь прямо, был ты влюблен или нет?! — потребовала Даниэла.
— Я не хочу влюбляться. Не вижу в этом никакого смысла. С тех пор как стал представлять свою взрослую жизнь, я стремлюсь к тому, чтобы создать семью с женщиной, которая хоть в некоторой степени была бы похожа на мою маму. Чтобы была не только умна и красива, но, что важнее, нежна и самоотверженна. Чтобы она любила своих детей, уважала мужа, создавала в доме уют, сохраняла в семье мир. Если мне посчастливится встретить такую женщину, я буду ее любить. А все эти влюбленности, пылкие и быстротечные, — это для подростков.
— Воистину удивительно, — заключила Даниэла, — если ты не только говоришь, но и думаешь так же. Даже не знаю, как к этому относиться…
— Как к данности.
— Допустим. А если женщина потеряет голову от любви к тебе? — спросила она, вспомнив о Лили Денби.
— И что?
— Как ты тогда поступишь?
— Почему тебя это интересует? — хитро спросил Линк.
— Потому что ты со своими взглядами можешь оказаться опасным для здешних девушек и молоденьких незамужних женщин, — пояснила она. — Ты не считаешь возможным заводить романы. У тебя есть капитальная цель, к которой ты планомерно движешься. Но большинство отношений развивается в определенном порядке. Сначала влюбленность, затем привязанность, а уже потом брак, если посчастливится. А ты, судя по всему, ищешь вполне конкретную кандидатуру, которую готов тотчас вести к венцу. И на что же в таком случае рассчитывать обычной, не отвечающей твоим высоким требованиям женщине, которая просто влюбится в тебя?
— На взаимность, — пошутил Линк и дерзко посмотрел на Даниэлу. — Альдо говорит, что ты намерена взять несколько дней отпуска.
— Да, съезжу к родителям, — подтвердила девушка.
— К родителям… или это очередное бегство?
— Карл, в тебе сильна склонность к мелодраматизму, — рассмеялась Даниэла. — Думаю, твоя концепция любви и брака является следствием страха перед непредсказуемой и неуправляемой стихией чувств. Ты возводишь свой замок из слоновой кости, чтобы тебя не затянул водоворот соблазнов…
— Я уже понял, что ты умная девочка. Можешь больше не доказывать это, — пресек поток ее красноречия Линк. — Мне также очевидно, что ты привыкла быть центром мужского внимания и обожания. Ты избалована ими. Тебе нравится возбуждать в мужчине бурные чувства, чтобы он совершал ради тебя иррациональные поступки. Простое проявление мужской симпатии тебя больше не устраивает. Так?
— Нет, не так, — ответила Даниэла.
— Красивые, очень красивые девушки упускают из внимания одно обстоятельство: потребительское отношение мужчины к их молодости и красоте высасывает из них силы, опустошает. Шерил, когда вышла за моего отца, чувствовала себя богиней, которой все подвластно. Прошло всего несколько лет, и она уже не та, что была раньше. Она близка к отчаянию. А все потому, что их брак — это только союз красоты и денег. Отец просто купил ее молодость и очарование и положил их в свой актив. Ей же не осталось ничего.
— Но ты ведь не такой, Карл? Ты так не поступишь? — иронически спросила его Даниэла.