— Хочется верить, что я другой, — серьезно ответил Линк. — Но сам я этого еще не знаю.
— Странный ты, Карл. Не пойму я тебя. Убеждения твои мне кажутся удивительно детскими. А твой опыт уж слишком велик для твоего возраста.
— Тебя это пугает? — спросил ее молодой человек.
— Временами, — честно ответила Даниэла.
— Но это не помешает тебе поужинать сегодня со мной в ресторане винной компании Радклиффов? — вернулся к исходному сценарию Линк.
— В субботний вечер все столики, наверное, уже заняты…
— Не забывай, что Гай — мой друг. Уверен, для старины Линка и прекрасной Даниэлы у него всегда столик отыщется… Сложнее заручиться твоим согласием.
— У тебя оно есть, — с мирной улыбкой ответила девушка. — Твоя теория отношений меня глубоко заинтересовала.
Как было условлено, Линк заехал за Даниэлой в семь вечера. Девушка уже дожидалась его на выходе из бистро за столиком под тентом. Она помахала ему, когда он вышел из своей машины, и встала навстречу.
Линк на миг приостановился, ослепленный ее великолепием.
Даниэла выглядела как мечта. Ее золотистые волосы, свободно собранные на затылке, обрамляли лицо естественно вьющимися локонами. На ней было платье приглушенно-зеленого цвета, так идущего к медовому загару, глубокое декольте делало шею лебяжьей, открытые точеные плечи подчеркивали ее молодую подтянутость. Сумочка цвета яблочной зелени уместно разбавляла общую строгость своей легкомысленностью.
Линк не мог не отметить, что выразительная грудь девушки смотрелась очень выгодно в этом наряде, при этом не вульгарно, но весьма чувственно. Мерцающие золотистые ножки девушки восходили от миниатюрных босоножек на высоких каблучках. Еле виднелись красивые коленки из-под струящегося шелка платья.
— Ты выглядишь… восхитительно! — объявил Линк, не доходя до девушки нескольких шагов, оставляя себе простор наглядеться. — Такое ощущение, будто где-то здесь расстелена красная ковровая дорожка, — пошутил он. — Идем?
— Идем, — отозвалась Даниэла, ослепительной улыбкой поблагодарив его за незатейливые комплименты.
— В следующий раз мы придумаем что-то менее публичное, — шепнул он ей на ухо.
— В следующий раз? Не будем забегать вперед, — предложила она своему спутнику.
— Назад тоже не стоит, — оговорился Линк, нежно взяв ее за руку. Он распахнул перед ней дверцу своего авто и помог расположиться на пассажирском месте. — Ты живешь с родными?
— Нет. Снимаю квартиру, — ответила Даниэла.
Линк удивленно посмотрел на девушку.
— Я давно живу самостоятельно. Привыкла уже. Дедушка предлагал поселиться у них, но мне не хочется никого стеснять, хоть он и утверждает, что им будет только приятно. У каждой семьи свой уклад. Не считаю нужным ни вторгаться в него, ни подстраиваться под чужие правила.
— Это лишний раз говорит о том, что ты не просто гостишь, а решила здесь обосноваться. Ты так дорожишь своей независимостью? Или тебе есть что скрывать?
— Все зависит только от точки зрения. Ты говоришь, как человек, который всего несколько дней назад покинул отчий дом, тогда как мне с ранних лет приходилось менять не только страны, но и континенты. То, что чуждо одному, — естественно для другого. Свой образ жизни я не считаю исключительным и никому не пытаюсь ничего доказать. А что до секретов, то они есть у каждого.
— Полностью с тобой согласен, — отозвался Карл Линкольн-Мастерманн.
Машина медленно ехала по старинной брусчатке под огромными лапами пальмовых листьев. В приоткрытые окна веяло вечерней свежестью и ароматом ночных тропических цветов. Они остановились возле элегантного ресторана «Винодельческой компании Радклиффов» и прошли в изобилующее зеркалами парадное фойе. Здесь, в блеске вечернего освещения, Даниэла показалась Линку еще прекраснее. Он гордо вел ее за руку к стойке метрдотеля.
— Мне здесь нравится, — проговорила девушка, оглядевшись.
