Рокки издал испуганный визг.
Его челюсти разжались и я вылетел из его пасти.
Весь залитый липкой слюной, я упал на дорожку и тут же дал стрекача. Я юркнул на клумбу и укрылся под скоплением толстых зеленых листьев.
Я слышал, как Рокки шумно принюхивается. Я видел его тень, скользящую надо мной.
Я выглянул и увидел, что он обнюхивает песочную псину. Затем, к моему облегчению, они повернулись и бок о бок потрусили прочь через задний двор.
«Слава Богу, что у собак такая короткая память», — подумал я.
Я вытер собачью слюну с шеи и подбородка, после чего осмотрел себя. Я отделался несколькими порезами на ногах, но в целом — ничего серьезного. Моя пижама вся промокла и была изодрана в клочья. Я подобрал с земли листок и вытер им босые ноги.
Я осторожно выглянул из зарослей, дабы убедиться, что горизонт чист. Затем я зашагал через клумбу к передней лужайке.
Я вздохнул, осознав, что за недавнее время успел еще сильнее уменьшиться. Трава щекотала мне пояс. Теперь я, должно быть, размером с воробья, решил я.
Как же мне добраться теперь до приемной доктора Хэйворда?
Приставив руку козырьком к глазам, я окинул взглядом улицу. И внезапно наша передняя лужайка показалась мне в милю длиной!
Я понял, что без помощи мне не обойтись. Я не смогу проделать весь путь через город в таком состоянии. На это потребуются годы!
Послышался рокот приближающегося автомобиля. Мое сердце забилось чаще. Может, это мама и папа? Может, они вернулись за мной?
Я привстал на цыпочки, чтобы видеть поверх высокой травы. И разочарованно вздохнул, когда мимо с ревом пронесся красный микроавтобус.
Может быть, я смогу добраться до автобусной остановки, сказал я себе. Может быть, я сумею запрыгнуть в один из автобусов. Он довезет меня почти до самой приемной доктора.
Это уже походило на план.
Я начал пробираться к улице, обеими руками раздвигая на пути стебли травы.
Впрочем, я успел сделать всего четыре или пять шагов, когда услышал откуда-то неподалеку какой-то странный треск.
Скрип, шорох.
Я остановился и прислушался.
Внезапно травяная стена передо мною раздвинулась.
Из-за нее выскочила странная фигура. Тонкая, зеленая фигура.
Кузнечик.
Высотою почти с меня, он выпрямился во весь рост, щелкая передними ногами. Он распахнул круглый рот и выплюнул прямо мне в грудь липкий черный сгусток.
— Ау-у-у! — вскрикнул я, больше от неожиданности, чем от боли.
Отчаянно озираясь в поисках укрытия или пути к бегству, я начал отступать назад.
Но кузнечик оказался гораздо проворнее.
Его изящное тело взметнулось передо мной. Он занес блестящую зеленую ногу и ударил меня наотмашь. Ударил с такой силой, что я рухнул наземь.
В тот же миг он взгромоздился на меня сверху и нацелился челюстями в мое горло, намереваясь меня убить.
Глава 16
Обеими руками я судорожно вцепился в ногу насекомого. Она была теплой и твердой, словно клешня омара. Цепляясь за ногу, я подтянулся и выскользнул из-под тела чудовища.
Тварь разинула рот и плюнула снова. Однако в этот раз липкий черный сгусток просвистел мимо моего лица.
Собрав все силы, я рванул насекомое за ногу. Оно повалилось наземь. В тот же миг я вскочил на его сверкающую твердую спину и принялся тыкать мордой в землю.
Подо мною что-то затрепетало.
С треском раскрылись огромные слюдяные крылья. Я слетел со спины насекомого и лицом вниз грохнулся в траву.
Едва успев подняться на колени, я услышал, как кузнечик прищелкнул ногами. Звук был похож на хруст сельдерея.
Внезапно он опустил голову, а потом одним толчком мощных задних ног высоко оттолкнулся от земли и прыгнул на меня.
Я попытался отползти.
Но он двигался слишком быстро.
Его передние ноги ударили меня в спину. Ощущение было такое, словно в меня всадили дротики для игры в дартс.
Я закричал и попытался откатиться в сторону.