Линк тоже осмотрелся. Гай устроил все с большим вкусом. Линк кивнул в знак того, что разделяет мнение спутницы, и добавил:
— Все, к чему прикасается Гай Радклифф, становится золотом. Он смог довести качество местных вин до категории элитных, теперь же занялся овцеводством. Он непревзойденный бизнесмен.
— Да, ты говорил, что во всем на него равняешься, — пресно отозвалась Даниэла. — Полагаю, женитьба Гая Радклиффа навела тебя на определенные мысли.
— Мне кажется или ты действительно его недолюбливаешь? — спросил спутницу Линк.
— Я отношусь к нему спокойно. Это дело Аланы — любить Гая, а не мое. И, судя по ее собственным словам, муж из него оказался хороший. Так что у меня нет причин не любить Гая, — разъяснила свою позицию Даниэла.
— Ну да… — хмыкнул Линк. — Но у меня к Гаю гораздо более теплые чувства. Уже многие годы у меня нет друга ближе его.
— Понимаю, — кивнула девушка и сделала шаг вперед.
— Даниэла, — серьезным тоном окликнул ее Линк и задержал за руку.
Она остановилась и повернулась к нему лицом.
— Скажи откровенно, ты полагаешь, что замужество повредит твоей карьере? — строго спросил он.
— Я никогда не считала, что замужество входит в противоречие с желанием карьерного роста женщины, — серьезно ответила ему Даниэла.
— А если появятся дети?
— Многие работающие женщины справляются и с тем, и с другим.
— Так ты не исключаешь возможность брака? — уточнил Линк.
— Конечно же, нет… Когда-нибудь, однажды… Странные вопросы ты задаешь, Карл.
— Просто хотел знать наверняка, — сказал он.
Официант доставил их заказ, больше похожий на произведение искусства, чем на еду, настолько искусно были сервированы блюда — дары моря, жаркое из ягненка, картофельное пюре, которое таяло на языке, как суфле, овощные закуски…
Даниэла пробовала всего понемногу. Делала она это с профессиональной въедливостью и искренним интересом.
— Мои комплименты шеф-повару! — громогласно объявил Карл Линкольн-Мастерманн, когда стали сервировать стол для десерта. — Никогда не доводилось пробовать ничего вкуснее.
— Камень в мой огород? — спросила Даниэла, едва официанты удалились.
— Разве обязательно говорить то, что думаешь? Зато мастеру будет приятно. Еда ведь и в самом деле превосходная. Или ты так не думаешь?
— Я полностью с тобой согласна. Но, в отличие от тебя, я, будучи профессионалом, всегда отношусь предвзято к таким комментариям.
— Что касается меня, то я этим вечером на вершине блаженства. Меня вкусно потчуют, со мной самая красивая девушка в городе, и я с нетерпением жду шанса заручиться твоим согласием составить мое счастье, Даниэла, — прошептал он, поцеловав ее руку. — Тогда я каждый день жизни буду чувствовать себя самым счастливым мужчиной на всем белом свете…
Он нашептывал свои самонадеянные признания в тот самый момент, когда в зал ресторана вошла высокая и гордая красавица в шелковом платье кобальтовой синевы. Многие мужчины в зале резко повернули головы в ее сторону, и Карл Мастерманн был в их числе.
— Это же… — пробормотал изумленный Линк.
— Да-да, это Вайолетт Денби, — не скрывая иронии, кивнула Даниэла. — Хороша, не так ли?
Многие не донесли вилок до ртов, когда обнаружилось, что Вайолетт в сопровождении метрдотеля шествует к столику Линка и Даниэлы.
Вайолетт буквально плыла. Она отлично знала, как величаво смотрится в этом изумительном платье.
Когда она приблизилась к ним, можно было не сомневаться, что губы спесивой красавицы изогнулись в саркастической усмешке.
Линк вежливо привстал и проговорил:
— Как поживаешь, Вайолетт?
— Изнурена и обессилена… — кротко отозвалась та, состроив мину нестерпимого страдания.
— Что так? — с притворным сочувствием осведомился Линк.
— Несколько дней с друзьями в Сиднее, — отрывисто пояснила она, как если бы он был уже научен понимать ее с полуслова. Лишь после этого признания она бегло взглянула на Даниэлу и небрежно бросила: — Привет! Я вас где-то видела.
— На свадьбе Аланы и Гая, — четко ответила Даниэла.