Но огромное насекомое снова воткнуло в меня свои ноги. Одна из его твердых, костяных ног ударила меня по лицу. Била в грудь, в воздетые для защиты руки…
Трясясь от боли, я все же сумел откатиться.
И, к своему удивлению, ухнул куда-то вниз.
Вниз, в отвесный туннель в земле. Нора?
Я катился по сырому чернозему, отчаянно кувыркаясь. Стремительно удаляясь от солнечного света. Падал в непроглядную тьму.
Я приземлился на спину. Приземлился на что-то мягкое.
Приземлился на что-то живое!
Глава 17
Я почувствовал под собою пульсацию теплых тел. Их непрерывное, волнообразное движение подбрасывало меня то вверх, то вниз.
Что-то царапнуло меня по лицу. Я почувствовал, как кто-то тяжелый заполз мне на грудь.
Я попытался встать. Но меня несло море живых существ, двигающихся непрерывным потоком. Я тут же упал на колени.
И почувствовал покалывание маленьких ножек, когда что-то поползло по моей спине.
Охваченный ужасом, я снова попытался подняться.
Что это за существа? Как глубоко под землю я провалился?
Проблеск солнечного света — будто вспышка молнии — ответил на мои вопросы.
В этой секундной вспышке я увидел гигантского муравья, сидящего на моей груди, муравьев, покрывающих стены туннеля, сплошной ковер из муравьев подо мною…
Муравьи были размером с собак!
Меня окатило волною ужаса. Я разинул рот, чтобы закричать — и в тот же миг один из муравьев просунул туда свою круглую щетинистую голову!
Давясь и кашляя, я оттолкнул его прочь.
Я чувствовал вкус твари на языке. Кисловатый и металлический.
Отвращение придало мне сил.
Я схватил муравья, копошащегося у меня на животе, и отшвырнул его в сторону. Затем я лихорадочно пополз вперед, хватаясь за муравьев, расталкивая их со своего пути, скользя коленями по их мягким и теплым брюшкам.
Я отпихивал муравьев локтями. Стряхнул одного с тыльной стороны шеи. Сдернул другого с ноги.
Так я полз, пока не достиг земляного откоса. Затем, зарываясь руками в сырую мягкую почву, я начал подтягиваться, вверх, вверх, вверх, карабкаясь, точно насекомое, стремящееся на свет.
Да! Я сделал это. Я выбрался из-под земли в яркий солнечный свет. Блестящая трава окружила меня стеной.
Я встал и принялся стряхивать землю с рук, с лица, с превратившейся в лохмотья пижамы. Затем я устремил взгляд вдоль лужайки на улицу, простиравшуюся вдалеке.
Плевать мне, насколько до нее далеко, решил я. — Плевать мне, сколько времени это займет. Я доберусь до улицы. Я доберусь до приемной доктора Хэйворда и получу свое лекарство — во что бы то ни стало.
Я посмотрел на свои босые ноги, заляпанные грязью, исцарапанные. Если б только у меня была обувь…
Но кто будет делать обувь для мальчика размером с мышь?
Раздвигая на своем пути стебли травы, я начал продираться через лужайку, держа курс на улицу. Ощущение было такое, словно я пробираюсь через густые джунгли.
Не знаю, сколько времени это у меня заняло. Но к тому моменту, как я, наконец, достиг тротуара, в моих руках и ногах поселилась ноющая боль, а все тело промокло от пота.
Я соскочил на тротуар и выбежал на дорогу.
Раскаленный асфальт тут же обжег пальцы ног. Но мне было все равно.
— Коль скоро я добрался до улицы, — проговорил я, остановившись, чтобы перевести дух, — то до автобусной остановки доберусь точно.
Я повернулся и быстро зашагал вперед, держась обочины — высокой, будто цементная стена, — по правую руку.
Я вытер пот с лица и приставил руку козырьком к глазам, защищая их от слепящего солнца. Когда я, наконец, добрался до автобусной остановки, расположенной на углу, оно уже стояло в самом зените. Асфальт переливался, будто сделанный из серебра.
Две женщины, нагруженные объемистыми сумками с покупками, стояли на остановке, дожидаясь автобуса.