— Ах да! — словно обрадовавшись такому напоминанию, воскликнула Вайолетт.
— Не желаешь присесть? — спросил ее Линк.
— Разве что ненадолго. Мое жизненное кредо — не утомлять людей, — скромно сообщила она и опустилась в подставленное для нее кресло. — Лили рассказала, что ты провел ее по своему дому.
— Она рассказала? — удивился Линк. — Интересно, в каких словах… Мне показалось, она уехала чем-то недовольная.
— Лили у нас маленькая глупышка. Она не из тех девушек, что умеют обуздывать свои эмоции, наоборот, она чрезвычайно подвержена им. Я неустанно ей твержу, что в нашем кругу такое импульсивное поведение непозволительно. Но, вероятно, она слаба и просто не способна всерьез работать над собой… Видишь ли, Линк, я в семье старшая, с детства родители воспитывали меня так, чтобы я служила примером своим младшим сестренкам. К сожалению, близкие слишком быстро привыкают к такому самопожертвованию. Долгие годы я стремилась к тому, чтобы внушить своим сестрам хорошие манеры. Больно становится, когда видишь, как они распоряжаются этими знаниями. Потому что все эти годы я была вынуждена во многом себе отказывать, чтобы моим младшим сестренкам удалось счастливо устроить свою личную жизнь. Вряд ли ты можешь представить, сколько раз мне приходилось выбирать между своими и их интересами. В результате маленькие эгоистки живут, как им заблагорассудится, а годы уходят безвозвратно. Я сознаю, что мои золотые дни уже позади. И могу лишь надеяться, что жертвы мои были не напрасными! — театрально заключила свою мученическую тираду Вайолетт Денби, после чего чуть повернула голову в сторону Даниэлы и проговорила: — Недурное платьице. Шелковый шифон. Незатейливо, но со вкусом.
— О, спасибо! — процедила Даниэла.
— Всегда восхищалась способностью некоторых женщин выглядеть стильно в бросовых вещичках. К счастью, благосостояние нашей семьи позволяет игнорировать эту сторону жизни. Хотя я не без сочувствия отношусь к людям, для которых существует понятие недоступной роскоши.
— Я думаю, для вашей семьи это понятие тоже существует, поскольку вряд ли вам по карману безделушки какого-нибудь арабского шейха, — заметила Даниэла. — К счастью для своего душевного равновесия, я вовремя осознала, что имущественная гонка — это самое бесперспективное занятие. Каких бы высот ты ни достиг с точки зрения социального успеха, всегда найдется кто-то, кто богаче, успешнее и популярнее тебя. Так что вместо морального удовлетворения от своих потуг ты получаешь сильнейший неизлечимый невроз.
— Наверное, это самая распространенная оговорка всех бесцельных натур, — проскрежетала Вайолетт, поднимаясь из-за стола. — Если бы вы вращались в более утонченном кругу, то поняли бы, что я имею в виду не столько вещи, на ярлыке которых указана высокая цена. А в первую очередь вещи действительно дорогостоящие за счет их уникальности. Не все то ценно, за что нувориши отваливают огромные суммы. Нужно обладать тонким вкусом, чтобы провести грань между подделкой и высоким искусством.
— А мерилом является вкус Вайолетт Денби, я правильно вас поняла? — спросила Даниэла.
— Тебя довести до твоего столика? — спросил, тоже привстав, Карл Мастерманн, искренне испугавшись нежелательных последствий острой женской дискуссии.
— Да, я была бы тебе очень благодарна! — широко улыбнулась Вайолетт. — Мне бы очень хотелось познакомить тебя с моими друзьями, — сказала она, взяв Линка под руку и кинув через плечо презрительный взгляд на свою более юную и более удачливую соперницу.
Даниэла иронически смотрела им вслед. Можно было только посочувствовать мужчине, которого не поделили сестры Денби.
— Позволишь мне проводить тебя до дверей? — спросил Линк, остановив автомобиль у дома, где Даниэла снимала квартирку.
— Не думаю, что это хорошая идея, Карл, — сдержанно отозвалась девушка.
Линк открыл перед ней дверцу машины и, взяв Даниэлу за руку, притянул к себе, когда она обеими ногами коснулась брусчатки и выпрямилась.
— Ты правильно меня поняла, Даниэла, — прошептал он, пристально глядя в карие глаза девушки. — Я хочу заняться с тобой любовью и не считаю нужным это скрывать… Этот вечер был такой отличной прелюдией, что даже Вайолетт с ее одиозным появлением не смогла его испортить.
— Однако лично я пока не готова к такой откровенности, Карл, равно как и к таким поступкам, — сухо отозвалась златовласая итальянка. — Будет правильнее попрощаться здесь.
— Весьма неожиданно, должен признать. Не приходилось до этого останавливаться на полпути. Но, полагаю, если женщина говорит «нет», мой долг мужчины отнестись к этому с пониманием… Я сказал тебе, что чувствую, Даниэла. Но это признание не должно тебя пугать, потому что я умею держать себя в рамках.
— Мне бы очень не хотелось торопить события, Карл, — сказала она.
— Ты должна знать еще кое-что, Даниэла, — крепко удерживая ее за руку, проговорил Линк. — Я хочу тебя с того самого момента, как увидел у входа в бистро! — дерзко сообщил он.
Даниэла снисходительно улыбнулась:
— Такое признание может и покоробить, но с твоей детской непосредственностью оно прозвучало даже лестно, Карл. Спасибо за чудесный вечер. Я, пожалуй, пойду.
— Твоя позиция мне ясна, Даниэла. Так что можешь ни о чем не тревожиться. Просто позволь мне доставить тебя до двери, чтобы я тоже был спокоен, зная, что в столь поздний час ты в полной безопасности, — настаивал Линк.
— Хорошо, — кивнула девушка, и они вместе вошли в подъезд. На своем этаже Даниэла нащупала в сумочке ключ от квартиры и вставила его в замочную скважину, затем дружелюбно посмотрела на Линка, на секунду задумалась и спросила: — Ты, наверное, хочешь зайти?
— Из чистого любопытства, — поспешил кивнуть Линк. — Хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на квартиру, в которой живет такая девушка.
Даниэла открыла дверь и проговорила:
— Обычная квартира… Проходи, Осматривайся, сам убедишься…
Войдя в небольшой холл, она включила свет и не торопилась проходить в глубь квартиры, решив прежде знать, как поведет себя ее кавалер.
Но он остановился напротив нее, горячо глядя в глаза.
— До этого мгновенья я была в безопасности, Карл, — пошутила Даниэла. — Тебе лучше уйти, — тепло добавила она.
— Ты можешь оттолкнуть меня, а можешь сделать шаг навстречу, — предложил Линк. — Но даже если сейчас мне придется уйти, однажды я все равно останусь, — убежденно проговорил он, невинно глядя на нее серо-зелеными глазами.
Даниэла нервно сглотнула и сделала маленький шаг навстречу ему. Чуть запрокинув голову, она позволила себя поцеловать.
Собранные на затылке волосы тяжелыми прядями упали ей на спину. Ладонь Линка легла на ее грудь, требовательно осязая круглящийся под шелком упругий холм.
Руки Даниэлы обвили его шею, и она прошептала:
— Я хочу того же, Карл.
Было три часа, когда Линк в сосредоточенной задумчивости неторопливо вел автомобиль по ночным улицам городка. Мысленно он все еще скользил взглядом по ее нежному благоуханному телу, которое в минуты страстного обладания осыпал жадными поцелуями, то терзая, то лаская, то просто созерцая, стремясь вобрать в себя целиком, дюйм за дюймом, вдох за вдохом. Он ушел, когда ясно почувствовал, что овладел не только ее облеченной в кожу оболочкой, но и желаниями, разумом, чувствами. Только так можно было посчитать результаты долгого дня удачными.
Но сам Линк не насытился. Его тело продолжало ныть неудовлетворенностью.
Линк любил ее на белых простынях в приглушенном свете ночника. Он бы не сумел остановиться, если бы не его цель. Он знал, что впереди у них еще годы любви.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Все внутри Шерил Мастерманн изнывало от скуки.
Бен обожал жену, как в первый день супружества. Он, поправ свою скаредность, был готов ради нее на любые материальные жертвы. Но, похоже, совершенно не замечал ее неудовлетворенности — возможно, потому, что сам пребывал в полном довольстве. Да и по какому праву могла бы тосковать женщина, бывшая его женой и получавшая за это осязаемые дивиденды в качестве подарков и прочих дорогостоящих подношений?