Я влез обратно на тротуар. Затем укрылся за банкой из-под газировки, брошенной кем-то в траву, и стал ждать.
Через несколько минут подкатил сине-белый автобус и остановился, взвизгнув тормозами. Я вышел из-за банки… и сердце мое упало.
Автобус высился до самого неба, словно небоскреб.
Двери с шипением раскрылись. Одна из женщин начала подниматься в автобус.
А я с ужасом воззрился на первую ступеньку. Она возвышалась над мой головой, и до нее была миля, не меньше.
Мне ни за что на нее не запрыгнуть. Не дотянуться, не вскарабкаться. Необходима помощь.
Я подбежал ко второй женщине. Ее длинные светлые волосы спадали по белой блузке до пояса хлопчатобумажных голубых джинсов. Она тоже казалась мне высотой в целую милю!
— Помогите! — закричал я, сложив ладони рупором. — Пожалуйста, не могли бы вы подсадить меня в автобус?
Она меня не слышала. Она поставила левую ногу на подножку и потянулась к поручню.
— Пожалуйста! — надрывался я.
Она оттолкнулась от тротуара второй ногой — и уронила автобусный жетон. Я видел, как он поскакал по тротуару.
Я отскочил с его пути. Жетон был размером с крышку канализационного люка!
Женщина повернулась, отошла от автобуса и нагнулась за жетоном.
Я понял, что это мой последний шанс.
Меня осенила отчаянная идея.
Я запрыгну ей на ногу. Схвачусь покрепче за штанину ее джинсов, и она сама занесет меня в автобус.
Чертыхаясь себе под нос, она достала жетон из травы. После чего повернулась и зашагала обратно к автобусу.
Я набрал в грудь побольше воздуха и побежал.
Я видел, как она подняла правую ногу и поставила ее на подножку автобуса.
Разгоняясь, шлепая босыми ногами по асфальту, я выбросил обе руки вперед.
Прыгнул на ее левую ногу.
Попытался ухватиться за джинсы руками…
…и промахнулся.
Глава 18
— Оххххххх! — вырвался из моей груди испуганный возглас.
Мои руки ударили по воздуху.
Я заскользил вниз по ноге женщины.
Она поставила на подножку вторую ногу. Послышалось громкое «КЛАНГ!» — это она пробила жетон.
Я шмякнулся на ее белую кроссовку и отчаянно уцепился за шнурки.
Я просунул под них обе руки и крепко держался, пока она — БАМ! БАМ! БАМ! — поднималась по ступенькам в автобус.
Костяшки на моих пальцах побелели от напряжения. Тем временем она прошла вниз по проходу и заняла место у задней двери.
— ДА!!! — радостно вскричал я. Мне хотелось вскинуть над головой кулаки. Но я до смерти боялся свалиться с кроссовки.
Автобус с ревом отъехал от тротуара. Я посмотрел вперед. Мне было видно только пространство под сиденьями, простиравшееся на мили вперед, словно я не ехал в автобусе, а плыл на океанском лайнере.
— О-о-о-ой! — вскрикнул я, когда женщине вдруг вздумалось скрестить ноги.
Я увидел, как ее правая нога нависла над левой.
Не желая быть раздавленным, я отпустил шнурки и сиганул с ее ноги на пол автобуса. Откатился под сиденье. И остаток пути проехал, держась за металлическую ножку сиденья.
* * *
Когда спустя много часов я подошел к застекленным дверям приемной доктора Хэйворда, то чуть не разрыдался. От счастья, от облегчения, от того, что был жестоко измотан.
Прыжок с автобусной подножки навсегда останется одним из самых пугающих испытаний, выпавших на мою жизнь. Не считая, конечно, игры в перетягивание каната между двумя собаками, сражения с кузнечиком и падения в самую гущу колонии муравьев.
Да и пересечение самой оживленной улицы в городе тоже далеко не пикник. Я бежал вприпрыжку, постоянно озираясь, точно перепуганный бельчонок.
И вот теперь я стоял перед приемной доктора Хэйворда. Впереди меня ждало новое испытание — необходимо было как-то пройти через эти двери.
Мне пришлось долго ждать, пока из приемной не вышел человек нормального роста. Тогда я пулей влетел внутрь, прежде чем двери успели захлопнуться.
Я вошел в комнату ожидания, поднял глаза на кресла и кушетки. Пусто. Никто не ждал приема.
Где же мама и папа?
Высоко-высоко надо мной тихонько бурлила вода в аквариуме. В животе у меня тоже забурлило. Я вдруг почувствовал тошноту.
Неужели родители меня не ждут? Где они вообще?
Послышался кашель. Я увидел Карлу, ассистентку доктора Хэйворда, сидящую за регистраторской стойкой высотой с небоскреб.
Я забежал под кофейный столик и оттуда бросился к стойке, зовя Карлу. Но она разговаривала по телефону:
— Сожалею, но доктор неделю будет отсутствовать в городе…
Меня она, конечно, не слышала.
Я лихорадочно огляделся. Как мне привлечь ее внимание? Как мне заставить ее меня заметить?
Мой взгляд упал на черный зонтик, стоящий в углу. Если я смогу забраться на ручку зонтика, то окажусь на достаточной высоте, чтобы Карла могла меня увидеть.
Я подошел к зонтику. Он вздымался надо мной, точно громадное дерево. Нелегко будет по нему взобраться. Но я был так близок… так близок к тому, чтобы получить лечение… Я не мог сдаться сейчас.
Обеими руками ухватившись за черную ткань, я полез наверх. Руки мои были влажные, а ткань, как назло, очень гладкая и скользкая.
Я лез медленно, обхватывая ногами проступающие под тканью длинные спицы. Руки норовили соскользнуть, и сам я все время соскальзывал.
На половине пути я потерял хватку и начал падать. Но я успел обхватить зонтик ногами. И держался… держался… Затем медленно, тяжело дыша, обливаясь потом, я снова полез наверх.
Когда я добрался до металлического стержня, мне пришлось остановиться и передохнуть. Затем я протянул руку и потер пальцами блестящую деревянную ручку. Проверяя.
Она тоже была страшно скользкая. Но я знал, что если заберусь на нее, то Карла обязательно сможет меня заметить. Ну, или по-крайней мере услышать.
Оттолкнувшись ногами от стержня, я принялся карабкаться к толстой коричневой ручке.
Почти добрался… почти добрался…
И вот уже я стоял на ней, усталый и запыхавшийся… но я все же добрался! Теперь я стоял достаточно высоко, чтобы кто-нибудь мог заметить меня.
Я это сделал! Я это сделал!
Грудь моя судорожно вздымалась, сердце колотилось. Я повернулся к стойке. И начал звать Карлу.
И только потом заметил, что она ушла.
Глава 19
Ее кресло было выдвинуто.
От досады я прямо заревел… и тут же потерял равновесие. Я качнулся вперед и чуть не свалился с зонтика.
А потом раздался крик — пронзительный вопль ужаса.
Я обернулся и прямо перед собой увидел Карлу, прижимающую ладони к щекам, с побагровевшим лицом и ртом, разинутым в душераздирающем визге.
Дверь кабинета распахнулась, и в комнату ожидания влетел доктор Хэйворд с болтающимся на груди стетоскопом.
— Ради Бога, Карла, что там еще стряслось?
Карла не нашла в себе силы ответить. Вместо этого она лишь показала, показала на меня дрожащей рукой.
Доктор Хэйворд успокаивающе положил руку ей на плечо, вздрагивающее под белой тканью медицинского халата.
— Все хорошо, — тихо приговаривал он.
Он наклонился и приблизил свое лицо к моему, так близко, что я ощутил мятный запах его зубного бальзама.
— Дэнни? — прошептал он. — Дэнни? Ты настолько уменьшился?
Я печально кивнул.
— Я… я добрался сюда так быстро, как только смог. Мама и папа…
— Твои родители места себе не находят, — прервал он меня. — Они ищут тебя повсюду. Они с ума сходят от переживаний.
— Я выпал из клетки, — сказал я. — Я поспешил сюда. Но это оказалось так трудно, я просто…
— Надо бы позвонить им, — сказал доктор Хэйворд. Он снял трубку с телефона, стоявшего на стойке Карлы. Сама Карла тем временем замерла посреди комнаты, скрестив на груди руки и глядя на меня так, будто не могла поверить своим глазам.